В свои тридцать Кэл Мэддокс всего два года как был тренером по бейсболу в старшей школе, но знал о спорте больше, чем кто-либо еще. Он отыграл пять сезонов в младшей лиге, а затем два года в старшей, пока травма не заставила его уйти с поля. Ему пришлось признать, что годы тренировок в младшей лиге не помогут вернуться в строй и достичь былого успеха.
Ничто не помогало ему в период реабилитации так, как возможность делиться своей любовью к игре и знаниями с детьми. Он был в долгу перед одним человеком, который вытащил его из депрессии и показал, что у него были возможности и за пределами профессионального бейсбола.
Председатель школьного совета Серенити, ярый фанат «Атланта Брэйвс» Хэмильтон Рейнольдс отыскал Кэла в реабилитационном центре и изменил его взгляд на жизнь. Он убедил Кэла переехать в Серенити.
За все годы тренировок, подготовки к старшей лиге и даже позднее Кэл не видел никого с таким истинным природным талантом, какой был у Тайлера Таунсенда. Тай был мечтой любого тренера: парнишка с хорошими оценками, компанейским характером и желанием тренироваться и учиться новому. Для него были открыты все дороги в прошлом году, и так же хорошо все продолжалось в этом, по крайней мере, так все полагали несколько недель назад. Теперь же, думал Кэл, парнишка вышел из-под контроля.
Кэл с нарастающей тревогой наблюдал, как Тай вполсилы бросал мяч. Игроки, которые обычно с трудом принимали его подачи, теперь отбивали их через забор направо и налево. Хуже всего, Тайлера, похоже, совсем не беспокоило, что он не мог обыграть бэттеров.
– Ладно, хватит на сегодня, – объявил Кэл. – Пробегите вокруг поля, а затем в раздевалку. Тай, зайди ко мне в кабинет, как переоденешься.
Кэл отправился к себе ждать. В какой-то степени он был готов к тому, что Тайлер не придет, однако двадцать минут спустя парнишка появился в дверном проеме. На его лице застыло мрачное выражение.
– Заходи, – позвал Кэл. – И закрой дверь.
– За мной мама должна заехать через десять минут, – сказал Тайлер, но занял стул напротив Кэла. Несмотря на нескладность, присущую многим парням его возраста, Тай нисколько не был неуклюжим. Однако он лениво раскинулся на стуле, что говорило о плохом расположении духа.
– Думаю, за десять минут мы управимся, – пообещал Кэл, скрывая свое замешательство. – Как ты оцениваешь свою сегодняшнюю игру?
– Хреново, – ответил Тай.
– И тебе все равно?
Тай пожал плечами и отвел взгляд в сторону.
– Нет, мне не все равно.
Слова Кэла не вызвали нужной реакции, а значит, пора было перейти к более жестким мерам.
– Поступим вот как. Если ты планируешь подавать на первой игре сезона через две недели, тебе придется доказать, что ты этого заслуживаешь. В противном случае я поставлю Джоша в основной состав, а ты весь сезон просидишь на скамейке запасных.
Кэл ожидал, что Тайлер начнет спорить или проявит хоть какую-то реакцию, поэтому расстроился, когда Тай просто пожал плечами.
– Делайте что хотите, – ответил парень.
Кэл нахмурился, недовольный полным отсутствием интереса.
– Дело не в том, чего хочу я, – нетерпеливо пояснил он. – Я хочу, чтобы ты взял себя в руки и стал играть так, как, мы оба знаем, ты умеешь. – Он посмотрел на парня с беспокойством. – Что с тобой происходит, Тай? Что бы ни случилось, ты можешь поговорить со мной, ты же знаешь?
– Наверное.
Кэл надавил в надежде на ответ, который подскажет ему, что беспокоило Тая:
– Другие учителя говорят, ты недостаточно сосредоточен на уроках. Оценки ухудшились. Это на тебя не похоже.
