До жилой секции они добирались бесконечно долго. Гор прислушивался, ступал очень осторожно и постоянно оглядывался по сторонам, но коридоры модуля выглядели совершенно безобидно, лишь кое-где дорогу перегораживали замершие дроиды.
Да, стоило признаться, что взрывы устроили знающие люди. Сердечник модуля был разрушена только в узлах управления. В жилом секторе, который был расположен по периметру, разрушений не было. Здесь царили обычные тишина и спокойствие, словно жизнь на станции просто остановилась, а люди исчезли по чьему-то щелчку извне. Не научный модуль, а древний покинутый город какой-то.
Тем неожиданнее было услышать медленные, отдающиеся эхом, шаркающие шаги за поворотом.
Элинор с Гором застыли. Спрятаться было негде. Мужчина прижался к стене, задвинув девушку за спину.
Шаги приближались. Эли почти перестала дышать. Из-за угла сначала показалась рыжая всклокоченная шевелюра, а затем, чуть покачиваясь, вышел и сам человек.
Вот его она узнала сразу. От папы минсианца этому мужчине достались ярко-оранжевый, апельсиновый цвет волос и коренастое телосложение, а от мамы землянки синие глазищи, обрамлённые чёрными ресницами и редкое на Серпе имя Антон. Ему нравилось, когда Эли называла его так же как и его мать: Тоша. Несмотря на молодость, он уже считался прекрасным специалистом и в команде был одним из заместителей самого Люса.
Сейчас Антон двигался медленно, слегка покачиваясь. Левой рукой он держался за стену, а правую, залитую засохшей кровью, прижимал к груди. Видно было, что каждый шаг давался ему в большим трудом. Он шёл согнувшись, тяжело переставляя ноги и не поднимая взгляда от пола.
– Тоша? – тихо позвала его Элинор, выглядывая из-за плеча элсианина. – Это ты?
Мужчина резко вскинул взгляд и недоверчиво сощурился.
– Эли? – откликнулся он неуверенно, словно не верил своим глазам. – И ты тоже? Ты тоже осталась? Я тут не один?
Антон, видимо, наконец поверил в реальность происходящего, облегчённо вздохнул, однако вдруг разом побледнел, словно выцвел, и осел по стеночке на пол. Эли выскользнула из-за застывшего элсианина, бросилась к упавшему и села рядом с ним на колени.
Антон лежал на полу, и его лицо было белым как мел. Рыжие волосы оттеняли бледность, и кожа казалась почти голубой. У Эли к глазам подступили слёзы. Было мучительно наблюдать весёлого сильного и уверенного в себе молодого мужчину в нынешнем потрёпанном и болезненном виде.
– Тоша! Тошенька! Что с тобой?
Антон приоткрыл глаза и чуть слышно прошептал со счастливой улыбкой на синих губах:
– Вот это удача… Я боялся, что один здесь остался, а тут ты… Я эгоист?
– Нет, ну что ты, Рыжик! Тогда мы все тут собрались эгоисты, – Эли заулыбалась. С таким цветом волос у Антона не было никакого шанса остаться без прозвища.
– Осторожно, Цветочек, у меня рука сломана… Ну и синяки кое-где… – не остался в долгу он. Прозвище Цветочек прилипло к Элинор с лёгкой руки Люса уже здесь на Аорке. Команда прагматичных и грубоватых строителей в первые дни полёта воспринимала невысокую стройную блондинку с непонятной научной профессией как случайно попавший к ним экзотический цветок.
Слёзы всё-таки переполнили глаза и большими каплями потекли у неё по щекам. Она привалилась к стене и положила голову Антона к себе на колени.
– Что с тобой случилось, Тоша? Где все? Почему так пусто?
– Не знаю. Ничего не знаю… Я к залу управления шёл, когда взрывы начались. Их несколько было. Первый разворотил стену и потолок в зале… Это я ещё увидел.
– Люс был там?
– Нет, начальника в зале не было. Я засуетился, побежал было в жилую секцию, но… не добежал. Меня по дороге и… зацепило. Удар, дальше темнота. Очнулся, никого нет. Побрёл в медотсек… Быстро идти не вышло, останавливался часто… Вот и вас встретил.
На этом, видимо, запас прочности заместителя начальника модуля закончился. Антон закрыл глаза и замолчал.
Элинор драным подолом вытерла от слёз лицо и беспомощно оглянулась на Гора.
