Август 1798 года, окрестности Бешенковичей, Российская Империя.
В усадьбе Анны меня не ждала засада или прочие непотребства, как раз наоборот, встретили искренне и радушно. Госпожа Островская оказалась моей ярой фанаткой, если употребить термин XXI века. Она внимательно штудировала нашу газету со всеми приложениями и вообще была весьма прогрессивной особой. И по-русски прелестная панна разговаривала не хуже половины столичного высшего цвета, по крайней мере, без жуткого прононса.
Фон Миллер спокойно меня отпустил, но попросил не намотать на конец какой-нибудь неприличной болезни. При этом ржал самым наглым образом. Хороший он дядька, с пониманием. Юмор у него только солдафонский, но кто из нас без греха? Кстати, полковник неплохо так отплясывал на балу, в компании витебских красавиц. В общем, мне дали несколько дней с условием, что я догоню полк до размещения на зимних квартирах.
До указанного места мы добрались после полудня на второй день пути. За несколько километров до объекта нас перехватили люди Леска, который должен был провести разведку. По их словам, всё в порядке и никаких подозрительных шевелений не замечено. Решили произвести смену и отправить в дозор моё сопровождение. Пусть люди отдохнут и выспятся в нормальных кроватях. Это только неугомонный лужичанин мог неделями спать на земле и питаться не пойми чем. Остальным егерям требовался перерыв.
Усадьба мне очень понравилась. Длинная аллея, двухэтажное здание с большими оконными пролётами, ухоженный газон, чистота и образцовый порядок. А самое главное – это люди. Я не заметил в поведении прислуги страха или забитости. Было видно, что хозяйку здесь любят и ценят, очень редкая вещь по нынешним временам. При этом все поручения выполнялись, чуть ли не бегом, что намекало на строгую дисциплину. Анна всё сильнее будоражила моё любопытство и глупо скрывать, что влекла как женщина.
Тонкий пальчик водит по моей безволосой груди. Ну не растут на моём здешнем теле волосы, наоборот, скоро начнут выпадать оставшиеся на голове. Смешливые зелёные глаза неотрывно смотрят на меня. Она действительно очень красивая, всё-таки нынешняя одежда не даёт полного понимания о фигуре. Могу официально заявить, что фигура у Анны Островской на зависть многим моделям из моего времени.
– Когда я узнала, что вы можете посетить Витебск, просто места себе не находила. Всё произошло так неожиданно, весь город встал на уши. Дамы бросились срочно шить платья, пан Галынский бегал как ошпаренный, а оркестр репетировал днями и ночами, – Анна начала смеяться, став ещё более желанной, хотя куда уж более.
Вчера погуляли по саду, как только я привёл себя в порядок. Далее был очень вкусный ужин и мы плавно переместились в спальню, будто супружеская пара или давнишние любовники. Вот только далее кипели такие страсти, что мы чуть не сломали кровать. Анна, не отличалась особыми умениями в плане секса, зато чувственности и задора там было на десятерых. Вымотала она меня капитально, и уснули уже под утро.
– С чего такая подготовка? Насколько я знаю, польская знать не особо жалует нашу Фамилию.
– О, вы не правы. Император Павел вернул шляхте все привилегии, кроме возможности выбирать своего короля. Умные люди это понимают и ценят. И, конечно, ваша загадочная личность будоражит интерес многих людей. Выдам тайну, но далеко не всем удалось получить приглашение на бал. Вы же пользуетесь просто безумной популярностью у женщин Витебска, но думаю, это касается всей России.
Таращусь на Анну как баран на новые ворота. Я понимаю, что моё происхождение и гипотетичное влияние могут быть привлекательными для некоторых особ высшего света. Но чтобы пользоваться успехом в масштабе Империи? Панна начинает искренне смеяться, видя мой глупый вид.
– Вы действительно не понимаете? Забыла, вы же находитесь в ссылке и редко выбираетесь в свет. С недавних пор вся образованная часть губернии выписывает одну интересную столичную газету со всеми полагающимися приложениями. Женская часть общества интересуется модой и статьями о здоровье, мужчины очень уважают экономическое приложение. Но некоторое время назад наш сонный мирок растревожил один из авторов газеты по имени Константин Р. Вы не знаете, кто бы это мог быть? – Анна притворно сделала большие глаза и приблизила ко мне своё лицо.
