Рано утром следующего дня Джек уехал, а для Тесс началась новая жизнь. Вроде бы всё по-старому, но котята внесли в неё коррективы.
Всё так же постоянно трезвонил телефон: одни хотели записаться на приём; другие – те, что платили Тесс не почасово, а за месяц, – тоже консультировались с ней по своим насущным проблемам. Тесс много работала. Теперь она принимала даже по четыре-пять посетителей. Она почти не уставала, её любимые карты читались легко. Но в перерывах между визитами посетителей Тесс неизменно бежала к котятам и Мелани – узнать, как у них дела. Хватало её и на сад, и на огород. А вечерами, поужинав на скорую руку с Джеком, она шла вместе с ним разбираться в комнатах второго этажа.
Кроме спальни Тесс и ванных комнат, там были ещё три помещения. Все они выходили окнами на передний двор и нижнюю дорогу. Из них хорошо была видна долина с красивейшими закатами над ней. Две большие комнаты в прошлом были детскими, а в третьей, самой маленькой, Тесс рисовала, отведя её под мастерскую. Вот с ней-то и было больше всего возни. Вытащив из неё вместе с Джеком нехитрую мебель, они содрали старые обои и к приезду детей даже успели поклеить новые, с рисунком в весёлый мелкий цветочек. Вечером, после оклейки, Тесс ещё долго сидела в обновлённой чистой комнате на одиноко стоящем здесь сундуке и любовалась их работой.
Накануне приезда ребят Джек свозил Тесс в большой магазин, где продавалось абсолютно всё для дома и уюта в нём… Они долго выбирали три кровати и остановились на добротных сосновых, с резными изголовьями. Купили тумбочку и трюмо, новые шторы в маленькую комнатку и туда же – красивый абажур. Всё это им обещали доставить через неделю, что их очень устраивало.
Расплатившись, они уже собрались уходить, когда Тесс совершенно случайно, сделав шаг назад, чтобы получше рассмотреть необычный торшер, задела какого-то мужчину, несильно пихнув того локтем в солидное пивное брюшко. Она тут же поторопилась извиниться. Но бородатый толстяк, расставив ноги и приняв высокомерный вид, зашипел:
– Куда прёшь, дура невоспитанная? Или не знаешь, что надо под ноги смотреть?! – и замахнулся на Тесс большим волосатым кулаком. А потом, вглядевшись в лицо женщины и узнав её, добавил: – А, ведьма. Вот ведь ведьма!.. Таких раньше на костре сжигали – и правильно делали! Ненавижу…
– Но вы меня совершенно не знаете, – обомлела Тесс от такого неожиданного выплеска негатива.
– Да мне и знать не надо, уж известны мне такие ушлые проныры. Тебе бы только денежки наши грести!
– Не нужны мне ваши деньги, вы ошибаетесь.
– Сам ты ведьма, – подскочил, заслонив собой Тесс, Джек, – да ещё и с тонким воспитанием, как я погляжу! Поспорь со мной, если так хочется! – Джек приготовился к драке.
Мужик посмотрел оценивающим взглядом на взъерошенного Джека, на его атлетическую фигуру и предусмотрительно решил ретироваться.
– Дебилы, – бросил он напоследок через плечо и удалился.
– Он дурак, Тесс, больной человек. Пойдём, я куплю тебе мороженое. Твоё любимое.
– Пойдём.
Тесс быстро успокоилась, поедая холодное лакомство с горкой сливок, и уже весело поглядывала на Джека. А он, довольный, хотя и немного ещё возбуждённый, смотрел на любимую и думал, что защитит её от всего мира, от любого врага и от любой напасти.
– Я порву каждого, кто будет обижать тебя, Тесс! Потому что ты самая лучшая!
– Джек, – она мягко накрыла своей рукой его руку, – не распаляйся. Я совершенно не обиделась на этого человека. Плохим не является никто из нас. Просто мы разные. И мир видим по-разному. У каждого своя точка зрения. Он видит во мне зло, ты – добро. Но кто прав? Ведь для кого-то и он близкий друг или возлюбленный – самый лучший на свете. Да, нам с тобой он неприятен, но ведь мы не судьи. Он высказался, мы услышали. Я не смогу, да и не готова убеждать его, что я хорошая. Каждый остался при своём мнении. Давай всё забудем и постараемся просто выкинуть его из головы, из нашего с тобой мира.
