Когда я въезжала в Пелион, небо начало чуть-чуть меркнуть. Центр городка был тихим и, пожалуй, вполне старомодным. Большинство заведений казались семейными или частными, под большими деревьями вдоль тротуаров гуляли люди, наслаждаясь прохладными летними сумерками. Я любила это время дня. В нем было что-то магическое, что-то, дающее надежду, что-то, говорящее: «Ты не знаешь, что будет потом, но ты прожила еще день, верно?»
Я заметила магазин Хаскелла, въехала на парковку перед ним и запарковалась.
Мне пока не нужны были продукты, но я хотела купить каких-то мелочей. За ними я и поехала. Даже проспав пять часов днем, я все равно снова была усталой, и мне хотелось лечь пораньше.
Я все купила за десять минут и уже шла к машине с сумками. Небо еще стемнело, и, пока я была в магазине, в городе зажглись фонари. Они озаряли парковку неярким светом. Доставая ключи, я неловко перекинула пластиковый пакет из руки в руку, он порвался, и все мои покупки рассыпались по парковке, что-то куда-то укатилось, что-то валялось прямо под ногами. «Черт!» – выругалась я, наклоняясь и начиная все собирать. Открыв сумку, я запихнула туда шампунь и кондиционер, и тут кто-то появился в поле моего бокового зрения. Я замерла. Человек опустился на колено и протянул мне бутылочку аспирина, которая откатилась, судя по всему, ему под ноги. Я взглянула на него. Он был молодым, и у него были длинные, слегка волнистые, спутанные волосы, которым отчаянно нужна была стрижка. Его лицо также заросло бородой, которая казалась скорее запущенной, чем нарочитой. Он мог бы быть очень симпатичным, но под всей этой порослью было трудно разглядеть его лицо. Волосы закрывали его почти целиком – ото лба до подбородка. На нем были джинсы и голубая майка, растянутая на груди. Когда-то на ней была надпись, но буквы вытерлись и полиняли, так что понять, что там было написано, было невозможно.
Все это я разглядела за те несколько секунд, которые понадобились, чтобы взять у него мой аспирин. Тут наши глаза встретились. У него были огромные глаза цвета виски, обрамленные длинными темными ресницами. И они были прекрасны.
Я смотрела на него, и мне показалось, что между нами что-то промелькнуло, такое ощутимое, что я практически могла потрогать это рукой, и оно, это что-то, оказалось бы на ощупь мягким и теплым. Я смутилась и нахмурилась, но не могла отвести взгляд. Его глаза оторвались от моих и ушли в сторону. Кто был этот странный юноша и почему я так замерла перед ним? Встряхнув головой, я заставила себя вернуться к реальности.
– Спасибо, – сказала я, забирая у него свое лекарство. Он не ответил и больше не смотрел на меня.
– Черт, – тихо ругнулась я еще раз, возвращаясь к остальным рассыпанным предметам.
Я увидела, что коробка тампонов раскрылась, несколько высыпалось и лежало тут же. Он подобрал их и протянул мне. Я быстро запихала их в сумку, глядя на него, и он взглянул в ответ, но на его лице не отразилось никакой реакции. Он снова отвел глаза. Я почувствовала, что заливаюсь краской, и попыталась что-то сказать, но он протянул мне еще горсть тампонов. Схватив их, я кинула их в сумку и подавила истерический смешок.
– Чертов пакет, – выдохнула я быстро-быстро, потом перевела дух и продолжила, но уже медленнее. – От них не только вред природе, но на них еще и положиться нельзя.
Человек протянул мне миндальный леденец на палочке и еще один тампон, я взяла их и с легким стоном кинула в сумку.
– Обычно я стараюсь, и у меня есть многоразовые сумки. Даже красивые, с цветочками… И в горошек… И в полоску… – Я засунула последний тампон поглубже. – Но я всегда забываю их в машине или дома. – Я снова покачала головой, а человек молча протянул мне еще два леденца.
– Спасибо, – сказала я. – Я соберу остальное. – И я махнула рукой в сторону остальных валявшихся леденцов.
Взглянув на него, я снова покраснела.
– Они были на распродаже, – объяснила я. – Я не собиралась съесть их все сразу.
Не посмотрев на меня, он подобрал их сам, но я заметила, что его губы слегка дернулись. Я моргнула – но это движение исчезло. Я взяла у него леденцы.
– Я просто стараюсь, чтобы дома было сладкое, ну, на всякий случай. Иногда же хочется. Всего этого мне хватит на пару месяцев.
Я врала. Того, что я купила, хватило бы мне на пару дней, если повезет. Я могла съесть несколько штук прямо в машине по дороге домой.
