Ночь не могла закончиться хорошо, однако Абель удивилась, когда эмпат в военной форме, которому поручили ее сопроводить, привел не в тюремный отсек, а в комнату с таким шикарным интерьером, что от блеска и роскоши зарябило в глазах. И это военный корабль, потерпевший крушение? К слову, следы аварии закончились тогда, когда ее провели в главный корпус, который совсем не пострадал. Он был похож на желток внутри разбитого яйца. Белок вытек, а желток остался, плавно опустившись на дно скорлупки.
Когда Бель вели по коридорам, по которым сновали военные, персонал и роботы, причина, по которой она оказалась в святая святых – рубке управления эмпатовского корабля, из ее головы вылетела. И вернулась лишь тогда, когда Тарус, как представился сопровождающий эмпат, открыл перед ней двери каюты. И первое, что она увидела, была огромная, непомерная по размерам кровать, напомнившая одним своим видом, что предназначена не только для сна.
– Проходи, но ничего не трогай, – велел Тарус, заводя ее во дворец. – Морт велел тебя помыть, но не лапать. Как это сделать, я не знаю, поэтому помоешься сама, душевая за той голубой панелью.
Абель замерла с разинутым ртом, разглядывая каждую деталь сказочного помещения. Как можно жить в таком музее? И как они сумели так быстро навести порядок после крушения? Многочисленные статуэтки, безделушки, вазы и украшения стоял на своих местах, ничто не было разбито или повреждено.
Внимание привлек огромный аквариум, доверху наполненный кристально прозрачной водой. Он был пуст, только песок на дне и пара камней. К аквариуму подошел Тарус и, достав из кармана колбы, выпустил в него пару пауков.
– Руки в воду не совать, это для Морта, – бросил он Бель.
– А зачем они ему? – задала глупый вопрос Абель и тут же пожалела, потому что ответ был очевиден – любоваться. Пауки безумно красиво закружились в воде, словно исполняли диковинный танец.
Но Тарус ответил иначе:
– Чтобы «съесть», конечно. После ужина с донором Морт любит «закусить» чем-нибудь изысканным. Ну, скажем, это, как мятная пастилка после сытного обеда. Да ты так не напрягайся, а то замерла, как истукан. Я так понимаю, донором ты раньше никогда не была?
Абель отрицательно помотала головой.
– Ничего сложного, – зачем-то решил ее успокоить Тарус. – У Морта нет кресла-дримера, но это даже к лучшему, новичков оно пугает. Там в мягкой зоне у него есть специальная панель в полу, тебе нужно будет на нее сесть и ни о чем не думать. Во время сеанса тебя может стошнить, или ты можешь обмочиться – ничего страшного, даже с опытными донорами такое бывает. У Морта очень сильное внушение, он все-таки первый пилот, поэтому придется несладко, тут ничего не поделаешь. Начинать донорство рекомендуют с гражданскими эмпатами, но ты сама виновата, нечего было к нам соваться. Как только Морт с тобой закончит, и, если ты будешь на ногах, выйдешь сама через эту дверь. Когда хозяин в каюте, она изнутри не запирается. Пройдешь прямо по коридору, встретишь дежурного. Я распоряжусь, чтобы он выпустил тебя с корабля. Ну, а если встать не сможешь, жди утра, когда Морт нас позовет, мы тебя вытащим. Медицинский сканер у нас исправен, так что подлатаем и отправим домой, мы же не звери.
И он ушел, оставив Бель с тяжелыми думами, напомнившими, зачем ее сюда привели. Впрочем, черные мысли посветлели, едва она зашла в ванный отсек. И хотя Бель хотелось потрогать каждую деталь сказочной обстановки, она решила, что безопаснее будет строго соблюдать инструкции хозяев – а вдруг это повысит шансы на ее скорейшее возвращение? Поэтому она прямиком направилась к голубой панели, которая послушно отодвинулась в сторону, когда она ее коснулась. Эта деталь привела Абелию в такой восторг, что она зависла минут на пять, просто открывая и закрывая панель. Мелочь, которая для нее была космосом, чем-то недостижимым. Именно такие двери показывали в тех самых документальных фильмах про боевые корабли Империи, которые раньше крутили в тогда еще работавшем кинотеатре поселка.
Войдя в помещение, стены которого искрились золотым и розовым, Абель тщетно попыталась найти душ или что-либо похожее. В отдельной нише нашелся унитаз, похожий на трон, и Абель почему-то вздохнула с облегчением – хоть в чем-то эмпаты с людьми похожи. А потом ее внимание полностью привлекла огромная ванная из цельного куска камня с розовыми прожилками. Очень, очень странный выбор того, кто служил в армии Императора. Впрочем, Тарус говорил, что хозяин каюты какой-то там первый пилот, да и судя по тому, как его все слушались, эмпат был той еще величиной. Наверное, власть обязывала иметь розово-золотые стены и ванную из цельного минерала.
Перемалывая косточки любителю роскоши, Абель несколько раз обошла ванное помещение, вопреки запретам Таруса трогая все, что только могла потрогать. Искушение было слишком велико. Вспомнив, что, вероятно, другого шанса у нее в жизни никогда не будет, а сегодняшняя ночь, возможно, закончится в медотсеке, она решилась на дерзость. Пусть это будет платой эмпатов за причиненные ей неудобства.
