Королевство Авелон, столица Авар
– Лен-ка-ра!
Крик своего отца принцесса услышала еще до того, как он ворвался в ее кабинет, но все равно не встала и не отложила бумаги. Ее волновали ведомости рудника близ Ниора. Она понимала, что местный смотритель ворует, но по бумагам у него все сходилось, вот только регистрации грузов в порту и на границе говорили, что из страны стали вывозят больше, чем производят. Оставалось только провести расчеты и дать отцу готовый приказ, который останется лишь подписать. Тогда арест имущества виновного позволит получить деньги на реконструкцию местной шахты и кузнечной мастерской, что в последующем увеличит доход рудника, а Ленкаре принесет еще одну личную победу, как настоящей наследнице.
– Ленкара! Что это такое? – спросил король Авелона, бросив на стол перед дочерью письмо.
Ленкара отбросила за спину косу, отложила перо и взглянула на отца. Беловолосый и белобородый, с глазами такими же синими как у нее, король хмурился, делая морщины на своем лице глубже и отчетливее. Таким злым она редко его видела. Обычно он внешне никак не выдавал своего негодования, мог разве что высказать словами. Его упреков и разочарований старшая дочь всегда боялась. Ей казалось, что если отец огорчен, то она подвела весь Авелон. Возможно, кто-то когда-то именно так и говорил, но она этого не помнила, сжимаясь внутри всякий раз, когда видела отца недовольным.
Теперь ее сердце тоже сжалось, но Ленкара, сохранив самообладание, взяла письмо. Печать была сломана так, что она не могла сразу догадаться, откуда пришло послание, потому, развернув странно много раз сложенный лист, она стала читать написанное, удивляясь маленьким буквам с резкими чертами, собравшимся в самом центре большего листа.
«Ваше Величество, король Айван Эйен Лен дер-Валь, я прошу прощения за свою краткость, но как человек военный, я не привык к обходительности. Сразу перейду к делу. Я, Эеншард Клен Дерва, третий принц Эштара, прошу руки вашей старшей дочери – Ленкары Эйен Лен дер-Валь. Я прекрасно понимаю, что в этом браке не могу претендовать на власть, но если вы позволите, я готов верно служить и вам, и вашей дочери. Одно ваше слово и я навсегда оставлю родину, чтобы быть защитником наследницы Авелона».
По коже Ленкары мелкой рябью прошла дрожь. Она смотрела на подпись и не верила, снова перечитывая странное, непривычное ей письмо. Четко, конкретно, с неловкой попыткой хоть частично использовать благородный слог, коим в Эштаре не пользовались, но для нее так ярко, что она на миг затаила дыхание.
Просто она не думала, что эштарец действительно станет просить ее руки. Ей казалось, что, вернувшись домой, Эеншард просто забудет о ней средь своих наложниц, но он не забыл.
Стараясь не улыбаться, принцесса сложила письмо и посмотрела на отца.
– И что же я должна вам ответить? – спросила она.
– Почему мне пишет этот варвар-завоеватель?! – воскликнул Айван, стукнув ладонью по столу и забирая письмо.
– Мне казалось, что короля Дешара прозвали завоевателем, а не его сына, – спокойно ответила Ленкара.
Ее отец выдохнул, нервно махнул рукой и отступил от стола, чтобы сесть в кресло.
– Ты прекрасно знаешь, почему я так его называю.
– Да, все знают, что Фрет скоро станет третьей страной, павшей к ногам Дешара при помощи мастерства его сына Эеншарда, но когда вы, отец, подписываете приказ о казни, вы свою ответственность на палача?
Айван нахмурился.
– Ты защищаешь его?
– Я только говорю о том, что вам написал талантливый военачальник, готовый служить Авелону, оставив Эштар. Вы же судите его по политике его отца, разве это разумно?
– Ленкара! Я чего-то не знаю?!
– Да, отец, выходит, именно так, – проговорила девушка, прикрывая глаза. – Эеншард Клен Дерва и есть тот человек, что спас меня у скал Ниора.
Айван вскочил.
– Хочешь сказать, что ты дала ему право вот на это?! – Он схватил письмо и нервно встряхнул. – Ты отвергла всех своих женихов ради Этого!?
Ленкара смотрела на отца долго, вдумчиво, а затем неспешно встала.
