ТРЕТИЙ СЕЗОН
Предстояло получить и перегнать полученный в Жиганске вездеход ГТТ на полевую подбазу на реке Оленёк. Попутно отработать мелкие притоки реки Мерчимден методом УШО на предмет переизучения перспектив бассейна речки на обнаружение новых кимберлитовых тел.
ГТТ.
Афс были 50-х годов, некачественные, какие-то мутные, не четкие, но все же одна фотоаномалия привлекла мое внимание. Она была в нижнем течении Мерчимдена на правом склоне реки и дешифрировалась довольно четко.
ГТТ послужил нам в Жиганске, встречая весной и провожая осенью, переплывая Стрекаловку, но был получен более новый, а старенький отдали в нашу партию. Он был хорош тем, что брал больше груза, больше солярки в дорогу, и у него был диванчик во втором ряду для трех человек.
На базе ему подварили корпус, чтобы не подтекал, и подремонтировали всякую мелочевку. Днем мы собирались возле него, т.к. заняться было нечем, и смотрели за ремонтом, который проводил Иван Родин, водитель и механик на базе.
Меня несколько смущала дорога по пойме Лены до поселка Эйк, т.к. ориентиров не было, оставалось только надеяться, что дорога довольно наезжена. А вот дальше, до верховьев Мерчимдена, путь надо было выбрать.
И здесь мне помог Игорь Сухов, начальник и завскладом базы. Он посоветовал сходить к сейсмологам, ведущим работы в этом районе и взять у них выкопировки подходящих, уже сделанных профилей. И, действительно, один из профилей, довольно протяженный, начинался за поселком ЭЙК и проходил по водоразделам почти до самых верховий Мерчимдена.
Таким образом, благополучие перегона зависело от опыта моего вездеходчика, моей головы, как первого пилота, и определенной доли везения…
РЕЧКА СЕРКИ. ЧП
Когда мы протренькали гусеницами траков по пыльной дороге Жиганска и выехали за его пределы, нам повезло – впереди шел местный вездеход ГАЗ-71 и как раз в Эйк. Мы двинулись за ним. Он был несколько быстроходнее нашего ГТТ, но мы его нагоняли, т.к. 71-й часто останавливался и ребята возились с какими-то неполадками в моторе. И тогда мой вездеходчик шел к ним помочь.
Затем мы снова трогались в путь. Пройдя с десяток-другой километров, мы перемахнули через какую-то мелкую речку с прозрачной водой, так что был виден галечник, устилающий днище русла, и, взлетев на другой берег, ринулись за уходящим 71-м. Он проскочил какое-то разъезженное заболоченное место, а мы, держа его на курсе, влетели в эту большую болотистую лужу… и сели!
Сели «по уши»
Сели так, что вода подошла под самые дверцы кабины. Ни вперед, ни назад. Гусеницы крутятся, ГТТ стоит на месте. Сели, что называется «по уши». Тут я вспомнил, что эта речка «Серки», и о этом месте меня предупреждал Иван Родин – будьте, мол, повнимательнее.
Я на какое-то время растерялся… Казалось, достаточно небольшого усилия чтобы вытянуть ГТТ из трясины. Саша был первый раз в тайге и, видно, тоже растерялся. Видно хмель от выпитого еще не выветрилась из его головы.
Но сиди-не сиди, а выбираться как-то нужно. Мы спилили дерево, очистили от веток и прикрепили его ствол к тракам ГТТ под звездочками толстым брезентовым ремнем.
Наивные! Брезентовое полотно лопнуло как гнилая веревка, а бревно выскочило позади вездехода. Мы привязали его снова, но уже тросом, и подложили еще несколько под вездеход. И еще привязали трос к ближайшему дереву, прикрепив его конец к звездочке. Наматываясь на нее, он должен бы вытянуть ГТТ на сухое место. Но трос так же разорвало.