… Позже, испытывая удовлетворение от того, как много дел переделали, с чувством выполненного долга они ехали домой. Джек аккуратно вёл машину, а Тесс дремала. Иногда он смотрел на неё и думал, какая же всё-таки она мудрая. И как правильно всё говорит. Но тому толстяку он всё равно надавал бы – чисто по-мужски.
Джек остался на ночь и даже взял на работе отгул, чтобы на следующий день помочь Тесс встретить из аэропорта детей.
Наутро влюблённые обнаружили, что у котят открылись глазки. Малыши, смешно попискивая, смотрели на этот мир удивлёнными голубыми глазёнками. За неделю они выросли почти в два раза и выглядели как забавные меховые игрушки. Два мальчика и три очаровательные пушистые девочки.
Пока они с Джеком ехали в аэропорт, Тесс, открыв в машине окно, полной грудью вдыхала свежий воздух с полей. Таким тот бывает только ранним утром, перед самым началом горячего безоблачного дня. Она думала о том, как прекрасна жизнь, и её сердце замирало от предстоящей радостной встречи. Тесс пыталась насладиться и этим ожиданием, и пейзажами, проносящимися за окном. Насладиться и запечатлеть в душе эти счастливые минуты.
В гулком зале аэропорта она сразу увидела в толпе дочь и сына. Оба прилетели хоть и разными рейсами, но с разницей всего в десять минут. Дети рады были увидеть друг друга; они хохотали, обнимались и вместе кинулись к подошедшей матери. Мартин нежно чмокнул Тесс и потёрся о её щеку своей. Аделаида целовала мать и не могла на неё наглядеться:
– Мамочка, какая ты у нас красивая!
– Как же я рада вас видеть! Пойдёмте, Джек довезёт нас.
Дорога домой пролетела незаметно. Дети шутили, наперебой рассказывали, как доехали. Джек то и дело поглядывал на счастливую Тесс. Та всё больше молчала, и только глаза её возбуждённо блестели. Хорошо, что Джек поехал с ней: она бы не могла сейчас вести машину. Развернувшись на переднем сиденье в сторону детей, она внимательно их слушала.
Джеку нравились дети Тесс. Взрослые, самостоятельные… Было в них что-то такое, чего он не мог передать словами. Он не мог изъясняться столь же красиво и правильно, как Тесс, но, когда два года назад увидел её ребят впервые, сразу понял – они очень хорошие люди, без червоточины и гнили.
Дети одобрили перестановку, сделанную матерью, разложили вещи по комнатам и спустились вниз. Тесс к этому времени уже накрыла для них стол.
Аделаида бросилась ласкать Мелани и котят:
– Мама, а я не верила, что Мелани вернётся! А котята… Какие же они чудесные! Это всё то, о чём ты мне рассказывала в детстве? Неужели это они, знаки?! Я относилась к этому как к волшебной сказке! Это из-за них ты затеяла ремонт и перестановку? Ой, как же всё это трогательно!
– Да, доченька, всё так. Теперь через три недели я отправлюсь на первые поиски. Надеюсь, что знаки меня не подведут и прочту я их правильно.
После обеда Аделаида побежала в город проведать подружек. А Мартин устроился с книгой в любимом с детства месте – под кроной одного из дубов, где толстая ветка доставала почти до земли, образуя навес из листьев.
Через некоторое время к нему подсела мать:
– Не помешаю?
– Конечно, нет, мама.
– Ты какой-то опечаленный. Тебя расстраивает всё то же?
– Да, проект очень сложный, не получается работать по намеченной схеме. Слишком много вещей, которые нельзя было предусмотреть. – Мартин отложил книгу. – И вроде бы есть внутренняя вера в себя и свои силы, но каждый срыв и отступление от плана меня надолго выбивают из колеи. Я так расстраиваюсь, мам, что порой не контролирую ситуацию, особенно когда меня подводят люди.
– Сынок, ты справишься. Помнишь, я тебе говорила, что планы – это здорово, но главное в жизни – цели. Если ты поставил перед собой цель, то обязательно её достигнешь. Планы всегда спутываются, в них вечно надо вносить коррективы. План на утро у тебя может быть такой: встать по будильнику, попить кофе, добраться на машине на работу. Но на каждом этапе он может рухнуть: ты проспал, пролил кофе, машина сломалась, пробки на пути… А вот если ты поставил цель добраться до работы, то, приняв такое решение, достигнешь её в любом случае. И ничто тебе не помешает – ни кофе, ни пробки. Я знаю твою целеустремлённость и желание сделать этот проект. Это твоя цель. Достигнешь?
– Конечно! – с воодушевлением отозвался сын.
