Прозвонил механический будильник. Вивьен открыла глаза. Рядом с ней лежала Бэт. Длинные волосы разметались по подушке, глаза закрыты, ресницы подрагивают. Красивая, тонкая и, как обычно, во сне одной ногой обнимает одеяло.
– Эй, ты как здесь очутилась? – прошептала Вив, погладив сестру по щеке. Ее не могло здесь быть. – Откуда?
– Вернулись с папой пораньше, все закончили. Дай поспать, а! – Бэт перевернулась на другой бок.
– Соня, – пробормотала Вив. – Вставай. Пора на работу.
– Я могла бы сегодня пропустить…
– Ишь, размечталась.
Ничего не поделать. Вивьен дала ей еще поваляться, а сама пошла готовить завтрак. Вчера Бэт с папой ездили в пригород, чтобы отдать родственникам старые вещи. Вив думала, они вернутся днем, и очень удивилась при виде сестры.
Но раз уж дома, значит, надо идти на завод. Нельзя позволить себе пропустить лишний день. Папа наверняка уже там. Он всегда уходил задолго до рассвета, его смена начиналась в четыре утра.
На кухне хлопотала мама. Она сегодня пекла заказы дома.
– Прости, дорогая, я не успела ничего сделать для вас. Поможешь замесить тесто?
– Ну мам, мы же опоздаем.
– Ладно-ладно, сама.
Вскоре появилась заспанная, но уже одетая Бэт.
– Шустрая какая, – засмеялась Вивьен. – Садись ешь! – И побежала за форменным платьем, засовывая на ходу в рот кусок вчерашнего хлеба.
Накануне мама раздобыла немного курятины и кислых яблок и сделала свой фирменный бутерброд. Голода потом не почувствуешь до обеденного перерыва. Жаль, в последнее время они все реже могли позволить себе такой завтрак.
Небо сегодня было сизым и дымным. Конечно, в городе всегда стояла серая завесь, которую создавали фабрики, но сегодня смог загустел, словно кто-то внезапно решил увеличить норму. Неказистые домики, в которых жили рабочие, ближе к центру превращались в аккуратные жилища тех, кто побогаче. Однако и они выглядели простыми и невзрачными. Высокие заборы и наглухо закрытые окна создавали ощущение, что все заброшено. Каждая деталь в городе служила одной цели: производить как можно больше изделий для Этрийской империи, ничего лишнего.
Вивьен и Бэтани добрались до завода. Громадная махина впивалась в небо трубами, извергающими черный дым. Вивьен сняла косынку, закрывающую пол-лица, и прошла через контрольно-пропускной пункт, предъявив карточку сердитому охраннику. У мужчины за спиной валялись книги и газеты, отнюдь не для чтения, как могло показаться со стороны. Кипа набралась не от любви к прозе и поэзии, а только для растопки очага на первом этаже. Бэт двинулась за сестрой.
Но охранник, сверившись со списком, рявкнул, указывая пальцем за поворот около стены:
– Вам туда. Приказ сверху.
Вив и Бэт собирались спуститься в подвал, где обычно получали почту, которую следовало срочно разнести по назначению.
Иногда они разносили канцелярию и изредка выполняли прочие поручения, поэтому в замешательстве отправились к закутку, на который указал охранник.
За углом стояла группа незнакомых людей в белых пиджаках. На фоне фабричной грязно-серой стены и дыма они – с прямыми спинами и сосредоточенными лицами – выглядели как мраморные колонны. Рядом, беспокойно озираясь по сторонам, толпились девушки, работавшие на заводе.
– О, вот еще две. Сестры Деви! – крикнул начальник смены.
Один из мужчин в белом сделал пометку в книжечке.
– Ждем троих.
– Быстро сюда! – Начальник поставил их рядом с остальными. – Никуда не уходите.
– А что случилось? – спросила Бэт.
– Все в порядке. Сегодня до обеда вы освобождены от заданий. Без отработки.
Понизив голос, чтобы мужчины не слышали, Бэт обратилась к какой-то девушке:
– Эй, ты ведь Сара, да? Я тебя помню. Знаешь, что тут творится?
