Весь день проходит в веселых хлопотах: украшение елки, катание на санках и так далее. В мероприятиях не принимает участия только хозяйка дома, которая от избытка утренних впечатлений устала, отказалась от обеда и решила отдохнуть в своей комнате.
– Я сейчас принесу вам кое-что выпить – вам сразу станет лучше, – предлагает Людмиле Михайловне Веня.
– Уж лучше смерть, чем твоя гремучая смесь, – смеясь, отказывается женщина. – Я к ужину буду в полном порядке.
Сергей Маратович тоже отказался от обеда. То есть он почти все время проводит в общей компании, но настолько подавлен, что почти не разговаривает.
Все прекрасно, но некоторые события меня тревожат. Мне кажется, что Славик слишком большое внимание уделяет рыженькой Жене. Рита, правда, старается не замечать этого, но я вижу, что происходящее ей неприятно. Да и Филипп с неодобрением смотрит на то, как заботливо Славик усаживает Женечку на санки. Только от Антона Викторовича явно ускользает смысл происходящего. Я стояла рядом, когда он тихо говорил Славику:
– Лакомый кусочек эта девочка. Эх, если б не мои годы, я бы с ней повеселился! Люблю таких крошек: внешне персик, а внутри перчик.
Славик с ним явно согласен.
После обеда в гостиной Антон Викторович включает магнитофон:
– Надо растрясти жирок, танцы в этом здорово помогают. Верно, лапушка? – обращается он к жене.
– Тебе уже ничего не поможет, – смеется в ответ Анаида Жоржевна.
Женя тут же приглашает на танец Славика, а Фил зло шепчет Рите прямо в ухо:
– Твоему мужу нравятся только те девушки, которых в дом привожу я?
– Отстань! Я твоей девушкой никогда не была. А эту девку, – она показывает глазами на Женю, – ты бы мог не приглашать сюда. Резвился бы с ней где-нибудь в другом месте. На какой помойке ты ее нашел, интересно?
– Ну зачем же так, Риточка? – обращается к девушке Антон Викторович.
Оказывается, он, как и я, слышал гневную тираду Марго.
– Почему же сразу – девка? Просто она с отцом приобретала квартиру через нашу фирму. Вот они с Филом и познакомились.
– Наша Рита считает, что порядочные девушки – это модельки на подиумах, а все остальные – это шлюхи, – раздраженно замечает Филипп.
– Вот идиот! – шепчет Рита. – Он у меня точно допрыгается!
– Успокойся, – говорю я девушке. – Ничего страшного не происходит. Сразу видно, что не нужна твоему мужу эта девочка. Он просто кокетничает. Так мужчины чувствуют себя моложе – закон природы.
– Да? А его папочка дококетничался до того, что потерял семью.
– Тем более тебе нечего волноваться. Его пример у всех перед глазами – видишь, ходит, как в воду опущенный.
– Это из-за разговора со Славиком у него такой бледный вид. Я слышала их слова, когда они гуляли за домом. Я как раз на веранде пряталась, чтобы покурить.
– Тебе же это вредно.
– Я знаю. Славик мне тоже запрещает даже в руки сигарету брать, поэтому я и пряталась.
«Похоже, семейная жизнь не выносит табака», – думаю я, а Рита продолжает:
– Я только закурила, приоткрыла окно, чтобы дыма не было, слышу: Славик говорит отцу, что прекрасно понимает, зачем он приехал. Так прямо и сказал: «Ничего, кроме неприятностей, ты здесь не найдешь». Сергей Маратович попробовал ему возражать, тогда Славик на него как рявкнет: «Заткнись или убирайся из этого дома немедленно!» Мне даже показалось, что папаша сыночка испугался, – хихикает Рита. – Я-то знаю, какой у меня муж в гневе – не дай бог!
Филипп вышел на веранду и оттуда слушает музыку:
– Надя, наш договор в силе, мы перешли на ты?
– Конечно, я свое слово держу.
– Тогда иди сюда, посмотри, как красиво снег накрыл деревья и кусты!
