И Аня, и торгпред чётко обрисовали круг моих служебных обязанностей: переводить и печатать всю корреспонденцию и контракты (следили за исполнением контрактов Валера и Лёша), раз в месяц готовить к отправке диппочту, переводить на переговорах, искать материал во французских изданиях об СССР и стране пребывания и готовить краткую аннотацию на русском языке, вести дела «Международной книги» (получать заказы и деньги на книги, а при получении книг из Москвы передавать их заказчикам) и бухгалтерию, которую мне должна была вскоре передать Маша, в порядке очереди готовить и проводить политинформацию, получать и отправлять корреспонденцию на почте, следить за оплатой всех счетов, получать деньги в банке. По бухгалтерии также требовалось ежемесячно готовить и отправлять кассовый отчёт в Москву.
Как раз настал черёд готовить к отправке диппочту: напечатать отчёты торгпреда, подписать конверты, сделать общий список всех отправляемых документов. Само по себе дело чепуховое, и позже я могла его выполнять, что называется, с закрытыми глазами. Но лиха беда начало! И нет Ани, вообще никого, если необходимо что-то уточнить. От напряжения и старания всё сделать без изъяна голова пошла кругом. А тут ещё жену посла угораздило именно сейчас прилететь из Москвы в гости к мужу. Она постоянно проживала в Москве, преподавала в каком-то университете, а сюда наведывалась лишь изредка и ненадолго. И вот теперь то ли от скуки, то ли по каким-то делам она то и дело звонила своей приятельнице, жене торгпреда. Поскольку торгпредша не сидела у телефона, мне без конца приходилось подзывать её, поднимаясь по лестнице на второй этаж: телефоны канцелярии и резиденции были спарены. Конечно, жёны не подозревали, что у меня первая в жизни диппочта и что они меня сильно напрягают. Итак, я поочерёдно печатала, готовила конверты и бегала вверх-вниз по лестнице, зычным голосом подзывая торгпредшу к телефону, проклиная свалившуюся так некстати на мою голову диппочту и всех праздных жён.
Наконец всё было сделано, упаковано и готово к отправке. Стояла гнетущая духота, несмотря на неустанно работающий кондиционер. С меня сошло сто потов, неприятно липла к мокрому телу одежда. Вокруг ногтей на руках, как украшение, выступили бисеринки пота. Только их промокнёшь, тотчас выступают новые. Сколько же жидкости приходится здесь терять ежечасно и ежедневно?!
Торгпред предложил выпить кокосового молока. Во дворе торгпредства росли четыре кокосовые пальмы. Высоко над землёй, в тени огромных листьев, висели огромные орехи. Маша наняла уличного мальчишку. Я наблюдала, как ловко и проворно взбирался вверх маленький африканец, орудуя длинным изогнутым ножом, который вонзал в ствол, а потом подтягивался к нему, упираясь босыми ногами. Под ударами мачете тяжёлые орехи с гулким стоном падали на землю. Когда мальчишка закончил сбор орехов и спустился с последней пальмы, Маша насыпала ему в руки пригоршню монет. Потом наш садовник Жан-Батист принялся разделывать орехи: колол и снимал толстую зелёную оболочку, освобождая коричневые волосатые ядра. В каждом ядре, в определённом месте, пробивал отверстие и выливал содержимое в пластиковую бутылку. В результате из 12 огромных кокосовых орехов получили литр молочка. Я отведала и разочаровалась: во-первых, молочко оказалось не белым, как я ожидала, а водянисто-мутным, словно мел развели водой. Во-вторых, вкус ничем не лучше берёзового сока. А я ожидала чего-то особенного…
Через неделю я отдала торгпреду несколько аннотаций к текстам, которые нашла в «Монд» и других французских журналах. После обеда ко мне подошёл Валера и сказал, дружески улыбаясь, что торгпред доволен моей работой. Валера и торгпред не ожидали, что я смогу справиться с подборкой и переводом статей.
– Знаешь, когда Ане поручили такую работу, она попыхтела полчаса, потом расплакалась и сказала, что это слишком сложно. Больше ей переводы не давали.
Вон оно что! Об этом Аня мне ничего не говорила. Значит, все переводы приходилось делать одному Валере. У Лёши другая работа, да и языком он владеет не так блестяще. А копаться в журналах и газетах в поисках нужной информации – всё равно что искать иголку в стоге сена. Кропотливое это занятие и изнурительное для глаз. Вы видели, каким шрифтом печатают иностранные газеты? Уж точно не для слепых!