Утро. И я, выспавшаяся и изрядно злая за то, что Рил вдруг решил остаться в моей и без него небольшой студии, снова сижу за компьютером, перебирая пальцами кнопки на клавиатуре. Короткие ногти отстукивают только мне знакомый ритм, такой сладостный для ушей, ведь я близка к разгадке. Еще несколько попыток, и мне удастся достичь цели.
В штабе с утра пусто. Никто не любит приходить в часы, когда в центре опаснее всего. А теперь еще опаснее из-за появления трещины. Приближенные должны будут вот-вот ударить, и это еще одна причина, по которой мне стоит поторопиться. Первым делом они пробьют линии электрической сети. Затем будут бомбить высотки, что еще остались или были недавно возведены.
И все это только для того, чтобы через пару дней совершить рейд на плато и близлежащие города, поселки под видом гуманитарной помощи. Да, они действительно пускают людей и магов на восстановление разрушенных зданий. Процесс идет медленно и чаще всего завершается уже нами. Приближенные покидают нас сразу же, стоит им заделать трещину и в который раз изучить ее.
Но этого времени им хватает, чтобы забрать новых подростков.
Мы все еще не понимаем, зачем они это делают. О похищенных – так мы называем то зверство, которое совершают Приближенные по отношению к детям, по отношению к их семьям и нам в целом – нет никаких новостей. Их не привозят обратно. И солдаты молчат, когда кто-нибудь из Отчужденных пытается расспросить, что происходит.
– Зачем вы это делаете? Зачем забрали моего ребенка? Почему не отдаете обратно? Он жив?
Все эти вопросы повторяются из раза в раз. Уши сворачиваются в трубочку, когда я слышу такие же истошные вопли, которые когда-то издавала сама. Мне повезло несколько раз, и я корила себя за это. Поэтому отдавала все силы на то, чтобы хоть как-то решить проблему. Чтобы раздобыть хоть какую-то информацию о похищенных.
И поэтому, да, меня взяли в штаб.
– Почему я не услышал, как ты ушла?
Снова он! И как ему удается так тихо войти? Я первым делом смотрю на огромные круглые часы на стене, стрелка на которых еще не перевалила за девять утра. Магия Рила перестала действовать три часа назад. Я сразу распахнула глаза, ощущая свободу и желание размять пальцы.
– Ани…
Рил подходит ближе. На нем все то же пальто. Вся та же одежда, хотя я специально выделила для него полку в своем шкафу, ведь его ночевки у меня пару лет назад стали привычным делом. Особенно когда этот несносный тип своей силой меня усыплял.
Бросаю на него раздраженный взгляд.
– Не мешай.
– Я просто задал вопрос.
– Ты тратишь мое время. И время всех остальных. Кто знает, сколько осталось до первой ракеты…
– Хорошо, – Рил становится серьезным и разворачивается, чтобы уйти из кабинета. – Делай, что посчитаешь нужным.
Я улыбаюсь, прекрасно зная, что командующий не обиделся. Наоборот, все прекрасно понял и дал мне время, чтобы сосредоточиться и добить эту систему защиты одной из баз данных, на которую я наткнулась неделю назад.
Отрываю пальцы от клавиатуры, чтобы размять затекшую кожу, поблескивающую ярко-зеленым оттенком на лучах рассветного солнца, и снова опускаю на кнопки, быстро перебирая все возможные коды.
Система постепенно поддается. Ломается под гнетом моих попыток и быстрых пальцев, которые без устали стучат по клавиатуре и проводят по экрану, чтобы лучше видеть выводимый текст и улавливать мельчайшие неточности в вводимых комбинациях. Примерно к обеду одна из самых надежных систем защиты Приближенных все-таки распахивает свои замурованные двери передо мной, и мне удается получить доступ к ряду охраняемых данных.
– Есть! – стучу по столу, откидываясь на спинку старого компьютерного кресла.
И только сейчас понимаю, оглядываясь по сторонам, что в штабе пусто. Никого. Я совсем одна с тех пор, как Рил вышел из кабинета. Впрочем, это продолжается недолго, и дверь со скрипом открывается. В зазоре виднеется голова командующего. Тот скромно улыбается и спрашивает:
– Ты победила?
Широко улыбаюсь и маню мужчину ладонью.
– Да! До вечера соберу все, что получится нарыть. Вынесу все данные и поднасру напоследок.