– Отец, я могу вас заверить, что никаких прав и обещаний я ему не давала, однако этот человек произвел на меня особое впечатление. Он немного грубоват и манерами не изящен, но я уверена, что его слову можно верить.
– Я не потерплю такого зятя! – заявил Айван категорично. – Или ты что, правда считаешь, что вот этот может явиться сюда со своим гаремом и отдохнуть от сражений!? Тебе не кажется, что это все слишком странно и неправдоподобно? Принц Эштара желает руки моей дочери без коварного плана и подлости за пазухой? Ты, правда, так думаешь?!
– Отец, не гневайтесь так, – заговорила Ленкара, подходя к королю ближе. – Возможно, вы правы и все именно так, но может быть и иначе. Я не берусь убеждать, но я просила бы вас встретиться с ним, поговорив хоть раз. Вы, быть может, увидите то же, что увидела я, а если нет – я соглашусь, что ошибаюсь на его счет.
Бережно и ласково коснувшись отцовского плеча, Ленкара взяла его за руку и заглянула в глаза.
– Я не ждала этого письма, правда, – проговорила она, – но я все же прошу вас не спешить с решением. Я могу ошибаться, но мне кажется, он действительно способен оставить славу и традиции своего дома, чтобы принять нечто иное.
Айван выдохнул.
– Ты понимаешь, что у него есть все шансы на отцовский трон? Зачем ему Авелон?
– Что если он просто влюблен в меня? – тихо и нерешительно спросила Ленкара.
Король вдруг отшатнулся.
– Ты… спала с ним? – спросил он дрогнувшим голосом.
Ленкара выдохнула, стараясь не злиться, закрыла на миг глаза и тут же строго посмотрела на отца.
– Кого вы хотели оскорбить этим вопросом? Если его, то напрасно, он не из тех, кто не понимает смысла отказа, а если меня, то подобными сомнениями вы оскорбляете себя и весь наш род. Я не спала с ним, но я бы предпочла узнать его получше, прежде чем отвергнуть.
– Ты отказала половине принцев континента и почти всем сыновьям наших герцогов, чтобы узнавать получше варвара?! – вскрикнул Айван. – Ты в своем уме? Вот от Этого ты хочешь рожать моих потомков!?
– А от кого? – спросила Ленкара, откровенно злясь. – От бесхребетных младших принцев или от пресмыкающихся пред тобой герцогов? Тебе нужен безвольный и безропотный зять, который тихо будет сидеть в своих покоях, пока я буду править страной? От такого человека, по-вашему, я должна родить своего преемника?!
Она невольно повысила голос, спешно умолкая, опомнившись, но король все равно смерил дочь взглядом, а потом заявил:
– Ты выйдешь замуж до конца года за того, кого выберу я! А это, – он вновь махнул письмом, – я отправлю Дешару Завоевателю. Не думаю, что он благословил ваш союз.
– Это подло!
Ленкара метнулась к отцу и попыталась отобрать письмо, но Айван тут же отвел его в сторону, ударив дочь по руке.
– Ты сделаешь то, что я тебе велю, а он получит свое, как изменник. Человек, готовый отказаться от всего что имеет, так же легко откажется от того что обретет, если захочет чего-то еще.
– Отец, послушайте…
– Хватит! Я слишком долго позволял тебе перебирать женихов, теперь же я не хочу знать твое мнение!
Не дожидаясь ответа, он спешно покинул кабинет, оставляя Ленкару одну, пока та с ужасом понимала, что ее волнует не собственная судьба, а участь безумца, рискнувшего попросить ее руки, несмотря ни на что.
Она еще не раз пыталась поговорить с отцом, но все было тщетно. Король считал, что его дочь просто сошла с ума, попав под дурное влияние эштарца и даже заверение ее лекарши о том, что наследница невинна как и прежде, не развеяли сомнений короля. Он по-прежнему был убежден, что дочь срочно должна выйти замуж за правильного благородного человека.
