Петрович долго не давал мужикам спать, грохотал своей стрелялкой и ушел полночь за полночь. Из-за этого или же по причине каких-то погодных изменений вставал Ефимов тяжело. Когда зазвенел будильник, он заглушил его, с трудом оторвал голову от подушки, сел на кровати да так и замер на некоторое время, не открывая глаз.
– Миша, подъем! – позвал он потом командира своей группы, который спал еще крепче. – Через полчаса построение.
– Да-да, встаю уже, – сонно пробормотал Михаил, но остался лежать в неподвижности.
– Давай поднимайся. – Ефимов в очередной раз разлепил глаза, сделал глубокий вдох-выдох, встал, вытащил из тумбочки несессер, нащупал ступнями тапочки и поплелся в ванную комнату.
Водные процедуры быстро привели Сергея в нормальное состояние. Он неожиданно почувствовал себя бодрым и хорошо отдохнувшим. Да и мысли о предстоящем восхождении бодрили не хуже холодного душа. Ефимов вернулся в комнату уже вполне проснувшимся, бросил несессер на тумбочку, включил свет, присел на единственный стул, стоявший у стола.
– Миша, вставай, время! – напомнил он, налил в кружку холодной кипяченой воды, всыпал туда пару чайных ложечек растворимого кофе.
Есть ему не хотелось. Сергей взял из пакета, лежавшего на столе, пару печенюшек и сжевал их, запивая холодным кофе.
Михаил к этому времени наконец-то поднялся и, сонно покачиваясь, продефилировал в направлении санузла.
На построение они поспели вовремя. К моменту появления ротного смогли даже проверить наличие личного состава и имущества.
– Все на месте? – спросил Кречетов, увидел Игоря Николаевича, вышедшего из-за угла, шагнул ему навстречу.
– Все собрались, больных нет? – спросил тот, пожимая руку, протянутую Кречетовым.
– Все? – спросил ротный, повернувшись к строю.
– Все, – отозвался Порфирин.
– Заткнись! Ну?.. – Капитан требовательно уставился на Трясогузкина.
– У меня все.
– Во второй группе все.
– В наличии.
– Все.
– Люди все на месте, больных и незаконно отсутствующих нет, – сообщил Кречетов, и Игорь Николаевич одобрительно кивнул.
Из дверей гостиницы показался майор Конягин и осведомился:
– Все люди в наличии?
Ротный зыркнул в его сторону, но отвечать не стал. Конягин, видимо, удовлетворился этим взглядом, больше вопросов не задавал, кивком поздоровался с инструктором и начал подгонять лямки рюкзака.
Сообразуясь с какими-то собственными мыслями, Кречетов решил не делить личный состав по учебным группам. В направлении гор подразделение выдвинулось в соответствии со штатным расписанием.
Игорь Николаевич задавал темп, шел первым. За ним держался Ефимов, а дальше – согласно боевому порядку.
Перейдя мост и оказавшись у подножия горы, Игорь Николаевич остановился.
– Кому надо – переоденьтесь. У вас десять минут! – скомандовал он, с хитрой улыбкой оглядывая спецназовцев, заполняющих поляну. – Курить надо бросать, – наставительно заметил дедок, увидев, как Зудов, вместо того чтобы скинуть с себя верхнюю одежду, первым делом потянулся за сигаретами. – Еще одно правило! – Тут инструктор заметно повысил голос: – Курить только с моего разрешения.
Неожиданно получив союзника в деле борьбы с курением, Ефимов одобрительно кивнул.
Зудов убрал сигареты в карман бушлата, чертыхнулся и заявил:
– Прямо как на боевой задаче.
После этих слов Игорь Николаевич вопросительно посмотрел на Ефимова.
– На занятиях курение только в перерывах или с разрешения старшего, – пояснил тот.
– Курить надо бросать совсем. Водку пить, матом ругаться нельзя!.. – заявил Игорь Николаевич.
Пока личный состав снимал теплую одежду, он прочитал на эту тему целую лекцию. Сергей с чем-то в ней соглашался, с чем-то нет, но в главном инструктор был прав. У нации, пораженной различными пороками, не уважающей самое себя и свой язык, нет будущего.
Потом в груди Игоря Николаевича словно затрезвонил будильник.
Он внезапно прервал монолог, чуть помолчал и осведомился:
– Все готовы? Поднялись! – подогнал инструктор тех любителей комфорта, которые успели вольготно разместиться на рюкзаках, брошенных на землю. – Пошли! – Уже не глядя, выполнили подопечные его команду или нет, он быстрым шагом направился по тропе, убегающей вверх.