– Отбор, – ответила она и поежилась.
– В смысле? У нас?
– Да, зовут тех, кому недавно исполнилось шестнадцать. Ты не слышала, что вторая волна наступила? Сейчас все и порешают.
– Что все? – перепугалась Вив. – Родителям точно не понравится.
– Да кто их спросит!
Тем временем подошли еще три девушки. Теперь ожидающих собралось пятнадцать.
Крупный мужчина в белом откашлялся:
– Доброе утро. Мы – рекрутеры торжественной комиссии Академии авиатрис. Каждой из вас исполнилось шестнадцать, и вы удостоены чести проходить отбор. Даже не представляю радость, которую можно испытывать сейчас. Любой из граждан великой Этрийской империи мечтал бы оказаться на вашем месте. Да и я бы не прочь! Но мне, увы, не повезло, а вот среди вас может найтись та, кто посрамит врагов во славу Родины! Прошу проследовать за нами. Пункт обследования расположился недалеко, дабы не отрывать вас надолго от дел.
Девочек выстроили колонной и посадили в несколько повозок, с ними ехали и рекрутеры.
Одна спросила:
– Правда, что нас отправят на войну?
– Сперва нужно пройти отбор и обучение, – спокойно откликнулся мужчина.
– А потом?
– Потом вы будете защищать Родину так, как никто другой. Это большая честь.
Вивьен смутно понимала, что происходит. Она слышала по радио обрывки новостей, но не придавала им значения.
Родители избегали этой темы, никогда ничего не обсуждали при дочерях. Бэтани упоминала, что какая-то работница завода сокрушалась, мол, теперь и детей забирают на войну, поскольку Империя сдает позиции. Не хватает людей, чтобы убивать других людей – со стороны Лерийской Республики.
Но что такое Республика и где она находится, Вивьен не знала.
Обычно по радио передавали, что Империя наступает и дикари не могут устоять под ее мощью. Однажды Вив заслушалась длинной тирадой, как несправедливо лерийцы распоряжаются богатством, – и та застряла у нее в голове.
«Вот у нас ты имеешь все, что досталось тебе от родителей, а там это в любую секунду могут отнять. Поэтому люди живут за чертой бедности – не работают на заводах, ведь с любого места могут уволить, а еще не имеют личного жилья. Одни правители сменяют других без разбору, а у каждого нового властителя – свои законы».
Мама фыркнула и выключила радио. Но в воображении Вивьен живо встала жуткая картина со злодеями, исходящими необузданной яростью. Получается, кто-то вечно у тебя что-то отбирает?
Но мама сказала:
– Не слушай всякую ерунду. Мы не знаем, как они живут на самом деле, и никогда не выясним.
Тем временем рекрутер с добрым лицом рассказывал:
– Это почетный долг, который далеко не каждый сможет выполнить. Лучшие ученые Этрийской империи долго трудились, чтобы создать совершенное оружие, а сейчас пора отобрать тех, кто сумеет им управлять. Мы ищем особенных девочек – они сильнее и выносливее сверстниц. Также вполне конкретного веса и комплекции – потому что… ладно… Я расскажу вам! Вы научитесь пилотировать самолет!
В повозке раздались девичьи голоса:
– Что? Самолет?
– Нет!
– Невозможно!
– Вы наверняка слышали про самолеты – железные птицы в десятки раз меньше дирижаблей. Лишь немногие способны ими управлять. И сейчас мы узнаем, есть ли такие среди вас.
– Не верь им, – шикнула Бэтани сестре прямо в ухо. – Сплошное фуфло.
Она всегда казалась серьезнее, чем Вивьен, какой-то менее мягкой. Когда у Вив случались передряги на фабрике – теряла письмо или рассыпала кипу корреспонденции посреди коридора, – Бэт всегда приходила на помощь и заступалась за нее.
И политикой интересовалась, не боялась спрашивать или даже иногда спорить.
Девочек привезли в жухлое, обтрепанное здание, как и другие поблизости. Затем всех записали и отправили в кабинет, где столы стояли по краям и вдоль них стулья.
