Перед обедом в расписании значилась пробежка вокруг замка. Так продолжалось изо дня в день, и постепенно незнакомый маршрут стал обыденным. Шелест деревьев по левую руку, поворот. Вдалеке впереди ангары, поворот. Зеленый луг, упиравшийся в тонкую полоску леса. Запах свежескошенной травы и луговых цветов.
И снова поворот, близ замка к беседке, где подают обед.
– Хоть поесть можно на свежем воздухе, – пыхтела Лорел. Ей до сих пор не хватало то криков петухов, то парного молока в меню, то еще чего-то, неведомого остальным кадетам.
– Мне нравится, как накрывают фарфор и столовое серебро, – отвечала Лиз.
– Действительно, – благосклонно соглашалась Розалин. – Со вкусом.
Обстановка в академии была привычна ее миру, однако нагрузка свалилась непомерная. Рози не могла вставать рано и много трудиться – хотя бы головой. Она сдерживалась, не позволяя себе жаловаться, чтобы не казаться слабой. Родители грезили, что дочь вкусит воинской славы и станет гордостью рода, после чего успешно выйдет замуж, но девушка жаждала лишь первого.
Старший брат отказался идти в армию, сразу женился – в итоге прячется на службе в министерстве от капризов жены и криков младенца. А бедная супруга то и дело приезжает к свекрам, отдает ребенка нянюшкам и жалуется на одиночество и скуку. Такой судьбы Розалин не желала.
Пробежав последний круг, они расселись в беседке, увитой диким виноградом. Слуги подавали тушеное мясо с овощами и крупой. Маленькими порциями. Однообразная, несоленая еда осточертела, зато никого не тянуло переедать. Кадетам постоянно твердили, как важно не растолстеть.
– А что будет, если вдруг кто-то скакнет в весе? Мы ведь растем? – спросила Вивьен.
– Выгонят тебя с позором, – ответила Лиз. – Добавишь работы рекрутерам.
– Может, мы этого и хотим. – Даниэль присвистнула.
– Вот и рискни здоровьем, – оскалилась Розалин.
От замка к ним приближались двое – профессор Клод и Эбигейл.
– Вы закончили обедать, девочки? – Директриса, как всегда, сияла. Сегодня она надела брючный костюм с корсетом, похожий на форму авиатрис. Сидел как влитой, подчеркивая ее стройную, почти девичью фигуру. – Сейчас у нас будет необычный урок. Давайте прогуляемся.
Они отправились в сторону пустующих ангаров. Луиза, как обычно, держалась в стороне от остальных. Розалин и Элизабет вились вокруг директрисы, жадно заглядывая ей в рот, и ловили каждое слово.
– Ну и подлизы, – пробормотала Дани.
– Те еще лисицы, – согласилась Вив.
Лилиан и Лорел обогнали их, весело обсуждая обед. Им нравилось в академии. Кормили отменно. Сидеть в аудитории тоже оказалось легче предыдущей работы. Девушек ничего не смущало ни в занятиях, ни в будущем, которого страшились Даниэль и Вивьен.
Даниэль понизила голос и прошептала:
– Помнишь, что вчера профессор Клод говорил на занятии?
– Что?..
– Про Республику? Дескать, местную власть захватили дикари. Заняли парламент и творят всякие бесчинства, лишая людей богатств и свобод, которые принадлежали им по праву рождения.
– Ну да.
– А у нас были богатство и свобода по праву рождения?
– Не припомню. – Вив рассмеялась так громко, что остальные обернулись.
– Тише ты! Я же о том и говорю. У нас, значит, тоже отобрали?
– Вон у Рози ничего не отбирали.
– Ага. Но ей бы оно на пользу пошло, если что.
– Ладно тебе. А что, если мы и правда можем помочь тем людям?
– И чего? Я их знать не знаю.
– А мне бы хотелось сделать что-то хорошее, – заключила Вив.
– Хорошие дела на войне не делаются, – насупилась Даниэль.
– Заканчивай себе нервы трепать. Будь что будет. От судьбы не уйдешь.
– Глупо верить в судьбу, – бросила им Луиза. – Занялись бы лучше чем-то полезным: как по звездам лететь повторили, например.
– А подслушивать, вообще-то, нехорошо, – огрызнулась Вив и прибавила шагу.
Около ангаров, замаскированных под теплицы, девушки обнаружили три стола с разложенными винтовальными ружьями. Черными тенями бродили рядом охранники.
– Сегодня будем учиться стрелять, – объявила Эбигейл. – Прицел помогает совместить траекторию полета снаряда или пули с конечной целью. Ставите голову на приклад так, чтобы линия от глаза проходила через прорезь прицела и вершину мушки в нужную точку. В целике видите мушку, наведенную на нужное место. Взводите курок и нажимаете спусковой крючок. Очень просто.
