Громкий стук вывел меня из сна или из обморока. Лежу на мягкой и приятной ткани, от которой пахнет лесом. Видно, меня переложили, позаботились. Снова громкий стук, и я поворачиваю голову на звук. На небольшой поляне, окруженной огромными деревьями, стоит оголенный по пояс мужчина. Сильный взмах рук, волосатая грудь напрягается, и в стороны летят щепки молодого дерева… Волна гнева захлестнула меня! Не отдавая отчета своим действиям, при виде такого кощунства подскакиваю и бегу к нему, чтобы схватить занесенный над головой топор и остановить это безобразие.
Цепляюсь за мужские руки и кричу, чтобы не смел рубить. Потный гигант придержал замах, обернулся. Смотрит на меня удивленными глазами. Страшными такими, прозрачными, почти бесцветными. Вижу, как зрачки начинают расширяться, затапливая бледную радужку, пока я болтаюсь в воздухе держась за его запястья.
– Ты… – скрипит зубами и сбрасывает меня с себя одним движением.
Я падаю на мягкую землю и быстро поднимаюсь.
– Дерево не тронь, – шиплю, а тот нахмурил черные брови и смотрит с непониманием.
– Точно чумная, – качает головой и отворачивается, пренебрегает.
– Ты не слышал меня?! Не тронь, оно… оно… – хочу сказать, что оно живое, но захлебываюсь от страха, когда он на весь лес гремит:
– Ива-ар!
– Иду! – доносится в ответ.
К нам подходит молодой мужчина, тот самый, который дал мне напиться. По кудрявым волосам стекают капли воды. И улыбка на пол-лица. Я немного успокаиваюсь. От парня исходит что-то светлое, доброе. Но я вновь слышу злобное от великана:
– Убери ее, иначе зашибу.
– Пойдем, Солька, я тебе что-то покажу. – Блондин берет меня за руку и уводит от вредителя.
Несколько шагов делаю ведомая парнем, но оборачиваюсь, чтобы удостовериться в непричинении ущерба дереву. Сразу сталкиваюсь взглядом с дровосеком. Он поднимает топор и укладывает его себе на плечо. Склоняет голову на бок и прищуривается.
– Да пойдем… Чего ты там натворила? Ацур темнее тучи. Ты бы его лучше не злила, – произносит парень насмешливо, но я понимаю, что это не шутка.
– Он дерево испортил, я пыталась остановить…
– Каким образом? – изумился Ивар.
– В руки вцепилась и…
– Вцепилась… – изумленно смотрит на меня и вдруг как засмеется. – Эх, я не видел! – и снова смех.
– Чего смешного? – насупилась я.
– Да он тебя в три раза больше и он же ахи нашей… – Тут парень резко замолчал и сменил тему: – Ты его, в общем, не зли. А дерево необходимо срубить на дрова. Костер разжечь, ночи холодные.
Ночи холодные, разве это сейчас важно? Плохо понимаю, где мы находимся. Кто эти люди, почему не берегут деревья? Смотрю на окружающую красоту, ступаю босиком по зеленой траве. Интересно, лес большой? Возможно, это единственный оставшийся уголок живой природы, а его не ценят. В глазах все мелькает. Листочки колышутся на легком ветру. Курчавые, длинные, изогнутые, звездочками – каких только нет! Солнце пускает лучи сквозь кроны, свет мягко оседает на траве. Питает и согревает. А воздух насыщен запахами, дурманит и вновь кружит голову.
– Тебе плохо? – остановился Ивар.
– Не-ет, – протягиваю. – Мне хорошо. Здесь так… так красиво! – приподнимаю голову и глубоко вдыхаю.
– Ты из про́клятых мест, да? – хмыкает парень.
Я возвращаюсь на землю и смотрю на него.
– Каких таких проклятых? – уточняю.
– Ну оттуда, из-за Пустоши Астреи? – кивает в сторону. – А, ладно, потом. Вижу по тебе, ничего не знаешь. Смотри, вон там, внизу… – Ивар указал на крутой склон. – Река с запрудой, пойди искупайся, а то, честно говоря, запах еще тот.
Спорить я не стала, но было стыдно. Чистотой я никогда не брезговала, в отличие от народа пятого градуса.
– Держи, это мыло, им тело натрешь и смоешь. А этим, – протянул отрез мягкой ткани, – вытрешься. Я к Ацуру пойду. Если что, зови, мы тут рядом.
Объяснял, что к чему, а мне все в диковинку. Мы чаще песком грязь оттирали либо просто водой обмывались. А тут мыло. Я кивнула и стала спускаться по склону.
Река спокойная, течет медленно, никуда не спешит, не утекает в землю. Заводь глубокая. Я ступила на кромку воды и зажмурилась от теплого обволакивающего прикосновения. Потрясающе!