– Сначала просим раздеться и по очереди взвеситься.
Активная девушка, что задавала вопросы, принялась непринужденно раздеваться до майки и трусов. Бэт потащила Вивьен в конец очереди. Было очень неуютно под взглядами незнакомых людей.
Вереницей участницы отбора подходили к весам, рекрутер заносил показания в книжечку. Рядом медсестра делала замеры: объем головы, груди, талии, рост. Цифры, которые она озвучивала, фиксировал тот же рекрутер. Потом девушки оделись в привычную заводскую форму и приготовились пройти в соседний кабинет.
Ждали по пять-десять минут.
Когда Вивьен – она была самой последней – переступила порог кабинета, ее охватил ужас. Посередине комнаты разместили столик и кресло, опутанное проводами. Интересно, сколько времени ушло, чтобы установить аппаратуру?
Хоть она и не знала, что с ней сделают, подсознательный животный страх рвался наружу. Внутренности сразу скрутило, а к горлу подступила тошнота.
Здесь дежурила другая медсестра, но и та, что проводила измерения, подоспела, закончив свои дела.
– Садись, пожалуйста, больно не будет, – сказала она ласково.
Вивьен подчинилась, хотя и поерзала. Кожаное кресло неприятно холодило кожу и поскрипывало.
Вторая медсестра затянула девушке руку резиновым жгутом.
– Не переживай, поработай кулачком, – проворковала она. – Хорошо, достаточно, сожми ладошку. – Медсестра вонзила иглу в локтевой сгиб Вив, прямо в вену, и по тонким, прозрачным трубочкам побежала кровь.
В руке крутило противное чувство, бордовая жидкость утекала, заполняя собой множество пробирок. Иглу выдернули, кровь спряталась в глубине аппарата. Гадкое ощущение исчезло, голова чуть кружилась.
– Согни и иди дальше.
У двери Вивьен услышала, как одна медсестра проговорила:
– Неплохая реакция. Сколько миллилитров?
– Пятьсот пятьдесят.
– Многовато.
– Нормально. Левикот говорил брать до шестисот, если приемлемая реакция.
«Надо было потерять сознание, тогда бы все закончилось», – пронеслось в голове у Вив.
На выходе ждала Бэтани.
– Ты как? – спросила она.
– Вроде ничего. А ты?
– Тоже.
– Теперь по трое. – Рекрутер провел их в комнату с тремя креслами и стеклянной стеной.
По ту сторону сидели те же мужчины в белых костюмах.
– Брон Кара, Деви Бэтани, Деви Вивьен, – начал какой-то мужчина, – приветствую вас на последнем этапе отбора. У нас есть несколько вопросов. Для начала расскажите, чем вы занимаетесь на фабрике.
– Я работаю на станке, – подала голос Кара. – По восемь часов. Раньше только шесть давали, а теперь уже столько могу.
– Дальше.
– Мы обе разносим письма, – выпалила Бэтани. – Я и Вивьен. Вам ведь это известно.
Рекрутер слабо кивал и записывал.
– Работа на заводе нравится?
– Да, я очень рада… – затараторила Кара.
Бэт ее перебила:
– Что за чушь! Никому не нравится. Тяжело и однообразно.
– Тише, Бэт, ты чего! – взмолилась Вивьен, протянув сестре руку, чтобы хоть чуть-чуть ее усмирить.
– А вы что скажете, Вивьен?
– Я?.. А, ну да. Родители работают, и я работаю…
– Что вы знаете о Республике?
Рекрутер продолжал задавать подобные вопросы, девочки отвечали спутанно и неуверенно, и внезапно Кара потеряла сознание. Просто осела в кресле. Вивьен клонило в сон, но она не обращала на это внимания, пока не отключилась соседка.
– Бедняжка, наверное, утомилась, – проронил рекрутер за стеклом. – А как вы себя чувствуете?
– Нормально, – отрезала Бэт.
Через десять минут однообразных вопросов о том, какие радиопередачи любят девочки и что они думают о будущем, рекрутер подвел итог.