– Заходим, ребят! – теперь Рил не стесняется своей широкой улыбки и озорного взгляда, который кидает на пустой проход.
Что тут же заполняется другими сотрудниками штаба. Те робко заходят внутрь, я замечаю в толпе взгляд Кеты – такой же рыжеволосой, как я, подруги. Та искренне возмущена, тычет пальцем в Рила, направляясь сразу ко мне.
– Ты представляешь! – она садится на свободный стул и подкатывается ближе, перебирая своими короткими, стройными ножками. – Этот придурок не позволял никому войти до тех пор, пока ты не закончишь тут все свои дела. Сказал, ты сама попросила дать тебе время.
Закатываю глаза. И в то же время благодарю командующего, ведь в какой-то степени ускорить взлом мне удалось только благодаря отсутствию вокруг постороннего шума. Страшно признаться, но Рил со своей гиперопекой иногда был очень даже кстати. Даже наушники лучше не справились бы.
– Прости, – виновато опускаю голову, но тут же ее поднимаю. Кета, кажется, замечает блеск в моих голубых глазах. – У меня получилось!
Она взвизгивает и подрывается с места, притягивая внимание вошедших.
– Прикиньте! У нее получилось-получилось! Снова! Эта девчонка не перестает меня удивлять! – подруга заставляет подняться, утягивая к себе в объятия, и продолжает пищать прямо в ухо: – Ты уверена, что твой талант – это не суперкрутые мозги?
– Ну нет. Это просто развитая способность. Да и если бы не помощь Рила в самом начале, – опять невольно признаю, что командующий мне очень даже нужен, – я бы не справилась сейчас…
– Она преувеличивает, – а вот и он, собственной персоной. Впустил всех и теперь под их взгляды подходит и перебрасывает свою мощную руку мне на плечо, притягивая к своему теплому боку. —Я всего лишь увидел потенциал. Все остальное сделала Ани.
Он поворачивается ко мне, и я не выдерживаю. Смущенно опускаю голову, чувствуя, как к щекам приливает ненужная румяная краска. Свободной рукой Рил треплет меня по заплетенным в косу, заколотую на затылке, волосам, наклоняется и шепчет в самое ухо:
– Ты молодец, девчонка. С тобой мы не смогли бы и половины.
– Ну хватит!
Нехотя выпутываюсь из объятий блондина и сажусь в кресло, уделяя все свое внимание компьютеру.
– Шоу окончено, – бормочу, продолжая ощущать взгляды присутствующих, – продолжаем работать. Кета, мне нужна флешка для записи данных. Самая защищенная. И флешка с вирусом.
– Понял, босс, – чеканит подруга.
И тоже возвращается в кресло, укатываясь в сторону своего рабочего места. От Рила слышу только хмык. Мужчина больше ничего не говорит. По удаляющимся шагам понимаю, что он покидает штаб, чтобы заняться своими делами. Дверь скрипит, закрываясь, издает под конец тихий стук, и в кабинете на мгновение воцаряется тишина, если так можно назвать писк подключаемых системников и мониторов. Правда, потом эти звуки тонут в полутонах сотрудников, которые начинают обсуждать последние новости и заставляют меня вытащить из сумки наушники и приступить к работе.
Я пролистываю страницу за страницей, прокручиваю список за списком, что выпадает на экране. Переношу файлы, которые кажутся мне интересными и важными, и не перестаю обновлять собственный код, чтобы система Приближенных не успела отследить помехи. Да, мне удалось ее взломать, но это не значит, что так будет продолжаться постоянно. В моем запасе было лишь несколько часов, чтобы перекинуть нужную инфу и, если повезет, осуществить еще одну задумку.
– Как дела? – тихо шепчет Кета, выглядывая из-за плеча.
– Норм.
– Флешка, – она протягивает сжатую пальцами тонкую пластину, которую мне надо будет вставить в разъем. – С вирусом.
– Отлично, – отрываю одну руку от клавиатуры, чтобы забрать столь ценное сокровище.
Кета у нас мастер по части вирусов. Если я взламываю системы и пути Приближенных, что порой дает нам весомое преимущество в виде сведений, откуда придет рейд и в каком количестве, то рыжая помогает застолбить уже засекреченный путь. Именно у нее получилось создать незаметный вирус, не обнаруженный еще ни одним Приближенным. При этом с задачей он справлялся идеально.
