Лежа в постели, я позвонила Кассу и шепотом призналась:
– Я опять накосячила.
– За это мы тебя и любим, – ответил Касс. – С тобой не соскучишься…
– Я, наверное, испортила твоему отцу карьеру. Все на меня глазели.
– Забей. Пусть думают, что хотят. Тебе-то какая разница?
Я рассказала про Роджера; Касс расхохотался. Но лишь потому, что я выставила себя крутой девчонкой, которая пинками гоняла нажравшегося урода по саду. Не могла же я сказать ему правду. Слишком поздно, и я устала.
– Твой отец никогда меня не полюбит, – прошептала я.
– Да ну брось, любит он тебя.
– Я надеялась, что теперь, когда они с мамой собираются пожениться, мы с ним наконец поладим и я не буду злиться.
– Ты у нас девушка с характером, Лекс. Тут уж ничего не поделать.
– А с тех пор, как ты уехал, я и вовсе пошла вразнос. Если не приедешь, я кого-нибудь убью.
– Не могу я приехать в середине семестра.
– Ну хотя бы на выходные! Обещай, что подумаешь.
Я окинула взглядом свои ноги в пижаме и вздохнула. Касс в трубке тоже вздохнул. Я застегнула его кожаное пальто, чтобы почувствовать запах. Я все боялась, что его запах выветрится со временем, но он пока держался.
– Я в твоем пальто, – призналась я.
– Круто.
Я представила, как он валяется на кровати у себя в общаге. На спине, прижав телефон к уху. И если зажмуриться, можно вообразить, будто мы с ним лежим на одной подушке, голова к голове.
– И как мне жить без тебя? – спросила я Касса, когда он объявил, что уезжает в университет.
– На, носи, – сказал он, снимая пальто.
– Но оно же твое.
– Подарок анархиста. Все мое – твое.
– Все-все?
– Конечно. А что?
Повисла такая тишина, что у меня зазвенело в ушах.
Сейчас я плотнее запахнула пальто, так что кожа заскрипела. Молния врезалась в живот, я знала, что останется отметина, красная лесенка от пупка до паха.
– Скажи, от меня правда одни неприятности?
– Кто тебе такое ляпнул?
– Твой отец. Давным-давно.
– А почему он это сказал? Какие еще неприятности?
Я промолчала: не хотела напоминать Кассу, как умер мой дед.
– Ты про Айрис и тот случай? – спросил Касс.
– И о том, что мой отец бросил маму.
– Тебя тогда еще на свете не было.
– Он знал, что родится чудовище.
– Не дури, Лекс. Ты же понимаешь, что это глупо? Клянусь, если бы твой папаша удосужился с тобой познакомиться, обязательно понял бы, какая ты классная.
Приятно было слышать такое. Я даже на мгновение поверила, что это правда.
– Лучше бы твой отец так думал. Тогда я бы тоже стала частью этой золотой семьи.
– Почему золотой?
– Ну как же. Айрис и мама такие красавицы. Ты учишься на архитектора. Теперь еще эта свадьба мечты. А во мне что хорошего? Ты знал, что при мне твоему отцу не работается дома? Я краду у него творческие силы.
– Да он так шутит.
– Вернись, пожалуйста. Спаси меня.
Касс рассмеялся.
– Тебя не надо спасать. Ты несокрушима.
– Как тараканы?
– Как сама наша планета. Как ветер и камни.
Его слова запали мне в душу. Я представила себя богиней с длинными шелковистыми локонами, которая держит небо на голых руках.
– Просто не попадайся ему на глаза, – посоветовал Касс. – Так будет лучше.
Образ богини тут же растаял.
– Это как? Мы с ним живем под одной крышей, вдобавок меня теперь, наверное, в наказание на несколько месяцев запрут дома.
– Старайся не путаться у него под ногами. Молчи и кивай. Ты же умнее его.
– Как ты можешь так говорить? Мне же всего пятнадцать!
– Он грозен только на словах.
– Ты ему никогда не возражаешь, вот он тебя и не ругает. Думаешь, это так просто?
– А я и не говорил, что это просто.
– Да и грозен он не только на словах. В последнее время он как-то странно на меня посматривает.
– Потому что ты красивая.
– Да не в этом смысле! Не говори так. Я имею в виду, он на меня смотрит так, будто что-то задумал. Как лев на антилопу.
Касс вздохнул.
– Мне пора.
Ему за меня неудобно. Или он занят. Может, собрался на концерт или в клуб. Он отлично танцует – уверенно, но без лишней серьезности. Все девицы в клубе будут пялиться на него, и мысли о нем разгорячат их до предела.
У Касса тренькнул телефон, он извинился, мол, надо прочесть сообщение, а потом снова сказал, что ему пора бежать.
Меня так и подмывало спросить, кто ему пишет, но не хотелось, чтобы он подумал, будто я его преследую, и я задала вопрос о единственной девушке, которую знала по имени:
– Как там Керис?
– Норм.
– Она уже к тебе приезжала?
– Нет еще.
Его ответ внушил мне надежду, что этого никогда и не случится. Трудно поддерживать отношения на расстоянии в сотни миль. В сто девяносто восемь миль, если быть точной. Мы-то с Кассом одна семья, и я его точно увижу. А девушки приходят и уходят.