Именно поэтому уже через три дня после странного письма из Эштара, принцесса сидела в переговорном зале справа от отца и смотрела на Кэрола Леклота – младшего брата короля Сворта. Это был русоволосый мужчина средних лет, высокий, статный и до омерзения прилизанный. Одетый по последней моде, Кэрол казался Ленкаре попугаем, которому хотелось выдрать яркие вычурные перья. Украшений на нем было больше, чем Ленкара позволяла себе даже на торжественных приемах. Теперь же на ней и вовсе не было ничего, кроме серебряного украшения на лбу, своим узором выдававшего в ней наследницу. Мужчина же на каждом пальце носил по перстню. На его камзоле ярко-синего цвета красовалась драгоценная брошь в виде звезды, где в серебре сияли бриллианты, а подле нее располагались ордена. Ленкаре это казалось нелепым. Если уж мужчине хотелось показать свои награды, он должен был надеть адмиральский мундир, впрочем, борец с пиратами в Северном море едва ли мог называться адмиралом, почти не покидая порт близ Лаварского скального пика. Может быть, Кэрол Леклот и был хорошим стратегом, но бойцом он точно не был, к тому же щурился, разглядывая Ленкару, выдавая плохое зрение.
Видя все это, Ленкара с трудом заставляла себя не отворачиваться, понимая, что сказать ей нечего. Она его не выбирала и даже с трудом могла уважать. Он раздражал ее. Ей хотелось содрать с него награды, перстни и всадить брошь в виде звезды прямо в лоб, мол, там она была бы уместнее, но подобное поведение для нее было не позволительным.
– Я так рад, ваше высочество, что вы все же выбрали меня. Могу вас заверить…
Он попытался коснуться руки Ленкары, но та быстро убрала ее со стола, перебивая мужчину.
– Прошу вас, нет нужды меня ни в чем уверять.
Она встала, еще раз посмотрела на Леклота, думая, что отец совсем ее не уважает, если видит в роли ее мужа это недоразумение – богатое, прославленное, гордое и манерное, но недоразумение.
– Я хотела лишь поприветствовать вас, ибо хочу провести время до официальной помолвки в молитвах и уединении, дабы заручиться благословением Снежного Бога.
Жених спешно встал.
– Я надеялся, что вы уделите мне больше внимания, – проговорил он.
– Позже, сударь.
Она посмотрела на отца, с холодом окинувшего ее взглядом.
– Прошу меня простить, – прошептала она, присев в реверансе, затем кивнула Кэролу, заставила себя улыбнуться и вышла, постукивая каблуками.
Она не могла сказать, что околдована эштарцем, не могла сказать, что влюблена в Эеншарда, но его она помнила. Его взгляд она буквально видела, закрывая глаза, а Кэрола она хотела бы не видеть никогда.
– И как это понимать? – спросил Айван у дочери, закончив разговор с будущим зятем.
– Что же я сделала такого, что это нужно было бы как-то понимать? – спросила Ленкара. – Я поприветствовала лорда Леклота и удалилась, чтобы уединиться в молитве.
Она сидела в своих покоях в кресле возле камина и, не глядя на отца, наблюдала за пламенем, машинально перелистывая страницы книги.
– Ты оскорбила своего жениха, не удостоив его своим вниманием.
Принцесса посмотрела на короля.
– Если мое мнение не играет роли, то и в беседе я не нужна. Простите, отец, но до помолвки я действительно хочу побыть одна.
Вновь повернувшись к огню, она понимала, что попадает в путы печали и не может ничего изменить, даже если хотела.
– Ленкара, дочь моя, пойми…
– Почему Леклот? – вдруг перебила его принцесса. – Почему из всех вы выбрали Леклота?
Айван, наконец, сел на кресло подле дочери и ласково по-отечески коснулся ее руки.
– Лека, девочка моя, тебе нужен супруг. Ты давно достигла того возраста, когда выходят замуж, но до сих пор не обручена. Ты знаешь, что твоей маме было всего шестнадцать, когда мы обручились?
– Знаю, а еще знаю, что вас убеждали жениться на другой, потому что в ее доме рождались только девочки, – проговорила Ленкара.
– Да, и потому теперь у меня есть вы с Вив.
– А вам нужен был сын, которому вы выбрали бы невесту нарядную, как Кэрол Леклот.
Принцесса освободила руку, понимая, что Леклот действительно настоящая невестушка, упакованная в лучшую из оберток, только Ленкаре было тошно даже от оформления.
– Ленкара, прекрати. Ты хотела сильного умного мужчину, Леклот именно такой. Ему почти сорок, это единственный его недостаток, но тебе все равно стоит родить наследника до коронации, чтобы потом не тратить время на подобные хлопоты.
– Я понимаю, отец, – Ленкара выдохнула и прикрыла глаза. – Я все понимаю, но он противен мне.