Поскольку впереди слышались голоса, мы поняли, что 71-й встал на ночевку, и Саша пошел попросить их помочь вытянуть 71-м наш ГТТ. Вернувшись, он сказал, что молодежь бухает и им не до нас… Ну невозможно же на природе оторваться от бутылки, пока в ней что-то плещется. В общем, помочь нам отказались.
Мы так намучились, что решено было поставить 6-ти местную палатку и переночевать, а назавтра с новыми силами попытаться повторить наши попытки «вытащить из болота бегемота»..
Я еще связался по рации с Родиным и попросил его подъехать, вытянуть нас. Он обещал помочь.
Утром я спросил Сашу, нет ли у него троса потолще и он достал толстенный буксировочный трос с крюками на концах. Его длины как раз хватило, чтобы зацепить один конец за звездочку, а другой за дерево. Саша завел двигатель, трос натянулся и стал потихоньку накручиваться на звездочку. Туша ГТТ вздрогнула, задрожала, чмокнула чавкая трясиной и стала медленно подтягиваться к дереву, вылезая из болота.
Мы замерли. А ГТТ уже вылез на сухое место. Как же мне хорошо стало. Я вспомнил, что этот день – 11 июля – день моего рождения. Это было подарком мне силами небесными. А тут еще что-то затрещало в кустах и ГТТ Ивана Родина выполз из кустов и встал рядом. Мне даже неудобно стало перед ним, что зря потревожил человека. Мы посидели, попили чайку и Родин вернулся в Жиганск, а мы, сняв палатку и собравшись, продолжили путь в Эйк.
ПОСЕЛОК ЭЙК
Мы проехали мимо 71-го, в моторе которого подняв капот опять ковырялись местные. Саша посмотрел на мне, но я показал рукой – «вперед» и мы проехали мимо них. Как они к нам, так и мы к ним! Ехали, ехали, ориентиров никаких, только наезженная дорога среди песков и показания спидометра. И неожиданно мы выехали к большому озеру. Это было озеро Эйк.
На берегу у лодок возились несколько рыбаков, а сам поселок располагался несколько в стороне. Он славился тем, что имел коровник и вырабатывал сметану, снабжая ей Жиганск. Да и вертолетчики любили залетать сюда и затариваться ею.
На берегу стояло строение, похожее на сарай и я заглянул в него на предмет жилья. Но он оказался настолько захламленным каким-то тряпьем, что мы поставили на берегу свои палатки. Ребята пошли побалакать с рыбаками и те подарили нам несколько муксунов.
На следующий день мы выехали из Эйка по дороге, которая хорошо была видна на АФС и показана на карте, и, проехав несколько километров, наткнулись на большую кучу металлических бочек. В основном они были пустые, но были и полные с бензином и соляркой. Мы залили свои баки по полной и взяли еще одну бочку в кузов. Хорошего много не бывает!
Взяв направление на сейсмический профиль, мы довольно легко вышли на него и покатили по прямой по водоразделам к верховьям речки Мерчимден.
ПЕРЕВАЛ В МЕРЧИМДЕН
Мы двигались по профилю дня два-три и даже на повышенной скорости, но вот дошли до места, где он закончился. Спустившись по склону сопки вниз к ручью, встали на ночлег. Ручей представлял собой узкий, но глубокий водоток в кустах карликовой березки и с осокой по берегам. Я очень удивился, когда заметил в нем ондатру. Видно она добралась сюда при расселении, надеясь встретить какое-нибудь озерцо, но для зимовки это место вряд ли бы подошло.
Утром мы двинулись на пологий перевал и скатились в верховье Мерчимдена. Оно представляло собой неширокое пересохшее галечное русло ручья с небольшими бочагами. В один такой мы неожиданно влетели сходу и оказались как бы внутри аквариума, но тут же вылезли из него, не успев даже испугаться.
Сухое русло речки в верховьях
А дальше мы легко пошли где по косам, где по пАбереге, выполняя работу по опробованию шлихованием устьевых частей ручьев-приточков речки.
