Перед свадьбой я обещал Натали, что не буду больше никого обманывать и забуду свое авантюрное прошлое, но мне так хотелось сделать ей дорогой подарок на наш юбилей, а этот парень выглядел простофилей. Ну, кто продает капсулу виртуальной реальности так дешево!
С первого взгляда ясно, что продавец баловень судьбы из высокопоставленной династии, такого облапошить ничего не стоит.
Он занимал весьма престижный особняк на Остоженке, построенный в начале XX века в модной тогда манере эклектики, сочетающей стили модерн и арт-нуво. Фасад здания был украшен лепниной и мозаикой, а окна были обрамлены коваными решетками. Входная дверь из массива дуба украшена резьбой в виде растительных мотивов. Внутри особняка находился просторный холл с мраморным полом и широкой лестницей, ведущей на второй этаж. На стенах висели картины известных художников, а на потолке красовалась огромная хрустальная люстра. Гостиная была обставлена роскошной мебелью из красного дерева. На полу покрытым паркетом из натурального дерева лежал персидский ковер, а на стенах висели зеркала в позолоченных рамах. В центре комнаты стоял мраморный камин, украшенный бронзовыми фигурками. Мебель из дорогих пород дерева украшена инкрустацией из драгоценных металлов и камней. Диваны и кресла были обиты бархатом, а столы заставлены фарфором и керамикой. Короче говоря, целый музей, набитый антиквариатом и подлинниками.
Мы с Натали, тоже собирали старинное добро, но не такое громоздкое. Наше скромное убежище не было оформлено лепниной и шелковыми обоями, никаких мраморных каминов, картин в массивных рамах и полных императорских фарфоровых сервизов у нас не было, и гостей, глядеть на коллекцию книг и ювелирки, мы к себе не приглашали. Здесь же столь показушная роскошь невольно вызывала подозрение, а не бутафория ли это. Так и подмывало взять в руки лупу, приглядеться к мазкам, постучать по бронзе и заявить, что это всё 3D-печать.
Дорогой классический костюм он носил небрежно, сорочка из натуральной ткани, прозрачные часы с квантовым механизмом. Стильные очки. Ну, кто в век торжества офтальмологии носит очки? Только пижоны. Холеная физиономия скрывала возраст: ему можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Тоже пациент доктора Дионова? Психолог какой-нибудь элитный. Распродает лишнее оборудование? Легкий акцент выдавал в нем иностранца, скорее всего итальянца, с вживленным нейрочипом – сурдопереводчиком. Это очень дорогая, но уже устаревшая технология для ленивых и богатых. Значит, парень уже не молод и разбогател не вчера, а позавчера – лет двадцать назад как минимум. Не удивлюсь, если его гараж заставлен какими-нибудь классическими "Ламборджини" и "Феррари".
Вообще, он мне кого-то напоминал, и если бы я тогда вспомнил кого, то конечно бы насторожился и ничего бы не случилось. Но я, конечно, был уверен, что тот человек давно погиб и никакие призраки прошлого нам уже не грозят. Мне так хотелось купить по дешевке эту капсулу, что я потерял всякую осторожность, будто затмение какое-то нашло на мой разум. Мне почему-то показалось, что этот парень из семьи заслуженных программистов-разработчиков. Из тех аристократов, которые не сидят на диване перед телевизором, а сами определяют, что телевизор будет показывать. Впрочем, эпоха телевидения закончилась – теперь все стремятся иметь VR-капсулу последнего поколения и уже оттуда наблюдать за перипетиями войны между роботами и киборгами. Наверняка, эти кибер-игрушки достались ему легко, и он не знает их реальной цены на черном рынке. Хотя, какая разница, я всё равно не собирался платить кредитами – сделка-то была нелегальной.
Он просил полкило нового наркотика "Туман 66". Разумеется, вместо наркотика я притащил препарат доктора Дионова. На пробу он очень похож на "туман" и даже может обмануть ручной анализатор, но на самом деле это мощный препарат от наркозависимости – достаточно было всего одной дозы, и тяга к любым наркотикам исчезала. Моментально прояснялась голова, прочищались мозги и человек обновлялся, даже молодел. Этот болван мне потом ещё спасибо скажет.
– Капсула почти новая! – уверял он, – Внутри заправлен свежий биогель.
Ну да, модель, похоже, из последнего поколения. Откуда он вообще взял этот нигде не зарегистрированный гроб? Контрабанда? Иранская подделка?
– Это настоящая китайская вещь! – будто угадав мои мысли, хвалил он свой аппарат.