– Может, я изменился, – кисло сказал Тай. – Люди ведь меняются. Ни с того ни с сего они, мать их, меняются. – Он встал и вышел прежде, чем Кэл успел отреагировать.
Что ж, подумал Кэл, он получил, что хотел, – искреннюю реакцию; но не узнал ничего нового после того, как вызвал парня в свой кабинет. Кэл не был уверен, что беспокоило его больше: несвойственная ученику ругань или его отношение. Он наслушался много непечатной лексики в школьной раздевалке, но никогда прежде не слышал ее от Тайлера.
Кэл также никогда не видел такой горечи и отрешенности, исходящей от парня, который мог стать профессионалом мирового класса всего через пару лет. Обычно Тай внимательно слушал Кэла, впитывая каждую частичку знания, которым он с ним делился. Энтузиазм и преданность команде делали Тайлера примером для подражания.
Кэл открыл журнал и быстро переписал номер телефона Таунсендов. В девяти случаях из десяти ребенок становится рассеянным, если что-то происходит в семье или если он злоупотребляет наркотиками. Кэл попросту отказывался верить в то, что умный паренек вроде Тайлера вдруг начнет принимать наркотики. К тому же он не видел никаких предпосылок к наркотикам или алкоголю, а значит, оставались только семейные проблемы.
Кэл вздохнул. Нет ничего лучше, чем звонить родителям и копаться в их семейных делах. Лучше бы ему прилетело мячом в живот.
Мэдди в тот день уже побывала на трех собеседованиях. Ни одно из них не прошло хорошо, что только подтверждало догадки Хелен. Мэдди слишком долго не работала по специальности, и опыта было недостаточно, чтобы ее кандидатуру рассматривали всерьез. Ее первые подработки в резюме выглядели жалкими, особенно учитывая пятнадцатилетний перерыв между ними. Мэдди могла считать себя прирожденным управленцем, но, похоже, так думала только она, поэтому ее ожидания были скромными.
Увидев огромный перерыв, каждый из кадровиков обеспокоенно смотрел на нее. Все они задавали разными словами один и тот же вопрос: что вы делали все это время?
Убиралась по дому, воспитывала детей, разрешала их споры и вела семейные финансы. Даже неоплачиваемые часы, когда она разбиралась с неизбежными финансовыми недочетами во врачебной практике Билла, особо не принимались во внимание.
Но хуже всего было то, что Мэдди самой не была интересна ни одна из этих вакансий. Большинство из них были офисными позициями, подразумевавшими базовую работу, которую она делала двадцать лет назад. Ей казалось ироничным, что, несмотря на все те годы жизненного опыта, она не подходила даже для такой работы.
Она все еще думала об этом – и об альтернативе, которую ей предлагали Хелен и Дана Сью, – когда Тайлер распахнул дверь машины и уселся на переднее сиденье. Уже привычная ему хмурость не сходила с лица. Он напялил футболку наизнанку – еще одно доказательство того, что Тайлер был сам не свой. Как только у него появился интерес к девочкам, он внимательно следил за внешностью, но сегодня выглядел неряшливо. Учитывая грязные полоски на руках и засаленные русые волосы, было непохоже, что он заходил в душ после тренировки.
– Как прошла тренировка? – спросила она на автомате.
– Хреново.
– Проблемы с подачей?
– Не хочу об этом говорить, – сказал он, отведя взгляд в сторону. – Поехали уже нахрен отсюда. Я хочу домой.
Стараясь держать себя в руках, она спокойно посмотрела на сына. С его выражениями она разберется позже.
– Тай, что происходит? – тихо спросила Мэдди.
Настроение сына становилось все хуже и хуже после последнего визита Билла. Ее попытка все уладить, очевидно, оказалась тщетной. Тайлер все еще злился и до сих пор не разговаривал с отцом. Прошлым вечером Билл заезжал, чтобы забрать детей к себе, но Тай закрылся в комнате, отказываясь видеться с ним.
