– Я чувствовала себя гораздо безопаснее в этом мире, пока не знала о вашем существовании, – и я ни капли не лукавила.
Разговор действительно оказался непростым. Первым нашим компромиссом стало участие в разговоре оставшихся за пределами номера Анарис и Леонида. И сейчас я уже жалела, что хотела знать правду. Мир и так был небезопасен для человека, а теперь у меня зарождалась фобия, что сама природа против нас.
– Я рассказывал тебе про источники силы, – Ирики подбирал слова, отстукивая ритм кончиками пальцев по столу, за которым мы все четверо расположились. – После глобальной катастрофы, в результате которой нам пришлось трансформировать себя в сгустки энергии, всё живое на поверхности мира погибло, оставляя лишь биомодифицированные генетические копии. После пробуждения главного хранителя информации Цефины имиаты должны были стать нашим ключом к возвращению физической формы, но природные источники силы не пробудили Цефину. Они исчезли, оставив лишь редкие «аномальные зоны», которые были слишком слабыми, чтобы восполнять наши энергетические резервы. Коконы, в которых мы скрылись, стихия разбросала по всей планете. Некоторые из них были повреждены или уничтожены, некоторые до сих пор ожидают спасения (чем мы и занимались в последнее время, вызволяя своих из вынужденной спячки). Были и те, кто, как мы, смог найти возможность к временной трансформации, представая перед имиатами в разные времена божествами или их наместниками, требующими жертвоприношений. Но после пробуждения Цефины подобные «мероприятия» остались далеко в истории… как нам казалось…
Я вздрогнула от прозвучавшего зловеще «казалось».
– Хочешь сказать, что ещё кто-то ведёт себя подобно вам?
– Не совсем, – Ирики посмотрел на Анарис, но та лишь пожала плечами, не желая тратить свои силы на разъяснения имиатам. – Нам нужен был оригинальный код, заложенный в вашем ДНК. То, что имиаты выгорали, – это побочный эффект их эволюции. Для поддержания физической формы приходилось использовать физическую оболочку имиатов, но сейчас мы столкнулись с уничтожением энергетической составляющей.
– То бишь кто-то крадёт наши души? – ухмыльнулся Леонид.
– У вас нет душ, – огрызнулась Анарис, – такого понятия вообще нет! Как можно говорить с ограниченными существами…
– Ты права, – ответил ей с неизменной улыбкой Лёня, – ужасно трудно говорить с ограниченными существами… Так сними с себя ограничения и поговорим по ДУШАМ.
Анарис надменно оценила парня с головы до ног, не давая выхода злости.
– Посмотрю на тебя, когда будешь молить о помощи, – процедила она сквозь зубы.
– Поясни, о чём ты, – я старалась не обращать внимания на поведение Анарис, вслушиваясь в слова Ирики. – И при чём здесь я?
Истинный нервно потрепал свои волосы, скорчив гримасу сожаления:
– Цефина. Она увидела вашу связь.
– Связь с чем?
– Ты ведь помнишь, какой мощью может обладать человеческое тело? – Ирики не ждал ответа. – Мы вернули себе нашу физическую оболочку, частично, возможность управлять некоторыми природными явлениями и процессами, но прежняя мощь пока не доступна в полном объёме. Цефина генерирует через себя те источники силы, которые нам удаётся найти, и поддерживает наши способности на допустимом уровне, но не даёт полной свободы. Мы построили несколько лабораторий в зонах, где могли не только черпать энергию, но и ставить опыты по «оживлению» Земли.
– То есть мы добываем нефть, газ и другие ископаемые, а вы… – Лёня задумался над обозначением. – Геотермальной энергетикой занимаетесь, что ли?
