Через несколько дней после того, как Арчер Хейл помахал мне на парковке возле продуктового, я закончила работу в столовой пораньше. Придя домой, я увидела Анну на ее крыльце. Я подошла поздороваться, и она спросила:
– Холодного чая, дорогая?
Отворив ее калитку, я зашла и поднялась на крыльцо.
– Звучит прекрасно, если вас не смущает, что от меня пахнет грилем и жареным беконом.
Она рассмеялась.
– Надеюсь, я выдержу. Как твоя работа?
Я плюхнулась на качели, откинулась на подушки и подставила лицо под маленький вентилятор, стоявший неподалеку. От удовольствия я даже вздохнула.
– Хорошо. Мне нравится эта работа.
– О, я рада, – сказала она, протягивая мне стакан чая, который налила для меня. Я благодарно отпила и снова упала на подушку.
– Я видела, как ты на днях уезжала с девочками Шолл, и так обрадовалась, что у тебя появились друзья. Надеюсь, ты не обижаешься, что я такая приставучая соседка. – Она ласково улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.
– Вовсе нет. Да, мы с ними ездили на ту сторону озера. Мы встретили Тревиса Хейла и провели с ним вечер в «Салуне на Берегу».
– О, так ты уже встретила всех мальчиков Хейл.
Я рассмеялась.
– А что, их много?
Она улыбнулась.
– Нет, в этом поколении только Арчер и Тревис. Строго говоря, я думаю, шанс на новое поколение Хейлов есть только у одного Тревиса.
– Почему?
– Ну, я как-то не вижу, чтобы Арчер Хейл выходил со своего участка и с кем-то встречался, не говоря уж на ком-то жениться. Я не много знаю о нем, кроме того, что он не может разговаривать.
– Он может, – ответила я. – Я с ним говорила.
Анна казалась удивленной и слегка наклонила голову.
– Надо же, я даже представления не имела. Никогда не слышала, чтоб он произнес хоть слово.
Я помотала головой:
– Он объясняется жестами. И я тоже это умею. Мой отец был глухонемым.
– А, понятно. Ну что ж, я об этом даже не думала. Мне казалось, он считает себя кем-то, кто не хочет ни с кем иметь дело, по крайней мере, в те несколько раз, что я встречала его в городе. – Она слегка нахмурилась.
– Я думаю, никто как следует и не пытался, – ответила я. – С ним все в порядке, ну, кроме, может быть, умения общаться и того, что он не говорит. – Тут я представила себе Арчера. – Ну и его чувства моды, – добавила я с ухмылкой.
Она улыбнулась:
– Да, он всегда так интересно выглядит, правда? Конечно, если его отмыть, он был бы гораздо более презентабельным. Все его предки были красавцы. Все мальчики Хейл всегда были такими красивыми, почти как полубоги. – Она шаловливо улыбнулась, и я усмехнулась в ответ.
Я сделала большой глоток чая и наклонила голову к плечу.
– А вы не помните, что именно случилось с теми двумя братьями в день аварии с Арчером?
Она покачала головой:
– Нет, только то, что я слышала в городе. Я не знаю, что между ними произошло и что привело к этой трагедии. Я пыталась вспомнить их такими, какими они были, – и как все девушки в радиусе ста миль вокруг пускали на них слюнки. Конечно, эти мальчики этим пользовались, и даже Коннор, который был наименее буйным из всех троих. Но, насколько я помню, единственной девушкой, в которой все они были всерьез заинтересованы, была Алисса МакРэй.
– Все трое? – спросила я, раскрыв глаза. Это звучало, как в книжке.
– Хм, – протянула она, глядя куда-то вдаль. – В те времена это была настоящая мыльная опера, в основном между Коннором и Маркусом Хейл. Эти два парня вечно соревновались во всем. Если не в спорте, то с девушками, а когда в город приехала Алисса, то она стала единственной девушкой, которая была нужна обоим. Натан Хейл никак не показывал, заинтересован ли он в ней тоже, но эти двое не обращали на него особого внимания. Я уже говорила, он всегда был немного странным.
– И кто же победил? – спросила я.
Анна моргнула и посмотрела на меня.