Целую пухлые губы, но партнёрша отстраняется и убирает мою руку со своей, скажем так спины.
– Позже, – произносит красавица с улыбкой, – Неужели вы не задумывались о последствиях, когда писали о женской эмансипации? Вас теперь ненавидит внушительная часть мужчин, и очень даже благосклонно воспринимает женская половина общества. Предложение про брачные контракты, возможность управлять приданным, быть единственной наследницей в случае смерти мужа, возможность девушкам получать образование в университете и работать врачами, управляющими, учителями вызвало жаркие споры, которые не стихают до сих пор. Понятно, что на балу никто не стал бы обсуждать с сыном Императора подобное вопросы. Но не обольщайтесь – общество бурлит и ждёт действий властей. Если хоть половина из предложенного станет реальностью, то благодарные женщины Витебска поставят вам памятник на ратуше и пусть кто-то попробует нас остановить.
– Никогда не задумывался, что моё предложение вызовет такой ажиотаж, – признаюсь полячке, – В Новгороде тоже было много обсуждений и споров с тамошним высшим обществом. Но особого накала я не почувствовал. Отец устроил мне форменную выволочку, с трудом удалось объяснить свою позицию. В столице я мало с кем общался после выхода статьи, а дамы нашего фонда полностью поддерживают идеи эмансипации. А ведь в этом нет ничего ужасного. Миллионы рублей ежегодно проматываются, прогуливаются, проигрываются и пропиваются безответственными мужьями. К сожалению, это касается не только мужчин, но и исходит от образа жизни, принятого среди дворян. Тысячи заложенных имений, разорённые семьи. Часть этого непотребства можно прекратить, просто дав права женщинам распоряжаться своим имуществом. А какая польза для казны? Если не брать в расчёт шлюх и мотовок, то деньги останутся в семье и будут вложены во что-то нужное. Голый расчёт и никакого потворства женщинам. Ещё и попытка дать детям мотов, вырасти в достатке, а не приживалками у богатой родни.
– Не знаю, что вы имели в виду, но теперь многие вдовы и дамы с мужьями транжирами, считают вас своей защитой. Все мы ждём указов Императора, который позволит женщинам почувствовать себя человеком, а не вещью.
Плавно разговор перешёл на сложную судьбу Анны. В семнадцать лет её выдали замуж за представителя некогда знатного и богатого рода. Только сорокалетний муж не собирался изменять своим привычкам. Периодически посещая спальню молодой супруги, пан Кисель большую часть времени проводил на охоте или мотался по гостям и прочим пирушкам, проматывая приданое супруги. Он и помер на очередной пьянке прямо за столом. За пять лет брака муж сделал ей двоих детей и особо не задумывался, на какие средства будет жить семья в случае разорения. А дальше у молодой вдовы начались не меньшие проблемы с родственниками покойного, которые решили, что она не сможет управлять свалившимся на неё наследством. Их не смущало, что большая часть имущества является её приданным, а половина деревень заложены. Но здесь нашла коса на камень, характер у Островской оказался стальным. Несколько судов, выигранных при помощи влиятельного дядюшки, сделали из Анны убеждённую сторонницу идей эмансипации и мою искреннюю фанатку. Более того, она, откровенно фрондируя, вернула себе девичью фамилию и теперь носила двойную. Очень неординарная особа и глава местной женской оппозиции. Благодаря дяде, который души не чает в племяннице, недоброжелатели опасаются предпринимать против неё что-то серьёзное.
Мда. Я понимал, что есть такая проблема, но не осознавал её величину. В России женщины, конечно, не скот без права голоса как в Англии, но ситуация неоднозначная. По словам Анны, далеко не всем вдовам удаётся выиграть суд у алчных родственников мужа.
– Вам нужно составить петицию на имя Его Величества, – предлагаю донести пострадавшим свои мысли до Императора, – Отец действительно рыцарь и не сможет оставить зов о помощи без последствий. Тем более, если он исходит от женщин. Соберите вопиющие истории, когда в отношении вдов был совершён форменный произвол и передайте в столицу. Лучше всего послать кого-то из пострадавших, для убедительности. Я со своей стороны напишу отцу письмо, хотя лучше брату. Он увлечён либеральными идеями и может стать вашим союзником.
Некоторое время лежим и молча. Но шелковистые волосы щекочут моё плечо, а изумительные формы будоражат сознание. Провожу рукой по упругим грудям и животу.