Я копирую последний файл и ввожу пластину в разъем. Осталась последняя задача на сегодня. А затем, если все получится – хотя даже если не получится – можно приступать к обработке информации. Правда, этим займется уже другая команда штаба, что сейчас тихо переговаривается за спиной.
Я их не слушаю.
Я снова пялюсь в экран. Кликаю по мелкой иконке, где Кетой прописано все необходимое для осуществления моей задумки. Она так и не поняла, что я хочу сделать. А я и не пыталась ей объяснить. Боялась спугнуть то, что еще было только зародышем в мыслях уже который месяц. И как-то не планировало разрастаться. Пока я не наткнулась на этот путь с содержанием сведений об отрядах Приближенных. Тщательно запрятанные досье, доступные теперь мне, мелкой рыжей девчонке из небольшого штаба Отчужденных.
Огромное поле недоступных ранее данных о каждом солдате масштабной армии, что приходит в наши земли только с появлением трещины. Забирает наших детей, близких и друзей. И никак не помогает в борьбе с тем, что творится за границей общей земли.
Наверное, мне стоило сразу же отказаться от своей затеи. Как отказывается большинство, когда слышит уже знакомое молчание Приближенного на вопросы о похищенных.
Но я не могла.
Мне почему-то казалось, что так я смогу найти его.
Нера.
Ввожу последние крохи сложного кода, нажимаю еще несколько комбинаций на клавиатуре и подгружаю все в систему, скрещивая пальцы и молясь несуществующим богам, в которых не верит ни один из Отчужденных.
– Не знаю, что ты планировала сделать, – Кета шепчет совсем рядом, заставляя вздрогнуть и резко поднять голову, которую я опустила, чтобы не смотреть на экран. Подруга тычет в монитор своим ухоженным тонким оливковым пальцем, – но у тебя определенно получилось.
– Что?
Не верю своим глазам, когда система сжирает код, принимая за свой собственный, и значок предупреждения, который я сделала для отслеживания количества часов до закрытия доступа, перестает мигать желтым. А затем и вовсе тухнет, ведь в нем отпадает любая необходимость.
Кета пытается взвизгнуть, но я резко накрываю ее рот ладонью и воровато оглядываюсь по сторонам, надеясь, что никто за нами не подглядывает.
– Молчи, – в голосе явная мольба, и я даю себе за это затрещину. – Не говори никому.
– Ммм.
Медленно убираю ладонь, чтобы ненароком не позволить вырваться неожиданному писку. Но Кета и правда молчит. Правда смотрит на меня каким-то грустным взглядом.
– Все еще надеешься его отыскать?
– Угу, – чтобы не поддаваться эмоциям, отдаю свое внимание монитору и паре окошек, которые тут же закрываю. Работа сделана, остальным можно заняться из дома.
– Почему не скажешь Рилу? Он бы…
– Он бы что, – усмехаюсь абсурдности вопроса, – сказал бы, что это глупая затея. А потом применил свои силы, если бы начала брыкаться, и заставил обо всем забыть? Он уже пытался это сделать, Кета. Но Нер слишком дорог, чтобы я спустила все на тормозах.
– Он может быть уже мертв.
Гипотетическая правда больно ударяет по груди, в область сердца. Но в этом все мы, весь наш народ, который еще с древних времен приучился говорить открыто. Честно. И только в крайних случаях замалчивать правду или пытаться увиливать от ответа всеми доступными способами.
– Может.
– Зачем ты мучаешь себя, Аниша?
– Я хочу знать, что с ним. Даже если он мертв. Мне это нужно, Кетарила, иначе я совсем свихнусь. Итак уже почти свихнулась.
Она молчит. Чувствую, что смотрит на меня, но молчит. Видимо, раздумывает, стоит ли продолжать пытаться меня отговорить. В конце концов понимает, что любая попытка окончится провалом, и не моим.
– Если Рил узнает, – все-таки начинает она.
– У меня будут проблемы.
Киваю, отвожу глаза от монитора и натыкаюсь на ее зеленые, сливающиеся с кожей глаза. На ощупь нахожу флешку, вытаскиваю и протягиваю ей, улыбаясь одним уголком губ.
– Мы уже давно живем в одной сплошной проблеме. И ее надо решать.
И снова я засиживаюсь допоздна. Но так надо. Мне нужно было проверить действие вируса. Конечно, можно было понаблюдать за настроением системы все-таки из дома, но штаб временами казался мне более надежным местом. Как сейчас.
