Современная жизнь наполнена суетой. Она не позволяет людям остановиться, посмотреть назад, оглядеться по сторонам. Наш взор устремлен в будущее. Оно набегает, мелькает с такой скоростью, что не рассчитать, не предугадать. Часики тикают без остановки, отмеряют не секунды, не минуты, а часы, дни, месяцы. И вот уже годы, казалось бы, должные стать такими длинными, почти бесконечными, сливаются в пеструю ленту размытых событий и образов.
Жизнь – ступени, ведущие как вверх, так и вниз. Хорошо, если удастся сойти, а не полететь кубарем, сбивая с ног и опережая тех, кто шел впереди.
Лишь немногим удается хоть ненадолго задержаться на вершине. Эти счастливчики созерцают, вбирают в себя красоты, окружающие их, полной грудью вдыхают пьянящий аромат кипящего бытия. Затем они могут оставить свиток с записями своих воспоминаний и знаний тем, кто идет следом, оказать им помощь, пусть и малую.
Время неслось вскачь. Обеденный перерыв прошел незамеченным. По его окончании руководители курсов провели вступительное занятие. Спецназовцы сидели в просторном зале и записывали названия снаряжения, используемого в горах, – карабины, жумары, кошки, блоки, скальные и ледовые крючья, альпийские молотки, различные типы веревок. Им рассказали о горных ландшафтах, о способах избежать попадания под лавины и о методах поиска людей, все-таки угодивших под них. Впрочем, преподаватели обо всем сообщали кратко. Лекция являлась вводной, подробнее об этом планировалось рассказать на последующих занятиях, в основном уже практических.
Затем бойцам был показан иностранный фильм про альпинистов. Один из его главных героев – Саймон – бросил в горах своего товарища. Имя этого негодяя сразу стало почти нарицательным.
В последующие дни оно частенько звучало как позывной, добавляло парням малую толику настроения:
– Саймон, Сай-мон!..
По окончании фильма спецназовцы собрались в спортивном зале комплекса и занялись подготовкой материальной базы к завтрашнему дню. В основном они резали веревки и обжигали их кончики на газовых горелках, принесенных с собой. Все откровенно грустили, потому как ближайшие дни ожидались весьма насыщенными.
– Ужин с девятнадцати тридцати до двадцати тридцати, – объявил ротный командирам групп, вызванным на совещание. – В столовую выдвигаться самостоятельно.
– По группам? – уточнил Трясогузкин, на что ротный зло рявкнул:
– Что непонятного? Я сказал самостоятельно! Значит, каждый идет, когда хочет. Еще подробнее расшифровать?
Молчание.
– Вечерняя поверка в двадцать один ноль-ноль. Я выхожу – все стоят. Никто не опаздывает. Можете собираться хоть за полчаса. Кто опоздает, начнем строиться раньше, стоять дольше. Завтра все по плану. Все свободны.
Задвигались стулья. Командиры групп, окончательно понявшие, что Кречетов пребывает не в лучшем настроении, поспешно покинули помещение.
– Что-то сегодня ротный не в духе, – констатировал Иудин, неспешно двигавшийся по коридору.
– Это точно, – поддакнул Антон Васякин.
– Да он всегда не в духе, – мрачно проворчал Михаил Трясогузкин.
– Да и пошел он!.. – Иудин зашарил по карманам в поисках сигарет. – Антон! – обратился он к Васякину. – У тебя зажигалка есть?
– Откуда? – Тот удивленно вытаращился на Дениса. – Я же не курю.
– Миша, а у тебя? – спросил Иудин и тотчас в досаде махнул рукой. – Да ты ведь тоже не куришь.
– На!.. – К немалому удивлению Иудина, Михаил полез в карман и извлек на свет божий новенькую зажигалку.
– Ну, ты, Мишаня, и даешь! – Денис покачал головой. – Можно я ее пока у себя оставлю? – Не дожидаясь согласия, он сунул зажигалку в нагрудный карман куртки.
– Эй, ты куда? – Михаил потянулся за своей собственностью.
– Ну, Мишаня!.. – Иудин сделал просительное лицо и скользнул в сторону.
Трясогузкин одарил экспроприатора грозным взглядом, тяжело вздохнул, но ничего не сказал и не стал отбирать зажигалку.
– Миша, может, у тебя и для меня что-нибудь есть? – с усмешкой поинтересовался Васякин.
– Да достали вы уже оба! – отмахнулся Михаил, свернул на лестничную площадку и зашагал на свой этаж.
– А кормят здесь неплохо! – заявил сержант Корытин, лежавший на широкой кровати, и блаженно потянулся.
– Охрененно кормят! – Прошкин, прикорнувший по соседству, нежно погладил приятно округлившийся живот. – Здесь бы просто так отдохнуть! – Он мечтательно вздохнул и тут же нахмурился. – Вот блин, а ведь завтра еще и на зарядку вставать…
– Да и хрен с ней. У меня вот голова болит.
– Это от пониженного давления, – с видом знатока уверил Прошкин. – Я у местных спрашивал, – пояснил он источник своих знаний. – Акклиматизация требуется. До двух недель.
– Не успеем. – Корытин зевнул, а Прошкин, вглядываясь в потолок, изрек:
– Вот и хорошо. Мне домой надо.
– Всем надо, – философски заметил Корытин и закрыл глаза.