– Привет, ребята…
Сердце сжалось при виде мужчины, в котором с трудом угадывался балагур и весельчак Башир. Сейчас он больше походил на уставшего, измученного болезнями старика с тусклым взглядом окружённых морщинами карих глаз. Из пышущего жизнью и весельем тамады словно вытянули все жизненные силы, но он всё равно пытался улыбаться.
– Привет, Башир, – Лёня протянул руку сидящему на деревянном пороге дома шаманки мужчине, старательно скрывая пронизывающие его чувства.
Башир протянул руку навстречу из-под накидки из короткого меха и кивнул мне:
– Как вы здесь оказались? Где Димыч?
– Это мы хотели у тебя спросить, – чувство тревоги накатило новой волной, – мы просто получили сигнал об опасности.
– Значит, не нашли… – Башир вздохнул и покосился на Ирики с Анарис. – А эти кто?
– Истинные, – коротко ответил Лёня и замер под непонимающим взглядом вышедшей из дома Лари, но Башир его понял сразу.
– Ваших рук дело? – спросил Башир у Ирики, угрожающе сдвинув брови.
– Знать бы для начала, о чём речь, – ответил Ирики, не дрогнув. – Мы прилетели лишь сутки назад с Кирой.
Башир выдержал прямой серьёзный взгляд истинного, словно прощупывая его на ложь, а затем кивнул вновь.
– Башир, – друг протянул руку первым, подтверждая сотрудничество.
– Ирики, – принял её истинный под нашим молчаливым наблюдением. – Можете точно описать, что с вами произошло?
Башир бросил косой взгляд на стоящую рядом Ларю. Шаманка пожала плечами и отправилась по тропинке за дом, оставляя нас одних.
– Я родом из Бурятии, но так давно переехал оттуда, что многие традиции моего народа уже воспринимаются как изжившие себя, как ритуал обязательный только при сборе всей семьи. Ребёнком я ходил за прадедом по пятам, и тот рассказывал мне о духах, словно читал сказки. Даже представить себе не можете, насколько это красочное действие, когда собираются шаманы на острове Ольхон среди кристально чистых вод Байкала и заклинают предков, призывая дождь… После смерти прадеда вся его сила перешла к моему деду. Только вот я рос и мечтал быть героем, вначале пожарником, затем пограничником и в результате нашёл своё место в МЧС. Думал ли я тогда о преемственности дара? Нет. Иногда ребята в шутку просили заговорить огонь, который грозился переброситься на жилые участки с лесополосы, и я пел старую песенку, разученную с прадедом, призывая души предков. Огонь отступал, но не просто так, нам приходилось изрядно попотеть, чтобы спасти людей, так что я не очень верил в силу слов. В начале лета дед умер. Он оставил для меня письмо с последней просьбой. У меня был выбор – принимать его дар или закрыться от общения с предками, но я должен был приехать в указанное дедом место и развеять странную смесь земли и пепла перед входом в древний город.
Услышав предысторию, мы все напряглись. Даже Анарис скинула своё надменное выражение и приблизилась к Баширу, ловя каждое его слово.
– Я не сильно-то воспринял его слова о срочности, – продолжил наш друг, ёжась от вдруг налетевшего прохладного ветра. – Но, взяв ради свадьбы друга несколько дополнительных выходных, решил всё-таки слетать в Мурманск и выполнить просьбу умершего. Что сложного в том, чтобы из точки А добраться до точки Б, развеять пепел, успокоить своих, что защиту для нашего рода поставил, и вернуться на службу? Однако я еле нашёл указанное место. Странное место. Вокруг сходит с ума стихия, а стоит подойти к руинам – мёртвая тишина. Древние ступени сильно разрушены, спуститься по ним одному рискованно, жители из округи напрочь отказались приближаться к этому месту. Можно было просто скинуть туда землю, но обманывать мёртвых нельзя. И я позвонил Диме. Я думал, это на день, не больше…
Башир закрыл лицо ладонями, чтобы не выдать своих эмоций. Он винил себя и не меньше нас боялся за жизнь друга. Не нужно быть телепатом, чтобы прочесть чувства ослабленного мужчины.
– Башир, – я подошла ближе и положила ладонь на его плечо, – Дима приехал, и что было дальше?
– Неприятности начались с момента, как мы приблизились к озеру, – Башир сделал глубокий вдох и взял себя в руки, но голос время от времени дрожал, – лодка не хотела заводиться, каким-то образом один из рюкзаков выпал с лодки, стоило нам достичь середины, затем поднялся просто шквальный ветер, грозящий перевернуть нас на вздыбившихся волнах озера. Они словно разворачивали лодку восвояси. Но мы не привыкли сдаваться стихии… Четыре часа через Лавозеро, затем ещё три километра до горы Куйвчорр и Сейдозера. Священный остров Роговой, на который местные шаманы не любят пускать чужаков, но туристы умудряются и здесь оставить свой след. Мысль повернуть назад возникла лишь раз, когда образ Куйве на скале окрасился в кроваво-красный цвет, но наваждение быстро прошло, и мы продолжили путь. Чем ближе мы подходили к древнему лазу, тем чаще возникали странные галлюцинации. На какое-то время я даже совсем ушёл от реальности, а когда очнулся, увидел Димыча, с непроницаемым лицом спускающегося под землю. Он не реагировал ни на меня, ни на свистящий жуткий звук, исходящий снизу. В приступе страха я схватил коробку с пеплом и хотел избавиться от неё и вытащить друга, но стоило мне только бросить первую жменю, как Дима развернулся и схватил за ворот, утаскивая за собой в непроглядную мглу. Я закричал. В тот момент я готов был поверить и в бога, и в чёрта, не то что в своих умерших предков. Я звал прадеда и просил его о помощи… Внезапно хватка друга ослабла, и он вытолкнул меня из этого лаза, крикнув вдогонку: «Беги». Разум затянул туман. Мне показалось, что я видел женский силуэт в озаривших небо всполохах. Больше ничего не помню. Временами появлялся прадед с наставлениями, и я опять проваливался в темноту… А потом проснулся под песню пробуждения Лари. Если Дима ещё жив, то искать его нужно в руинах старого города.
– Мы не видели здесь ничего подобного, – Анарис обращалась к Ирики, – у нас есть снимки всей поверхности. Может, это тоже была галлюцинация?
– И чем вызвана? – Ирики задумался, анализируя рассказ.