– Но в объявлении в даркнете вы писали, что это семейный двуспальный вариант, кингсайз, а я вижу две отдельные камеры. Причем явно разных производителей.
– Ничего не отдельные! – обиженно сказал он, – Это дизайнерская вещь! Крышки от "Дуче и Кабана"! Эта от Дуче, а та от Кабаны! Вы такие в магазине не найдете. Сделано на заказ! Видите этот бронированный кабель? Эти две камеры связаны и идеально синхронизированы. Довоенные чипы! Без внешнего контроля, полностью анонимный вход в сеть. Гарантированная защита от взлома хакеров и контроля от Управления "К". Ещё бы, это они сами для себя делали, – выдал он.
– Самоделкины, – проворчал я.
– Не нравится? У меня полно покупателей.
– Ну-ну, не нарвитесь на киберагента Интерпола.
– Нашли чем пугать, – презрительно скривился он, – может, я сам оттуда.
Такие шуточки могли бы стоить ему жизни, но я человек мирный.
– Товар привез? – требовательно спросил он, резко перейдя на "ты".
Ну, кто сейчас так говорит? Видно, что новичок в общении с наркодилерами. Старых фильмов, что ли насмотрелся? Явно берет наркоту не для себя. И никакой он не агент. Я их всех знаю, и прежде чем явиться в особняк промониторил территорию. Здесь нет даже допотопных камер видеонаблюдения. Только роботы-телохранители, которых легко вырубить, зная код доступа. А я этот код вычислил.
– Зачем вам "туман"? С этой штукой, – кивнул я на аппарат, – и не такой кайф можно словить, если соответствующую прогу загрузить. Почему продаете-то?
– Просто срочно переезжаю в Мегаград, на полное обеспечение. Надоело, знаете, жить в старом городе, в этих пыльных руинах. Все друзья уже переехали, да и снабжение в последнее время хлопотно. Мне дали квартиру в новом корпусе под Западным куполом. Не везти же мне эти гробы в Нью Москоу.
Его мимика и жесты, уголки губ и кисти рук, выдавали вранье. Меня не проведешь! Такие как он не селятся под общим куполом, в мегачеловейнике. Хочет показаться демократом и простачком.
– Транспорт обойдется дороже, чем сами эти камеры, – продолжал он заливать, – Да, и где сейчас найдешь нелегального водителя?
– Ну, положим, я бы мог отвезти. У меня есть грузовик.
– Неужели на двигателе внутреннего сгорания?
– Точно.
– Но где вы берете бензин?
– Это мой секрет.
– В любом случае в Мегаград не пропустят нестандартное оборудование. Разве вы не слыхали, что они обещают вам полную обстановку: семейную капсулу и новые нейрокостюмы. Там всё свое. Запрещено брать извне даже котиков и аквариумных рыбок. Всё должно быть биологически и кибернетически стерильно.
– Так вы и нейрокостюм продаете?
– Ну конечно. Сразу два. Они идут в комплекте.
– Понятно. Хотя, я, знаете, брезгую. Секонд-хенд.
– Но эти совсем новые, не ношеные. Причем сняты ограничители боли, они полностью настроены и готовы к эксплуатации, хотите попробовать?
"Хм, четыре в одном, да еще за полцены, – подумал я, – Чрезвычайно выгодное предложение".
В зал вошла стройная девица неописуемой красоты в шелковом халате. Её многообещающая улыбка была невероятно обворожительна. Кажется, она даже как-то похотливо мне подмигнула.
– Знакомьтесь, – это моя супруга. Дорогая, покажи товарищу как этим пользоваться.
Девица скинула халат, демонстрируя идеальную фигуру фитнес-модели с легким ровным загаром, и стала неторопливо надевать нейрокостюм, принимая при этом весьма сексуальные позы.
– Постойте, я женатый человек и не собираюсь изменять, – сказал я, – Это же грех прелюбодеяния.
– Ну что вы, я совсем не ревную. Во-первых, она – не человек, а фембот.
– Еще хуже, да вы я смотрю извращенцы и мазохисты. Кстати, ограничители боли надо бы вернуть на место.
– Э-э, да вы совсем отстали от жизни! Ну, какой современный мужик сейчас спит с живой женщиной? У всех есть свой чикабот или хотя бы секс-кукла. Это не считается изменой. К тому же вы не будете даже её касаться. Она в своей капсуле, а вы в своей. Это ведь виртуальное удовольствие, как приятный сон. Вы же не будете осуждать свою жену за эротические сны? Сами разве никогда не пробовали? Вам разве ничего такого не снится? С точки зрения ханжеской морали, какая разница, смутные у вас желания и образы или ясные и яркие? Они либо есть, либо вы святой. Здесь ведь никакого лицемерия и подавленных эмоций – всё по-честному. А насчет ограничителей – это ведь и про неограниченное наслаждение тоже.