В какой-то степени Мэдди рассчитывала, что начало бейсбольного сезона вернет его к привычному темпу жизни. Он любил бейсбол. Отлично играл. Утверждал, что больше всего мечтает стать профессиональным игроком. Обычно во время весенних тренировок он при каждом удобном случае цитировал тренера Мэддокса. Разумеется, раньше всегда рядом был отец, который его слушал.
Тайлер упрямо молчал, поэтому она снова заговорила:
– Тай, поговори со мной. Я не заведу машину, пока ты мне не ответишь. Что с тобой происходит?
– Почему все меня об этом спрашивают? – взорвался он. – Ты знаешь, что происходит. Мы об этом уже сто раз говорили. Отец ушел от нас к молодой шалаве. Что мне остается делать, когда я узнаю, что мой отец – кретин? Разве нельзя оставить меня в покое? Меня уже тошнит от этих разговоров.
Мэдди не могла винить его, но Тайлеру явно нужно было поговорить об этом, и если не с ней, то со специалистом. Ему нужно было обуздать свою ненависть и перестать выплескивать ее на всех и каждого вокруг.
– Милый, ты прав, мы уже говорили об этом, и я знаю, что ты так и не понял, что сделал твой отец, – сказала она, вероятно, уже в тысячный раз. – Но это не дает тебе права обзывать его, ясно? Он все еще твой отец и заслуживает уважения. Не хочу повторять это снова, понятно?
Тай скептически посмотрел на нее.
– Ладно тебе, мам. Я знаю, что ты смотришь на жизнь через розовые очки, но даже ты должна понимать, какая он мразь.
– Неважно, что я думаю о твоем отце, – сказала Мэдди. – Он любит тебя, Тай. Он хочет, чтобы вы оставались так же близки, как и прежде.
– Тогда почему он ушел от нас к ней? Она ненамного старше меня.
– Ей достаточно лет, – сказала Мэдди. – Ты и твои брат с сестрой должны дать ей шанс. Раз ваш отец любит ее, значит, у нее много положительных качеств, я уверена. – Она произнесла эти слова, с трудом подавив рвотный рефлекс.
– Ну да, точно. Видел я ее хорошие качества, – возразил он. – Примерно пятого размера.
– Тайлер Таунсенд! – воскликнула Мэдди. – Я не так тебя воспитывала. Это грубо и непристойно.
– Зато правда.
Мэдди с трудом умерила пыл.
– Слушай, не тебе одному тяжело, нам всем нужно привыкнуть. Я тоже пытаюсь. И ты очень бы мне помог, если бы тоже постарался. Кайл и Кэти равняются на тебя. С тебя они будут брать пример, как относиться к вашему отцу и его… – Мэдди замялась. Пока они окончательно не развелись и их отношения не были официальными, Мэдди не могла подобрать подходящего слова для новой возлюбленной Билла, по крайней мере такого, которое можно было употреблять при детях.
– Особой подруге, – саркастически предложил Тайлер. – Отец так ее называет. Меня от этого тошнит.
Мэдди не могла позволить себе с ним согласиться. Однако смотреть на него с осуждением тоже не могла.
– Осторожнее, Тайлер. Ты вот-вот перегнешь палку.
– А отец ничего не перегнул? – спросил он. – Хватит об этом.
– Вчера произошло что-то, о чем я не знаю?
– Нет.
– Ты уверен? Ты поссорился с отцом?
Тайлер упрямо молчал и продолжал пялиться в окно, всячески избегая ее взгляда.
Очевидно, Мэдди ничего от него не добьется. Не сегодня. Но она возобновит попытки. Как минимум, нужно будет наказать его за грубые выражения.
– На сегодня хватит, но в будущем я хочу, чтобы ты поговорил по этому поводу с отцом… и другими взрослыми… в уважительном тоне.
Тай закатил глаза. Мэдди сделала вид, что ничего не заметила.
