– Хм, так вот на кого меня променял Стас… Очень мило! – аккуратные бровки Карины скептически приподнялись, она через силу улыбнулась и вытащила из сумочки помаду.
– Могу предположить, что это Вы случайно оставили в бардачке машины Стаса, правда, Диана? – Карина не сводила глаз с Ди, которая, словно каменное изваяние, замерла у порога.
Хотя положению Ди сейчас не позавидуешь: не каждый день к тебе является жена твоего любовника, называет тебя по имени и вообще демонстрирует полную осведомленность о твоей жизни. Жаль, что Ди не успела стереть с лица грим: на фоне роскошной Карины Ди в лохмотьях и с нарисованными морщинами проигрывала по всем фронтам.
Я невольно залюбовалась Кариной: несмотря на то, что сейчас она смотрела прямо в глаза своей сопернице, несмотря на то, что голос ее предательски дрожал, а на лице пару раз даже блеснули слезы, она тем не менее выглядела королевой. Нет, дело было вовсе не в дорогой одежде и кожаной сумке: абсолютно прямая спина и четкий подбородок свидетельствовали о недюжинной силе духа, взгляд выдавал натуру искреннюю, благородную. Я представила Диану в одежде Карины: нет, совсем не одежда делает женщину королевой.
Чувство собственного достоинства, осанку и манеру держаться в магазине не купишь. Ни за какие деньги.
Взгляд Дианы всегда напоминал мне взгляд дикой бродячей кошки. А сейчас в ее глазах, густо подведенных гримом, читался отчетливый страх. И немного… вызов.
– Ну что же Вы молчите? – продолжала Карина после продолжительной паузы, – На записях, сделанных моим детективом, Вы не отличаетесь скромным поведением.
Так вот кто был тот мужчина, с которым я столкнулась недавно! Детектив!
– Зачем пришла? – Ди, казалось, полностью овладела собой. Она спокойно прошла к зеркалу, миновав Карину, и принялась стирать с лица грим. Карина следила за ней с нескрываемым любопытством.
– Простите, я только возьму свою одежду и уйду! – пообещала я, осознавая, что этим женщинам необходимо поговорить наедине.
– Нет, нет, Алиса! – остановила меня Диана, бесстыдно снимая с себя лохмотья Бабы – Яги и переодеваясь в свою одежду. Роскошный комплект белья на Диане явно не гармонировал с ветхой юбкой и видавшей виды блузкой, – Переодевайся спокойно, я уже ухожу. Мне не о чем говорить с этой дамой.
Она одернула на себе юбку, поправила прическу, и, задрав кофту, повернулась к Карине:
– Кстати, это подарил мне Стасик – за то, что я не отличаюсь, как ты посмела выразиться, примерным поведением, и в постели не изображаю из себя смесь айсберга, бревна и рыбы (щеки Карины вспыхнули румянцем). Все, что ты имеешь, ты заслужила сама – своим поведением, словами, поступками. Не удержать такого мужчину – да это дурой надо быть последней. Любила бы его – давно бы родила ему ребенка. Мне не о чем с тобой говорить. Не преследуй меня. До завтра, Алиса!
С этими словами Диана вышла из комнаты, и через пару секунд в коридоре послышался цокот ее каблучков. Я молчала в потрясении, не в силах вымолвить ни слова. Свидетелем такой откровенной сцены мне еще не приходилось бывать.
Карина отвернулась к окну. Плечи женщины вздрагивали, и я поняла, что она беззвучно плачет, но, как и все гордые люди, не желает показывать своих слез.
Мне стало неловко. Что скажешь в такой ситуации? «Мне очень жаль, Карина», – дико слышать это от подруги своей соперницы. «Возьмите платок»? Он у нее уже есть, – подозреваю, насквозь мокрый от слез.
Стряхнув минутное оцепенение, я прошла к шкафу со своей одеждой и тоже принялась переодеваться.
– Алиса, не составите мне компанию? – глухо спросила Карина, не оборачиваясь.
– Что? – на секунду я подумала, что ослышалась, – Вы это мне?
– Да, Вам! – Карина повернула ко мне лицо, опухшее от слез. Боже мой, да на ней ни грамма косметики: никаких подтеков туши, помады или румян. Только натуральная естественная красота, – Не согласитесь выпить со мной чашечку кофе? Подруг у меня нет, а одиночество сейчас я не перенесу…
Видимо, на моем лице отразились колебания, потому что Карина, вытащив из кошелька пару тысяч рублей, положила их передо мной со словами:
– Пожалуйста, Алиса, побудьте со мной часа два. Я заплачу Вам за потерянное время, вот две тысячи рублей авансом. Пожалуйста, пойдемте в кофейню, просто поговорить… Боюсь, что если вы не согласитесь, я наложу на себя руки. Я все оплачу! Вот деньги, вот, у меня есть… – и, швырнув кошелек из нежно-кремовой кожи на стол, Карина села на стул и отчаянно разрыдалась.
Оххохонюшки-хо-хо. Все-таки у богатых свои причуды: думают, что все на свете покупается и продается. Я молча собрала рассыпанные купюры в кошелек и положила его перед Кариной.
– Возьмите, Карина, мне не нужны Ваши деньги. Пойдемте, здесь за углом открылась прелестная кофейня – давно мечтала там побывать. Идемте, Вам надо успокоиться!
На улице моросил мелкий дождь со снегом. Я, укутанная по самые брови в куртку и платок, ежилась от колючего мартовского ветра. Карина, казалось, совсем не замечала холода: в ее волосах сверкали снежинки, с пальто стекали капельки воды, но она, не запахиваясь, шла по тротуару, опустив голову и плечи. Куда только подевалось умение держать себя?
Рядом с нами на черепашьей скорости двигался черный бронированный внедорожник. Видимо, авто Карины и личный водитель.
– Алиса, Вам знакомо чувство отчаяния и полного бессилия? – спросила Карина, вскидывая голову.
– Ну, мне тридцать пять, я не замужем и вряд ли уже когда-нибудь буду, – искренне сказала я, – Но любое отчаяние, на мой взгляд, переходит со временем в смирение…
– Кажется, нам будет о чем поговорить! – слабо улыбнулась Карина и, подняв руку, помахала водителю, – Володя, можешь ехать, на обратном пути возьму такси!
Машина, мигнув фарами, плавно стартовала с места и затерялась в толпе машин.
В Кумпане царила непринужденная атмосфера и приятно пахло свежим кофе и булочками с корицей. Мы с Кариной устроились за столиком у окна.
– Пирожное «Ламингтон», тирамису и сладкие роллы с клубникой, пожалуйста! – сделала заказ Карина, – Очень хочется сладенького! А Вам, Алиса? Заказывайте, пожалуйста, не стесняйтесь – я оплачу все, раз уж притащила Вас сюда…
– Яблочный штрудель и чай с облепихой, пожалуйста! – неуверенно сказала я, перелистывая меню – хм, цены здесь не такие уж и демократичные! – Спасибо, я в состоянии заплатить за себя, Карина…