– А зачем нам стрелять? – спросила Вивьен.
– На всякий случай, предосторожность, – ответила директриса, – чтобы вы могли себя защитить. Помните, как говорил профессор Клод на занятиях: нельзя ни в коем случае попадаться противнику, иначе вас будут пытать с целью выявления полезной информации и наших инновационных технологий.
– Но нам ничего неизвестно о строении самолетов, – сказала Розалин, явно этим недовольная. Словно ее не посвятили в некую тайну, доступную высшему обществу.
– Все делается для вашей безопасности. Представьте, если бы вы располагали важными сведениями – сразу бы началась охота.
– А что значит «ни в коем случае не попадаться»? Вы упоминали, что самолеты не сбивают.
– Враги еще не научились, – подтвердила Эбигейл, – однако мы опасаемся, что когда-нибудь такое станет возможным. Поэтому познакомимся с фигурами высшего пилотажа – чтобы уходить от обстрела.
– Похоже, она недоговаривает, – прошипела Даниэль.
Вивьен слушала на нервах, ей было неуютно от вида оружия. Металлический ствол, деревянный приклад – холодный, беспристрастный судья в чьей-то жизни: лишь поднять ружье и спустить курок. Вивьен предпочла бы никогда его не касаться. Даже для самозащиты – разве смогла бы она выстрелить в человека?
– А что, из самолета можно стрелять? – поинтересовалась Элизабет.
– Пока мы не придумали, как установить в кабину пулеметы, но, думаю, это вопрос времени. Сейчас надо понять принцип, и уже не разучитесь. Будете стрелять из чего угодно. Главное – практика.
– Я бы предпочла, чтоб мне никогда не пришлось делать ничего подобного, – прошептала Вивьен.
– Перейдем от слов к делу, – воскликнул профессор. – Давайте по очереди…
До самого вечера они практиковались. Руки отваливались от тяжести винтовок. Плечи болели от отдачи. Луиза стреляла лучше всех и впервые за долгое время выглядела довольной собой и вообще происходящим в академии.
На следующее утро Вивьен проснулась от странных звуков – Лилиан рыдала в кровати.
– Ты чего? Сон плохой приснился?
– Я не чувствую руку! Жутко немеет.
– Дай посмотрю. – Вив подошла к подруге и стала разминать запястье и предплечье.
– Ай, нет, так еще больнее!
– Свело, конечно. Такое бывает после сильных нагрузок.
– Прямо мышцы выворачивает. Будто бы я тряпочка, а кто-то пытается меня отжать.
– Проводить тебя в медпункт?
– Нет, не хочу там лишний раз появляться. Тем более, что они мне скажут – терпеть?
– Давай сходим, может, мазь дадут?
– Нет! Перетерплю и так!
– Ну, как знаешь. Помочь чем-нибудь?
– Одеться.
На завтрак они опоздали и побежали сразу в учебный класс. Эбигейл поймала девушек в коридоре и отчитала.
– Вы что, проспали? Нельзя нежиться в постели! Полдня будете сидеть голодные.
– Простите, директриса де Локк. – Лилиан поклонилась. – Это я виновата.
– Пожалуйста, будьте в следующий раз внимательнее. – Эбигейл протянула им по яблоку и лепешке. – Если не есть вовремя, сил ни на что не останется.
– Спасибо, – хором ответили девочки.
В аудитории профессор Клод уже вещал:
– Драгоценное минеральное вещество в горах Карлипхен позволит нам расширить… О, проходите, проходите и рассаживайтесь скорее, кадеты. Ну что такое? Опаздывать на занятия! Не чавкайте и записывайте. Но на чем я остановился?.. У дикарей нет технологий, чтобы разработать месторождения. Они настолько глупы, что не могут передать земли нам, а ведь богатства позволили бы разом победить голод, уменьшить смертность, поднять…
Под монотонное гудение голоса профессора Вивьен живо представила, как пролетает в самолете над горными хребтами, искрящимися золотом. Как планирует вниз, где ее с овациями встречают мирные жители как спасителя и избавителя. Потом она видела воинственных лерийцев, складывающих оружие, покорных в безапелляционном поражении.
Ей виделись газетные заголовки: «Героиня Этрийской империи Вивьен Деви присоединила горы Карлипхен без единого выстрела!» Она сама – красивая, в парадной форме – общается с восторженной публикой, родители смотрят на нее, и радуются, и гордятся; у них новый дом, отцу больше не нужно работать по 12 часов. Учитель все продолжал рассказывать, а мысль ее уносилась в чудесное будущее, которое ожидало мир под властью Империи.
После обеда урок проводил профессор Аронакс.
– Что ж, вчера у вас прошло первое практическое занятие. Надеюсь, вы успели отдохнуть и набраться сил, потому что сегодня нас ждет сложная тема. Итак, мы с вами уже потренировались измерять высоту небесного тела секстантом с пузырьковым уровнем. Кто помнит, как это делается?