Человек поднялся, и я тоже, вешая сумку на плечо.
– Ладно, спасибо за помощь, вы спасли меня… И мое барахло тоже… и конфеты, и миндаль…
Я слегка рассмеялась смущенным смешком и сделала гримаску.
– Но настоящим спасением было бы, если бы вы сказали хоть слово, чтобы мне не было так неловко.
Я улыбнулась ему, но моя улыбка тут же исчезла, потому что его лицо опустилось, а в глазах появилось пустое выражение – вместо тепла, которое было там секунду назад.
Он повернулся и пошел прочь.
– Эй, подождите! – крикнула я, идя за ним. Но тут же остановилась, заметив, что он ускорил шаг. Двигаясь плавно и ловко, он выбежал с парковки на улицу и исчез. Меня охватило странное чувство потери.
Я вернулась к машине и посидела пару минут, думая об этой странной встрече. Когда я наконец завела мотор, я заметила что-то на лобовом стекле. Я хотела включить дворники, но пригляделась внимательней. На стекло упали пушинки одуванчика, и, когда дунул ветерок, они поднялись в воздух и в легком танце улетели с моего стекла, куда-то вверх, вдаль, от меня, в ту сторону, куда ушел этот странный человек.
Следующим утром я проснулась довольно рано. Отдернув шторы в спальне, я долго смотрела на озеро. В воде отражалось утреннее солнце, озаряя все теплым золотым блеском. На волнах, ближе к дальнему берегу, качалась одна-единственная лодка. Мимо пролетела большая птица. Да, мне все это нравится.
Фиби спрыгнула с кровати и села у моих ног.
– Что думаешь, девочка? – спросила я. Она зевнула.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь собраться. «Только не сегодня, – прошептала я. – Сегодня все будет нормально». Я медленно пошла в душ, где немного расслабилась. Во мне просыпалась надежда. Но стоило мне повернуть кран, при звуке падающих капель мир вокруг меня померк, а душ превратился в дождь, бьющий по крыше. Меня сковал ужас, у меня в ушах загремели раскаты грома, а на груди я почувствовала прикосновение холодного металла. Я чувствовала, как дуло пистолета ползет вокруг моего соска, и от холода он каменеет. По моим щекам покатились слезы. В голове раздался высокий звук, похожий на скрежет тормозов поезда по металлическим рельсам. Боже-боже-боже. Я задержала дыхание, ожидая, пока пистолет исчезнет, по моим жилам струился ледяной ужас. Я подумала про своего папу, лежащего в другой комнате в луже крови, но мой собственный страх был таким всепоглощающим, что я не могла сосредоточиться ни на чем другом. Я начала неконтролируемо трястись, дождь стучал по моему телу…
Снаружи хлопнула дверь машины, и я вернулась в реальность. Я стояла перед льющимся душем, на полу, там, где шторка была открыта, уже скопилась вода. В горле поднялась тошнота, и я едва успела шагнуть к раковине, как меня вырвало. Я несколько минут посидела, давясь и хватая ртом воздух и стараясь взять тело под контроль. Слезы стояли у глаз, но я не дала им пролиться. Я зажмурилась и досчитала от ста до одного. Потом снова сделала глубокий вдох и поднялась на ноги, взяла полотенце и бросила его в лужу перед льющимся душем.
Сняв одежду, я залезла в горячую воду, откинула голову и закрыла глаза, стараясь расслабиться и вернуться в реальность, а также унять дрожь.
– Ты в порядке, в порядке, в порядке, – причитала я, стараясь проглотить эмоции и чувство вины. Тело продолжало трястись. Я буду в порядке. Я знала это, но мне каждый раз требовалось усилие, чтобы избавиться от чувства, что я снова там, в том месте, в том моменте бесконечного ужаса и горя. Иногда проходило несколько часов, чтобы печаль оставила меня, но это никогда не было окончательно.
Каждое утро у меня была такая паническая атака, флэшбек, и каждое утро я потом долго приходила в себя. Каждый вечер я надеялась, что новый день станет тем, который освободит меня, и я смогу прожить его, не возвращаясь к боли, связанной с горем, к той ночи, которая навсегда разделила для меня тогда и теперь.
Я вышла из душа и вытерлась. Поглядев в зеркало, я решила, что выгляжу лучше, чем обычно по утрам. Несмотря на то что атаки не кончились, я хорошо выспалась, что нечасто удавалось мне в эти шесть месяцев, и у меня было ощущение покоя, которое я приписала наличию озера за окном. Что может быть более мирным, чем плеск волны, лениво наползающей на песчаный берег? Наверняка оно как-то проникает мне в душу или, по крайней мере, помогает мне крепко заснуть.