– Противен?! – Айван вскочил. – Лека, ты в своем уме? Он королевского рода. Он защитник Северного моря и наш союзник. Образованный, воспитанный, благородный.
– И самовлюбленный, – прошипела Ленкара.
– Ты никогда не имела с ним дел! Ты даже не знаешь, о чем говоришь!
– Мне одного взгляда хватило…
– Тебе что нужен дикий мужлан?!
Этот внезапный вопрос заставил Ленкару вздрогнуть. Она буквально увидела спину Эеншарда, возникшего между ней и медведем, его руку, вцепившуюся в дикое животное и удержавшую того на месте.
Коснувшись пальцами своих губ, принцесса невольно вспомнила прикосновение и тот короткий поцелуй.
– Видел я Эеншарда однажды, – продолжил ее отец внезапно. – Здоровый, как медведь и грубый, как простолюдин. Зверь, а не принц!
– Неправда! – воскликнула Ленкара.
Она сама не поняла, что заставило ее вскочить и выронить книгу.
– Вы его не знаете, отец!
– Это ты его не знаешь. Не понимаю, как он внушил тебе доверие, но он обманул тебя. Веришь ты мне или нет, но ты выйдешь замуж за Кэрола Леклота и родишь через год мне внука!
Айван ушел, не желая даже слушать свою дочь.
Ленкара плакала, просто плакала, завернувшись в шкуру белого тигра.
– Ну, Лека, Лекушка, Лекуля, – щебетала Вивьен, кружась вокруг сестры. – Не плачь. Ну, что ты плачешь? Он не молод – да, но он хорош собой.
Ленкара всхлипнула. Она уже много лет не позволяла себе слез, а тут разрыдалась и никак не могла успокоиться и, когда пыталась брать себя в руки, только сильнее начинала рыдать, уткнувшись носом в подушку. Вот и теперь она набрала полную грудь воздуха и, не отвечая, спряталась в шкуру с головой.
– Ну, Лека, папа же добра тебе желает.
Вивьен, красивая, юная, в норковой накидке на плечах, присела на постель сестры, коснулась ее плеча и молча предложила кружку с горячим кронтом.
Ленкара всхлипнула, но все же вынырнула из-под шкуры, чтобы взять любимый напиток. В детстве теплый кронт спасал ее от всего, да и теперь придавал сил. Сев, она позволила сестре вытереть слезы со своего лица.
– Неужели ты влюбилась? – спросила Вивьен. – Действительно влюбилась в того эштарца?!
– Нет, что ты такое говоришь? – спросила Ленкара, но на ее щеках появился едва различимый румянец смущения. – Я просто…
– Он тебе нравится? – Вивьен прижалась к сестре, с любопытством поглядывая на нее. – Ну, расскажи, что было? Как? Мне же интересно.
– Вив…
Ленкара отвернулась от сестры, делая пару глотков. Скрывать ей было нечего, но она почему-то сильно смущалась и совсем не хотела ничего рассказывать, не понимая, как она могла сама поцеловать этого мужчину.
«Он спас мне жизнь. Это была его награда», – убеждала она себя, но понимала, что радовала скорее себя, чем эштарца.
– Ну, Лека, расскажи, а я тебе про графа Ливеля расскажу. Он скоро будет просить моей руки у отца.
Вивьен была откровенно счастлива и не пыталась это скрывать. Ленкара же, наоборот, насторожилась.
– Вив, тебе только четырнадцать!
– И что? Я же не замуж выхожу, а только обручаюсь, Олин готов ждать столько лет, сколько придется.
Девушка рассмеялась, отбросила от глаз выбившуюся из прически белую прядь, надула губы и приблизилась к сестре, чтобы шепотом проговорить:
– Мы с ним целовались… по-настоящему. – Она хихикнула, снова отстраняясь. – По-настоящему, понимаешь?
Ленкара уставилась на сестру, снова глотнула кронта и так же тихо спросила:
– Что значит «по-настоящему»?
– С языком. Глубоко. Неужели ты не знаешь?
Ленкара не знала. Она не видела, чтобы люди вот так целовались. Это было неприлично, а ее никто так не целовал, да и ей никогда не хотелось быть к кому-то настолько близко.
– А еще… Ты ведь никому не скажешь, да?
– Не скажу, – глухо отвечала Ленкара.
– Он трогал меня там.
