Я перечитал заметку трижды и только потом побежал в кабинет хозяйки.
– Нора!
Элеонора отложила счета, подняла на меня глаза и хмыкнула:
– Ну? Что еще плохого случилось? Домработница пришла?
– Ленка? – удивился я. – Но она ведь в больнице, со сломанной ногой! Вы забыли?
Нора хмыкнула.
– Почему ты считаешь меня дурой, вроде никаких поводов к этому я не даю. Естественно, я понимаю, что Ленка застряла в больнице максимум месяца на три, а при ее весе полагаю, что и через полгода она еще не сможет приступить к своим обязанностям. Я наняла другую бабу, она скоро должна явиться!
Я насторожился. Нора требует от прислуги, чтобы та жила в доме постоянно. Учитывая, что у хозяйки парализованы ноги, это понятно. У меня в ее доме есть большая комната, которую Нора велела обставить в соответствии с моим вкусом.
Более того, она неоднократно подчеркивала, что это и мой дом, поэтому я имею полное право проводить свободное время как хочу. То есть, читай между строк, Элеонора не станет протестовать, если я приведу к себе любовницу. Последнее время Нора открыто стала спрашивать:
– Ваня, ты хочешь прожить жизнь холостяком?
Думается, тут не обошлось без моей маменьки Николетты, которая общается с Элеонорой много лет. Собственно говоря, благодаря этой дружбе я и попал на службу к Норе.
Но мне не слишком хочется приводить в свою берлогу дам. Я снимаю в случае необходимости квартиру, теперь с этим проблем нет. Домработница Ленка тоже живет здесь. У меня к ней куча претензий. Ленка ленива, отвратительно убирает помещения, разгоняя пыль по углам, и всегда переворачивает все бумаги на моем столе. Еще она не умеет гладить рубашки. Я так и не смог внушить неумехе, что на рукаве не должно быть заглаженной складки, спускающейся от плеча к манжету. Готовит домработница отвратительно. Зато она очень честная – не способна взять без разрешения даже спичку. И еще, Ленка неприставучая. Переделав все дела, она запирается в своей спальне и самозабвенно проводит время в кресле у телевизора с вязаньем. Кособокие кофты и пуловеры своего производства она потом дарит мне и Норе на день рождения, а мы, чтобы не обижать «рукодельницу», иногда облачаемся дома в жуткие тряпки и хвалим Ленку.
Одним словом, у нас сложилась семья, пусть немного, на чужой взгляд, странная, но мне в ней комфортно. И вот теперь в квартире должна появиться совершенно неизвестная женщина. Согласитесь, это не слишком приятное известие. А ну как новая домработница окажется истеричкой?
– Вы, надеюсь, нашли ее через агентство? – воскликнул я.
– Нет, – ответила Нора.
Я испугался:
– По объявлению в газете?
– Ваня, – возмутилась хозяйка, – я еще не выжила из ума. Нам ее отдает Раиса Ямпольская.
Я испугался еще больше: Раиса – дочка старинной подруги Норы. Она отличается редкостной жадностью и никогда не делает добра окружающим. Еще она никогда не признается, где раздобыла ту или иную полезную вещь. Как-то раз моя матушка, Николетта, дошла почти до бешенства, пытаясь выяснить, где Раиса взяла мыло с отрубями.
Ямпольская на все ее вопросы отвечала сухо:
– Купила в магазине.
– В каком? – не успокаивалась маменька.
– В большом, – не сдалась Раиса.
Но Николетту тоже трудно сбить с толку, поэтому она не дрогнула.
– И где он находится?
– В центре.
– Улицу назови.
– Не помню, длинная такая.
– Ну какое там метро?
– Я на нем не езжу, станций не знаю.
В конце концов разъяренной Николетте пришлось признать свое поражение. Мыло она потом все-таки раздобыла, принесла домой кусок и с возмущением воскликнула:
– Раиса – отвратительная особа! Считает, будто весь мир создан только для нее!