– Нужно совместить в окуляре перекрестье секстанта со звездой, чтобы измерить угол и направление летательного аппарата, – отчеканила Розалин. – Таким образом можно определить свое точное расположение и проложить курс.
– Верно. Сегодня мы изучим следующий способ: радиомаяки. Это передатчики, установленные по всей Империи, по которым в полете вы сможете определить магнитный пеленг самолета – угол между опорным северным направлением и расположением воздушного судна относительно радиомаяка. Кто догадается зачем?
– Наверное, если получить сигнал от двух маяков, – рассуждала Вивьен, – узнаем точное положение самолета.
– И снова верно.
Розалин метнула завистливый взгляд на Вивьен. Профессор Аронакс продолжал говорить:
– Сейчас откройте атласы на странице тридцать четыре…
– Профессор, – перебила Розалин. – А как насчет точного определения положения самолета с помощью оценки ранее известной позиции, скорости, направления и времени полета?
Профессор Аронакс несколько раз моргнул, сбитый с толку, но потом ответил:
– Это отличный вопрос, кадет Дюфуа. Данный способ вам понадобится на территории Лерийской Республики, где нет радиомаяков. К нему мы перейдем позднее.
Дверь отворилась, и профессор тяжело вздохнул, недовольный тем, что его снова перебивают.
– Боюсь, лекцию придется перенести на завтра, – произнесла появившаяся директриса. – Внизу все готово. Проводите, пожалуйста, кадетов.
– Что ж, проследуйте за мной, – безоговорочно согласился профессор Аронакс.
Кадеты в недоумении переглядывались и неуверенно вставали из-за парт, следуя за учителем. В конце коридора он нашел неприметную дверку в половину человеческого роста, закрытую дополнительно решеткой. Профессор отворил два замка, зашел внутрь и зажег лампу.
Девушки увидели длинную лестницу, ведущую вниз. Ступени терялись во мраке.
Вереницей все спустились в подвал, где профессор включил очередную лампу. Снова дверь с двумя замками, темный коридор и, наконец, ярко освещенный зал. В середине находился макет неизвестного летательного аппарата, со сложенными наверх крыльями, как у птицы, собирающейся сделать взмах.
– Это и есть самолет? – догадалась Розалин.
– Не совсем. Тренажер полностью повторяет устройство самолета, но, конечно, не летает. – Профессор приблизился к аппарату и запустил механизм, крылья расправились по бокам в горизонтальной плоскости, замигали какие-то огоньки. – Сейчас попрактикуете все, что мы с вами выучили. Каждая отработает подъем в воздух и посадку на симуляторе, прежде чем перейдем к настоящим самолетам. Кто первый?
– Я! – не раздумывая выпалила Рози.
Профессор подал ей руку, и девушка залезла в симулятор, остальные столпились вокруг, внимательно наблюдая.
– Итак, что самое первое мы должны оценить, оказавшись в самолете? – спросил учитель.
Вивьен попятилась, ей вдруг стало дурно, утренние фантазии пронеслись в голове. Но теперь они были совсем другие. И самолет она представляла иначе. И людей.
Мир окрасился алым цветом, словно она смотрела через красное стеклышко. Или как будто все залила кровь.
Муляж самолета под управлением Розалин кренился благодаря шестеренкам и рычажкам. Вивьен слышала неясное бормотание.
Много крови она видела лишь однажды, работая на заводе. Девочка принесла письма на третий этаж второго корпуса, прошмыгнула в цех и заметила человека. Он орал как сумасшедший, а из руки хлестало фонтаном. Станок повредил крупную вену. Вивьен оцепенела, не зная, убежать или идти дальше, чтобы передать письма.
Рядом раздавались голоса работников:
– Ему еще придется доказать, что это несчастный случай.
– Надеялся выплату получить, специально руку сунул. Его в том месяце штрафовали. Денег, наверное, совсем не осталось.
– Во додумался, бедолага!
– Никто ему не поверит. Травмы нынче постоянно случаются.
– Ага, все чаще и чаще, да никому не платят!
Вивьен тряхнула головой, прогоняя воспоминание, и подошла к макету самолета, делая вид, что слушает. Война становилась все ближе, только вот никто из кадетов не понимал, что скрывается за этим словом, кроме сводок новостей по радио из прежней жизни: «линия фронта продвигается на запад», «мы одерживаем победу», «стратегические усилия приносят плоды».
К тому моменту, когда настал черед Вивьен, она взяла себя в руки и продемонстрировала на симуляторе отличный взлет и посадку. Профессор сказал, что отныне кадеты будут периодически тренироваться и в стрельбе, и на модели истребителя, что скрасит скучные будни в аудитории.