Обернулась убедиться, что за мной не подсматривают, и не раздумывая плюхнулась в манящую реку прямо в платье. Погрузилась с головой. Пока воздух в легких не кончился. И только потом вынырнула. Присела на дно ближе к берегу, облокотилась о каменистое дно. Вот он, тот самый сказочный миг. Мир живет! Где я сейчас, непонятно, умерла или попала в самое чудесное место. В уголок затерянной природы. Я не знаю, но как же здесь красиво!
Спохватилась, вспомнив о бутыльке в кармане платья. Выдернула его из намокшей ткани и с облегчением вздохнула – целый и невредимый, стекло надежно сохранило содержимое. Аккуратно положила склянку на камень, возвышающийся над водой, и рядом нож ржавый пристроила. Заплыла поглубже, туда, где вода темнее и полностью меня скрывала, сняла платье. Застирала его и разложила на большом камне обсыхать. Еще раз осмотрелась и вышла из воды – быстро воспользоваться мылом. Пена воздушная, с бесподобным запахом окутала мое истощенное тело. Похудела я знатно, даже ребра видны, и в подтверждение этому мой желудок призывно заурчал от голода. В него бы закинуть немного ягод или орехов, чтобы перестал издавать жалобные стоны. В этих краях наверняка есть чем поживиться. Вспомнилась огромная фигура этого Ацура, он явно не голодает. Мышцы такие на одних ягодах не нарастить. И глаза ужасные, словно нет в них сожаления. Хищник самый настоящий, наверно, зубами гадюк ловит. Воображение смело подкинуло картину, как волосатый гигант острым взглядом выискивает змею и тут же отгрызает ей голову, не боясь яда. Я хихикнула, ну и бред у меня в голове.
Смыла с себя пену. От нее кожа стала мягкой и нежной. Я с наслаждением провела пальцами по шее, чуть не застонав в голос.
Бултыхала я ногами и руками еще долго, плавала, ныряла, пока пальцы на руках не размякли и не покрылись морщинками. Отерлась мягким полотенцем, надела платье, хотя оно и было еще мокрым. Ничего, на мне высохнет быстро. Сунула бутылек и нож в карман, пошла обратно вверх по склону. Необходимо все-таки выяснить, где я.
Вернулась я быстро, пусть и вышла с другой стороны, не с той, с которой к реке шла с Иваром. Мужчины уже разожгли костер, над ним томилась тушка животного. Я сглотнула. Это точно не освежеванная крыса и тем более не змея. Крупнее их в несколько раз.
Я застыла на месте, не доходя до общающихся друг с другом мужчин. О чем они говорили, я не вслушивалась. Жадно смотрела на то, как шкворчит жир, стекающий с подпекающегося мяса. Запах долетел до меня, и я с наслаждением вдохнула этот аромат.
– Скажи этой, чтобы садилась есть, а то скоро одни кости останутся, – прогремел голос Ацура, и я перевела на него взгляд.
Он не посмотрел на меня, а выверенным движением вонзил острый нож в бок тушки. Из нее потек сок, зашипел, обжигаясь об открытый огонь.
– Соль, ты чего стоишь? Иди к нам, – обернулся Ивар.
Я медленно подошла, не отрывая взгляда от крупного куска мяса, который, соскользнув с острия ножа, плюхнулся на большой зеленый лист. Проследила, как уже одетый в свободную рубашку Ацур передал зажаренный кусок Ивару и принялся отрезать новый.
– Да отдай ты ей уже это мясо! – взревел он на блондина и раздраженно поднялся, снова воткнув нож в жаркое. Ушел.
Порывистые шаги – и скрылся за ветвями.
– Что это с ним? – спросила я.
– Не забивай голову. Садись есть, – кивнул парень, указывая на место рядом с собой.
Я села на землю, поджав под себя ноги, и приняла порцию мяса. С жадностью откусила большой кусок, и весь мир перестал существовать. Жирно, смачно, невероятно вкусно.
– Хм… – усмехнулся кудрявый.
– Что? – проглотила я сочный кусок.
– Не ешь много, может быть плохо. И на вот белику пожуй, – дал он мне пучок травы. – Зайчатина грубое мясо, а трава поможет пищеварению.
– Заяц? – переспросила. – Такой, с длинными ушами? Это он? – посмотрела на тушку, нанизанную на жердь.
– Ага, – кивнул Ивар. – Видела их?
– Нет, – замотала головой. – То есть только на картинках в книге. И много здесь таких? – проговорила с набитым ртом.
И ничего не жесткое мясо. Он крыс и змей не ел. Вот те жесткие, но, когда есть хочется, и они в самый раз.
– Да животных много в лесу.