– Не верится, что у вас двое детей. С такой фигуры надо ваять статуи Афродиты, – целую затвердевший сосок.
– Я же не крестьянка, коей надо кормить ребёнка и работать от рассвета до заката, – со смехом отвечает Анна, – Но продолжайте, мой принц! Кто же в здравом уме откажется от таких комплиментов?
На второй день поймал себя на мысли, что мне не хочется покидать усадьбу гостеприимной хозяйки. Понятно, что все эти страсти не могут длиться вечно, но я действительно привязался к Анне. Самое главное, чтобы о моей небольшой интрижке не узнали в Питере. Это я воспринимаю произошедшее как курортный роман, но вот Юля и Она могут не понять подобного сластолюбия. Вообще, сам себе удивляюсь. Не успел отъехать от Новгорода, как попал в любовный водоворот или грамотную ловушку. Начинаю подозревать, что моя нездоровая тяга к Ней – это исключительно потребности и чувства реципиента. Сам я вдали от предмета вожделения, превращаюсь в обычного мужчину, который не прочь весело провести время с приятной женщиной. И редко вспоминаю о своей любовнице. Но стоит Её увидеть, как происходит странная метаморфоза. Начинаю вести себя как влюблённый и озабоченный подросток.
С утра мы сыграли несколько партий в петанк, большим поклонником которого являлась полька. Далее она предложила конную прогулку и посещение одной из своих деревень, располагавшейся в нескольких километрах. Не то чтобы меня это напрягло, но о безопасности надо позаботиться. Парочка егерей отправилась на разведку, мы выехали вслед за ними через час.
Погода была солнечная, даже излишне жаркая, на мой вкус. Лошади шли тихой рысью, дурманили лесные запахи, а ещё больше взгляды, которые периодически на меня бросала Анна. В сопровождение я взял тройку егерей, у хозяйки усадьбы тоже были свои люди, обеспечивающие охрану. Два сурового вида дядьки, вооружённые пистолетами и саблями. По словам Островской, у неё четыре надворных казака, все люди бывалые и с военным опытом. Она их поселила на территории поместья, женила, у кого не было семей, и дала хорошее денежное содержание. В общем, грамотно привязала людей к своей персоне. Не стал уточнять, где данные товарищи получили боевой опыт, но точно не в русской армии. Использует она их не только для охраны, но также для передачи посланий и надзором за немалым хозяйством.
Я думал, что можно нарваться на засаду и оказался в чём-то прав. Только это была больше оплеуха моей гордыни. Не только один я задумывался о развитии сельского хозяйства.
– Что ещё делать сидя в усадьбе и ожидая, когда твой муж вернётся с очередной гулянки? – начала свой рассказ панна, – Я с детства помогала своему отцу вести дела. После того как поняла, что управляющие нагло обманывают моего мужа, взяла всё в свои руки. Он, думаю, этого даже не заметил. В первую очередь прогнала воров и неумех. Далее наняла агронома из Саксонии и сменила всех старост. Уже два года как мужа нет в живых и только недавно удалось вернуть все долги, избавившись от залоговых выплат. Зато теперь я полностью независима и с оптимизмом смотрю в будущее.
Вот есть же женщины в белорусских селениях, хоть и польской самоидентификации. Не обладая послезнанием, Анна занялась выращиванием льна и картофеля. Может здесь просто сама матушка земля требует сажать будущий белорусский национальный продукт?
– Более четырёх лет я состою в переписке с господином Болотовым и внимательно читаю все его статьи, – продолжает рассказ хозяйка, – Именно он и мнения других знатоков натолкнули меня на мысль выращивать картофель. Эта деревня занимается исключительно выращиванием новых культур – картофеля, льна, конопли. На остальных моих землях сохранился прежний уклад.
Слушаю Анну и понимаю, что я очень самонадеянный тип. Она сама, не имея профильного образования, дошла до идеи экспериментальных полей.
– А как вы решили вопрос с мужиками? Ведь не каждая семья добровольно согласится выращивать культуры, которые навязывает барин.