Помещение, заполненное системниками с корпусами из прочного пластика, что надежно прячут внутри все железное месиво, до которого невозможно дотронуться, вызывает чувство защищенности. А еще это чувство защищенности вызывает Рил. Но его сегодня нет. И не будет, если я правильно поняла брошенные на прощание слова Кеты, что не стала дожидаться меня и пошла домой.
Выходит, сегодня до своей маленькой обители мне нужно будет добираться одной. Ночью, когда Хлордо предстает в свете тусклых неоновых огней, подчеркивающих хрупкость полуразрушенных или разрушенных зданий, идти в одиночестве – такая себе затея. Даже если это центр. Даже если до дома не так уж далеко.
Мешкаюсь. Взвешиваю все «за» и «против». И все же принимаю решение остаться. До утра. А там отпрошусь, чтобы сходить домой, умыться, переодеться и, быть может, хоть немножечко поспать. Правда, если первой меня найдет Рил, я получу нагоняй – и уже давно не первый. Но это лучше, чем оказаться прижатой к стене заброшки или вспоротой железным кинжалом, которыми промышляют отчаянные Отчужденные.
Из груди вырывается шумный выдох, когда я медленно разворачиваюсь на своем кресле и в который раз за этот длинный день смотрю в монитор. Если нельзя пойти домой, то самое время продолжить то, что итак планировала сделать сегодня вечером.
Опускаю пальцы на мышку, веду курсор на нужный ярлык и щелкаю дважды, запуская систему. Первые два часа уходят на изучение анкет старых солдат армии Приближенных. Тех, кто уже несколько десятков лет служит родине за занавесом, не позволяя никакому злу пробиться за его пределы. И нам в том числе.
Ничего.
Следом идут солдаты помоложе. Мужчины. Женщины. Парни. Девушки. Тысячи имен, которые быстро пролистывает палец на мышке.
Пусто.
Никаких знакомых имен, внешностей. Да хотя бы подсказок. Абсолютно ничего.
Когда день заканчивается переходом стрелки на новый суточный круг, я сдаюсь. Откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза, прикладывая пальцы к вискам. Возможно, мне и правда не стоит соваться в это все. Лишь больнее себе делаю. И не получаю ничего полезного. Разве что с кем-нибудь из солдат смогу поздороваться, чем неприятно удивлю Приближенного, а еще разозлю Рила. Может, даже получу кинжалом под ребро.
Зарываюсь пальцами в волосы, что уже давно растрепались и представляли собой осиное гнездо вместо косы. Надо бы переплестись, но мне так лень, поэтому цепляюсь за резинку и стягиваю ее, ощущая, как железный обруч боли, что опутывал голову, ослабляется.
Тут же приходит одна идея.
Отбрасывать ее не спешу. В принципе не люблю раскидываться идеями.
Трачу полчаса на обмозговывание задумки. А затем, хрустнув позвонками, снова устремляюсь к своему верному электронному другу. Если система пускает меня к базам данных и не видит. Возможно, мне удастся пройти чуть дальше.
Люди за вратами живут неплохой жизнью. Об это можно судить по обмундированию солдат, магов и ученых с их аккуратными стальными чемоданчиками. Даже кожа у Приближенных в разы лучше, чем у тех, кто живет в приграничье – нас.
Нетрудно сделать вывод о том, насколько развиты их технологии. Если наши компьютеры, телефоны, которыми мы довольно редко пользуемся, представляют собой собранное из какого-то мусора старье, пусть и стабильно работающее, то за занавесом… В общем, там намного лучше.
И если у нас есть связь друг с другом.
То и там ее не может не быть.
Открываю окошко для ввода очередного кода, что, по моей задумке, должен пробить путь дальше. Туда, где больше людей.
Я сумасшедшая, знаю. Уже больше десяти лет знаю об этом. Но я готова перерыть все, чтобы найти если не самого Нера, то хотя бы какое-нибудь упоминание о нем. И если военная база данных Приближенных никак не хочет – или не может – мне в этом помочь, то я точно пойду дальше.
Широко улыбаюсь, когда неожиданная догадка срабатывает, и передо мной открывается огромный виртуальный мир с бесчисленным количеством пользователей. И ведь где-то среди них он.
– Я найду тебя.
Шепчу монитору, наблюдая за голубыми всполохами бесконечной сети, что даже не заметила проникновения мелкой инородной песчинки.