.
Шли без происшествий, лишь иногда останавливаясь, чтобы поправить слетевшую со звездочки гусеницу.
ЧП все же не минуло нас. Но случилось это в уже очень удобном для нас месте. Мы успели дойти до места, где была та фотоаномалия, что так привлекала мое внимание, как «Сохатый» объявил, что полетела какая-то деталь и нужно ее заказывать.
КИМБЕРЛИТОВАЯ ТРУБКА
Поставив у застывшего ГТТ палатки и таган, мы на следующий день полезли на склон заверить фотоаномалию и, покопавшись на месте ее нахождения на плоской площадке склона, вскрыли желтые пески с галькой и крупным черным минералом, размером со спичечный коробок. Промыв эти пески в ручье, шлих показал большое количество зерен красного пиропа в «рубашке».
Это была кимберлитовая трубка!
Сообщив начальнику о выявленной трубке, заказал нужную запчасть к ГТТ.
– Самолет примете? – спросил Осташкин.
– Примем! – ответил я и добавил, – Пришлите еще пробный мешок соли.
С приемом АН-2 проблем не было. Рядом находилась протяженная ровная галечно-песчаная коса речки. Плотная, поскольку вода была очень низкой и коса давно обсохла. Мы наметили площадку 50 х 200 м, воткнув в гальку молодые листвяшки и стали ждать борт.
ЗАЛОМ НА РЕКЕ
Скопление рыбы у высохшего переката
Но без дела не сидели, т.к. чуть ниже был полностью пересохший перекат и скатывающаяся рыба (в основном ленки) скопилась в плесе перед ним.
Это был так называемый «залом». Печальное это было зрелище: бедная рыба, пытаясь проскользнуть по тонкой струйке переката, скоро оказывалась полностью на суше, т.к. и струйка эта исчезала. Только стая черных воронов радовалась такой поживе.
Ленок
Мы тоже порадовались такому подарку природы и, принеся к плесу два брезентовых баульных мешка, принялись спиннинговать ленков. У меня даже сеточка была 5-ти метровая с вшитыми картечинами-грузилами и кусочками пенопластовых поплавков – кинешь ее скомканную в русло перед бочагом плеса, она сама распрямляется. Знай только не ленись и проверяй ее почаще.
Заполнив мешки до половины, мы отнесли их к вездеходу и продолжили засолку, пока мешки не заполнились доверху.
Мы даже подкоптили для себя ленков. Подсмотрел, как это делал Иваныч и сделал также: прорыли по склону сверху вниз канавку-жолоб, накрыли ее ветками, наверху над жолобом поставили шалаш-треногу, и обернули его тентом, оставив отдушину вверху. А под жолобом выкопали ямку, где развели огонь и пригасили его веточками тальника, чтобы только тлели. В шалашике развесили ленков. Хорошо получилось.
АН-2 на речной косе
Прилетевший АН-2 легко сел на косе, мы приняли доставленную деталь, почту и мешок соли, вручили пилотам пробный мешок с рыбой, и он также легко взлетел и скрылся за сопками.
В ЛАГЕРЬ НА БАЗУ
Устранив поломку, мы сняли лагерь и, без дальнейших проблем, дошли до устья Мерчимдена, срезав по прямой три его меандры в приустьевой части, а там уж по пабереге самого Оленька до полевой подбазы. А там и банька в рубленой избушке, и электричество по вечерам, и мясное и рыбное от Иваныча, и вечерние чаепития в палатке Булавиной…
Когда зашел разговор о названии трубки, Осташкин опять предложил название «Космос3». Я уже не возражал, мне было все-равно.
А распарившись, можно и окунуться в речке
Так, в трех разных кимберлитовых полях появились три трубки «Космос»: №1 – в Укукитском, №2 – в Верхне-Мунском и №3 – в Мерчимденском.