– О, мне пришлось принять участие в самой настоящей войне, – очаровательные ямочки на щёчках делали её улыбку ещё более прекрасной, – В итоге собрала всех крестьян, кому надел не позволял нормально кормить большую семью, а часть просто купила. Переселила в полупустую деревню и начала действовать. Но даже это не стало гарантией того, что мужики сразу восприняли мои идеи. Но работают они за оплату, в первую очередь продуктами и тканями, в качестве огородов я им наделила столько земли, что успокоились даже самые твердолобые. Ещё и дома построила, дала инструмент и скотину. Прошло уже три года, как я начала этот эксперимент, так другие крестьяне чуть ли не в очередь встали, просятся переехать в Малые Липки. Моё поместье я переименовала в Липки, в честь аллеи. Потому такое название у этой деревни.
Я сразу обращаю внимание, что деревня действительно отличается от обычных убогих местных селений. Добротные дома с высокой крышей, покрытой соломой. Визуально избы сильно отличались от русских. Дома отстояли друг от друга на значительные расстояния, все были огорожены палисадом, за ними располагались весьма внушительные обработанные участки.
– Вам непременно нужно опубликовать личные достижения в нашем экономическом приложении. Не в этом году, – успокаивающе вскидываю руки, чтобы Анна не приняла это за критику, – А только в том случае, если будут настоящие успехи. И вы просто обязаны показать пример другим помещикам губернии, заодно женщинам, которые оказались банкротами. Лён культура капризная, а вот картофель будто создан для данной местности и способен спасти тысячи жизней в голодный год. К тому же это отличный корм для свиней и иной скотины. Ещё из него можно гнать спирт, весьма полезная культура.
– Вы так заботитесь о простых мужиках, Ваше Высочество, что впору заподозрить вас в сочувствии республиканцам, – моя собеседница делает большие глаза, изображая восторженную дурочку.
– Мной движет исключительно здравый смысл. Ежегодно тысячи детей в Империи умирают от голода. Ещё от недостатка врачебного ухода и знаний о гигиене. А это будущие солдаты, плательщики податей и просто рабочие руки, – отвечаю и понимаю, что перехожу в режим лекции.
Насмешливый взгляд полячки ничуть меня не задевает. Сам знаю за собой подобную черту, что меня периодически заносит в плане чтения морали окружающим. Этой прекрасной особе я бы предпочёл прочитать лекцию исключительно аморального порядка, но это чуть позже.
Местный староста, который выполнял функции управляющего, помог провести экскурсию. А хозяйство действительно впечатляло. В данный момент была поставлена задача, провести селекцию картофеля заодно приучить крестьян к этому продукту. Со льном было сложнее. Но Анна нашла грамотного мужика, хозяин которого ранее выращивал эту культуру, и занималась постепенным освоением нового направления. Также меня впечатлили плуги, сеялки и прочие прогрессивные для этого времени инструментами. Причём приобретено всё было на деньги помещицы. Да и народ был здесь совершенно иной. Нет, шапки ломали и кланялись, как положено. Но была сразу заметная черта, отличающая забитого раба от довольного жизнью человека. Самое главное – сытого человека. Вспоминаю измученные лица людей, детей с голодными глазами, на которых я достаточно насмотрелся по дороге, и у меня аж скулы свело от злости. Ведь можно же вести хозяйство, не ставя крестьян в нечеловеческие условия.
– Почему помещики, которые серьёзно заняты хозяйством, упорно держаться за крепостное право? Ведь иные варианты хозяйствования более выгодны. Может ознакомить местных дворян с вашими передовыми идеями? Будет польза со всех сторон.
– Если завтра в обществе узнают, что я здесь якшаюсь с крепостными и посягаю на право шляхты владеть рабами, то меня перестанут принимать в порядочных домах. А я, знаете ли, люблю общение и танцы. Не в поле же мне потом танцевать, разговаривая с коровами. Потому и нет здесь школы, открывать которые вы так рьяно всех призываете. Хотя я нашла трёх очень талантливых мальчиков, которые сейчас проходят обучение в Вильно. Грамотные люди нужны, а если они будут свои из крестьян, то это большое подспорье в моих планах. Но шляхта никогда не согласятся на открытие школ для смердов. И уж тем более на местном наречии, простите за откровенность, Ваше Высочество.