– Можете вернуться к работе, процедура окончена. – Он помолчал. – Я обещал начальнику, что отпущу вас к обеду. Правда, поесть не успеете, надо разнести срочную почту. А Кара Брон останется для дальнейшего исследования.
Вивьен услышала, как щелкнул замок на двери, рекрутеры зашли забрать спящую Кару, а сестер отпустили обратно на фабрику.
Вернувшись туда бегом, девочки застыли в нерешительности, не сразу сообразив, за что хвататься. Хотелось найти папу и рассказать ему все, но они не рискнули. Сначала срочные поручения, чтобы не получить взбучку. Рекрутеры дежурили до самого вечера, да и начальник смены странно поглядывал.
Когда Вив и Бэт затемно уходили домой, они еще видели шныряющие туда-сюда силуэты. Вивьен тогда впервые задумалась, что означает их белая форма, длинное, торжественное название «комиссии» и самоуверенное поведение.
Родители ждали дома. И выглядели обеспокоенными.
– Я видел сегодня этих паразитов! – воскликнул папа.
– Ты о ком? – удивилась Вив.
– Рекрутеры приехали на завод. Целый день пытался что-нибудь выяснить про вас, пока меня не спровадили.
– Пап, эти часы тебе не оплатят! – возмутилась Бэт.
– Да какая разница! – закричала мама. – Как мы могли такое допустить? Я говорила, надо попытаться уехать, Чарльз!
– И что? Нас бы объявили в розыск. Скрыться не так просто, когда ты с детьми.
– А теперь? Лучше, что ли? Они в системе. Что, если за ними придут?
– Мам, – примирительно сказала Бэт, – думаю, мы не прошли. Других девочек оставили на дополнительное обследование. А нас уже в обед отпустили. Наверное, поняли, что мы не подходим.
Родители недоверчиво переглянулись.
Чуть позже в спальне Вив спросила:
– Ты впрямь думаешь, что мы не прошли, или только маму успокаивала?
– Не знаю.
– Мне страшно, Бэт.
Бэтани повернулась лицом к сестре. В комнате, полной густого мрака, сестры спали на узких, стоящих бок о бок раскладушках. За окном не появлялась ни луна, ни звезды – лишь обычные свинцовые облака заводского дыма, подсвеченные иссиня-фиолетовым.
Они лежали рядом: худые, светловолосые, как две одинаковые ниточки в ткацком станке. Голубые глаза казались черными и отражались бесконечным коридором.
– Мы не попадем в академию. Оттуда дорога только на войну. Война – это страшно. Не спрашивай, откуда мне известно. Просто знаю, и все. Там совсем не то, что описывают по радио и в газетах. Умирают невинные люди. Понятия не имею, чего хотят от нас, но мы ничего сделать не сможем. Я не стану убивать.
– Может, ты ошибаешься?
– Не веришь мне, что ли?
– Да разве ты разбираешься!
Сердце стучало громче их приглушенного шепота.
– Ты не станешь в это вникать.
– Почему? Считаешь, я глупее тебя?
– Нет, не хочу, чтобы ты впуталась в неприятности.
– В какие еще неприятности? Бэт, ты что? С кем-то говорила?
– Еще раз повторяю: это тебя не касается! – Бэтани рявкнула так резко и неожиданно, что Вив дернулась.
На глаза навернулись слезы, сердце разрывала и жгла обида. Она не ожидала от сестры недомолвок и пренебрежения.
Вивьен проснулась от кошмара. Она вспомнила, как поссорилась с сестрой. Это случилось примерно за месяц до того, как ее забрали. С тех пор они постоянно были на ножах. Бэт часто огрызалась, уходила от вопросов, сбегала от Вив на работе, не появлялась дома.
Они толком не помирились и не поговорили. Вивьен все бы отдала, чтобы увидеться с сестрой снова.
Девушка потянулась в кровати и отправилась в ванную – чистить зубы. Солнце еще не встало над лесом, однако уже пора собираться на завтрак. Такова теперь ее новая реальность. Академия вместо фабрики. Вивьен на удивление быстро привыкла к ней.