Сами понимаете, что эта дама никогда не отдаст хорошую прислугу. Следовательно, наша новая домработница такая же неумеха, как Ленка, или еще хуже.
Наверное, мрачные мысли отразились на моем лице, потому что Нора, усмехнувшись, добавила:
– Ну, не дрожи, все не так плохо. Раиса уезжает с мужем в Америку, на пару лет. Анатолий получил место переводчика при ООН. Естественно, прислугу они не берут, она достается нам по наследству. Рекомендации великолепны.
Я слегка успокоился. Может, эта баба хоть немного умеет готовить? Честно говоря, мне надоело питаться «изысками», которые вдохновенно стряпает Ленка.
– Что ты ворвался ко мне с таким безумным видом? – прищурилась Нора.
Я мгновенно вспомнил о газете, положил «Комсомолку» на стол перед хозяйкой, рядом устроил белую шапочку и начал рассказывать о случившемся.
К одному из несомненных достоинств Норы относится умение слушать собеседника.
Нора внимает вам, никогда не перебивая. Она потом задаст все интересующие ее вопросы, но в момент вашего рассказа никогда не воскликнет: «Ну, хватит, по второму кругу болтать пошел!»
Вот и сейчас она выслушала мой рассказ и взяла газету.
– Да, – протянула хозяйка, – эта Ирина Медведева явно не из бедных слоев. Часы «Шопард», драгоценности той же фирмы, вещи от известных фирм. Ты уверен, что именно ее видел на шоссе?
– Стопроцентно! – с жаром воскликнул я. – Эта родинка очень приметна.
– Все это очень странно, – протянула Нора, – даже загадочно. Впрочем, сейчас выясним.
Не успел я поинтересоваться, что она собирается делать, как Элеонора схватила телефон.
– Алло, здравствуйте. Мне случайно попалась на глаза газета «Комсомольская правда». Тут опубликовано фото… да… да… Скажите, Ирина нашлась? Нет… Видите ли, тут такое дело, мой секретарь…
Я смотрел в окно, за которым веселые снежинки исполняли польку. Первый раз я оказался в столь откровенно идиотской ситуации.
– Сейчас приедет, – сообщила Нора, бросая трубку на столик.
– Кто?
– Отец этой Ирины, некий Семен Юрьевич, – пояснила Нора, – он уже в пути.
И тут прозвенел звонок. Я пошел в прихожую. Да уж, этот Семен Юрьевич явно владеет фантастическим искусством телепортации. Пять секунд назад он пообещал явиться и, пожалуйста, тут как тут.
Я открыл дверь и увидел нечто огромное, черное, больше всего похожее на стог подгнившего сена.
– Вы Семен Юрьевич? – от неожиданности спросил я.
Гора зашевелилась и ответила очень тонким голосом:
– Нет, меня зовут Муся.
– Как? – удивился я.
– Муся, – повторил стог дискантом. – Я Марина Евгеньевна по паспорту, но мне не нравится, когда меня так кличут, лучше Муся…
– А где Семен Юрьевич? – окончательно растерялся я.
– Не знаю, – отозвалась Муся, – со мною Орест Михайлович.
Я осмотрел лестничную площадку, искренне недоумевая, кто такой Орест Михайлович. Между лифтом и квартирой Элеоноры никого не было.
– А Элеонора Михайловна дома? – пропищала Муся.
Я моментально понял, что к чему: это новые клиенты.
– Да, конечно, проходите, она в кабинете. Вы договаривались о встрече?
– Так велено было приезжать, – ответила Муся и двинулась в прихожую.
Элеонора, покупая квартиру в элитном доме, особое внимание обратила на холл.
– Надоело мне плечами о стены стукаться, когда пальто надеваешь, – в минуту откровенности сказала она мне, – я полжизни в наперстке прожила, теперь хочу жить во дворце.