Уезжал из Липок в смешанных чувствах. Мне была прочитана хорошая такая лекция по состоянию дел в губернии, которая и стала причиной внутренних терзаний. На самом деле ситуация тупиковая. По словам Анны, в крае хватает адекватных помещиков, которые не чужды идеям прогресса и в меру своих сил развивают сельское хозяйство с мануфактурами. Сама полька также собирается через какое-то время открывать мануфактуры по переработке льна и конопли. Надо будет ей идею с сахарной свеклой подкинуть, дело нужное. Но если брать социально-экономическую составляющую, то большинство местных дворян никогда не пойдут на уступки. В том числе, потому что просто не считают крестьян людьми. Отказывают людям в таком праве. Для крепостных из этнических поляков, возможны изменения в будущем, для белорусов никогда. Здесь забота о своих правах и привилегиях, накладывается ещё на чудовищный национализм. В принципе я это знал, но получил подтверждение от представителя правящего сословия. Более того, именно русская власть поощряла такое отношение, окончательно закабалив всех крестьян бывшей Речи Посполитой. Мы сами своими руками дали полякам неограниченную власть. Значит, договориться миром не получится. Причины для террора и выселения тоже нет. Тупик. Островская, кстати, общалась со своими крестьянами на местном наречии, за это думаю, её здесь любят ещё сильнее. Чудо, а не женщина!
Сегодня последний день моего пребывания у гостеприимной хозяйки. Мы решили не тратить время даром и провести его в постели, прерываясь исключительно на еду. А ещё много разговаривали на любые темы. Анна попросила у меня разрешение на посещение Новгорода, уж очень её заинтересовали мои описания деятельности КБ. Дама она жутко прогрессивная и падкая на всякие новинки. Главное, чтобы её не понесло в столицу, а так чем бы дитя не тешилось. Написал письмо Кулибину с Астафьевым, чтобы встретили и помогли прекрасной гостье.
Волков нагнал мой кортеж, как только мы выехали из Бешенковичей. Хорошего понемногу, но я бы с удовольствием вернулся в усадьбу прекрасной панны. Узнать, так сказать, об успехах её предприятий и оказать посильную помощь. Скотина я всё-таки. За три дня ни разу не вспомнил о жене и детях. Вообще будто выпал из реальности, пора приводить свои чувства в порядок. Самое скверное, что я почти перестал вспоминать свою прошлую жизнь. Изредка мне снятся сны, которые утром сразу забываются.
– Как всё прошло, Сергей Иванович? – спрашиваю хмурого и чем-то озабоченного главу разведки.
– Трудно сказать однозначно, Ваше Высочество. С одной стороны заговор, вернее, злокозненные замыслы имели место. Но привлечь Цейтлина на свою сторону не удалось, – расстроено ответил Волков.
– Так чего переживать? Надеюсь, этот господин нам более не помешает?
– За это не беспокойтесь. Мы достаточно долго готовились и взяли раввина с учеником по дороге в Оршу. Говорят, в тех местах действует какая-то шайка разбойников, на них и спишут покойников. Но я не мог ожидать, что встречу такого сильного противника.
Удивлённо смотрю на Волкова. Он очень редко показывает свои эмоции, но в этот раз плотину самоконтроля прорвало.
– Дело в том, что одно дело иметь в противниках врага, представляющего государство и совсем другое обыкновенного человека. Пусть он и опирается на общину с разветвлённой сетью своих единоверцев, раскиданных по Северо-Западном краю и даже Европе. Давненько я не встречал такие продуманные и грамотные замыслы. И ведь у злыдней были все шансы их реализовать. К моему глубочайшему сожалению, даже Тайная экспедиция неспособна успешно бороться с такими злоумышленниками. Попасть в общину агент не сможет, а значит невозможно получить никакой информации о том, что происходит внутри.
– Вы не учитываете одной вещи, Сергей Иванович. Раввин это не только духовное лицо. Несмотря на отсутствие единого центра, жиды живут в системе теократии. Он ещё судья и наставник. Среди них могут попадаться очень грамотные и умные люди, опирающиеся на знания с колоссальным опытом предыдущих поколений. На самом деле всё гораздо сложнее, но я пока не готов глубоко вникать в эти дела. Самое интересное, что не все жители местечек довольны своей жизнью. И власть раввинов тоже устраивает далеко не каждого. Мы на марше посетили местечко с забавным названием Городок. Я решил посмотреть, как живёт народ, в том числе иудеи, заодно пообщался с тамошним раввином.
Рассказываю Волкову о прошедших событиях. Привык я мерить многое стереотипами своего времени. Меньше всего ожидал увидеть еврея кузнеца и бондаря. Портные и сапожники, куда ни шло, первые так вообще фольклорные персонажи. Странно, но пейсатые ростовщики не сидели на каждом углу и не зазывали честной народ заложить душу с последней рубахой, дабы купить себе выпивку. Городок производил впечатление улея, немного растревоженного появлением нашего полка. Народ действительно работал, вне зависимости от религиозной принадлежности.