– Маркус Хейл. Она вышла за него замуж – мы тогда называли это скорострельной свадьбой. Она… собиралась создать семью. Но потом она потеряла этого ребенка и не могла забеременеть несколько лет, пока не родила Арчера. – Она покачала головой. – Выйдя замуж за Маркуса, она всегда потом выглядела печальной, и Коннор Хейл тоже. Я всегда думала, что она сделала неверный выбор. Конечно, Маркус Хейл продолжал пить и увлекаться женщинами, даже после женитьбы на Алиссе, и весь город знал, что она таки ошиблась в выборе.
– А Коннор Хейл потом стал начальник полиции?
– Да, стал. Он тоже женился, наверное, хотел забыть ее. И у него родился Тревис.
– Вау. А потом все это кончилось той трагедией.
– Да… Да, очень грустно. – Она поглядела на меня. – Но, дорогая, если ты можешь разговаривать с Арчером, это очень хорошо. Я поняла, как мало мы все делали для этого мальчика. – Она казалась огорченной и задумчивой.
Мы посидели несколько минут в тишине, прихлебывая чай, а потом я сказала:
– Ну, я, наверное, пойду приму душ и переоденусь. Я собиралась сегодня еще прокатиться на озеро.
– Отлично. Я так рада, что велосипед тебе пригодился. Старайся купаться как можно больше, пока можешь. Погода скоро испортится.
Я встала.
– Я буду. Спасибо, Анна. И спасибо за рассказ.
– Это тебе спасибо, дорогая. Ты принесла улыбку в жизнь старой женщины.
Я улыбнулась ей и помахала рукой, спускаясь по ступенькам крыльца.
Часом позже я катила по Бриар Роад. В корзинке моего велосипеда были бутылка с водой, полотенце и моя милая зловредная собачка.
Проезжая мимо дома Арчера, я остановилась и оперлась ногой о землю. Его калитка была слегка приоткрыта. Я уставилась на нее. Сегодня я не видела по пути почтового фургона. Получается, Арчер открыл ее сам? В раздумье я постучала пальцем по губам. Будет ли совсем неприлично снова зайти без приглашения на его участок? Или же он приоткрыл калитку в качестве приглашения? И не глупо ли, что я вообще об этом размышляю? Скорее всего, так и есть.
Я подкатила велосипед к забору и прислонила его там, вынула Фиби из корзинки и просунула голову в калитку, намереваясь только быстренько посмотреть. Арчер шел по участку в сторону дома, но, услыхав скрип калитки, обернулся. Его глаза смотрели на меня без малейшего удивления.
Я зашла внутрь.
– Привет, – показала я, поставив Фиби на землю. – Я подумала, что твоя открытая калитка означает, что ты не возражаешь, чтобы я зашла. Ты не думай, что я к тебе врываюсь. Это было бы неприлично. – Я состроила рожицу, прижав ладони к щекам, и затаила дыхание в ожидании его ответа.
Его глубокие, янтарные глаза несколько минут не отрывались от меня. Я почувствовала, что краснею. Но выражение его лица было мягким.
На нем были джинсы, которые выглядели так, словно вот-вот распадутся на куски, так много в них было дыр, и узкая – слишком узкая – белая майка. Он был босиком.
– Я хотел тебе что-то показать, – сказал он.
Я выдохнула и не могла удержать улыбки. Она расползлась у меня по всему лицу. Но потом я непонимающе наклонила голову к плечу.
– Ты знал, что я приду?
Он покачал головой.
– Я думал, что ты можешь. Я видел следы велосипеда.
Я снова залилась краской.
– О! – выдохнула я. – Ээм…
– Так ты хочешь посмотреть или нет?
Взглянув на него, я кивнула.
– Да. Погоди, а где твой топор?
Он приподнял бровь и снова взглянул на меня.
– Это ты так шутишь?
Я рассмеялась, радуясь тому, что он вспомнил наш последний разговор.
– Туше. Так что ты хотел мне показать?
– Они вон там.
– Они? – переспросила я, идя за ним по дорожке между деревьев.
Он кивнул, но не стал ничего объяснять.
Фиби увидела птичку, летящую между деревьев, и побежала за ней со всех своих коротеньких ножек.
Мы подошли к дому и поднялись на небольшое крыльцо. Там стояли только белое кресло-качалка и небольшой ящик.
Он отодвинул качалку, и я ахнула.
– Боже! – воскликнула я, втянув в себя воздух и наклоняясь вперед.