– Меняем маршрут. Нам теперь в медотсек.
– Без сомнений, – согласно качнул головой он. – Хотя, смысла тащить его на руках туда нет, если можно довезти. Аккумуляторы на медицинских гравиплатформах должны быть заряжены. Если нет, тогда, конечно, придётся своим ходом перемещаться. Возможно, там носилки какие-нибудь найдутся?
В глубине коридора снова прошмыгнуло какое-то небольшое животное с длинным пушистым хвостом похожее на белку. Элсианин настороженно проводил его глазами и вздохнул:
– А вот разделяться нам сейчас не стоит, раз защита повреждена. Теперь стоит держаться вместе, а лучше вообще жить в одном помещении.
Антон открыл глаза.
– Ты кого-то ещё видел? – спросил его Гор, присев рядом. – Или мы первые?
– Никого. Вы первые.
– А куда остальные подевались? Ты не в курсе? Какие-то предположения есть?
– Только предположение… Думаю, экстренно эвакуировались. Согласно регламенту, – тихо произнёс Антон, снова закрыл глаза и медленно, делая большие паузы, добавил:
– Потому что мы не успели… Аорку признать безопасной… А герметичность нарушена. Отчёт был почти готов. Отослали бы его через пару дней, всё было бы по-другому. Но… не успели. Поэтому… иные правила. По действующей инструкции… в разгерметизированном модуле с агрессивной внешней атмосферой во избежание… заражения выживших… шеф должен был… по активным браслетам собрать всех и улететь на челноке на орбиту. Пристыковаться к кораблю, но шлюз не открывать… Во избежание возможного инфицирования команды орбитального корабля.
Антон замолчал, переводя дух.
– Только по активным? – вспомнила Эли про свой потерянный браслет, который лёжа в пыли и холоде отдельно от её тёплого запястья, наверняка сообщил, что жизненные показатели хозяйки холодные как у мертвеца. Сердце не стучит, кровь не греет, а тело не шевелится.
– Ну да, только по активным. Согласись, в чрезвычайных условиях эвакуации искать мертвые тела времени нет. Тут бы живых успеть вывезти, – ответил за бледного Антона Гор и с интересом посмотрел на его руку: – А тебя почему не вывезли? У тебя вроде браслет есть на руке?
– Фикция это… Только бесполезный корпус остался… Поэтому меня тоже не нашли… Обломком мне попало по руке…Как раз на сгибе запястья… Руку мне сломало, а у браслета вышибло всю начинку… Я сознание потерял… Не слышал ничего. Даже про эвакуацию точно не знаю, а только лишь… подозреваю, потому что тот отчёт видел… и мы с Люсом это обсуждали.
Элинор вспомнила голубую светящуюся полусферу на запястье своего бывшего пациента и озадачилась:
– А почему тебя не стали искать, Гор? У тебя-то с браслетом явно всё в порядке.
– Да, в полном порядке, но сейчас толку от этого мало.
– Почему?
– Я чужой вашей системе. С другой планеты Галактического Содружества. У нас другие стандарты для связи с орбитой. Ваши отслеживающие системы мой браслет-коммуникатор без специальной настройки не видят, а подстроиться я не успел, потому что только вчера вечером с орбиты на Аорку прибыл. Собирался ещё на корабле настроиться, но… отложил. Кто же знал. Мирная ведь была планетка. Безопасная на вид. Каюсь, моё упущение. Возможно, нас тогда нашли бы.
– Но тогда я остался бы один…
Эли держала руку Антона в своей руке, поэтому почувствовала, как его пальцы дрогнули и слегка сжали её ладонь, а губы чуть слышно шепнули:
– Я эгоист…
Когда ситуация немного прояснилась, Элинор стало намного проще. Появились какие-то ориентиры, цели, текущие задачи. Появилась хоть какая-то информация, которую можно было анализировать, и это было хорошо. Тем более, она не одна. У неё есть рядом сильный мускулистый мужчина, который наверняка возьмёт на себя вопросы их физической безопасности.
Она держала на коленях голову лежащего рядом на полу бледного до синевы Антона и лихорадочно соображала, как можно ему помочь, как подать сигнал на орбиту, как обустроить их временный быт в отсутствии действующих энерголиний, как можно то, как можно сё… Эти мысли отвлекали, не давали расклеиться и упасть духом.
