Оля
Салон БМВ пропитан ароматом мужского парфюма. Запах приятный и без перебора, но это немного обескураживает, потому что он чужой. К этому нужно привыкнуть.
Из-за этой реакции я чувствую себя выбравшейся из леса дикаркой, отвыкшей от посторонних мужчин, кроме своего отца и брата. К тому же мой затылок слегка печет, но я не буду оборачиваться. Ни при каких обстоятельствах. Это мой день. Мой вечер.
– Ого… – Камиль смотрит на меня с белозубой улыбкой. – Пожалуйста, скажи, что ты Оля.
– Это я, – улыбаюсь ему в ответ.
– Уфф… – выдыхает, охватывая горящим взглядом всю меня целиком. – Я счастливчик.
У него узкое лицо и темно-карие глаза. В уголках губ и глаз морщинки, я бы сказала, что этот мужчина «в самом соку» и ничуть не хуже, чем на фото. Тело у него худощавое, но слабаком его не назовешь. Он высокий и в отличной форме.
– Ты меня не знаешь, – смеюсь я.
– Очень хочу узнать, – чешет свою бровь.
– Давай попробуем, – пытаюсь звучать беззаботно.
Между нами есть легкая неловкость, но ведь мы не старые друзья. И раз уж на то пошло, мы потенциальные любовники. Но я не могу думать об этом, пока «Мерседес» Чернышова не уберется с парковки.
– Это твой бывший? – мотает головой в сторону лобового стекла Камиль.
Скрепя сердце, перевожу глаза на окно и вижу, как Руслан помогает Мише забраться в детское кресло на заднем сиденье. Захлопнув дверь, он огибает машину и на ходу оборачивается.
Быстро отведя глаза, говорю Камилю:
– Да.
Я рассказала ему о том, что разведена, но личность Чернышова оставила в тайне. Не думаю, что его статусу повредят «сплетни», но все равно оставляю лишнюю информацию за кадром, как выдрессированная годами нашей совместной жизни собака. Ему не нужно было объяснять мне простых вещей, если дело касалось его карьеры, я дрессировала себя сама. Училась выстраивать дистанции, чтобы не подпускать близко к его частной жизни сомнительных людей. Вокруг него таких было полно. Ему многие завидовали. Парень, вчера окончивший университет, создает проект по благоустройству города и выигрывает тендер. Он стал любимчиком в мэрии. Мгновенно. Талантливый, амбициозный и работоспособный.
Я им гордилась. Так сильно. А он был счастлив.
Эмоции комом собираются в горле, и, чтобы его прогнать, втягиваю в себя чужой запах салона, в котором решаю поскорее освоиться.
– Ну что, готова к приятному вечеру? – обаятельно улыбается Камиль.
– Я же пришла, – напоминаю ему, пристегивая ремень.
– Я занудный? – тихо смеется он.
– Ты самокритичный, – улыбаюсь.
Я расслабляюсь даже раньше, чем машина добирается до первого светофора.
Настроение идет в гору с каждым километром, это отлично.
Я не чувствую дикого влечения, но и в задницу его.
Я отдала восемь лет жизни мужчине, которого слишком сильно любила. Именно поэтому я никак не могу переварить эту боль. Даже три года спустя. Я только надеюсь, что ему так же больно, как и мне, ведь это не я все разрушила.
– Там сзади цветы, – говорит Камиль. – Черт. Я не знал, куда их пристроить. Попробовал на панель, потом переложил назад. Как дурак, ей-богу.
Обернувшись, я вижу букет красных роз. Терпеть не могу розы, но не стала бы его расстраивать ни при каких обстоятельствах.
– Потрясающие, спасибо, – как ни странно, мой голос звучит искренне.
Камиль улыбается, глядя перед собой.
Пока машина двигается по городу, болтаем.
– Так ты репетитор? – интересуется он.
– Да, английского языка.
– Закончила факультет иностранных языков?
– Угу. Как прилежная дочь, на одни «пятерки».
– Умница какая, – хмыкает он. – И сколько языков ты знаешь?
– Ну… – тяну заговорщически. – Четыре.
– Огласите список, – салютует он.
– Английский, немецкий, латынь и матерный.
Камиль смеется, а я улыбаюсь, чувствуя себя раскованно как никогда.
О том, что бывший муж платит мне алименты, на которые можно было бы спокойно жить, не работая, я также не распространяюсь.
