Николай
Николаю Суслову недавно исполнилось двадцать пять лет, но он чувствовал себя стариком. Жизнь представлялась ему ровной гладкой дорогой, каждый поворот которой был заранее известен.
С детства обладая проницательностью, он видел людей насквозь, но это мешало ему их любить. Он ценил отца за ум, настойчивость, железную волю, позволившую сколотить огромное состояние, работников фирмы – за преданность делу, немногочисленных приятелей – за готовность разделить любые, порой опасные, приключения.
В то же время, он понимал, что, не будь он сыном Суслова, у него не было бы ни поддержки друзей, ни уважения со стороны подчиненных.
Когда-то он любил мать. Он был тогда совсем маленьким. Ему было четыре года, когда мать водила его в кино на детские сеансы, и разучивала стихи к празднику.
Этим утром, в годовщину смерти матери, он снова стоял у её могилы и машинально твердил глупые строки, навсегда врезавшиеся в память. Ведь это единственное, что осталось ему от матери: «…Ветер тучи разгони, солнце ясно прогляни!»
Мать Коли была неудачливой певицей, не добившейся ни денег, ни особой популярности. Судьба столкнула её с Виталием Сусловым, и результатом короткого романа стал ребенок.
Эта интрижка была обречена на провал. Её вообще бы не случилось, если бы Маргарита вела себя как хорошая жена. Но, став госпожой Сусловой и получив возможность удовлетворять все свои прихоти, юная Марго отрывалась, как могла.
После двух тяжёлых родов она посчитала, что выполнила свой долг. Женщина стала ходить по вечеринкам, знакомилась там с новыми кавалерами, забыв о двух малолетних детях, брошенных дома на няньку. Суслов-старший любил её до безумия и ревновал так же сильно. Он мог заявиться, в разгар вечеринки и избить её партнера, после чего между супруги какое-то время жили мирно.
Но Маргарита находила нового поклонника, чем выводила немолодого мужчину из себя. Однажды, в пылу ссоры, Суслов пообещал жене, что тоже ей изменит.
Мужик сказал – мужик сделал. Тем же вечером, отправившись в ресторан, он встретил певичку по имени Арина. Спустя год на свет появился Коля.
До четырёх лет мальчик жил вместе с матерью, которая исправно получала деньги на содержание сына, но с Сусловым она больше не встречалась. Коля запомнил мать бледной, уставшей, страдающей женщиной. Она часто плакала.
После того, как у мужа появился внебрачный ребенок, Маргарита испугалась, что может его потерять, и вернулась в семью. И любовница сразу стала лишней, сломанной, ненужной игрушкой.
Арине не повезло не только в личной жизни, но в карьере. После декрета, потерявшая красоту и свежесть женщина, перестала выступать, потом серьезно заболела. Когда Коле исполнилось четыре года, её не стало. И тогда отец привёл его в особняк Сусловых, где жизнь стала для него адом…
…Сегодня был тот самый день, когда Николай старался ни с кем не встречаться. Он избегал любых контактов, предпочитая напиваться в одиночестве. Но это не всегда удавалось.
Гордей, сводный брат, вошел в комнату, не постучав:
– Вижу, пьешь в одиночестве. Как насчёт того, чтобы прогуляться в бар с друзьями и красивой девушкой? Отдохнешь немного, развеешься…
– Не понимаю… – протянул Николай, не отрывая взгляда от стакана.
– Чего не понимаешь?
– Ты не занимаешься благотворительностью. Решил напоить меня, а потом подсунуть на подпись какой-нибудь невыгодный договор? Например, о продаже моей доли в этом особняке?
– Мило. Как ты хорошо думаешь обо мне, братишка. Я просто жду – не дождусь, когда наш папочка поумнеет и выкинет тебя за порог. Но это явно произойдет не сегодня.
Николай скрипнул зубами, но ничего не ответил.
– Считай это личной просьбой отца, – уже более серьезным тоном произнес Гордей. – Он не хотел, чтобы ты оставался в одиночестве. Итак, ты пойдёшь со мной или будешь продолжать себя жалеть?
– Пойду. Все равно, где напиваться, – пожал плечами Николай.
Так он и оказался в баре «Лепсо» в разражающе-душной компании. Возможно, ему было бы легче, в кругу настоящих друзей. Но Николай всегда был один, как волк без стаи. Привык выживать, не рассчитывая ни на чью помощь.
Как назло, именно сегодня, несмотря на обилие выпивки, опьянение не наступало. А хотелось забыться до безумия, даже, несмотря на брата, который внимательно за ним наблюдал.
Решив немного повеселить приятелей, Николай сделал вид, что забирается на стол, сбросив на пол пару бокалов. Лицо брата искривилось в усмешке. Именно это он и хотел увидеть – слабого, не контролирующего себя, сводного брата. Ну ладно. Николай умел прикидываться, когда хотел. Со стола его всё-таки стянули назад друзья Гордея.
Вдруг послышался звонкий женский голос:
– Молодые люди, прошу вести вас потише. И вам придётся заплатить штраф за разбитую посуду.
Что-то приятно кольнуло в груди от этого голоса. Возможно, во всём был виноват хмель. Николай решил поиграть со строгой официанткой, заключив ее в медвежьи объятия и устроив у себя на коленях:
– Не сбежишь, киса. Посиди со мной так. Просто посиди, и получишь штуку баксов за ночь. Это же нетрудно, верно?
Он не сомневался, что в итоге девушка согласится. В конце-концов, такие деньги на дороге не валяются.
Но она всё испортила. Она его ударила! Да так, что у него звёзды из глаз посыпались.
Дальше произошла неприятная сцена, когда во всё это вмешался управляющий баром. Он заюлил перед «дорогими гостями», попутно смешав с грязью дуру-официантку.
И всё бы ничего, если бы Николай не узнал в официантке девушку, что пару недель назад отдала ему свой зонтик. Тогда он был так удивлён, что даже собирался вернуть зонтик с небольшим вознаграждением, в знак благодарности.
Её поступок причинил ему странную боль, словно растопив на минуту давно заледеневшее сердце.
Сейчас же Ласкина (узнать бы её имя) смотрела на него чуть ли не с ненавистью. И, конечно же, не вспомнила. Ну, тем лучше.
– Я в состоянии оплатить счет за пару разбитых бокалов. Не стоит напрягать эту крошку, похоже, она и так бедна, как церковная мышь.
Сказав это, он мысленно расплатился за зонтик, и решил продолжить вечер.
Он больше не собирался возвращаться в этот бар. Здесь была Она. Поэтому он сюда не придёт. Никогда.