– Давай лучше поговорим, почему тренировка не удалась, – предложила она, наконец заведя машину и отъехав от бордюра.
– Лучше не надо, – коротко сказал он. Затем посмотрел на нее, словно увидев мать впервые. – А чего это ты так разоделась?
– Ездила на собеседования.
– И как?
– Хреново, – Мэдди решила воспользоваться терминологией сына.
Впервые с того момента, как Тайлер сел в машину, он улыбнулся. Он снова стал похож на ее беззаботного ребенка… и так сильно на своего отца, когда тот был в его возрасте, что у нее сжалось сердце.
– Когда у меня плохой день, мне помогает шоколадный милкшейк, – с хитрой улыбкой предложил он.
Мэдди улыбнулась в ответ, с облегчением увидев проблеск в настроении сына.
– Мне тоже, – сказала она, резко перестроилась в левую полосу и направилась в сторону аптеки Уортонов, где все еще стоял старомодный автомат с содовой.
С самого детства этот автомат был местом, вокруг которого происходили все самые важные события ее жизни. В старшей школе они с Биллом пили здесь содовую. Мэдди, Хелен и Дана Сью делились секретами. Билл даже сделал ей предложение за дальним столиком с видом на главную улицу, с ее засаженными цветами клумбами и широкой, покрытой травой разделительной линией. Они праздновали рождение каждого ребенка возле автомата с содовой, чтобы Грэйс и Невилл Уортоны могли потискать нового Таунсенда.
Поход туда вызвал бы много воспоминаний, но оно того стоило, подумала Мэдди. Может быть, шоколадный милкшейк поможет ей с сыном залечить раны. Хотя на это понадобится чудовищно большое количество милкшейков.
– Я очень расстроилась, когда услышала о вас с Биллом, – полушепотом сказала Грэйс Уортон Мэдди, пока Тайлер заказывал милкшейки. – Не понимаю, о чем думают мужчины, когда уходят от семьи к девчушке, у которой еще молоко на губах не обсохло.
Мэдди могла только кивнуть в ответ. Хоть Грэйс ей и нравилась, Мэдди знала: все, что она скажет, к вечеру уже будет известно всему городу. К счастью, Тай вернулся к столику до того, как Грэйс успела выпытать из нее что-либо еще.
– Слышала, ты ищешь работу, – сказала Грэйс, сочувственно посмотрев на Мэдди. – Здесь, в Серенити, вакансий очень мало. Жаль, что мелкий бизнес в городе закрылся в пользу этих огромных магазинов неподалеку от Чарлстона. Я все время твержу Невиллу, что если бы мы не создали такой хороший бизнес вокруг автомата с содовой, нам бы уже тоже пришлось закрыть двери. Видит бог, аптека уже не приносит столько денег, как прежде. Люди лучше поедут за тридцать миль, чем слегка переплатят за отличный сервис здесь, рядом с домом.
– Вы тоже от этого пострадали? – удивленно спросила Мэдди. – Разве люди не понимают, насколько здорово иметь под боком фармацевта, который их отлично знает и, в случае необходимости, привезет лекарства прямо домой посреди ночи?
– О, в экстренных случаях они обращаются к нам, но мы теряем на разовых рецептах или лекарствах, продаваемых с прилавка, которые можно купить дешевле в другом месте. Когда закрылась фабрика в Уайт Хилл, клиентов стало еще меньше. У людей там была хорошая работа с приличной зарплатой. Теперь вся эта работа утекла куда-то за границу. – Грэйс расстроенно покачала головой. – До слез обидно, вот что я скажу. Что ж, пойду, наслаждайтесь своими милкшейками. Дорогая, если тебе понадобится помощь, просто дай мне знать. Я с радостью присмотрю за детьми или что-нибудь еще.
– Спасибо, Грэйс, – искренне поблагодарила Мэдди. Она знала, что Грэйс говорила так не из простой вежливости. В этом было одно из главных преимуществ таких городков, как Серенити. Соседи помогали друг другу.
