Я осмотрела оставшуюся мне в наследство от Ани квартиру. Она располагалась на первом этаже двухэтажной виллы. Мои владения – небольшая комната с кондиционером, служившая спальней, душевая, кухня и огромная веранда высотой в два этажа с массивным, как вертолётный пропеллер, вентилятором под потолком для разгона жары. Обычно он был выключен.
Открыла шкаф в спальне, собираясь разместить свои вещи. Оттуда, как из сырого подвала, пахнуло ядрёным запахом плесени. Пожалуй, надо оставить его открытым, пусть поначалу просохнет. От постели: подушки и матраса – тоже несло болотной сыростью. Как же Аня спала в таких условиях? На улице нещадно палило солнце. Я разместила подушку и матрас во дворе на целый день, чтобы основательно просушить.
Из спальни перешла на кухню, где неделю назад Аня угощала меня экзотическим обедом. Первым делом открыла фильтр для воды (десятилитровый бак) и бросила на дно медную пластинку. Из таких баков берут воду для приготовления пищи и умывания, поэтому каждый день в него надо подливать воды.
Мой начальник, торгпред, подчеркнул:
– У тебя на кухне стоит вместительный итальянский холодильник!
Холодильник был действительно большой, но, наверное, ветеран Первой мировой войны. Стоило мне его открыть, как там засуетились и забегали таракашки. Боже мой, живность даже в холодильнике! По форме и размеру тараканы были похожи на наших, рыжих, только совсем бесцветные, как ипритные ящерицы, обитали они в дверце, за резиновой прокладкой. Я попыталась их выгнать и уничтожить, но их оказалось несметное количество! Однако самое страшное таилось в кухонных шкафах, расположенных вдоль стены. Стоило их открыть, как оттуда выскочили с проворством освобождённых узников чёрные тараканы величиной со спичечный коробок. О существовании таких я раньше только слышала. Но, как говорится, лучше один раз увидеть… Кажется, в Латинской Америке их называют «кукарача». Даже песенка такая есть: «Он назвал меня „кукарача“ – это значит таракан». Одно дело песенка, а другое – когда эти твари выскакивают на тебя изо всех углов и начинают кружить по кухне (они, оказывается, ещё и летают!), и ты боишься, чтобы они не сели тебе на голову. Надо срочно найти какую-нибудь травилку, чтобы уничтожить всю эту нечисть. К сожалению, мой багаж с хозяйственными товарами ещё не прибыл. Из Москвы разрешалось брать с собой сто килограммов несопровождаемого груза. Я набила картонную коробку моющими и чистящими порошками, мылом – туалетным и хозяйственным, туалетной бумагой, посудой. Не забыла прихватить банку с хлорной известью и марганцовку. С хлоркой каждую неделю мыла полы, а с марганцем первые дни ополаскивала все фрукты и овощи, принесённые с рынка. Потом постепенно привыкла к новым условиям и оставила марганец в покое.
Долгожданная моя коробка пришла месяца через три после моего приезда.
Неужели ничего нельзя найти в местных магазинах? Что я буду делать до прибытия моющих средств?
Первый же визит во французский супермаркет показал, что я сильно перестраховалась. Чего-чего, а хозяйственных товаров здесь было с избытком и на любой вкус: нежнейшая разноцветная туалетная бумага, итальянское глицериновое мыло, которое даже сквозь обёртку источало запахи цветов и фруктов… В Москве в советские времена такого богатого выбора в магазинах не было. Правда, наше чёрное хозяйственное мыло (которое отказывались покупать здешние африканские хозяйки, предпочитая французское, более светлое и ароматизированное) служило мне верную службу на протяжении всей командировки – я мыла им по вечерам ноги, поскольку ходила в обуви на босу ногу: здесь даже самые тонкие носочки накаляли ноги, как валенки. А иногда мыла и руки вместе с купленными фруктами с уверенностью, что после такой обработки никакая желудочно-кишечная инфекция, страшный бич в тропических странах, не пройдёт. Нам, северянам, крупно повезло с зимними морозами: сколько заразы вымерзает! А тут – все условия, чтобы она плодилась беспрерывно, из года в год, в течение столетий…
За кухней располагалась довольно просторная душевая комната, примерно в двадцать квадратных метров. Душ оборудован агрегатом для подогрева воды. Водопровода с горячей водой, как и отопления, здесь не существует. Возле стены – раковина для умывания, снабжённая клапаном на дне – для экономии воды, не принято лить, сколько хочешь, как у нас. Закрыл клапан, наполнил раковину и умывайся! Чистая вода на вес золота! Чуть подальше – унитаз и биде. Проверила кран над раковиной. Вроде работает нормально, вода течёт, но какая ржавая! Как же такой умываться или даже мыть руки?! Потом поняла, что надо подождать минут пять, пока сойдёт ржавчина. Вода идёт из глубинных артезианских колодцев по железным трубам, которые быстро ржавеют от жары.
