Главные люди в жизни Петра Ильича Чайковского
Апухтин Алексей Николаевич (1840–1893) – известный русский поэт. Сдружился с П. И. Чайковским во время учебы в Императорском училище правоведения.
Балакирев Милий Алексеевич (1836–1910) – русский композитор, пианист, дирижер и педагог, глава «Могучей кучки», творческого содружества русских композиторов, сложившегося в Санкт-Петербурге в конце 50-х – начале 60-х годов XIX века.[1] Оказал довольно значительное влияние на творчество П. И. Чайковского. Они не дружили, но отношения между ними были приязненными, доверительными, несмотря на разные музыкальные взгляды.
Давыдова (Чайковская) Александра Ильинична (1841–1891) – сестра и друг композитора.
Заремба Николай Иванович (1821–1879) – музыкальный педагог, профессор теории музыки в Санкт-Петербургской консерватории. Учитель П. И. Чайковского.
Котек Иосиф Иосифович (1855–1885) – русский скрипач чешского происхождения, близкий друг П. И. Чайковского.
Кюндингер Рудольф Васильевич (1832–1913) – музыкальный педагог, пианист и композитор. В 1855–1858 годах преподавал игру на фортепиано П. И. Чайковскому, который впоследствии говорил, что Кюндингер помог ему впервые ощутить свое музыкальное призвание.
Мекк, фон Надежда Филаретовна (1831–1894) – меценат, жена железнодорожного магната Карла Федоровича фон Мекка, состояла в длительной переписке с П. И. Чайковским и оказывала ему финансовую поддержку.
Пиччоли Луиджи (1812–1868) – итальянский певец и вокальный музыкальный педагог. Принято считать, что именно Пиччоли привил юному Петру Чайковскому вкус к итальянской музыке. «Он был первым человеком, обратившим внимание на мои музыкальные склонности, и оказал на меня огромное влияние», – говорил Петр Ильич.
Рубинштейн Антон Григорьевич (Гершевич) (1829–1894) – известный пианист, композитор, дирижер и музыкальный педагог, первый директор Санкт-Петербургской консерватории и профессор по классам фортепиано и инструментовки. Учитель П. И. Чайковского.
Толстой Лев Николаевич (1828–1910) – один из величайших писателей и мыслителей в истории человечества. «Нынешнею зимой я имел несколько интересных разговоров с писателем гр. Л. Н. Толстым, которые раскрыли и разъяснили мне многое. Он убедил меня, что тот художник, который работает не по внутреннему побуждению, а с тонким расчетом на эффект, тот, который насилует свой талант с целью понравиться публике и заставляет себя угождать ей, – тот не вполне художник, его труды непрочны, успех их эфемерен. Я совершенно уверовал в эту истину»[2].
«Из всех людей и артистов, с которыми мне довелось встречаться, Чайковский был самым обаятельным. Его душевная тонкость неповторима. Он был скромен, как все действительно великие люди, и прост, как очень немногие».