= = = = = = = = = =
ЗАБАВНЫЙ СЛУЧАЙ
Захотелось нам как-то с Валерой Истоминым вместе прогуляться. Было это на подбазовом лагере на реке Оленек. А нет лучшей прогулки, чем съездить проверить поставленную Иванычем рыболовную сеть.
Выпросили у него лодку с мотором и понеслись вниз по реке к месту, где стояла сеть. Доехали, проверили прямо с лодки, не снимая. Вытащили, что в нее залетело и хотели с уловом возвращаться в лагерь.
Намотали шнур на стартер, дернули… не завелся! Дернули еще раз… молчит! Стали дергать раз за разом! То Валера подергает, то я… не хочет заводиться!
Проверка сети
Что делать? Решили идти в лагерь пешком, просить помощи у Иваныча. Благо идти легко, по пабереге реки. И пошли мы «солнцем палимы, повторяя…", а что же это случилось с мотором.
Я еще карабин свой прихватил, вдруг живность какую встретим на реке. Шли мы шли и вдруг неожиданно увидели впереди оленя. Он стоял на пабереге боком к нам и смотрел в нашу сторону. Видно домашний был, не пуганный. Убежал вот бедолага из стада, да попался нам ненароком, а себе на беду.
Стоял и смотрел на нас
Я вскинул карабин и два раза выстрелил. Олень упал. Мы подошли к нему, стали осматривать. Хотели уже приступить к разделке, как, перевернув, заметили большую проплешину на боку. А нас напугали, что в районе находят трупы животных, то Сибирская язва на них нападает, то еще что…
– Ну его! – говорю. – Пусть Иваныч лучше посмотрит.
И мы оставили его лежать, благо, что это было в теньке.
Пришли мы в лагерь, зашли в избушку к Иванычу. Он дремал после связи. Так и так, рассказали все про мотор и оленя… Он встал, бурча про наши руки-крюки, и мы пошли к его второй лодке.
Быстро доехав до нашей брошенки, мы столкнули ее в воду и Иваныч подошел к мотору.
– Смотри, что он будет делать, – сказал я Истомину.
Иваныч намотал шнур на стартер и дернул… Мотор взревел и вода под ним забурлила, лопаясь пузырями на поверхности, как кипяток в котелке над огнем.
– Что он сделал? – ошарашенно спросил я Истомина.
– Не знаю! – ответил он. – Просто дернул.
Рассевшись в его лодку и взяв нашу на буксир, мы поехали к оленю. Он по-прежнему лежал на пабереге. Иваныч глянул на его бока.
– Что с ним? – спросил я.
– Что, что! Линяет он.
Мы пристыженно молчали. А Иваныч достал свой нехитрый якутский нож и быстро и привычно разделал оленя.
Вот так, век живи, век учись!
= = = = = = = = = =
ТОЛЬКО БЫ НЕ…
Я хорошо ориентируюсь в тайге по АФС и даже редко пользуюсь компасом, тем не менее постоянно висячим у меня на поясе. Идешь по ручью, отмечаешь каждый пройденный приточек. Пересекаешь водораздельную часть, смотришь по АФС север-юг и отмечаешь нужное направление по солнышку.
Но в этот раз меня подвела… тропа! Мы шли вдоль ручья и у развилки должны были свернуть налево и дойти до развилки. Та, на склоне был фотоаномальный участок, который заинтересовал меня и я хотел его заверить, отобрав с его делювия материал для промывки.
Впереди уже показалась первая развилка двух составляющих ручья, как на склоне, по подножию которого мы шли, прямо перед нами показалась хорошо набитая звериная (оленья) тропа. Она четко выделялась темной полоской на фоне белого ягеля с зеленой моховой растительностью.
Раз тропа набита, значит «кому-то это нужно», значит кому-то она важна – просто так тропы не прокладываются! И шла она в нужном для нас направлении – влево, куда мы должны были свернуть.