Иногда мое положение меня злит.
Я завишу от него.
Мы никогда это не обсуждали, но оба об этом знаем. Я смогла хоть как-то начать работать, только когда Мише исполнилось три года. Это было непросто, к тому времени мой диплом покрылся просто катастрофической пылью.
В нашей семье будет только одна карьера, это было понятно с самого начала. У нас все было по плану. Свадьба, после того как я получила диплом, через год я забеременела.
Наша жизнь стала другой в одну минуту.
Беременность, новый дом, рывок в его карьере, бесконечные командировки…
– Я открою, – останавливает меня Камиль, когда хочу самостоятельно выбраться из машины.
Опускаю ладонь в его, когда он протягивает мне свою.
Его рука такая холеная. Идеально вычищенные ногти и мягкая кожа. Это так непривычно, что я не понимаю, нравится мне или нет.
В ресторане все столики заняты.
Взгляд сидящего напротив мужчины то и дело опускается в мое декольте, но он слишком хорошо воспитан, чтобы делать мне фривольные замечания. И все равно я чувствую, что он слегка возбужден.
А я?
Допив бокал шампанского, слежу за его движениями.
Он мне приятен. Но я не хочу спешить. Заняться сексом с мужчиной после первого свидания?
Это шампанское?
Память услужливо намекает на то, что когда-то для меня это не было проблемой. Я лишилась девственности в тот же вечер, когда Чернышов сказал мне свое первое «привет». Мы даже раздеться до конца не успели.
Пальцы в моих сапогах подворачиваются, потому что я помню все до последней мелочи.
– Ты в норме? – участливо спрашивает Камиль.
– Пфф… – болтаю своим бокалом. – Я уже два месяца не пила алкоголь, – признаюсь ему.
В его глазах хитрый блеск.
– Женщина плюс шампанское – это разве не шанс для мужчины?
– Я не хочу спешить, – говорю слишком поспешно.
– Оля… я не такой идиот, – смотрит мне в глаза.
Это облегчает жизнь.
Доедая ужин, мы просто общаемся. Почти не флиртуем, просто болтаем. С ним легко и интересно.
К тому времени, как его машина тормозит во дворе моего дома, я абсолютно уверена в том, что хочу встретиться с ним снова.
– Я позвоню тебе на днях, не против? – спрашивает Камиль.
– Я только за, – может, я слегка пьяна, но уверена, что не передумаю завтра утром.
Забрав свой букет, выхожу из машины.
В отсутствие сына квартира кажется мне мертвой.
Пристроив на тумбочке ладони, смотрю на свое отражение и, вздохнув, собираю распущенные волосы в хвост. Завтра у меня два ученика, так что решаю навести относительный порядок.
На старом пятитонном пианино открыта крышка.
– Сколько раз говорить… – бормочу, собираясь ее опустить.
Помедлив, разминаю пальцы и по памяти наигрываю свой любимый вальс, но меня прерывает пищание телефона.
«Наверное, она думает, что я настоящий дурак, раз за весь вечер так и не удосужился осыпать ее комплиментами», – читаю на дисплее и улыбаюсь.
Подумав пару секунд, печатаю в ответ:
«Она так не думает, но ты можешь осыпать ее сейчас».
«Ты потрясающая, – пишет Камиль. – Я хочу увидеть тебя снова».
Этот информационный поток прерывает другое сообщение.
Я реагирую на автомате, проваливаясь в него и читая:
«Когда у него будет готов загранпаспорт?»
Мне требуется меньше секунды, чтобы розовые облака в голове развеялись.
Не помню, когда он писал мне в последний раз. Пару месяцев назад, это точно. После нашего последнего скандала мы общаемся через его мать, через его водителя, через его секретаршу.
Сегодня его слишком много.
Поджав губы, печатаю:
«Через две недели».
Решаю не задавать никаких уточняющих вопросов, но спустя минуту понимаю, что стою посреди комнаты, ожидая продолжения.
Но его не следует.
Это бесит гораздо больше, чем любимый мультик сына, весь день стоящий на повторе.
Он даже ничего не сделал, а я уже завелась.
«Это значит, нет (?», – пишет мне Камиль, о котором я забыла.
«Я свободна в следующую пятницу», – пишу ему.
«В то же время. Я буду на месте», – отвечает он.
Вот и отлично.