Инструктор задал слишком высокий темп. Ефимов, непривычный к такому вот скоростному передвижению, успел запыхаться, прежде чем приноровился. Когда он окончательно разогрелся, идти стало если и не легко, то и не слишком тяжело, даже появилось желание поглядеть на окружающий ландшафт, оценить местные красоты. Сергей периодически доставал фотоаппарат и делал снимки. Иногда он нарочно приотставал, поджидал и поторапливал бойцов своей группы. Движение продолжалось. Восхождение шло своим чередом. Высота подъема нарастала метр за метром.
– А дедок-то какой шустрый! – догнав Ефимова, прошипел Прошкин, оглянулся и попросил: – Товарищ старший прапорщик, скажите ему, что люди отстают.
Ефимов согласно кивнул, увеличил скорость, легко оказался подле инструктора, бодренько взбирающегося по камням, и сказал:
– Игорь Николаевич, темп слишком высокий, люди не поспевают.
– Пусть догоняют, – равнодушно бросил тот и добавил: – Ничего, подтянутся.
– У нас так не принято, – возразил, скорее даже проинформировал инструктора Ефимов, но тот не обратил на его слова никакого внимания.
Некоторое время после этого разговора Сергей еще пытался сохранить хоть какое-то подобие боевого порядка, но в конце концов бросил это безнадежное занятие и пристроился в «кильватере» инструктора. Ефимов лишь изредка с беспокойством оборачивался и пытался углядеть в цепочке бойцов своей группы.
Больше всего его волновал рекордист-алкоголик рядовой Уткин, пришедший в группу пару месяцев назад и уже несколько раз появлявшийся на службе в подпитии. Были и еще три проблемных персонажа. Федор Боровиков за последние месяцы изрядно набрал вес и не отличался особой выносливостью. Командир группы Михаил Трясогузкин имел такую комплекцию, с которой легче было бы таскать мешки в порту, а не лезть в горы. Да и Горелов совсем недавно окончательно оправился от последствий ранения.
К удивлению и радости Ефимова, худощавый Горелов двигался уверенно. Словно это и не его год назад врачи с таким неимоверным трудом вырвали из лап костлявой старухи с острой косой. Уткин тяжело сопел, но шел, держался на своем месте. А вот Михаил, заливаемый потом, отставал все заметнее.
Впрочем, не успевал не он один. В цепи военнослужащих давно уже началось броуновское движение. Одни откатывались назад, другие постепенно выдвигались на передовые позиции.
«Черт-те что!» – констатировал Ефимов, но понимал, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и больше не делал попыток переубедить инструктора.
– Привал десять минут, – объявил Игорь Николаевич, выбравшись на относительно ровную площадку, заметно вытянутую в длину.
На пути бойцов оказалась грунтовая дорога, некогда проложенная бульдозерами, но давно уже заброшенная. Ее левая обочина круто переходила в почти отвесный скат, а правая так же резко уходила на подъем.
Ефимов остановился и оглянулся, выискивая бойцов своей группы. Он убедился в том, что все они более-менее живы, стянул с плеч рюкзак и тут же почувствовал на спине холод налетающего ветра. После нескольких часов беспрерывного подъема рыжуха – демисезонная одежда, камуфлированная под цвет осенней листвы, – насквозь промокла от пота, напитавшего ткань.
Сергей передернул плечами и в который уже раз мысленно посетовал:
«Когда же у нас начнут делать нормальные вещи? Неужели нельзя совместить малозаметность рыжухи с плотностью все того же горного ветрозащитного костюма – горки?».
– Ни фига себе! Да это же дорога! – выдал Прошкин, догнавший Ефимова. – Товарищ старший прапорщик, как же это ее тут замастрячили-то?
– Элементарно, Ватсон! – Ефимов поглядел вдоль грунтовки, уходящей за склон. – Судя по всему, строители с помощью тяжелой техники просто срезали часть земного пласта.
– А каким образом они убирали с пути скальник? – Виктор швырнул на землю тяжелый рюкзак и опустился на него.
– Не знаю, – сознался Ефимов. – Вариантов несколько, а какой именно был использован, остается только догадываться.
– Понятно. – Прошкин блаженно вытянул ноги и закрыл глаза.
Тем временем инструктор тоже стянул с плеч свой рюкзачок, опустил его на землю и полез в один из кармашков. Как и ожидал Ефимов, рюкзак Игоря Николаевича оказался совершенно пустым, если не считать небольшого термоса. Значит, долгих остановок не предвиделось. Воистину, кто сведущ, тот и в шоколаде. Ведь Игорь Николаевич в отличие от остальных знал, куда, как и на сколько они идут. Но богу – богово, а кесарю – кесарево.