Пустой безлюдный модуль с неслышно пробегающими на краю зрения силуэтами местных котов казался чужим и странным. Нереальным, будто во сне.
Грела мысль, что их не бросили окончательно. Да, наверняка, согласно инструкции прошла спешная эвакуация, однако через некоторое время с орбиты непременно прилетит челнок. Неважно, кто на нем будет: или спасслужба в поисках выживших, или комиссия по исследованию обстоятельств взрыва, или ремонтники. Главное, что кто-то наверняка появится и заберёт их. Нужно только набраться терпения и дождаться.
Элинор слегка коснулась рыжих волос лежащего неподвижно мужчины. Да, странные пути выбирает судьба. Удивительно, что третьим в их компании оказался именно этот минсианец. Не Люс, не Мона или Люция, с которыми она порой устраивала весёлые женские посиделки. Не вечно хмурый здоровяк Пирт, с которым Эли периодически цапалась по мелочам. Не пожилой аккуратист Доркан, у которого не мог пропасть ни один винтик на складе, а именно Антон, мужчина, с кем её дружеское общение за последний месяц уже почти перешагнуло ту эфемерную грань, которая отделяет тёплую дружбу от влюбленности и превращается в роман. По крайней мере, именно так Элинор воспринимала их отношения со своей стороны. Да, до пылких признаний и любовного безумия дело пока не дошло, но шаг за шагом двигалось в этом направлении.
Конечно, вокруг них были десятки глаз, и раздражающие шуточки со стороны техников иногда были весьма двусмысленными. Однако, незаметные для окружающих знаки внимания, которые оказывал ей Антон в последнее время, настраивали именно на такой лад.
Признаться, Элинор была уже почти готова к тому, чтобы рухнуть в эту влюблённость, но её останавливала явная временность этой связи. Монтаж модуля рано или поздно должен был закончиться, а технический персонал собрать свои вещички и отправиться на другой объект. Тогда их с Тошей взаимная симпатия подвисла бы в незавершённом состоянии, потому что бегать вслед за ним по галактике Элинор не собиралась. У неё были свои планы на жизнь.
Он, конечно, хороший специалист и большая умница, мотается по объектам, собирает модули и автономные станции, однако в её жизни в первую очередь наука. В планах Эли было остаться тут на Аорке, распаковать наконец тщательно упакованный прибор и заниматься давно планируемой научной деятельностью. Эксперименты её лаборатории по скольжению координат сознания выглядели такими настолько многообещающими, что от научных перспектив вообще дух захватывало. Эх, взрыв поменял всё. Одним махом стер все планы на будущее, как гигантским ластиком.
Гор оставил их с Антоном, сидящими на полу, ушёл в медотсек и через некоторое время вывернул из-за поворота, ведя за собой гравиплатформу для перевозки больных.
Он бросил хмурый взгляд на их сплетённые с Антоном пальцы.
– Мы сейчас направляемся в медотсек, – его голос неожиданно прозвучал сухо, как приказ, вырывая Элинор из размышлений о провалившемся научном триумфе. Она с удивлением покосилась на бывшего пациента, но промолчала. С чего вдруг он перешёл на такой командный тон?
– Только одна гравиплатформа была с полным зарядом. Энерголинии, конечно, бездействуют, но у медкапсул для вот таких особых случаев предусмотрен аккумулятор. Будем надеяться, что их содержали по регламенту и что энергии и лекарств в капсуле достаточно. Твоему Антону наверняка хватит. Перелом – не самая затратная болячка по расходу материалов. Думаю, что и тебе самой, – элсианин выразительно покосился на её разбитые колени, – медицинская помощь не помешает.
Эли шагала рядом с гравиплатформой, на которой не шевелясь лежал бледный Антон, держала его за руку и всю дорогу внушала себе, что, в конечном итоге, всё будет хорошо.
До медотсека они добрались без приключений. Надежды Гора оправдались. Две медкапсулы были полностью заряжены. Настроение у всех сразу же подскочило, тем более, даже душ в медотсеке ещё работал, хотя вода и текла из него неуверенной тонкой струйкой.
Первая капсула безусловно предназначалась Тоше. Эли набрала нужную программу и проследила, чтобы повреждённая рука Антона была правильно зафиксирована в зажимах. Прозрачная крышка капсулы, закрываясь, мягко щёлкнула, и луч сканера начал свою работу.