Я выхожу на веранду, и некоторое время мы молча созерцаем чудесный вид.
– Как ты думаешь, Надя, я привлекательный мужчина? – неожиданно спрашивает меня Филипп.
Я внимательно смотрю в зеленые глаза парня и совершенно серьезно отвечаю:
– Безусловно. Для своего возраста даже слишком.
– Ты говоришь, как мама. Почему же я никому не нравлюсь? Даже Женька болтает с этим облезлым Антоном больше, чем со мной.
– Иногда девушек привлекают мужчины постарше.
– Это не случайность, а закономерность. Всех девушек тянет к Славику.
– Ты ему завидуешь?
– В какой-то мере. Да черт с ней, с Женькой, она мне до фонаря, а вот из-за Ритки я тогда здорово переживал. Сейчас все уже прошло, но иногда меня просто переклинивает.
– Это пройдет. Все-таки Славик тебе не чужой человек.
– А я на него и не злился никогда. Он всегда ко мне хорошо относился, да и сейчас помогает. Предала меня Марго – она же не могла не знать, как я к ней отношусь. Теперь я желаю им только счастья, тем более что у них скоро будет ребенок.
Из гостиной слышится голос Горлова:
– Славик, теперь твоя очередь приглашать Женю на вальс.
Даже отсюда я вижу, как напряглась Рита, но обстановку разряжает Анаида Жоржевна:
– Нет, теперь моя очередь. Помнишь, племянничек, как я учила тебя танцевать? Сколько же лет прошло с тех пор?
– Больше десяти, – говорит Славик. – Мне тогда не было еще восемнадцати.
– Точно, ты боялся идти на выпускной вечер, потому что не умел танцевать.
– Правильно. Так что, Ана, вспомним прошлое?
– Ну-ка, Антон, подбери нам подходящее музыкальное сопровождение, – говорит Горлова мужу.
– Какое пожелаете? – осведомляется послушный Горлов.
– Танго, маэстро, – отвечает ему Славик и направляется к Анаиде с протянутой рукой.
Зазвучала «Кумпарсита», и пара сделала первые движения. Сразу видно, что партнеры понимают друг друга. Мы с Филом поспешили в гостиную, чтобы не пропустить этот номер.
После того как музыка смолкла, а пара на несколько секунд застыла в финальной позе, Рита восторженно захлопала в ладоши. Мы ее дружно поддержали.
– Да вам можно участвовать в конкурсе бальных танцев, – говорит Сергей Маратович. – Это просто восхитительно!
– А меня ты научишь так танцевать? – спрашивает Филипп Анаиду Жоржевну.
– Конечно, ты уже в том возрасте, когда надо уметь танцевать, а то век в девках останешься, – улыбается женщина.
После танца у нее немного растрепались волосы, глаза горят, а грудь вздымается. В этот момент она необыкновенно привлекательна.
– Это только первая репетиция за много лет, – говорит Славик. – Вот посмотрите, что мы забацаем в новогоднюю ночь, правда, Идочка?
Горлова треплет его волосы и говорит:
– Возможно, возможно. Смотря как ты себя будешь вести.
После этих слов Сергей Маратович посылает женщине благодарный взгляд.
– Он еще на что-то надеется, – говорит мне Филипп, который тоже это заметил.
– Считаешь, что у него нет перспективы?
– Да кто ж знает! Вообще-то у мамы мощный характер, но в ее состоянии все возможно.
– То есть?
– Понимаешь, отец умер давно. Конечно, она чтит его память, у нее есть мы со Славкой, но, в сущности, она ведь одинокая женщина.
– Ты прав, тем более что Людмила Михайловна все еще молода.
– Во всяком случае, не старая. Только я думаю, что Слава не даст своему папочке шанса.
– Он совершенно не скрывает своей антипатии к отцу, – замечаю я.
– А ты поставь себя на его место. Я бы наверняка вел себя так же.
– Может быть. Чужие несчастья мы всегда переживаем легче, чем свои.
– Вот именно.