Грех не свернуть на тропку и не пройти по ней. И мы поднялись по ней вверх по склону и прошли по выположенной, слабо поднимающейся поверхности склона. Тропа уверенно повела нас в нужном направлении, как вдруг оборвалась, словно растворилась.
Зачем же было ее набивать, если она оказалась такая короткая? А справа сквозь деревья показалась нужная вторая развилка. Что-то рано она показалась, подумал я и сверился на всякий случай по компасу. Но большей ясности он не внес.
Мы спустились к развилке и полезли на склон, чтобы найти нужный участок – он должен был выделяться сгущением кустарника ольха. Но никакого сгущения не наблюдалось. А склон пересекали частые многочисленные параллельные друг другу борозды ручейки.
Понимая, что что-то не так, где-то я напутал, мы все-таки отобрали три пробных мешка грунта с шаго в 25 м и спустились к ручью. Промыв породу лотками, в шлихах оказалось большое количество зерен галенита. Я не стал рассматривать шлихи более внимательно, ведь отобраны пробы были с «чистого» склона, да и непонятно где.
Ладно! Разберемся, где были, возвращаясь на лагерь. И мы пошли вниз по ручью, предполагая выйти на первую развилку. Прошли метров 100—150, как вдруг наткнулись… на нашу тропу. Все стало ясно: мы поднялись по тропе, увидели первую развилку и приняли ее за вторую.
Но возвращаться и все переделывать по новой так не хотелось, что я «махнул рукой» на случившееся и мы пошли в лагерь. Отправив оказией шлихи минералогу, Татьяне Шарковской, я подспудно надеялся, что они окажутся пустыми, ведь отобраны они не там, где нужно было и не понятно зачем.
Лишь бы не… – думал я.
Мы давно уже переехали на новое место, как по рации мне зачитали сводку по моим ведомостям. Среди прочего, по данным минанализа шлихов со злополучного участка следовало: пробы №№1 и 3 пустые, а №2 содержит зерна пиропа и пикроильменита 1 класса сохранности.
Вот те на! Выходит, на том участке «сидит» небольшое кимберлитовое тело, а поток МСА с его площади ограничен частыми ручейками, зауживающими площадь их распространения до узкой полосы. А на карте фактического материала пришлось показать этот участок как перспективный для дальнейшего изучения.
Так что всегда лучше перебдеть, чем недобдеть!
= = = = = = = = = =
КИМБЕРЛИТОВАЯ ДАЙКА «СОХАТОГО»
Мой коллега, совершая маршрут по ручью, подцепил наличие МСА в его русле и определил, что снос идет с его левого склона. Толи у него не было времени, толи у него не было магнетометра, но, в следующем сезоне, дальнейшую заверку этого перспективного участка поручили мне.
В этот сезон у меня был магнетометр новой конструкции. Без треноги. Кажется, М-33. Работать с ним было намного легче, т.к. он он одевался на шею, а сама штанга неслась в руках. Показания считывались моментально.
Поскольку я с двумя рабочими собирался отобрать ряд проб сверху вниз по склону, то сам магнетометр повесил на вездеходчика по прозвищу «Сохатый». В качестве поощрения, сказал, что если найдем кимберлитовое тело, назову его именем.
На АФС в этом месте дешифрировалась темная полоска С-З направления даечного типа. Так что зацепить ее можно было в любом месте и проследить по простиранию.
– Как показания повысятся выше фоновых, кричи! – предупредил я Сашу «Сохатого» и мы полезли вверх по склону. Поднялись где-то метров на 200, как Сашка завопил, что показания магнетометра скакнули вверх. Мы отобрали грунт для промывки и промыли их в ручье. Верхняя проба была пустой, ниже по склону пробы содержали хорошо видимые зерна пиропа и пикроильменита 1 класса сохранности и в ".рубашках». Проследив дайку по простиранию, мы убедились в ее длине и на этом свою работу посчитали выполненной.