– Ладно, спорить не буду. А какие программы тут установлены? Могу ли я подключиться к "Историческому Макету Москвы"?
– Там уже всё установлено, "Литературный путеводитель" последней версии и даже Матевселенная.
– Матевселенная? Но ведь она запрещена на территории Руссии.
– Никому не рассказывайте, – фальшиво захихикал он, – Это пиратская копия.
– Ну не знаю, вот эта камера какая-то поцарапанная, вон вмятина. В неё что, стреляли?
– Так она идет в придачу, бесплатно! Если сомневаетесь, лезьте в ту, а в эту полезет мой секс-бот. Не буду же я рисковать такой дорогой игрушкой. Давайте, давайте, вам понравится. По умолчанию вы проснетесь на райском пляже: море, песочек, пальмы, легкие закуски, шампанское…
Ну, я и купился – полез в эту чертову камеру. Это всё ради Натали, убеждал я себя. Она все мозги мне пропилила, уговаривая приобрести такую капсулу. Ну что ж, будет ей приятный сюрприз. Да и мне тоже. Но сначала – тест-драйв.
Чувак не солгал, мы с девицей и, правда, оказались на шикарном пляже, совсем обнаженные, как первые люди в раю. "Пейзаж слишком хрестоматийный – открыточно-приторный", – подумал я, критически оглядывая пальмы, бирюзовый океан, бесконечный песчаный берег с вкраплениями живописных скал и впечатляющей высоты крутые горы на заднем плане. Неплохой микс из Гавайских и Карибских видов. Сейшелы и Маврикий при идеальной погоде. Слишком много экзотических цветов и не хватает каких-нибудь руин, вроде итальянских домиков. Только я так подумал, как разглядел в отдалении бухточку в стиле Вернацца и Позитано. Там качались на легких волнах рыбацкие лодочки, и была припаркована Мегаяхта. Разумеется – это моё воплощение мечты. Замок на выдающейся в море скале тоже видимо принадлежал нам. Надеюсь, там есть хорошая библиотека, камин и винный погреб.
Сквозь легкий ветерок доносилась нежная музыка, будто кто-то, лениво медитируя, перебирал на арфе или ситаре нотки босса-новы. Я не удивлюсь, если в кустах нас ждет классический спортивный кабриолет, чтобы было на чем сгонять в городок ради посещения прибрежного ресторанчика, где нас ждет клон французского шеф-повара, расхваленного во всех довоенных выпусках красного гида "Мишлен".
Аватар моей спутницы видоизменился. Девушка стала блондинкой и даже стала чем-то напоминать Натали. Вот что значит нейрокостюм высшей категории – моментально слизал всю мою память и подстроился под предпочтения клиента. Мой образ тоже несколько улучшился. Вот так я бы и хотел выглядеть, как подкачанный загорелый красавчик.
Мы возлежали на огромном мягком матрасе под сенью тропической растительности. На дизайнерском столике возле нас ведерко с бутылкой охлажденного шампанского, бокалы и гора разных блюд на любой вкус: сыры, морепродукты, ананасы, канапе, клубника в сливках и всё такое.
– Дорогой, попробуй этот фрукт, какой он сладкий, – улыбнулась мне эта, ничем не прикрытая, красивая кукла.
– Тебя как звать-то? – спросил я.
– Эва.
– Очень приятно, я – Эдам, – пошутив, я расслабился на мягких подушках и надкусил фрукт со вкусом манго…
Очнулся я в мрачном и сыром помещении на прикованной к стене металлической койке покрытой тонким грязным матрасом. Стены камеры были покрыты серой краской, а пол – голый бетон в темно-кровавых пятнах. В камере отсутствовали окна, и единственным источником света служила тусклая электрическая лампочка, висевшая высоко на потолке. В одном углу находился шаткий деревянный столик, в другом – вонючая и грязная параша. Выход был закрыт массивной металлической дверью с небольшим окошком для наблюдения и передачи еды.
На мне красовались вшивые и окровавленные лохмотья стиля лагерей 1930-х. Вроде рваной телогрейки. А вместо красивой девушки, на соседней койке восседал тощий лысый уголовник, сплошь покрытый татуировками, он склабился гнилыми зубами и чавкал, ковыряясь ложкой в миске, наполненной тошнотворной бурдой.
– Где мы? – спросил я, корчась от дикой боли в животе.
– Очухался жмурик? Поздравляю, мы в аду…