2

Она вошла.

В общем, это, так нечестно. Платье облегало ее так, что чуть по швам не расходилось. Любит она шоколадки, не иначе. А высоченные каблуки больше напоминали ходули. Она переступала на них, как пьяный инвалид, раскачиваясь туда-сюда по кабинету. Восхитительная роскошь плоти, аж голова кружится.

– Садитесь, леди, – пригласил я.

Она села, положив ногу на ногу, так высоко, что чуть мне глаз не выбила.

– Рад вас видеть.

– Хватит пялиться, чего вы тут еще не видели.

– Такого не видел. Назовите свое имя, пожалуйста.

– Леди Смерть.

– «Леди Смерть»? Вы из цирка что ли? Или в кино снимаетесь?

– Нет.

– Место рождения?

– Это неважно.

– Год рождения?

– Бросьте эти шутки…

– Я пытаюсь всего лишь узнать что-то о вас.

Я как-то растерялся и стал шарить глазами по ее ногам. Ножки – моя слабость. Это ведь первое, что я увидел, появившись на свет. Но тогда я пытался выбраться наружу, так что с тех пор стремлюсь только в обратном направлении. Успехи так себе.

Раздался щелчок пальцами.

– Эй, хорош!

– А? – я поднял глаза.

– Селин. Не забыли?

– Помню.

Я распрямил пальцами скрепку и кончик направил на нее.

– Без чека за услуги не обойтись.

– Ну разумеется, – улыбнулась она, – сколько с меня?

– Шесть долларов в час.

Достав чековую книжку, гостья расписалась, вырвала листок и бросила мне. Листок приземлился на стол. Я взял посмотреть: «$240». Таких денег я не видел с восемьдесят восьмого года, когда выиграл в экспресс-лотерею в Голливудском парке.

– Благодарю вас, Леди…

– …Смерть.

– Да. Так, теперь просветите меня немного про этого Селина. Вы что-то про книжный говорили?

– Ну, да, он появлялся в магазине Реда. Что-то искал, спрашивал Фолкнера, Карсон Маккаллерс, Чарльза Мэнсона.

– Значит, в книжном отсвечивает. Так…

– Да. Вы знаете Реда, он не любит, когда кто-то у него задерживается. Ты можешь потратить там тысячу баксов, но стоит только помедлить пару минут, как он прицепится: «Не пора ли вам уже убраться отсюда?» Ред вообще ничего парень, но чудик. В общем, Селина он снова и снова выпроваживает, а тот идет в бар Мюссо и торчит там у стойки с грустным видом. Но завтра или послезавтра он приходит опять и все повторяется.

– Селин умер. На день позже Хемингуэя, тридцать два года назад.

– Я слышала про Хемингуэя. Он у меня.

– Вы уверены, что это он?

– О, да.

– Тогда почему вы не уверены, что данный Селин именно тот, который нужен?

– Не знаю. У меня с ним какой-то ступор. И раньше такого никогда не было. Может быть, я слишком долго играла в эту игру. А потом Бартон вас хвалит, и вот я здесь.

– И вы думаете, что настоящий Селин жив? Он нужен вам?

– Нужен позарез, мальчик мой…

– Билейн. Ник Билейн.

– Хорошо, Билейн. Но я хочу быть уверена. Это должен быть настоящий Селин, а не какой-то хрен с горы. А то их таких много.

– А то я не знаю.

– Ну вот и займитесь этим. Мне нужен величайший писатель Франции. Я слишком долго ждала.

После этого она встала и вышла. В жизни не видел такой классной задницы. Это выше любого понимания. Выше всего. А теперь оставьте меня, я хочу подумать о ней.

Загрузка...