Вернувшись в спальню, я надела шорты цвета хаки и черную рубашку с короткими рукавами. Я собиралась сходить в ту столовую в городе, про которую говорила Анна, и хотела хорошо выглядеть, потому что думала спросить там про работу, если она еще есть. Мне очень нужна была работа.
Я высушила волосы, оставила их распущенными и немножко подкрасилась. Надев черные босоножки, я вышла за дверь, чувствуя на своем лице теплый летний ветерок.
Через десять минут я подъезжала к столовой Норма. С виду она была классической столовой в маленьком городке. Заглянув через окно, я увидела, что она наполовину полна. И это в понедельник, в восемь утра. Объявление, что они ищут работника, все еще висело в окне. Ура!
Я открыла дверь, и меня встретили запахи кофе и бекона, и звуки голосов и тихого смеха, раздающиеся от столиков.
Я прошла вперед и села за стойку, рядом с двумя девушками в джинсовых шортах и коротких топиках – было очевидно, что они забежали сюда позавтракать по пути на работу.
Я села на высокий, вертящийся, покрытый красным винилом стул, и девушка рядом со мной посмотрела на меня с улыбкой.
– Доброе утро, – поздоровалась я.
– Доброе утро.
Я взяла меню, лежащее передо мной, и официантка, пожилая женщина с седыми волосами, стоящая у окна кухни, поглядела на меня через плечо и сказала:
– Одну минутку, дорогая. – Она быстро листала свой блокнот.
Зал был только наполовину полон, но она была одна и с трудом успевала обслуживать всех. Утренние посетители всегда торопятся, потому что обычно едят по пути на работу.
– Я не тороплюсь, – сказала я.
Через несколько минут она разнесла пару готовых заказов, подошла ко мне и отвлеченно спросила:
– Кофе?
– Пожалуйста. Кажется, у вас запарка. Чтобы вам было проще, принесите мне номер три, когда будет готово.
– Спасибо, дорогая, – рассмеялась она. – Похоже, у тебя есть опыт такой работы.
– Ну, вообще-то, да, – улыбнулась я, протягивая ей меню. – Я понимаю, что сейчас не тот момент, но я видела у вас объявление, что вы ищете работника.
– Правда? – ахнула она. – Когда ты сможешь начать?
Я рассмеялась:
– Как можно скорее. Я могу прийти чуть позже и написать заявление, или…
– Не надо. У тебя есть опыт, тебе нужна работа, ты принята. Потом мы разберемся со всеми бумажками, но Норм – это мой муж. И у меня есть право нанять еще одну официантку, и я тебя только что наняла. – Она протянула руку: – Между прочим, меня зовут Мэгги Дженсен.
Я просияла.
– Бри Прескотт. Большое спасибо!
– Это ты только что украсила мой день с самого утра, – ответила она и прошла за стойку налить несколько чашек кофе.
Ну что ж, это было самое легкое интервью в моей жизни.
– Вы недавно в городе? – спросила девушка рядом со мной.
– Да, я только вчера приехала, – повернулась я к ней.
– Добро пожаловать в Пелион. Я Мелани Шолл, а это Лиза, моя сестра. – Девушка справа от нее протянула мне руку.
Я пожала ее.
– Очень приятно с вами познакомиться.
Заметив купальники, торчащие из-под из топиков, я спросила:
– Вы тут на отдыхе?
– Нет, – рассмеялась Мелани. – Мы работаем на другом берегу. Еще несколько недель мы работаем спасателями на пляже, пока там есть туристы, а зимой возвращаемся работать в нашу семейную пиццерию.
Я кивнула и отпила кофе. Мне казалось, что они примерно мои ровесницы, может, Лиза чуть-чуть моложе. У них обеих были рыжеватые волосы и большие голубые глаза.
– Если у тебя есть вопросы про город, спрашивай у нас, – сказала Лиза. – Мы тут все про всех знаем. – Она подмигнула. – И мы можем сказать, с кем тут стоит встречаться, а с кем не очень. Мы проверили более-менее всех, и тут, и на том берегу. Мы просто кладезь информации.
Я рассмеялась:
– Отлично. Буду иметь в виду. Я правда рада, что познакомилась с вами. – Я было начала подыматься, но тут меня осенило. – О, вообще-то, у меня уже есть вопрос. Я вчера вечером уронила кое-что на парковке возле аптеки, и один парень остановился мне помочь. Высокий, стройный, хорошо сложен, но… Я не знаю, он не сказал ни слова… И у него была длинная борода…
– Арчер Хейл, – перебила Мелани. – Надо же, он остановился тебе помочь. Я в шоке. Обычно он ни на кого не обращает внимания. – Она помолчала. – Ну и на него никто обычно тоже не обращает внимания.