В конце концов, добровольно на этот корабль Абель не проникала, другое дело, что эмпатам ее объяснения безразличны. Фарка, конечно, жаль, парень ходил под началом Рата, но временами проявлял человечность. В том, что других отпустили, Бель не сомневалась – Тарус подвел ее монитору, где было видно, как подростков спускают с корабля. У Клары на ноге было подобие гипса, ее нес Рат. Что ж, свою часть договора эмпаты выполнили, придется выполнять свою.
Абель наугад потыкала сенсорную панель на бортике ванной и – о, чудо! – та стала наполняться кристально чистой водой, да так быстро, что она не успела раздеться, как ванная была уже готова. Вода сама остановилась на нужном уровне. Сбросив остатки одежды, Бель забралась в воду, едва ли не застонав от удовольствия. Если это была цена за будущие увечья, что ж, она согласна. В конце концов, чем эмпат лучше или хуже Рата? Ничем. Такой же. Абель потерпит. До чего же хороша эта ванная! Пусть эмпат разбирается с делами подольше. Возможно, у нее, Бель, сейчас лучший момент в жизни.
Едва она коснулась головой бортика ванны, как откуда-то услужливо выдвинулась подушечка. Великолепно! Она с удовольствием устроилась на ней и принялась разглядывать батарею бутылочек, которая, как и подушка, выехала навстречу из боковой панели. Ей предлагали пену и масло, она не стала отказываться. Эмпат велел помыться, она помоется.
Охваченная азартом, Абель без разбора опрокинула в воду содержимое почти всех бутылок и, глубоко вздохнув, принялась парить в чудесных ароматах. Так приятно не пахло даже в косметическом магазине, недавно открывшемся в поселке. Расслабившись телом, она принялась думать о разным, но расслабить мозг не удавалось. Мысли постоянно возвращались к тому, что случится очень скоро. Про донорство она читала в книгах Лесты, но и представить не могла, что подобное предстоит испытать самой. Некоторые шарлатаны, которые называли себя «медиками», таковыми не являясь, считали, что процесс донорства очищает душу и тело человека и рекомендовали каждому хотя бы раз в жизни его попробовать. Но большинство врачей единодушно твердили: ничем хорошим для организма «сеанс» с эмпатом не заканчивается.
Настораживали и слова «главного» про секс. Абель искренне надеялась, что тот пошутил. Насколько она знала из тех же книг, эмпаты с донорами сексом не занимались, но то – книги, а народная молва охотно приписывала пришельцам всяческие извращения. Невольно бросив взгляд на свое отражение в зеркале, Абель успокоилась. Вряд ли кто-то сможет испытать к ней плотский интерес – красные глаза оставались ее личным проклятием, и в данном случае, защитой.
Громогласный голос, раздавшийся над ухом, поверг Бель в такую панику, которую она от себя не ожидала. Ноги заскользили по гладкому дну, и девушка, потеряв равновесие, с головой ушла под воду.
Все, что случилось с ней потом, происходило, как во сне. От утопления ее спас эмпат – вытащил за волосы, что было грубо, а потом взял на руки, что было неожиданно. Неожиданно приятно. Волна расслабления, которая накрыла ее в ванной, вернулась быстро, и Абель не сразу сообразила, что эмпат недоволен тем, что она попользовалась его имуществом. Там, в шахте, она не шибко его рассматривала, сейчас же лицо «главного» пришельца нависало прямо над ней.
Глаза были теплого, орехового цвета, и пусть эмпат хмурился, взгляд был добрым, ласковым и внимательным. Фантазируешь, усмехнулась про себя Абель. Ну и пусть. Сердце гулко стучало, а там, где ее касались руки эмпата, было обжигающе горячо. Щеки тоже горели, тут и в зеркало не надо было смотреть, чтобы понять, что она покраснела до корней волос.
Морт ее о чем-то спросил, Бель что-то ответила, даже не осознавая, что именно говорит.
Потом она оказалась на кровати – с безумно мягким, чистым и вкусно пахнущим бельем. Именно в такую кровать хотелось погрузиться после сказочной ванны. И все-таки чувство опасности заставило протрезветь. Эмпат действовал на нее совершенно непонятным образом. Возможно, внушение уже началось, а она, как дура, раскисла, очарованная роскошью и благами чужой цивилизации и чужого мира.
Это все Рат виноват. Сколько лет он вбивал в нее эту покорность, заставляя забывать про собственную гордость и про то, что у нее есть голос. Такие, как Рат, понимали исключительно язык силы, но Абель хотелось верить, что пришельцы из высокоразвитого мира знают чуть больше языков.
И она сказала вслух все, о чем подумала – о том, что насильно заставлять человека быть донором запрещено законом и о том, что согласие на донорство давать не намерена. Не забыла поблагодарить про Клару и ванну, хотя уже чувствовала, что ее понесло в опасную сторону. Лишние слова были той еще бедой. Они преследовали ее всю жизнь, ведь Леста не зря всегда ей повторяла: лучше молчи.
Надо было промолчать. На какой-то момент ей показалось, что Мортан ее ударит, но столь привычных побоев не последовало. Эмпат как-то странно подобрался, цвет глаз мигнул, поменявшись с синего на зеленый, а потом Морт издал странный звук горлом и повалился набок.
Еще минуту Бель неподвижно сидела на кровати, закутавшись во все простыни, до которых смогла дотянуться, но голова эмпата, лежавшая на кровати, не шевелилась. Остальное тело Морта свесилось на пол, а одна нога въехала в горшок с пышной розой, который от столкновения перевернулся. А еще ей была видна лужа, растекающаяся под Мортом на светло-зеленом ковре. И судя по запаху, эмпат обмочился.