Жажда простора ввергла Нору в дополнительные расходы, потому что она купила сразу две квартиры на одной площадке и объединила их. Поэтому у нас был только один сосед, Валера, но о нем как-нибудь позже. Прихожая у нас просто огромная, но сейчас, когда туда ввалилась Муся и заняла почти все пространство, мне показалось, что помещение сузилось до размеров спичечного коробка.
Внезапно Муся грохнула о пол два здоровенных чемодана, которые до сих пор держала в руках, и пискнула:
– Ой, здрассти!
Я обернулся. Из коридора выкатилась в инвалидном кресле Нора.
– Мы вот тут, – завела Муся, – от Раисы Сергеевны. Доброго вам здоровьичка, извините, отдыхать небось вам помешали. Вы не беспокойтесь, только комнату укажите!
И тут я сообразил, что это не клиентка, а наша новая домработница. Однако внешность у нее устрашающая.
– Ты не торопись, – раздался за спиной Муси сочный бас. Из-за громадной фигуры вынырнуло маленькое, тщедушное существо, похожее на кузнечика, больного рахитом.
Несчастное создание было облачено в костюм, явно купленный в магазине игрушек. Круглая, почти лысая голова яйцевидной формы сидела на тоненькой шейке, которую я запросто мог обхватить двумя пальцами. На ногах непонятного субъекта были крошечные ботинки, под мышкой он держал роскошную папку из натуральной кожи.
– Это кто? – весьма невежливо ткнула в него пальцем Нора.
– Орест Михайлович, – ответила Муся, – я женой ему прихожусь!
Я постарался не расхохотаться. Да эта Муся спокойно может раздавить муженька, если ненароком сядет на него.
– Но мне никто не говорил, что вы семейный человек! – возмутилась Нора. – Речь шла лишь о домработнице!
– Мы завсегда парою, – сообщила Муся. – Орест Михайлович – повар, я на подсобных работах, убрать, почистить, перевернуть чего, перенести, прибить… Все могу, даже часы чиню.
– Коли не ко двору пришлись, то мы уйдем, – загудел Орест Михайлович.
Муся подхватила поставленные чемоданы.
– Стойте, – выпалила Нора и уставилась на «кузнечика»: – Это вы пекли пироги с рыбой на день рождения Раисы?
Орест Михайлович гулко кашлянул.
– Расстегайчики? Мы-с. Вам какие по сердцу больше пришлись, с севрюжиной или с вязигой?
– Я все съела и чуть не скончалась от обжорства, – вздохнула Нора. – Ваня, покажи им комнату, пусть распаковываются и приходят в кабинет.
Я решил проявить галантность и попытался перехватить один из чемоданов семейной пары, но потерпел сокрушительную неудачу. Саквояж был, похоже, набит камнями или надгробными плитами.
– Что вы, – засуетилась Муся, – я сама доволоку.
Она легко подхватила багаж и поинтересовалась:
– Идтить куда?
Я отвел супружескую чету в их спальню и со вздохом заметил:
– Кровать тут одна, довольно узкая. Завтра куплю для вас побольше.
– Не беспокойтесь, – заявила Муся, – Орест Михайлович на постельке ляжет, а я на полу, вот туточки, у окошка.
Муж спокойно сел в кресло. Ситуация показалась мне странной. Конечно, Орест Михайлович размером с одну руку своей жены, но все-таки он мужчина, и, следовательно, на полу должен спать он, а не женщина, пусть даже такая сильная и огромная, как Муся.
– У окна дует, – решил я укорить Ореста Михайловича, – в кладовой есть раскладушка.
– А не надо, – отмахнулась Муся, – я завсегда на полу сплю. На кровати мне неудобно, спина болит. Спасибо вам за заботу!
В прихожей опять прозвучал звонок. Муся дернулась было на выход, но потом притормозила и воскликнула:
– Вы мне покажьте, как дверь отворять!
– Раскладывайте пока вещи, – предложил я, – завтра с утра к работе приступите.
– Как велите, – мигом согласилась Муся.
Я пошел ко входу, глянул на экран видеофона и увидел мужчину лет пятидесяти. Это, скорей всего, и был Семен Юрьевич.