– Ивар, скажи, лес… он большой? И где мы? Как я здесь оказалась? Вы здесь живете? Вы одни… То есть люди другие знают об этом месте? Я…
– Эй, эй, остановись, – засмеялся парень. – Не так быстро! – поднял руки ладонями вперед, словно защищаясь от меня. – Слушай, ты сама сюда пришла. Я не знаю как. Тем более в одиночку. Ацур, он сказал, что видел тебя там… – Тут Ивар замолчал, но скоро продолжил: – В общем ты жива, и это хорошо. – Вновь улыбка до ушей, но такое чувство, что говорить об этом у него нет желания.
И где меня видел этот Ацур? Сама я чудесным образом никак не появилась бы среди леса. Выходит, что меня вытащили из Пустоши, так?
– Спасибо, что не оставили…
Ивар ничего не сказал, лишь кивнул.
Поглощаем мясо в тишине и в начинающихся сумерках. Я решаю, что злоупотреблять едой не стоит. Мой организм не привык к такому роскошеству. А проваляться несколько дней со спазмами в животе не хочется. Помню, мне было лет двенадцать, тогда мама принесла яблоко, и я с жадностью его съела, а потом мучилась от болей в желудке.
– Так ты расскажешь, где мы? – спросила Ивара.
– Соль, мир ведь большой, очень большой. И этот лес, он не единственный, – начал объяснять парень. – Вот смотри. – Он взял длинную палку и стал чертить на земле. – Этот маленький круг – то место, где ты жила, а это весь мир, – обвел его еще одним, очень большим.
Я недоуменно смотрела на него, не понимая, о чем он. Нам всегда говорили, что существует всего сорок два градуса, а за ними пустота и нет жизни. Вроде как наша земля умирает, и мы вместе с ней. С каждым годом все хуже и хуже. А кудрявый утверждает обратное: что мы всего лишь крохотная точка на всей земле.
– Проклятые земли, так у нас называют то место, откуда ты пришла. Не спрашивай почему. И…
– Хватит болтать, – вернулся Ацур, и мне сразу стало не по себе. – Завтра с утра отправляемся. И так задержались здесь.
Расспрашивать Ивара дальше перехотелось. Я, может, порой бываю несдержанна и лезу напролом, но всегда понимаю, когда от моего напора будет только хуже. И это тот самый момент. Не глядя на меня своими жуткими глазами, Ацур лег на землю спиной к костру. Отвернулся, чему я была очень рада. Не желает общаться – мне только лучше. Ивар последовал его примеру, зашелестел листьями под собой и прикрыл глаза.
Стемнело быстро. Я все так же сидела, поджав ноги, и смотрела на пламя костра. Завораживающие блики от него поднимались ввысь, временами разбрасывая яркие искры. Поленья трещали, гневались на огонь, словно боролись за свою жизнь. Не хотели просто так сдаваться, рассыпаться на черные угли. Пламя обнимало их все сильнее, стремясь поглотить добычу. Свежее, сладкое, хрустящее, недавно срубленное лакомство.
Видел бы Мазник, наверно, как и я, набросился бы на гиганта. Но для них это обычное дело – рубить, сжигать. Они не знают, каково это – не видеть зеленые листья, не чувствовать дурманящий запах мяса, не купаться в чистой реке, когда тебе захочется. Для них это обыденность, а не чудеса, в отличие от всех тех, кого они называют проклятыми. Да, проклятые, но каким образом мы ими стали? Разве Шайка сделала что-то плохое, кого-то обидела, убила? Она борется за свою жизнь, как может. Скрывает припасы, ну а кто так не делает? Разве что Киду можно назвать убийцей, жадной старой черепахой, да Клока, зажравшегося на харчах от Северного придворья. Так, может, все дело в них, в главах поселений? Им все мало, не делятся.
Столько в голове вопросов, на которые нет ответов.
Ивар шевельнулся, перевернулся на другой бок и громко засопел. Я улыбнулась расслабленному лицу молодого мужчины. Симпатичный, веселый, а что самое важное – я не чувствую от него угрозы. Украдкой взглянула за костер. Туда, где лежал этот, другой, – и наткнулась на пронзительный взгляд. За золотым огнем в его прозрачных глазах угрожающе взметнулось пламя. Жуткий вид меня покоробил. Я моргнула, а когда вновь взглянула, мужчина крепко спал. Мне почудилось, показалось? Он сейчас не смотрел, не прожигал меня взглядом? «Все, Солька, ты от впечатлений за день видишь то, чего нет», – буркнула я себе и улеглась на мягкую траву.