Вивьен коротко коснулась низа живота над самым лобком, двинула рукой ниже, создавая складки на светлом платье, и тут же убрала руку.
– Это было очень приятно, – прошептала Вивьен сестре на ухо.
Только смущалась не Вивьен, а Ленкара, что, попытавшись представить прикосновение мужчины, увидела большие загорелые руки эштарца. Нервно сглотнув, наследница строго посмотрела на младшую сестру.
– Вив, ты не должна была позволять ему подобное.
– Почему? – спросила Вивьен с самым серьезным видом. – Я люблю его. Он любит меня. Отец одобрил наш брак и в будущем я стану его женой. Почему же я должна отказывать ему, если честь мою он обещал сохранить?
– Вив, честь не только в твоей невинности.
– Лека!
Вивьен выскочила, перебивая сестру.
– Ты хочешь, чтобы я как ты была старой девой? – спросила она. – Все нормальные принцессы в восемнадцать выходят замуж, тебе давно двадцать, а ты воротишь нос от адмирала и брата короля. Твоя честь в том, чтобы всех достойных разогнать?
– Вив, я хочу быть женщиной, а не королевой своему мужу, – простонала устало Ленкара. – Может быть, Леклот и неплох, но он в письме заверял отца, что будет мне повиноваться и ручки лобызать.
Вивьен расхохоталось.
– Ты дура, Лека! Ты хочешь быть замужем и не править им? Так не бывает. Если в этом мире и существует мужчина, способный, при твоей-то прыти, сделать тебя второй в союзе, он никогда не будет вторым в стране!
Ленкара сглотнула, улавливая логику сестры, понимая, что она права: ее желания абсурдны, но ей все же хотелось чувствовать себя просто хрупкой женщиной подле своего мужчины, а не монархом во время аудиенции.
А ведь в ее жизни был такой человек – младший сын герцога Уикнока – Линвенд. Она была влюблена в него, робела пред ним и чувствовала себя слабой, но Линвенд пал пред ней на колени и просил отпустить. Он понимал, что, если принцесса попросит, их помолвка состоится против его воли, но он любил другую. Тогда Ленкара нашла в себе силы, отпустила человека, в которого была влюблена, хотя ей было чуть больше, чем сейчас Вивьен. С тех пор она уже никого не любила.
– Зачем мужчине сильная женщина, если он не может быть с ней главным? – спрашивала Вивьен, явно стараясь в этот миг походить на старшую сестру. – И эштарец этот явно врет. В Эштаре женщин за людей-то не считают, а он будет служить тебе? Это смешно.
– Мне показалось, что он не счастлив там, – прошептала Ленкара несмело.
Она не могла объяснить своих ощущений, но точно знала: все, что говорят про Эштар, не распространялось на третьего принца. Он был другим.
– Ты помнишь историю принцессы Кимбель? – спросила внезапно Вивьен.
Ленкара содрогнулась, вспоминая о том, какая молва ходила о войне в Кордо.
– Это слухи, – прошептала она.
– Говорящие одно и то же? – удивилась младшая. – Отец прав: ты перестала мыслить здраво.
Ленкара же опускала глаза. Она помнила историю той маленькой принцессы, взятой в плен эштарцами. Молва гласила, что Эеншард раздел десятилетнюю девочку и взял силой перед своими воинами, а потом отдал ее им. И факты были против него. Он возглавлял полк, стоявший там, и именно он привез убитому горем отцу истерзанное тело принцессы. Только Ленкара чувствовала, что Эеншард не мог этого сделать, хоть разум и говорил обратное. Не имея возможности привести хоть один разумный аргумент, она лишь тяжело вздохнула, признаваясь:
– Я все понимаю, но Леклот мне неприятен.
– А мне он показался неплохим собеседником.
Ленкара выдохнула, сжала двумя руками теплую кружку и сделала глоток, а после спросила, меняя тему:
– Ты уверена в графе Ливеле?
Сама Ленкара хорошо относилась к графу, уважала его и первой одобрила ухаживания графа по отношению к ее сестре, но внезапная откровенность Вив вызвала у принцессы сомнения, потому она хотела поговорить об этом с самой Вивьен.
– Конечно, я уверена в нем, Лека, – проговорила младшая, смеясь. – Я во всем уверена и очень счастлива, и желаю тебе такой же любви!
Ленкара заставила себя улыбнуться в ответ на пожелания сестры, хотя ей все еще хотелось плакать.