– И это я знаю, – улыбнулась Тесс и крепко его обняла.
С детьми у Тесс никогда не было проблем. Она просто любила их и желала им счастья. Она не была идеальной матерью. Но ещё в то время, когда дети были совсем маленькими, уяснила для себя, что им нужны не только уход и забота. Ещё им жизненно необходимо, чтобы она ежедневно, словами и поступками, говорила им: «Я люблю вас. Я горжусь вами. Я вам доверяю». Она никогда не забывала об этом. И это приносило свои плоды.
Когда Мартин был подростком, был момент, когда он запустил математику. В итоге на экзамене получил плохой балл. Придя домой, он стал нервно объяснять Тесс, что преподаватель к нему придирался; что на самом деле он был отлично подготовлен, но тот засыпал его вопросами с подковыркой на ровном месте. Тесс видела, что накануне Мартин весь вечер играл, но не стала указывать ему на это. Она лишь взъерошила ему волосы, налила чаю и спокойно сказала: «Сынок, если ты считаешь, что ты подготовился на отлично, а к тебе придрались, я верю тебе. Сочувствую, но такое иногда случается. Не ругай себя, если ты понимаешь, что сделал всё возможное. Иногда от нас не зависят ситуация и обстоятельства – вот такая бывает несправедливость. Подумай, как можно всё это решить…»
Вечером, когда Тесс зашла в спальню сына поцеловать его на ночь, она сказала:
– Спокойной ночи, сыночек. И не забывай: я очень тебя люблю и горжусь тобой. И доверяю…
– Мам, – протянул в темноте Мартин.
– Что?
– Мам, ну, пожалуйста, не доверяй мне так уж сильно…
– Почему?
– Потому что я тебе иногда вру.
– Сынок, я тебя люблю. И не смогу тебя любить или доверять меньше. Никогда. Спи, дорогой.
Она вышла из его комнаты, улыбаясь.
Тесс вспомнила эту историю и улыбнулась снова. Какие замечательные у неё дети! Какая чудесная у неё жизнь! И сколько бы ни встречалось на пути боли, трудностей и проблем, жизнь всё равно прекрасна. И от сознания этого на душе ещё слаще!
Вечером, когда Аделаида вернулась из города с пирожными и новостями, они до самых сумерек сидели дружной компанией за столом. Потом Джек уехал, а Тесс и дети ещё долго чаёвничали. Аделаида рассказала родным о своём молодом человеке и о том, как она его любит.
– Адам такой талантливый! Такой заботливый! Мама, Мартин, он вам очень понравится! Мы хотим приехать вместе с ним на Рождество. Вы позволите?
– Конечно, – сказала Тесс, – без вопросов. Я давно хочу его увидеть. Единственное – ты же понимаешь, какая на Рождество здесь будет толпа. Твой Адам не испугается такого шумного дома?
– Мамочка, нет, не испугается. Он любит компании.
Аделаида помчалась звонить Адаму. А Тесс с сыном заперли дом. Все разошлись по комнатам. Наступила тишина.
… Несколько дней пробежали быстро и незаметно. Детям пора было уезжать. Тесс набрала каждому из них сумку нужных вещей и подарков. Они тепло распрощались и договорились встретиться на зимние праздники.
– Не забывайте, что это ваш дом. И я всегда вас жду, в любое время. Когда вам плохо и когда хорошо. Всегда, – напутствовала детей Тесс.
– Вспоминаю предсказание, и что-то мне подсказывает, что скоро тебе будет не до нас, – пошутил Мартин.
– Мартин, любовь матери выше и сильнее всяких предсказаний, – серьёзно ответила ему Тесс.
… За оставшиеся три недели Тесс привела спальни в порядок. Днём она работала, вечером приезжал Джек, и они переделывали комнаты. Заказанную ранее мебель привезли вовремя. Они вдвоём, надрываясь и без устали смеясь, втащили тяжёлые ящики на второй этаж и уже там собирали её по вложенным чертежам. В итоге через двадцать дней перестановка была завершена. Тесс, в состоянии полного удовлетворения, обходила комнаты. Маленькая мастерская превратилась в уютную спаленку на одного человека, а в бывших детских теперь стояли по две кровати. Тесс развесила для красоты венки и картины. Всё было готово.
Котята подросли, природное любопытство толкало их на изучение дома, и теперь их можно было найти в самых неожиданных местах. Они уже стали чаще отлучаться от матери, и Тесс ввела им прикорм. Был самый конец августа. Можно было отправляться на первые поиски.