Кажется, прикрыла глаза на мгновенье, как вдруг послышались неясные шепотки и шорох. Приоткрыла один глаз, стараясь не выдать, что проснулась, и увидела, как спина Ивара мелькнула за стволами деревьев. Они что, решили оставить меня одну и уйти? Костер потух, лишь мигали раскрасневшиеся угольки, давая мало света. Нет, я не трусиха, одна не боюсь оставаться, не в этом дело. А вот уйти и не попрощаться, это меня задело. Стараясь не шуметь, поднялась. Я многого не знаю, может, у них в порядке вещей ночные прогулки. Любопытство разыгралось, подстегивая меня к слежке. Ясное небо без единой тучи и яркая луна стала бледнеть, указывая на скорый рассвет.
Я притаилась за большим стволом могучего дерева, поглядывая на остановившихся в нескольких метрах от меня мужчин.
– Ацур, ты уверен? – шепнул Ивар.
– Да, – точно выплюнул тот сухим хрипом.
– Я ничего не слышу, может, ты ошибся?
– Нет, – снова без подробностей.
Оба стояли спиной ко мне и вглядывались в темноту леса. Прислушивались, порой озирались, и тогда я пряталась. У меня от напряжения ноги сводило, а они все молчали и чего-то ждали.
– Слышу, – шепнул Ивар.
Что он слышит? Я – ничего, только шелест листвы, жужжание насекомого, мне неизвестного, и, кажется, тяжелое дыхание Ацура.
И тут справа между деревьями мелькнули люди. Они двигались тихо, но чем ближе подходили, тем громче становились их приглушенные голоса:
– Так, действуем быстро. Всем ясно? Берем столько, сколько сможем унести, и возвращаемся в лагерь. Завтра продолжим.
Толпа из десяти человек, не меньше, стала копошиться и примеряться к деревьям. Меня и двух мужчин они не замечали, поглощенные странными действиями. Странными до той поры, пока не раздался стук и треск древесины. Быстрые, четкие удары топором по ветвям. Тоже хотят развести костер? Не успела я додумать мысль, как Ацур в бешенстве сжал кулаки. Не пойму, он злится на этих людей, но сам ведь недавно делал то же самое. Его поведение меня настораживало. Стараясь не выдать себя, я переместилась и спряталась за раскидистым кустом для лучшего обзора.
Пришедшие продолжали рубить небольшие деревья, а некоторые из них принялись выкапывать с корнями мелкие кусты, травы… Для чего они это делают и почему Ивар с Ацуром за ними наблюдают? Возможно, эти люди забрались на чужую землю. У нас как-то прошел слух, что в шестом градусе началась бойня за власть. Глава седьмого хотел взять на себя ответственность и за шестой градус. Шептались, что тогда многим несогласным пришлось поплатиться жизнью. Стихло все разом, как только вмешался глава Северного придворья и разогнали бунтующих. Может, и эти власть делят?
– Ивар, отойди, – проскрежетал Ацур, и тот сдвинулся на несколько шагов.
В следующий миг гигант резко взмахнул рукой с растопыренными пальцами, напрягся всем телом, а его ногти стали превращаться в настоящие когти – удлинились, заостряясь, а вниз по ладони и ниже по руке заструилась черная шерсть. Я зашлась в немом крике от этого зрелища. Пискнула от ужаса, закрыла рот ладонью. Происходило нечто, что я могла объяснить лишь одним словом. Магия. Она на самом деле существует! И колдовство, которым нас пугали все время, чтобы держать в узде, – не выдумка. Оно настоящее! Страшное, выламывающее кости, покрывающееся жесткой щетиной, с когтями и клыками.
Не отрывая взгляда от преображения Ацура, я содрогнулась. Его черты лица стали грубее, массивнее, он раздался в плечах и зарычал. Оглушительная тишина воцарилась в лесу. Звук топора прекратился в одно мгновение. Притихли все, даже насекомые возле меня перестали жужжать.
– Уходим! – заорал один из пришедших. – Они близко! Эти твари здесь!
В спешке люди побросали все, что успели собрать. Убегали, спотыкаясь, запинаясь о кочки, и вскоре исчезли из вида.
– Ну ты даешь, – присвистнул Ивар. – Одним рыком разогнал проклятых.
Ему весело, смешно?
– Пошли, болтун, – хмыкнул Ацур.
Меня колотило и бросало в липкий пот. Бывают такие дни, когда мир переворачивается с ног на голову. Вырывает тебя из привычного процесса выживания, выталкивает на поверхность все самые страшные мысли, преображает твое существование в еще более скверную жизнь. Такой день настал после похорон мамы. Тогда я справилась с потерей. Отвлекала себя поиском причин гибели мира. Наблюдала, делала выводы, пыталась разобраться. А сейчас, видя своими глазами чудовище, которое одним рыком ввергло меня в оцепенение, замешкалась. Хватаю ртом воздух, будто вновь все перевернулось. Байки и страшилки градусов не такие уж и выдумки. Я не вернусь к этим двоим, я убегу, мне… А что мне делать?
– Что ты здесь забыла?! – грозно прогремело за моей спиной.