Маленький ресторанчик, стилизованный под ковбойский салун деревянными панелями и распахивающимися калитками, навевал воспоминания об американских вестернах. Народу было мало даже для буднего дня. Старое фортепиано у стены стояло с открытой крышкой, будто приглашая желающих блеснуть мастерством. Роберт подошел к нему и ловко пробежал пальцами по клавишам.
– Так себе инструмент, – хорошее настроение возвращалось к нему.
Пока рассаживались, обсуждали меню, Роберт болтал, пытался шутить, но и его хватило ненадолго. Повисла неловкая пауза. Первым не выдержал Саня:
– Юля, – он пожирал ее глазами, – я так виноват перед тобой! Ты меня должна ненавидеть?
Юля взглянула на Роберта, и тот ободряюще подмигнул ей.
– Я помузицирую, пока готовится еда, – он ретировался к инструменту.
Юля повернулась к бывшему возлюбленному. Сотни раз она тонула в его глазах, нахлынули воспоминания о первой встрече, первом поцелуе. Немалых усилий стоило ей взять себя в руки. Пауза затянулась.
– Юля?
– Что ты хочешь услышать сейчас, спустя столько лет? Ты жизнь мне сломал, – Юлин голос дрогнул.
– Я не хотел, – капельки пота выступили на лбу Сани, – уверял себя, что так будет лучше для нас обоих. Но сегодня… Юлька, слушай, у меня квартира в Москве, денег нормально. Достаточно одного твоего слова…
– Одного? Удивление, ирония, равнодушие. Какое из этих слов тебе больше нравится? – Юля откинулась на спинку стула и глянула на Саню как на насекомое.
– Да не смотри ты на меня так, – завелся Громов.
«Сработал фирменный взгляд, лишающий иллюзий, – улыбнулась Юля мысленно. – А теперь контрольный выстрел в голову».
– Слушай меня внимательно, – низким грудным голосом произнесла она, – Я больше не та маленькая глупая девочка. А ты – всего лишь отголосок прошлого. Неприятный отголосок. Так что контролируй свои гормоны, пожалуйста.
Саня забарабанил пальцами по столу.
– Пианино там, – кивнула она в сторону сцены, откуда доносились звуки вальса Шопена.
– С гормонами сложно, но я что-нибудь придумаю. – Саня достал сигарету и закурил: – Останемся друзьями?
– Ага! И устроим пикник с шашлыками на пепелище великой любви. Всю жизнь мечтала такого друга иметь, – Юля сделала вид, что потеряла интерес к разговору.
Официантка в ковбойской жилетке, кожаной юбке и казаках сервировала стол. Вернулся Роберт:
– Надеюсь, вы не поссорились. Моя львица когти не выпускала? – он хлопнул по плечу Саню, нервно курившего вторую сигарету.
– Нет, только предупреждающе рычала, – усмехнулся тот.
– Это она может, – Роберт взял Юлю за руку.
– Я знаю, ведь она была… – Саня сжал вилку так, что побелели костяшки пальцев.
– Громов! – оборвала его Юля.
– Все, все. Не буду. Мне нужно выйти.
Роберт проводил Громова настороженным взглядом и повернулся к Юле.
– Ну с Саней все ясно. Скажи мне, что там у тебя за… свадьба?
– Ничего… – вспыхнула Юля.
Роберт закатил глаза.
– Мы с тобой договорились доверять друг другу, – напомнил он. – Рассказывай, кого кинула.
– Вчера в Питере моя свадьба если и прошла, то без меня, – пожала Юля плечами, – всего-то. Видишь ли, за день до замужества я поняла, что лучше съем свою фату, чем выйду замуж за некоего Сергея. Сейчас он, скорее всего, меня разыскивает.
– Весело. Ты любила его?
– Нет. Тебе, наверное, сложно понять…
– Я попробую.