– Использовать тепло, находящееся в недрах Земли, слишком примитивно, – Анарис снизошла для разговора. – Если показать на примере человека, то для нас геотермальная энергетика – это тепло твоего тела, которое зависит от процессов, происходящих внутри. Химическая реакция окисления глюкозы кислородом воздуха в клетках организма даёт тепло, а кровь его разносит по телу, при этом выполняя ещё и функцию регулятора. Может это быть источником энергии? Безусловно. Но зачем использовать источник, с которым мороки много, а выход небольшой? От солнца можно получить больше энергии, чем от геотермальных источников. Соответственно, атомные электростанции стоят ещё выше на несколько ступеней. Но есть энергия, которая в своём минимальном проявлении даёт в тысячи раз больше. Энергия жизни. То, что ты обозвал «душой» – это маленькая доля той энергии Земли, которая позволила вам чувствовать себя живыми и похожими на нас. Вы используете её по наитию, да и блокираторы имиатов не дают потреблять эту энергию больше необходимого. В противном случае, имея подобную силу, вы бы уже уничтожили себя.
– Я так понимаю, собственный опыт покоя не даёт? – остудил пафос Анарис Лёня. – Боитесь, что мы повторим вашу ошибку?
– А что ещё ожидать от копий? – Анарис замолчала, демонстративно откинувшись на спинку стула, и отвернулась к окну.
– У вас и своих ошибок достаточно, – подхватил Ирики. – До магии вы не доросли.
– Приехали… Магия? – ухмыльнулся Леонид. – Я думал, мы говорим о высоких технологиях.
– Имиаты очень медленно идут к пониманию, что высшая технология – это они сами, – Ирики взял стакан и наполнил его водой из графина, стоящего на столе. – Любое моё действие может показаться магией, но это лишь более совершенное владение наукой. Физика в том варианте, который вам пока доступен, открывает примерно семь процентов знаний всех процессов от того, что доступно нам.
Ирики провёл по контуру стакана пальцем, словно проверяя края, а затем стал вращать им, не касаясь стакана, по часовой стрелке. Вода подчинилась, копируя движение Ирики, и завращалась внутри прозрачного сосуда, будто подгоняемая невидимой ложкой. Ирики стал поднимать руку и, не останавливая, повторять указательным пальцем круги. В стакане образовалась воронка, а затем вода, похожая на маленький водяной смерч, вышла из границ стакана. Открытую ладонь второй руки Ирики подставил под маленькое водяное чудо, вращающееся над столом, и через мгновение раздались треск и шипение, а по комнате поплыли облака пара.
– Фокусник, – вырвалось у меня, а в душе я уже хлопала от восторга в ладоши.
– Никаких фокусов, только знания плюс энергия.
– То есть мы так тоже можем? – загорелся Леонид, пытаясь повлиять своей ладонью на пролившиеся на стол капли.
– У вас нет знаний, а запас энергии лишь для поддержания необходимых жизненных процессов.
– Но кто-то стал забирать у имиатов даже этот малый запас? – мне не терпелось понять, что нужно от меня. – И это не истинные?
– Подобных нам Цефина видит через инфополе, – Ирики встряхнул ладони и взял протянутую мной салфетку. – Мы помогаем им адаптироваться в новых условиях. Не секрет, что нам не выгодно засвечивать своё существование, и всё же мы участвуем в некоторых процессах развития Земли.
– Имиатов слишком много, чтобы идти в лобовую атаку, – вставила Анарис, заслужив недовольный взгляд Ирики.
– Не в этом дело, – успел среагировать он, заметив моё возмущение, – Апе признал их право на существование. В наших лабораториях работают десятки талантливых имиатов. Но несколько месяцев назад двух наших сотрудников взломали.
– А какими системами они пользовались? – мгновенно оживился Леонид.
– Их взломали здесь, – Ирики притронулся пальцами к виску. – Словно щёлкнули выключателем и оставили пустую оболочку. Они физически живы, при привлечении внимания способны повторять движения, но как личности не существуют. Цефина обнаружила взлом, выгоревшие ячейки дозволенного доступа к общему инфополю и отсутствие энергии.
– То есть, если вашу энергию подпитывает Цефина, которая аккумулирует минимально оставшиеся источники, то кто-то пополняет свои запасы через имиатов?
Ирики кивнул.