– Помнишь, ты слышала звуки несколько дней назад? Это как раз Китти щенилась.
Я с улыбкой смотрела на спящую собаку и трех крошечных коричневых щенят, которые лениво возились под ее брюхом. Они явно только что поели и были в молочной коме. Потом я осознала, что он сказал, нахмурилась и поглядела на него.
– Твою собаку зовут Китти?
Откинув волосы с лица, он посмотрел мне в глаза.
– Это долгая история. Мой дядя рассказывал мне, что все животные на нашем участке – шпионы, которые работают на него, и он давал им соответствующие имена. Ее полное имя – Китти Сторм. Она была завербована Русским разведывательным управлением. А сейчас работает на меня.
Ой, это все было нехорошо.
– Ясно, – сказала я, встревоженно наблюдая за ним. – А ты веришь в это?
– Ну, все ее операции в основном относились к выслеживанию белок и, очевидно, – он показал рукой на спящих щенят, – включали встречи с активными кобелями. – В его глазах плясало что-то, что можно было бы назвать иронией.
Я выдохнула, рассмеялась и покачала головой:
– То есть твой дядя был немножко…
– Параноиком, – закончил он фразу. – Но безвредным. Он был хорошим.
Мне показалось, что по его лицу пробежала мгновенная вспышка боли, прежде чем он отвернулся и стал смотреть на щенков.
Я коснулась его руки. Он дернулся и повернулся ко мне.
– Я слышала, твой дядя умер несколько лет назад. Я сожалею.
Он посмотрел на меня, скользя глазами по моему лицу. Потом непроницаемо кивнул и снова повернулся к щенкам.
Я несколько секунд смотрела на его профиль, отмечая, какой он красивый, по крайней мере, там, где я могла разглядеть. Потом я наклонилась, чтобы получше рассмотреть щенков.
– Можно мне их потрогать? – спросила я, улыбнувшись, когда Арчер тоже присел рядом со мной.
Он кивнул.
– Они мальчики или девочки?
– Два мальчика, одна девочка.
Я ухватила одно маленькое, теплое тельце и прижала к груди, чувствуя его сонный вес. Я зарылась носом в пушистую шкурку. Щенок пискнул и начал сосать мне щеку. Его мокрый нос был щекотным, и я захихикала.
Я видела, что Арчер внимательно изучает меня. На его губах была слабая улыбка. Это была первая улыбка, которую я получила, и это меня даже удивило. Я уставилась на него, наши глаза встретились и слились, как и тогда, при нашей первой встрече. Все во мне словно ожило, и я почувствовала неловкость. Я смотрела на него, рассеянно потираясь щекой о бархатистый щенячий живот.
Спустя минуту я пустила щенка обратно, чтобы сказать:
– Спасибо, что показал мне…
Он протянул руку и остановил мои руки, заглянув мне в глаза. Я вопросительно взглянула на него, а потом опустила глаза на его большую ладонь, коснувшуюся моей. У него были прекрасные руки, одновременно мощные и изящные. Я снова взглянула ему в лицо.
Он поднял руки и сказал:
– Ты можешь разговаривать по-нормальному. Я же слышу тебя, помнишь?
Я моргнула, а потом подняла руки и ответила:
– Если ты не против, я бы хотела говорить жестами, на твоем языке. – И робко улыбнулась.
Он посмотрел на меня с непроницаемым выражением глаз, а потом поднялся.
– Мне надо идти работать, – сказал он.
– Работать? – переспросила я.
Он кивнул, но не стал ничего пояснять. Ну что же, ладно.
– Я правильно понимаю, что мне пора?
Он просто смотрел на меня.
– А можно мне прийти еще? – спросила я. – Посмотреть на щенков?
Он на секунду нахмурился, но потом кивнул, да.
Я выдохнула.
– Хорошо. Если калитка будет открыта, я буду знать, что мне можно зайти.
Он снова кивнул, на этот раз едва заметно.
Мы поглядели друг на друга еще несколько секунд, потом я улыбнулась, повернулась и пошла по дорожке обратно. Я позвала Фиби, которая на этот раз прибежала ко мне, и подхватила ее на руки. Я уже выходила за калитку, а он все стоял на том же месте, глядя на меня. Я помахала ему рукой и закрыла за собой ворота.