Местного раввина звали Гершель. Я так и не понял имя это или фамилия. Гостя привели егеря, которых попросил быть вежливыми и не рассказывать, кто будет его собеседником. Пусть думает, что просто офицер проявил интерес к местным реалиям. Товарищ по типажу был каноническим таким евреем из антисемитских карикатур. Лет сорок, невысокий, в длинном кафтане, бородатый и почему-то в шляпе. Я думал, что он придёт в ермолке или меховой шапке, забыл её название. Судя по одежде весьма небогат, если не сказать беден. Глаза умные и явно меня не боится.
Мой вопрос про ростовщиков и шинкарей его рассмешил. Но далее он был абсолютно серьёзен.
– Люди разные, господин офицер. Кто-то идёт по пути к богатству любой ценой, невзирая на человеческие и даже Божьи законы. Или вы будете утверждать, что среди шляхты и православных купцов нет тех, кто даёт деньги в рост, занимается выкупными платежами или курит вино? Так за половиной наших шинкарей торчат уши местных панов. Они поставляют вино и имеют долю с прибыли от его продажи.
Говорил Гершель по-русски с акцентом, но правильно выговаривал слова и не вставлял польские выражения, что было редкостью для этих мест. Может, ему по должности положено? Общались часа два и достаточно плодотворно. Соплеменников, которые нанимались арендаторами и выжимали все соки из крестьян, он не уважал. Ростовщиков не оправдывал, но и не осуждал. Считал, что нужно разрешить жидам заниматься сельским хозяйством, так как многие были не против заниматься земледелием. Черту оседлости считал вредом, но понимал и уважал законы России. В общем, неплохо я так расширил свои знания по непростому вопросу. Перед самым уходом, когда мы уже попрощались, раввин вдруг обернулся и произнёс.
– Ваше Высочество, я надеюсь, мой рассказ поможет принять решение о судьбе моего многострадального народа.
Умный сука! Вычислил меня. Хотя это по идее несложно. Только с какой стороны евреи многострадальные? Более забитого и измученного несправедливостью народа, чем местные крестьяне я пока не встречал. Даже русские крепостные живут немного лучше. По крайней мере, в России мужик при некоторых раскладах может рассчитывать на правосудие. В Белорусской губернии для крепостных просто беспросветность.
– И какое решение вы примете, Константин Павлович? – задал вопрос Волков.
– Я не уполномочен принимать никакие законы. Пока, по крайней мере. В любом случае надо собрать больше информации. И ученики Цейтлина должны вам в этом помочь. Берите их в оборот и потрошите со всем старанием. Не захотят сотрудничать, вы знаете что делать. Никакого милосердия к заговорщикам и татям!
Волков кивнул и далее молча ехать рядом. Я тем временем продолжил.
– А также особо не переживайте, что в лице всех жидовских общин мы получили врагов. Но контролировать ситуацию необходимо. Последние триста лет для них не было более благодатного края, чем эти земли. Казацкие восстания обошли их край стороной. Мятеж Костюшко был в основном на землях Польши, на окраинах жестокого противостояния не происходило. Люди жили, работали, накапливали капиталы и самое главное – знания. Их желание лезть наверх к богатству и власти вполне естественно. Более того, такая же ситуация происходит в Поволжье, где старообрядцы захватили всю торговлю. В Астрахани весомая часть товаров проходит через армянских купцов. Надо работать, собирать информацию и только потом принимать решение. Ведь есть ещё иезуиты, масоны и прочие агенты влияния. В крайнем случае, мы всегда можем их всех убить или изгнать, – оскал самопроизвольно появился на моём лице, – И давно пора этим заниматься какой-нибудь коллегии, которая должна осуществлять внутренний надзор за закрытыми общинами. Необходимо принять решение, которое будет максимально полезно для Империи. Только я очень сильно сомневаюсь в талантах наших чиновников трезво смотреть на ситуацию в стране. Ладно, не будем о грустном.
Волков задумчиво посмотрел на мои гримасы, но опять ничего не ответил. Далее наши дороги разошлись. Мой личный Берия поехал в Новгород, а я принялся догонять ушедший полк.