Инструктор присел на небольшой валун, открутил крышку и плеснул в нее содержимое термоса. Запах хорошего кофе приятно защекотал ноздри Сергея. Он вспомнил о съестных припасах, захваченных с собой, подумал, что неплохо было бы перекусить, но тут же отмел эти соблазнительные мысли. Во-первых, сейчас никак не успеть, во‑вторых, с полным желудком идти будет тяжелее.
Игорь Николаевич сделал несколько глотков, протянул импровизированный бокал Ефимову и предложил:
– Хлебни.
– Нет, не хочу, спасибо. – Сергей отрицательно качнул головой. – Как-нибудь до вершины потерплю, а то, боюсь, пить еще сильнее захочется. А вы шоколадку будете?
– Потом, – в свою очередь отказался инструктор.
– Слишком высокий темп, – заметил Ефимов и показал на людей, все еще подтягивавшихся к бивуаку.
– Нормально. Зато сразу всех видно.
– Да какое там нормально! – встрял в разговор вездесущий Прошкин. – Половина сдохнет. Вы-то вон, товарищ инструктор, налегке идете, а у нас вот! – Он пнул ногой свой рюкзак, даже и не подумавший сдвинуться с места. – На кой хрен нам так лететь? И за каким лешим я сюда поехал? – Виктор подхватил свой рюкзак и отошел в сторону, показывая тем самым, что он думает обо всем происходящем.
– Шустер орел! – сказал Игорь Николаевич и осуждающе покачал головой.
Ефимов нахмурился и попробовал довести до инструктора свою точку зрения:
– Мы действительно так не ходим. Во-первых, у нас за плечами немалый вес, как правило за тридцать кило, во‑вторых, для нас вершина – вовсе не самоцель. У нас несколько другие задачи. Куда бы и как бы я ни спешил, как бы ни торопился, мне необходимо сохранить группу в боеготовом состоянии. К тому же по возможности следует соблюдать скрытность. Нам надо увидеть противника прежде, чем он заметит нас. Поэтому темп движения при выполнении боевой задачи совершенно другой, гораздо медленнее.
– А если потребуется прийти куда-то очень быстро?
– Быстро? – переспросил Ефимов и на секунду задумался. – Все зависит от ситуации. Если обстановка будет позволять, то, конечно, двинем самым скорым маршем. Хотя, откровенно говоря, с нашими рюкзаками, каким бы ты Рембо ни был, много не набегаешь. А когда налегке, тогда другое дело. Но если бежать, то нужна уверенность в отсутствии противника на пути. Что толку сломя голову спешить кому бы то ни было на помощь и в результате самим угодить в засаду?
– Воевали? – поинтересовался инструктор.
– Всякое бывало. Смотря что считать войной, – уклончиво ответил Ефимов.
Игорь Николаевич, видимо, вполне удовлетворился таким ответом или, наоборот, не пожелал выказывать своего неудовольствия.
Он кивнул и предался воспоминаниям.
– Я местный, родился в ста километрах отсюда. С детства по горам бегаю. В советское время туристов водил. А последние двадцать лет больше с вояками занимаюсь. Кого только не тренировал! – Инструктор долго перечислял подразделения, обучаемые им в прошлом.
Сергей слушал его и только качал головой. У него не было оснований не верить этому шустрому дедку. Получалось, что за последние пятнадцать лет Игорь Николаевич успел обучить умению выживать в горах – военному альпинизму – чуть ли не большую половину личного состава самых-самых крутых силовых структур.
Потом Ефимов не утерпел и задал-таки вопрос, всерьез интересовавший его:
– У вас колени не болят?
Игорь Николаевич заметно удивился, услышав такое, несколько замешкался, потом ответил:
– Нет.
– Везет! – заметил Ефимов, который так и не присел.
Ему не хотелось, чтобы разогревшиеся мышцы ног остыли. Тогда старшему прапорщику пришлось бы опять втягиваться в нагрузку.
Заявление Игоря Николаевича подтверждало придуманную Сергеем теорию, согласно которой рельеф местности накладывал свой отпечаток на строение хрящей в коленном суставе. У людей, росших в горах, они укреплялись в тех местах, на которые приходилась наибольшая нагрузка при движении вверх-вниз.
Общую физическую выносливость для действий в горах равнинным жителям удавалось нарастить довольно легко. Но вот сколько-нибудь существенно усилить хрящи оказывалось делом практически невозможным. Поэтому после второй, третьей, а то и первой спецкомандировки в горные районы в коленях у многих ребят начинали появляться болевые ощущения.