Когда она повернулась к сыну, Мэдди заметила его обеспокоенный взгляд.
– Мам, у нас что, не осталось денег после ухода отца? Поэтому ты пытаешься найти работу?
– Пока деньги есть, – заверила она его. – Но алименты, которые ваш отец согласился выплачивать, не вечные. Поэтому я стараюсь планировать наперед.
– Я думал, Хелен и Дана Сью хотят, чтобы ты помогла им с бизнесом, – сказал он.
Мэдди была в шоке.
– Откуда ты знаешь?
– Мам, мы же в Серенити, плюс Дане Сью об этом известно.
– Хочешь сказать, это город сплетников? – иронично спросила она. – А моя подруга – болтушка?
– Я на это не куплюсь, – осторожно ретировался Тайлер. – Но я хожу в одну школу с дочкой Даны Сью.
– И она рассказала об идее с фитнес-клубом?
Тай кивнул.
– По-моему, идея классная. Наверняка это куда веселее, чем тухнуть в каком-нибудь офисе.
– Я почти уверена, что там мне тоже придется работать в офисе, – сказала она.
– Но они ведь тебе нравятся, верно? Мне да. Дана Сью еще та бунтарка, а Хелен дарит самые крутые подарки на Рождество.
– О, да. Это главные признаки здорового бизнес-партнерства.
– Я только хотел сказать, что…
Мэдди стиснула его руку.
– Я знаю, что ты хотел сказать, и ты прав. Работать с ними будет здорово.
– Тогда почему ты до сих пор не согласилась?
Она много думала над предложением в течение последних нескольких дней и точно знала, почему сомневалась. Она даже пыталась объяснить подругам, но они ее не слушали.
– Не хочу подвести их, – честно призналась Мэдди. – Прямо сейчас я не уверена, что могу уделять работе достаточно внимания.
– Ага, понимаю, – сказал Тайлер, тем самым ее озадачив.
– Правда?
– Я знаю, что подвожу всю команду, – признался он. – Но я просто не могу сосредоточиться на игре. Тренер наезжал на меня по этому поводу всю тренировку. Сказал, что если я не соберусь, посадит на скамью запасных.
– Разве он может так поступить? – возмутилась она.
Тайлер пожал плечами.
– Он тренер. Как он скажет, так и будет.
– Недолго он пробудет тренером, если команда начнет проигрывать, – сказала она, разозлившись за сына. – Хочешь, я с ним поговорю? Нечестно, что он так сильно на тебя сейчас наседает. Уверена, если бы он знал, что к чему, то дал бы тебе послабление.
Тай испугался.
– Не надо, мам. Тренер прав. Если я плохо играю, то делать на поле мне нечего. Наверное, нужно просто лучше стараться.
– Ты мог бы позвонить отцу, – предложила она. – Он всегда раньше тебе помогал.
– Нет! – свирепо бросил Тайлер. – Я не собираюсь звонить отцу ни под каким предлогом, понятно? Ни под каким. – Он отодвинул свой недопитый милкшейк и вышел из-за стола. – Я подожду в машине.
– Тайлер!
Он даже не обернулся.
Мэдди тревожно посмотрела ему вслед. Что ей теперь оставалось делать? Она ведь не могла начать его тренировать. Благодаря безграничной любви сына к игре Мэдди многое знала о бейсболе, но у нее определенно не было практических навыков. Кроме того, у тренера Мэддокса было намного больше опыта в бейсболе, чем у кого бы то ни было во всем регионе. Если уж он не смог достучаться до Тайлера, значит, нужен был кто-то, кто сможет помочь ее сыну решить другие жизненные проблемы. Может, пришло время всерьез об этом задуматься.
К сожалению, даже намек на это, когда Тайлер был так рассержен, мог только все усугубить. Он мог подумать, что она больше в него не верит. В прошлом Мэдди и Билл обсуждали подобные ситуации и принимали решение вместе. Теперь она лучше съест ком грязи, чем обратится к нему за помощью. Ей нужно было справиться со всем самостоятельно.