– Сергей красиво ухаживал. Мы довольно быстро решили пожениться, но не были близки до свадьбы. Накануне торжества он уговорил остаться у него ночевать. До рассвета домогался меня… Утром я окончательно поняла, что у нас ничего не получится даже на молекулярном уровне. Хотела уйти, оставив записку, но не успела. Сергей проснулся не в лучшем расположении духа. Между нами произошел странный разговор, потом он будто слетел с катушек и чуть не убил меня. Я шандарахнула его по голове бутылкой от шампанского и смылась. Думала даже рвануть в Финляндию… Где-то на полпути ты меня и нашел… Сейчас вернусь.
Не в силах справиться с подступившими слезами, Юля встала. Роберт перехватил ее за талию и встал.
– Я очень боялся, что ты любишь кого-то другого! Остальное – пустяки. Разберемся. Никому тебя не отдам! Если, конечно, ты и от меня не сбежишь, – он взял со стола салфетку и промокнул слезы на ее глазах. – Не реви.
Юля уткнулась ему в плечо.
– Ого, – протянул Роберт, поглаживая ее по спине, – смотри-ка, кто идет! Самурая ты тоже должна знать.
Юля повернулась. Через весь зал с огромной корзиной роз к ней под всеми парусами летела до боли знакомая фигура.
– Дочь моя! – заорал Дмитрий, сунул цветы опешившему Роберту, подхватил Юлю на руки и закружил между столиков.
– Самурай! – выдохнула она, вернувшись на землю. – Глазам не верю!
Дмитрий поздоровался с Робертом.
– Ну, брат!.. Ну, удивил!.. Малой рассказал, я сразу к вам, – затарахтел он, явно проглатывая сорные неприличные словечки. – Юльчан! Как ты? С кем?..
– Ну, вообще-то, я с Робертом, – вставила она пару слов в его поток красноречия.
– А… Ну да! Торможу, – спохватился Дмитрий. – Ты где была все эти годы?
– Ну, так сразу и не рассказать.
– Девушка! – воззвал он к официантке.
Та примчалась и замерла около него по стойке смирно, выпятив аппетитную грудь.
– Принеси, детка, что-нибудь выпить.
– Виски, текила, ром? – кокетливо защебетала ковбойша.
– Водки. Принеси, родная, водки баттл и икры, а на горячее – вашу фирменную рульку, – Дмитрий сунул ей в карман зеленую купюру. – Рысью!
Официантку как ветром сдуло.
Саня вернулся к столу. В волосах и на длинных ресницах блестели капельки воды.
– Роберт говорил что-то про твою свадьбу? Ты уже замужем или собиралась? – светским тоном поинтересовался он, усаживаясь за стол.
– Джу сбежала из-под венца, – уточнил Роберт.
Дмитрий поперхнулся минералкой.
– Да ладно! Вот жених, бедолага, обломался, – загоготал он.
– За что ты его так? – Саня откровенно ощупывал ее взглядом.
– Учителя хорошие были, – Юля с трудом скрывала неприязнь.
– Брейк, – Роберт изобразил судейский жест и встал. – Музыканты, думаю, подоспели вовремя. Дорогая, разреши пригласить тебя на танец.
– Какая шикарная женщина, а ведь я помню ее совсем девчонкой, – цокнул языком Дмитрий. – лажанулся ты, Малой. Ай, что теперь говорить…
– Да пошел ты! – Саня сидел, закусив кулак. – Я верну ее.
– Да-а? – удивленно протянул Дмитрий, – Интересно как?
– Пфф! Она меня любит до сих пор.
– А Роберт?
– Тут сложнее. Хотя, если подумать, зачем ему баба, которая всю жизнь ждала другого?
– Отдохни от этой мысли.
– Сказал, верну.
– Мы завтра едем в Питер, – Роберт вернулся к столу один и плюхнулся на стул. – Доставлю родителям блудную дочь.
– Насовсем? – Саня разлил водку по рюмкам.
– Насовсем, брат, я забираю ее себе, – внутри Роберта разгоралась борьба между дружбой и соперничеством.
– Все как в лучших домах Лондо́на, – Саня грохнул графином об стол. – Куда так спешить-то? Ярмо всегда надеть успеешь.
– Эта женщина создана для меня, – Роберт закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на Саню. – А в свете последних событий мне, пожалуй, действительно стоит поспешить. До свадьбы еще как до звезды, но то, что я увезу ее отсюда, можешь не сомневаться.