Конечно, в моих апартаментах всё намного скромнее, чем на вилле у военного атташе: никаких пастельных красок с лепестками роз, только серо-белое кино. Но хоть просторно!
Между стенами душевой протянуты верёвки: в дождливую погоду можно сушить бельё.
Между душевой и кухней – отдельный туалет, в углу которого, над окном, замерла прозрачная ящерица. Казалось, она недовольно косила глазом в мою сторону, когда я к ней заглянула: кто посмел вторгаться в её владения? «Ну и пусть живёт в этом туалете, я сюда заходить не буду», – решила я и плотно закрыла дверь.
«Надо будет плотно закрывать дверь в спальню, чтобы ящерицы не пробрались», – подумала я. Но, проведя тщательную инспекцию перед сном, обнаружила незваную гостью, спрятавшуюся в углу за шкафом. Сколько я ни старалась отодрать её шваброй с потолка и прогнать за порог комнаты, ничего не получилось. Я не смогла её даже сдвинуть с места. Эта ужасная тварь сидела крепко, как прибитая гвоздями, и никуда не желала уходить. Неужели она жила здесь с моей предшественницей?! Устав с нею бороться, я устроилась в кресле, поджав ноги, в противоположном от ящерицы углу, чтобы не терять её из виду, чтобы она, не дай бог, не свалилась на меня ночью. И так, не выключая света, держа наготове швабру, как солдат ружьё, я провела первую ночь в своей африканской квартире.
На следующий день, сразу после работы, мне всё же удалось выселить наглую квартирантку. Почему все советские сотрудники называли этих ящерок ипритными, не знаю. Может быть, за их способность сильно обжигать кожу при соприкосновении. Много позже, уже вернувшись в Москву, я случайно наткнулась на статью о моих африканских «соседках» – ящерицах, которые без труда могут бегать по стенам или потолку, даже по стеклу. Оказалось, что известны они с незапамятных времен и называются геконнами. Никакую жидкость они не выделяют, а держатся за поверхность благодаря уникальному строению лапок с пятью пальчиками, внешне удивительно похожих на человеческие руки. Каждый пальчик геккона с внутренней стороны состоит из нескольких тысяч (!) бугорков, мизерных, как волоски. А каждый такой бугорок-волосок в свою очередь покрыт сотнями (!) микроскопических, невидимых человеческому глазу, волокон. Между этими волоконцами и поверхностью возникают очень сильные межмолекулярные силы притяжения, которые и удерживают ящерку на потолке и стекле. Учёные всех стран уже много лет пытаются изобрести клейкую ленту, имитирующую лапки геккона. Такая лента, накрывшая рану, могла бы надёжно защитить её от попадания воды и грязи или заменить наложение шва после операции. Пока что человеческому разуму не под силу создать что-то подобное. Вот такая «простая» ящерка, наделённая сверхчеловеческими возможностями! Как много удивительного и чудесного хранит окружающий нас мир! Какие ещё потрясающие открытия предстоит сделать человеку? Нет ли кого-то рядом более умного и совершенного, чем мы? Почему человек возомнил, что он главный на Земле? Если человек – царь природы, почему его жизнь по космическим меркам так ничтожно коротка? И заметьте: никто не вредит нашей планете больше, чем этот самый «царь природы». Почему? В чём роль и предназначение человека? Кто может объяснить?
Почему мир живёт по строгим законам? Кто их установил? Почему он так многообразен и, самое главное, так бесконечно прекрасен?!