– Ну что, теперь укладываем тебя? Ты сама себе капсулу сможешь запустить?
– Смогу. А ты? Как же ты? – Элинор с удивлением посмотрела на элсианина. – Ляжешь в медкапсулу после меня? Заряда, конечно, достаточно на несколько больных, но ведь у тебя могут быть повреждения посерьёзнее моих. Удар головой не шутки. Тем более, ты пару часов был в отключке, а у меня лишь царапины и разбита коленка. Может быть, лучше тебе первому?
– Не волнуйся за меня. Я просто не лягу вообще, – усмехнулся Гор. – Буду лечиться древними элсианскими методами да знакомыми лекарствами.
Брови Эли поползли вверх:
– С чего вдруг такое упорное игнорирование современной медицинской аппаратуры? У вас на Элсе какой-то религиозный запрет на медкапсулы?
– Нет, не религиозный. Генетический, – сказал Гор, стягивая с себя форменную рубашку и обнажая мускулистый торс. – Вы что, на расоведении различия выходцев с Земли не изучали? Не знаешь, чем отличаются элсиане?
– Изучали, но я не помню, – пожала плечами Эли, подготавливая себе вторую медкапсулу. – И заметь, никакого стыда при этом не испытываю. Информации в академии и без этого было слишком много, а специализировалась я на нейрофизике. Согласись, это весьма далёкая от расоведения дисциплина. Вероятно, тебе стоит просветить меня во избежание и для конкретики.
Гор в этот момент устало прилёг на гравиплатформу, на которой только что привезли Антона. Он с явным облегчением вздохнул, подложил руки под голову, взглянул на Эли и вдруг широко и довольно улыбнулся, блеснув белыми зубами:
– Хорошо. Вот тебе информация для конкретики: потомки землян порой отличаются внешне, могут быть бледными худыми, или рыжими и загорелыми, но имеют один генетический совместимый набор. Между ними могут быть смешанные браки и рождаться полукровки. Вот как твой Антон, например. Рыжий с синими глазами.
– Он не мой, – запальчиво, как подросток, возразила Элинор и покраснела.
– Хорошо, приму к сведению, – усмехнулся мужчина. – Итак, элсиане за тысячелетия изоляции от Земли приобрели некоторые дополнительные качества, но за это заплатили небольшим точечным изменением в генетическом коде. Внешне это почти не проявляется, но дети у наших мужчин могут родиться только от элсианских женщин. Ну и соответственно наоборот. Так что в каком-то смысле все элсиане мутанты и ваши стандартные медкапсулы нам не подходят.
– Ваши удлиннённые уши – это проявление вашей мутации?
– Да, уши – это внешнее выражение мутации. Она произошла в небольшом кусочке генома, но затронула все органы, весь организм. В частности, у нас более тонкий слух, нюх, ну и ещё кое-какие качества отличаются.
– Полезная мутация?
– Сложно сказать однозначно. Но, если в общем, она никому не вредит. Однако в вашу медкапсулу я ложиться не хочу, потому что мы немножко, но другие. Был бы здесь хорошо обученный медик, я, вероятно, и доверился бы, но его у нас нет. Сейчас в медкапсуле установлена стандартная программа для вашего генома. Это напрягает. Мало ли что вредного ваша равнодушная медицинская автоматика вколет моему особому элсианскому организму. Это во-первых. А во-вторых, кому-то подежурить у ваших временно бесчувственных тел в этих странных обстоятельствах не помешает. Лучше это буду я.
– Ну, тебе виднее. Решение твоё. Мне же лучше. Имей ввиду, меня совесть мучить не будет.
Больше ничего Эли спрашивать не стала, а стянула с себя надоевшие грязные тряпки и осталась в нижнем белье. Оно, к счастью, в отличие от платья, оказалось почти в полном порядке.
Углом глаза Элинор заметила оценивающий взгляд элсианина, которым он словно невзначай пробежался по её фигуре.
– Ах, ну да, детей можно иметь только от элсианки, а вот с остальными можно выстроить прекрасные совершенно необязательные отношения, – хмыкнула про себя она. – Наверное, в этой заведомой бесплодности есть и свои немалые плюсы.
Она улеглась в чашу и подняла стенки капсулы. С тихим щелчком прозрачная крышка захлопнулась и чуть слышно зашипел снотворный газ. Эли наконец позволила себе расслабиться и провалилась в сон.