Тот хотел что-то ответить, но Дмитрий перебил его:
– Смотри, как бы несостоявшийся муж не потребовал сатисфакции.
– Ничто не сможет испортить нам уик-энд. – Роберт зачесал пальцами волосы назад: – Но с женихом, и правда, придется разбираться. Могу на вас рассчитывать?
– За Юльку голову любому оторву, – Дмитрий протянул открытую ладонь, и Роберт хлопнул по ней.
Саня без слов обменялся с Робертом рукопожатием. Друзья выпили водки и закусили благоухающей специями копчёной свиной рулькой.
К столу вернулась Юля.
– Ты не будешь возражать, если я приглашу твою девушку на танец? Ведь, может статься, в последний раз, – обратился Саня к Роберту.
– Последний раз? Дорогая, исполни просьбу умирающего.
– Quod licet Jovi, non licet bovi[1], – проворчала она.
– Ibi victoria, ubi concordia[2], – вразумил ее Роберт.
– Это вы на каком языке изъясняетесь? – осведомился Саня.
– Похоже на латынь, – Дмитрий увлеченно рассматривал барышень за соседним столиком.
– Ладно, – миролюбиво согласилась Юля, – пойдем. Это будет моя благодарность тебе за возвращение памяти.
Роберт удовлетворенно щелкнул пальцами.
– Ты уж совсем меня на пионерском расстоянии держишь, – Саня потянул Юлю на себя, и она нехотя расслабила руки. – Я по-прежнему люблю тебя.
– По-прежнему? Да ты не любил меня никогда!
– Глупая ты. Все эти годы я только и думал о тебе! Представлял, как разыщу тебя, и мы снова будем вместе. Ты будешь стелить нам по вечерам постель и ночь напролет…
– Ты после горного филфак еще закончил? Тебе бы романы писать.
Саня прижал Юлю к себе сильнее, чем позволяли приличия:
– Можешь смеяться сколько угодно. Но подумай о моем предложении. А сейчас, – Саня опустился на колено, – прости меня, пожалуйста…
Голос его был полон раскаяния и тоски. Кольцо, сжимавшее долгие годы Юлину грудь, ослабло.
– Встань немедленно. Считай, что между нами ничего и не было.
– Я не это хотел услышать.
– А услышал это. Вставай, а то со стороны можно подумать, что ты мне руку и сердце предлагаешь.
– А я и предлагаю, – на мрачном лице Сани читалось разочарование.
– Ты не ревнуешь? – спросил Дмитрий, когда Саня увел Юлю танцевать.
– Между нами все только начинается. А ревновать ее к первой любви глупо, это чувство раздавило ее похуже танка. Пару часов назад она мне посетовала, что вообще ненавидит мужчин.
– Вряд ли она перешла на женщин, – потянулся Дмитрий, – чувствую, падут скоро стены ла Рошели. Ох, едрит-мадрит, смотри-ка, Малой на колени рухнул.
Роберт все это время наблюдал за парой.
– Надеюсь, она его простит, – грустно улыбнулся он, – ну надо же! Саня – ее первая любовь.
– Ладно, все это прекрасно. Но вернемся к делам насущным. Рябой в гостиницу сегодня не возвращался, и мы с пацанами пока сняли с нее наблюдение. Тебе лучше свалить оттуда, раз он тебя узнал.
– Да брось ты! Неужели думаешь, что Рябой ко мне сунется у всех на виду?
– Британец, он знает, что за тебя можно получить неплохой выкуп, а люди пропадают в России только влет. Здесь тебе не Лондон. Так что Юлю подмышку и на дно. Если еще раз выйдем на него – свистнем.
– Хорошо, мы тогда заедем в отель за вещами и вечером переберемся к отцу.
– Вот и отлично.
Юля с Саней подошли к столу.
– Роберт, вернемся в гостиницу, я очень устала.
– Твое желание – закон, дорогая.
[1] Quod licet Jovi, non licet bovi (лат) – Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.
[2] Ibi victoria, ubi concordia (лат) – Где согласие, там победа.