– Хочешь, дам совет? – спросил Невилл Уортон, проскользнув за столик напротив нее.
– С радостью, – ответила она.
– На твоем месте, несмотря на то, чего Тайлер хочет или не хочет, я бы сел с тренером и рассказал ему все как есть. Кэл отлично ладит с детьми, особенно когда знает, в чем проблема.
Мэдди представила, каково это – рассказать о личных унижениях человеку, которого она едва знала. Вряд ли она была готова на такое.
Невилл улыбнулся.
– Знаю, о чем ты думаешь, – сказал он. – Едва ты кому-то расскажешь, как всему городу будет об этом известно, но дело в том, что практически каждый в Серенити уже и так знает о вас с Биллом. И мне нравится малыш Мэддокс. У него есть голова на плечах. Дети в школе на него равняются, особенно парни из бейсбольной команды.
Только Невилл с высоты своего возраста мог назвать тренера по бейсболу малышом, подумала Мэдди. Кэлу Мэддоксу было как минимум тридцать, учитывая, сколько времени он играл в младшей лиге, небольшой период в большом бейсболе и два года тренерства в школе.
– Я об этом подумаю, – пообещала Мэдди. – Спасибо, Невилл.
– С Тайлером все будет хорошо, – заверил он ее. – Просто у твоего паренька трудный период в жизни, вот и все. Ему тяжело после ухода отца. Он не знает, как с этим справиться. Так же, как и ты, я полагаю. – Он подмигнул. – И, должен сказать, я считаю, тебе стоит открыть ваш шикарный спа-салон с Хелен и Даной Сью. Полагаю, даже Грэйс может как-нибудь заглянуть к вам на массаж, чисто из любопытства.
– В городе остался хоть кто-нибудь, кто ничего не знает об их идее? – раздраженно спросила Мэдди.
– Сомневаюсь, – ответил Невилл. – Полагаю, эти двое знали, что тебя будет трудно уговорить, и решили переманить на свою сторону побольше народу, чтобы убедить тебя согласиться.
– Ага, здорово, – буркнула она. – Я уже наполовину готова отказаться.
Невилл усмехнулся.
– Ты это переживешь, – уверенно сказал он. – Такая умная девочка, как ты, не откажется от такого шанса из-за упрямства.
– Ты же понимаешь, Невилл, что если мы подсадим половину женщин в Серенити на здоровое питание, вашему бизнесу придется туго, – предупредила она.
– Не-е, – ответил он без доли беспокойства в голосе. – Я в этом бизнесе уже больше пятидесяти лет. Благие намерения не выстоят против горячего шоколада. Так что я с радостью буду отправлять своих клиентов к вам, чтобы сжечь калории. Так у нас обоих будет прибыль.
Она удивленно посмотрела на него.
– Думаешь, фитнес-клуб – это все-таки хорошая идея?
– Шутишь? – спросил он, не веря своим ушам. – Ты заглядывала в журналы в последнее время? Сейчас кругом пишут про фитнес, похудение и все в таком духе. Значит, людям это интересно. Женщины сидят у меня за стойкой и разговаривают то про низкоуглеводные продукты, то про продукты с низким содержанием жира. Раз сейчас такая мода, почему бы вам троим на этом не заработать. Видит бог, Декстер вам не конкурент.
– Это точно, – согласилась Мэдди. – Спасибо, Невилл. Я, пожалуй, пойду, пока Тайлер не растаял в машине. На улице адская жара, хотя еще только март.
– Знаю. Интересно, каким тогда будет июль, а? – сказал он и покачал головой.
Погода меньше всего волновала Мэдди. Даже несмотря на дружеские советы Невилла, она все еще не знала, что делать со своим деловым предложением… и очень озлобленным, потерявшим веру в людей сыном.