Вскрывать ее не стали, т.к. для этой трудоемкой работы не было ни хорошего инструмента, ни опытных горняков.
И тут я вспомнил, что день открытия кимберлитовой дайки случился в день моего рождения! Вот так, сосредоточившись на работе, забываешь про все на свете. А не назвать ли мне ее «дайка 11 июля»? Но я же обещал «Сохатому», что назову его именем…
Посоветовался в Москве с Геной Ивановым, он сказал, что назвать, как обещал, будет честнее.
Так в Укукитском кимберлитовом поле появилась «Дайка СОХАТОГО».
= = = = = = = = = =
САМЫЙ ТРУДНЫЙ СЕЗОН
БОЛЬШИМ ОТРЯДОМ
Отработав несколько сезонов небольшим отрядом, мне захотелось попробовать свои силы, навыки и опыт в руководстве большого отряда. Прочувствовать, какого это… И такая возможность появилась – Мингазов не смог выехать в поле и завершить его работу поручили мне. К этому времени на участке предыдущими исследованиями Амакинских геологов была открыта кимберлитовая трубка «Олимп», а, при заверке аэромагнитных аномалий отрядом Мингазова, были выявлены две трубки: «Шарик» (в честь Тани Шарковской) и «Лорик» (в честь Ларисы Голоты). И был намечен еще один участок, где предполагалось выявить кимберлитовую трубку.
Мне передавался гусеничный трактор С-100 с буровой установкой, вездеход ГАЗ-71 и дюралевая лодка с мотором «Вихрь». В состав отряда входило несколько спарок, работающих сдельно по постановке наземной магнито-метрической съемки, буровик и помбур на буровой, вездеходчик и еще несколько рабочих как мои маршрутные. Для готовки я взял парня, согласившегося работать поваром. Отрядом наземной съемки руководил Добриян Валера, а техником к буровой был приставлен техник Леша Шишков.
ВЕСНОВКА
Лагерь располагался на высоком обрывистом берегу реки Оленёк, но никаких строений на нем не было. Мы вылетели пораньше, чтобы получить снаряжение и продукты на сезон, обустроить лагерь, расконсервировать трактор и вездеход, и поставить каркасы с нарами для палаток. Под кухню намечалось поставить 10-ти местную палатку и таган с брезентовым навесом, под продуктовый склад 6-ти местную палатку.
Как строительный материал мы использовали жерди полуразрушенных избушек оставленного геологического поселка, которые перевезли по льду реки на вездеходе. Еще мы построили два небольших сруба-ледника, выкопав под них шурфы до мерзлоты – заполнили один рыбой (ленками), а в другой – картонный ящик с 24-х кг брикетом сливочного масла. Сети установили в 15-ти км от лагеря, выше и ниже по течению (ближе места не нашлось).
НЕУДАВШАЯСЯ ОХОТА
Сразу, как только прошел ледоход, с противоположного берега реки из леса вышел и полностью вошел в воду молодой сохатый, только голова была над водой. Видно, достало его комариное братство, начинающее появляться и рыскать в поисках добычи.
До него было метров 200 и я попытал счастья попасть ему в башку из карабина. Но пули ложились вокруг головы всплесками-фонтанчиками и ни одна в цель не попала. Такой шел разброс. Я выпустил вторую обойму, но тоже безрезультатно и, жалея патроны, прекратил это бесполезное занятие. Но, чтобы больше не искушать себя, прокричали ему, чтобы уходил и не раздражал нас своим присутствием, да и чтобы не простудился.
ОТРЯДЫ СОБРАЛИСЬ
Когда прибыл основной состав, всех расселили по палаткам. Добриян, как всегда, поставил свою вдали от всех, а Шишкова я пригласил в свою 4-местку.. Прошло несколько дней. Мы поставили!0- местную палатку под кухню и соорудили таган, натянув над ним брезентовый тент. Чтобы очаг не затапливался при оттайке, положили на землю железный. лист.