– Судя по собранной нами информации, это началось не сейчас. Имиаты с давних времён подвергались подобному отбору, но никто не обращал на это внимания. Ведь подобное поведение приравнивалось к помешательству или вселению духов. Да и проявляется только в северной части.
– Я ведь говорил про это! – Лёня напомнил вчерашнюю ночь. – Как только Башира увидел, сразу сказал – мерячение!
Я не успела шикнуть на своего друга.
– Башир? – Ирики с подозрением посмотрел на меня. – Значит, мучилась она и ждала меня… Кто такой Башир?
– Наш друг, – не время было ещё открывать наши карты. – Что там с этим мерячением?
– Северная болезнь, превращающая людей в безумцев, – Лёня ответил раньше Ирики. – Название происходит от якутского слова «мерячить» – быть одержимым или безумным. Проявлялась болезнь по-разному, но общие симптомы присутствовали всегда. Начиналось всё с того, что человек отключался от внешнего мира, входил в транс. Затем начинались судороги, болезненные спазмы и безумие. Почти все больные испытывают физические или душевные страдания, причина которых до сих пор неизвестна. Слушай, психиатр Бехтерев в 1922 году снаряжал экспедицию как раз в район Лавозеро на Кольском полуострове…
– Мы проверяли его записи и пришли к тем же выводам, – кивнул Ирики. – Болезнь проявляет себя в одно и то же время в разных местах. Её активность становится выше при появлении северного сияния.
– Магнитные волны? Солнечная активность? – Лёня уже загорелся новой тайной.
– Зов, – припечатала Анарис.
– Зов Авроры… – я вспомнила свой сон и слова Дмитрия, который пытался меня предупредить.
– Набор сигналов, который действует только на имиатов.
– Это песня, – возразила я Ирики, – словно призыв шамана. Я сама слышала.
– Вот ты и ответила на свой вопрос, – нахмурился Ирики, – для истинных это просто набор сигналов. Имиаты, услышавшие зов, вырываются из-под его влияния очень редко, а придя в себя, ничего не помнят. С тобой всё иначе…
– Но почему, кроме меня, в самолёте никто не слышал этого зова?
– Слышали. Имиаты были созданы по нашему подобию, но нужны были не конкуренты, а лишь простейшие приспособления для сохранения информации. Поэтому вам были выставлены пределы восприятия звука и изображения, на которые реагирует мозг, остальные звуки он просто оставляет без внимания, но совсем не значит, что он их не слышит. Зов выбирает самых восприимчивых или с каким-то особым набором данных, мы точно не знаем.
– Если вы слышите эти сигналы, почему не найдёте их источник сами?
– У нас общее инфополе. Набор сигналов без указания места бесполезен. Имиаты либо исчезают, либо выгорают, шаманы с нами сотрудничать не хотят – твердят о запрете духов.
– И вам нужен тот, кто может найти конечную точку зова и не слетит с катушек? – кажется, меня пытались сделать приманкой для похитителя энергии имиатов, и это радости не добавляло.
– Мы не знаем, кто это делает, но он целенаправленно направлял сигналы тебе. Впервые так далеко, но, видимо, сил мало, и тогда в ход пошли близкие тебе люди. Рано или поздно ты всё равно приехала бы сюда, но без нашей защиты. Я никому не позволю причинить тебе вред. Ты мне веришь? – Ирики взволнованно ждал моего ответа.
Боже! Ну почему я не могу прожить эту жизнь тихо и спокойно? Прошла один кошмар, а теперь должна добровольно войти в новый. Зов имеет границы, так может, просто сбежать как можно дальше на юг? А друзья? Я посмотрела на Леонида, вспомнила лицо счастливой подруги в подвенечном платье, Башира с безумным взором и Дмитрия… Мы должны его найти! Оставалось ответить себе – могу ли я доверять Ирики? Он смотрел на меня, не отрываясь, улавливая малейшую смену настроения, словно от ответа зависела и его жизнь.
– Не верю, но доверяю.