– Ну, у него не было особого выбора, – сказала я. – Мое барахло буквально рассыпалось ему прямо под ноги.
Мелани пожала плечами:
– Все равно это странно. Можешь мне поверить. Я думаю, он глухонемой. Он не разговаривает. Когда он был маленьким, с ним произошел типа несчастный случай. Нам было пять и шесть, когда это случилось, прямо тут, за городом, на шоссе. Его родители погибли, и его дядя тоже. Он был начальник полиции. И вот тогда он оглох. Он живет в конце Бриар Роад – раньше он жил там с другим своим дядей, который учил его дома, но он умер пару лет назад, и теперь он живет там один. До смерти дяди он вообще никогда не приходил в город, а теперь мы иногда видим его. Но он совершенный псих.
– Вау, – сказала я. – Какая грустная история.
– Ну да, – подхватила Лиза. – Потому что ты видела его тело? Конечно, это все в генах. Если бы он не был таким диким, я бы с ним закрутила.
Мелани закатила глаза, а я поднесла руку к губам, чтобы не брызнуть кофе.
– Ой, ну ты шлюшка, – сказала Мелани. – Да ты бы и так с ним закрутила, если бы он хотя бы раз глянул в твою сторону.
Лиза секунду подумала и покачала головой:
– Я сомневаюсь, что он имеет хотя бы малейшее представление, что делать с этим роскошным телом. Такая досада.
Мелани снова закатила глаза, а потом глянула на часы, висящие над окном выдачи.
– О черт, нам надо бежать, а то опоздаем. – Она вытащила кошелек и крикнула Мэгги: – Мэг, я оставила деньги на столе.
– Спасибо, – отозвалась Мэгги.
Мелани написала что-то на салфетке и протянула мне:
– Это наш телефон. Мы собираемся как-нибудь в ближайшее время провести вечерок на той стороне озера. Может, ты захочешь пойти с нами?
Я взяла салфетку.
– Да, ладно, может быть. – Я улыбнулась и тоже написала на салфетке свой номер. – Спасибо. Это очень мило с вашей стороны.
Я сама удивилась, насколько мое настроение улучшилось после разговора с этими девушками. «Может быть, мне этого и надо было, – подумала я, – вспомнить, что до трагедии я была нормальным человеком, у которого были друзья и личная жизнь. Было так легко почувствовать, что в тот ужасный день закончилось само мое существование. Но это было не так. И я должна была напоминать себе об этом как можно чаще».
Конечно, мои друзья пытались как-то вытащить и развлечь меня в те месяцы после смерти папы, но я просто не могла. Может быть, общение с людьми, которые не знают о моей трагедии, будет для меня проще? В конце концов, путешествия для этого и предназначены. Временный выход? Надежда, что новое место принесет новое исцеление? И тогда у меня хватит сил снова взглянуть в лицо моей собственной жизни.
Лиза и Мелани быстро пошли к выходу, переговариваясь и махая руками своим знакомым, сидевшим в ресторанчике. Через минуту Мэгги поставила передо мной тарелку.
Пока я ела, я думала о том, что они рассказали мне про этого парня по имени Арчер Хейл. Теперь все имело смысл – он был глухим. Я пожалела, что не догадалась об этом сама. Вот почему он не говорил. Ясно, что он умел читать по губам. И я обидела его, когда сказала, что не мешало бы ему сказать хоть слово. Вот почему у него опустилось лицо и он так резко ушел. Я мрачно заметила себе: «Отлично, Бри» – и откусила кусок тоста.
Я решила обязательно извиниться, когда встречу его снова. Интересно, знает ли он язык жестов. Я скажу ему, что умею говорить на нем, если он захочет со мной общаться. Я хорошо его знаю. Мой папа был глухонемым.
Что-то интересовало меня в Арчере Хейле – что-то, чего я сама даже не могла определить. Что-то, кроме того, что он не мог ни слышать, ни говорить, а я была хорошо знакома с конкретно этим ограничением. Я поразмышляла с минуту, но так и не смогла найти ответ.
Я доела, но Мэгги только махнула рукой, когда я попросила счет.
– Работники едят бесплатно, – сказала она. – Приходи после двух, и мы все оформим.
Я улыбнулась и сказала:
– Отлично, увидимся днем.
Оставив чаевые на стойке, я вышла. «Неплохо, – подумала я. – Всего день в городе – и у меня есть жилье, работа, знакомая соседка в лице Анны и, может быть, пара подружек». К машине я шла едва ли не вприпрыжку.