Бывший сержант американской армии, а ныне начинающий бизнесмен Дэн Ливингстон, сидел за стойкой бара в маленьком филиппинском аэропорту Катиклан и в ожидании вылета посасывал виски с кока-колой.
Слепящая ломаная линия разрезала низко нависшие над землей тяжелые темно-фиолетовые тучи. От громовых раскатов содрогнулось хрупкое строение. Дэн мысленно поблагодарил хозяина отеля, который сегодня рано утром разбудил его и, показав на сгущающиеся в небе облака, посоветовал как можно раньше переправиться на моторной лодке на соседний остров, где находился аэродром.
Ливингстон почти две недели провел на Боракае. Эту жемчужину Филиппин – крохотный островок, с небольшими уютными отелями вдоль великолепных белых пляжей, с поющим под ногами песком, отделял от аэродрома всего лишь узкий пролив, но попробуй переправиться через него в шторм!
Покинув Боракай утром, Дэн Ливингстон намеревался вечером быть в Хошимине и в мастерской мадам Бинь заказать вышитые шелком пейзажи и натюрморты. Картины эти неплохо шли в Сан-Франциско, где Ливингстон открыл небольшую лавочку художественных изделий. Вышивки, стоившие в Хошимине долларов по тридцать, поместив в хорошие рамки, можно было в Сан-Франциско продать по пятьсот. Прямого рейса из Катиклана на Хошимин не было. Дэну предстояло сделать пересадку в филиппинском аэропорту Кларк.
Тучи опустились еще ниже, стало быстро темнеть, и в здании включили освещение. По тонкой крыше забарабанили редкие крупные капли дождя. Где-то внутри густого, клубящегося мрака, накрывшего аэропорт, рвануло так, что вздрогнул бетонный пол. Хрупкие стены вокзала пошатнулись, и, казалось, только чудо удержало их от падения. Ливень хлынул как из ведра. Водяные потоки, то сужаясь, то широко разливаясь, побежали по стеклам. Густая пелена дождя скрыла летное поле и сиротливо стоящие на нем маленькие, словно игрушечные самолеты.
«Как бы из-за грозы не опоздать на стыковку», – забеспокоился американец, и, будто в ответ на эти мысли, репродуктор объявил, что в связи с метеорологическими условиями аэропорт Катиклан закрыт для приема и вылета самолетов.
От имени администрации диктор принес извинения и заверил, что полеты немедленно возобновятся, как только улучшится погода. Люди, набившиеся в зале, вооружились мобильниками и принялись звонить родственникам и знакомым. Дэну сообщать о своей задержке было некому. Его родители давно умерли. Жена ушла к другому, когда сержант Ливингстон воевал в Ираке. В Америке его звонков никто не ждал, а знакомых на Филиппинах он завести не успел. Чертыхнувшись, Дэн заказал себе вторую порцию спиртного.
Тайфун, так раздосадовавший Ливингстона, прибавил настроения начальнику полиции города Анджелеса капитану Баяни де Кастро. Дело в том, что после разговора с адмиралом Кондраки именно его, местного полицейского патрона, Билл Вольф попросил задержать белого американца.
Атмосфера для подобных дел в Анджелесе – этой некоронованной столице филиппинской проституции самая, что ни на есть подходящая. Анджелес находится рядом с аэродромом Кларк – бывшей базой стратегического авиационного командования США. В свое время с бетонных полос Кларка взлетали американские самолеты бомбить Вьетнам, Лаос и Камбоджу, сейчас аэродром использовался филиппинскими гражданскими авиакомпаниями для полетов как внутри страны, так и по региону.
Полицейский мало задумывался над тем, зачем Биллу Вольфу потребовался арест американского гражданина. Это капитана де Кастро не касалось. Его задача – создать ситуацию, арестовать жертву и получить неплохие по филиппинским масштабам денежки!
Из поступившей метеосводки начальник полиции знал, что тайфун обрушился на острова центральной части Филиппинского архипелага. Это означало, что самолеты оттуда вовремя не взлетят и транзитные путешественники опоздают на стыковочные рейсы.
Баяни де Кастро приказал офицеру, дежурившему в аэропорту, переслать ему список транзитных пассажиров, прилетающих в Кларк с Катиклана. Оказалось, что на сегодняшний рейс в Хошимин не успеют два китайца, один француз, австралийская супружеская пара и американский гражданин Дэн Ливингстон.
На запрос из Кларка полицейское отделение на Боракае сообщило, что Дэну Ливингстону тридцать два года, он холост. Особые приметы: на правой кисти выколот штык, на одном плече – десантный автомат, на другом – американский флаг, на груди орел с расправленными крыльями. На острове прошел курс подводного плавания и получил соответствующий сертификат.
Дважды заказывал себе в номер проституток, расплачивался честно, но чаевыми девушек не баловал. Вечера проводил в барах, пил достаточно много, но до потери контроля над собой не напивался.
Это было то, что нужно. Баяни де Кастро достал мобильник и набрал номер:
– Клиента зовут Дэн Ливингстон, – сказал он властно, – прилетает из Катиклана. На свой рейс опоздал. У тебя целые сутки. Как договаривались: встретить, разместить, прокрутить по полной программе и взять тепленьким.
Предвкушая хороший навар, капитан полиции с удовлетворением потер друг об дружку ладони и сказал, обращаясь к отсутствующему в кабинете Биллу Вольфу:
– Теперь парень наш! Он подходит по всем статьям, и двадцатью тысячами долларов вы, мистер Вольф, не отделаетесь!