горящего прометия и разлагающейся плоти. Земля вибрировала с новой силой, дрожь, которая говорила не только о взрывах – первобытный, сотрясающий землю грохот, возвещавший о прибытии чего-то большого, чего-то злого. Орки, на мгновение отброшенные, снова ринулись вперед, их гортанный рев поднялся до лихорадочного пика. Напряженное противостояние Альберта и Серафины, микрокосм вековых трений между Гвардией и сёстрами битвы, было мгновенно забыто.
Из клубящегося дыма и пыли появился неповоротливый орк Варбосс, чудовищная фигура, облаченная в грубую, подобранную металлическую броню. Шипы и зазубренные куски металлолома украшали его массивный каркас, гротескная пародия на имперское убранство. Его бивни, пожелтевшие от времени и никотина, торчали из нижней челюсти, словно зловещие лезвия. Он размахивал массивным ржавым рубилом, с краев которого капала кровь павших гвардейцев. С ревом, который, казалось, сотрясал самые основы разрушенного городского пейзажа, Варбосс бросился к имперским линиям, олицетворяя собой брутальное неповиновение в одиночку.
Внезапное появление Варбосса воодушевило и Альберта, и Серафину. Доктринальные различия, кипящие обиды, столкновение веры и прагматизма – все это было отметено в сторону непосредственной, подавляющей угрозой. Выживание на данный момент вытеснило все остальные заботы.
Альберт, с мрачным молодым лицом, вскинул лазган к плечу и нажал на курок. Луч раскаленной энергии ударил в грубую броню Варбосса, разбросав искры, но не проникнув внутрь. Рядом с ним Ларс заскулил, его лицо побледнело от ужаса. «Император, сохрани нас…» – прошептал он, возясь со своим лазганом.
Серафина, прежнее презрение которой сменилось холодной, сосредоточенной интенсивностью, подняла свой богато украшенный болтер. Оружие, шедевр мастерства и религиозной преданности, изрыгнуло град разрывных снарядов. Удары заставили Варбосса покачнуться на каблуках, его толстая шкура дымилась там, где попадали благословенные снаряды. «Клянусь троном Бога-Императора!» – взревела она, ее голос отдавался эхом праведной ярости. «Умри, мразь ксеносов!»
Другие Сестры присоединились к драке, их болтеры молотили контрапункт непрерывному огню оставшихся гвардейцев. Воздух наполнился визгом разрываемого металла, ревом огня болтеров и гортанными ревами разъяренного Варбосса. На короткий, ужасающий момент судьба всей линии зависела от этого единственного отчаянного противостояния. Молодой гвардеец, закаленная Сестра Битвы, объединились против общего врага, их объединенная огневая мощь была мерцающим пламенем неповиновения надвигающейся тьме.