Мин Сянь оторвала взгляд от доклада перед собой, когда уже почти стемнело. Хоть день и прибавлялся, все еще смеркалось рано.
– Чжоу Су, – позвала он. Верный евнух тут же подошел к ней, шаркая носками по полу.
– Да, Ваше Величество?
– Какой сегодня день? – спросила Мин Сянь в некоторой прострации.
– Отвечаю Вашему Величеству: восьмой день двенадцатого лунного месяца. Сегодня… жители столицы празднуют фестиваль Лаба, – после некоторого замешательства добавил евнух.
– Лаба? – переспросила императрица.
– Да. На улицах столицы кипит ярмарка, – проговорил старый евнух.
– О, – безэмоционально ответила Мин Сянь. Она поднялась из-за стола и сделала пару шагов, чтобы размяться. – Чжоу Су, – неожиданно позвала девушка.
– Да?
– Как думаешь… – Мин Сянь замялась, словно что-то занимало ее мысли. – Мы могли бы тайно покинуть дворец и посмотреть на ярмарку?
– Ваше Величество? – лицо евнуха приобрело озадаченное выражение. – Я боюсь, что…
– Инкогнито, – быстро добавила императрица. Сейчас она походила на маленькую принцессу, выпрашивающую у дворцового евнуха очередной лист драгоценной бумаги. Сердце Чжоу Су смягчилось от воспоминаний.
– Я думаю, это можно устроить, Ваше Величество, – с поклоном ответил Чжоу Су. – Однако ваш старый слуга…
– Мы возьмем с собой Ду Юнпина. Он отличный воин и сможет защитить нас на прогулке. Много людей привлекут внимание, – все звучало так, будто императрица давно продумала план. – Принеси какую-нибудь простую одежду и прикажи позвать капитана Ду в кабинет.
Видя, что императрицу не переспоришь, Чжоу Су покорно кивнул и пошел устраивать все, бормоча себе под нос, что затея совершенно ужасная и Ее Величество зря подвергает себя ненужной опасности. Особенно учитывая недавнее покушение на нее. Не исключено, что убийцы просто затаились и ждут своего часа. Покачивая головой в расстройстве, он отдал приказ приготовить одежду и направился лично разыскать капитана Ду. Чем меньше народу знает о тайном выходе императрицы из дворца, тем лучше.
Капитан Ду оказался в комнате отдыха гвардейцев. Чжоу Су, зайдя в небольшое натопленное помещение, изумленно обнаружил, что тот выпивает вместе с великим советником, и двое, кажется, отлично проводят время.
– Евнух Чжоу, – поприветствовал его кивком головы капитан стражи. – Чем обязан?
– Императрица вызывает вас к себе, – скосив глаза на Шан Юя, безмятежно устроившегося на стуле за столом, сказал евнух.
– По какому вопросу, позвольте узнать? – капитан Ду нахмурился и подошел к евнуху, с сожалением взглянув на чайник с вином и кости, в которые они не доиграли.
– Императрица… кх-м… желает покинуть дворец инкогнито и посмотреть на фестиваль Лаба, – снизив голос, проговорил дворцовый евнух, решив, что Шан Юй не слушает их беседу.
– Вот оно как, – еще больше нахмурился Ду Юнпин. Его мужественное лицо скривилось в гримасе. – В таком случае…
– Я составлю императрице компанию, – внезапно произнес первый министр, поднимаясь на ноги. Он положил капитану руку на плечо. – Юнпин, ты слишком пьян. В таком состоянии ты не сможешь защитить Ее Величество.
– Виноват, – Ду Юнпин предательски икнул.
– Но приказ Ее Величества… – в сомнениях проговорил Чжоу Су, поднимая глаза на великого советника. Черные глаза, казалось, прожигали его насквозь. Трусоватый евнух вздрогнул. – Тогда вы сами передадите это Ее Величеству.
– Этому подданному запрещено входить в императорский кабинет без срочного дела. – На губах Шан Юя появилась уничижительная усмешка. – Мне придется попросить евнуха Чжоу о помощи.
– Что ж. – Чжоу Су понял, что его загнали в ловушку, и, опустив голову, направился обратно ко дворцу. Шан Юй, как тень, неслышно ступал за ним по снегу, кутаясь в свой черный плащ. Зайдя в кабинет, евнух остановился, пытаясь отдышаться от быстрой ходьбы. Шан Юй осмотрительно остался за дверьми.
– Ваше Величество? – спросил Чжоу Су, поискав глазами. Мин Сянь вышла из-за ширмы, демонстрируя простое мужское светло-голубое ханьфу. Завязав волосы в пучок на голове, она стала походить на сюцая или на молодого господина какой-нибудь ученой семьи.
– Где Ду Юнпин? – спросила она.
– Он… – замялся Чжоу Су. Он знал, по какой причине Шан Юю запретили вход во дворец, и теперь не знал, как начать. – Капитан Ду выпил вина, а потому… сказал, что не сможет добросовестно выполнить свои обязанности. Однако он был вместе с великим советником, и тот… предложил себя на замену. Поскольку великий советник когда-то служил главой дворцовой стражи, ваш слуга думает, что он хорошо подойдет… на эту… – Чжоу Су поднял глаза, чтобы увидеть яростный взгляд Мин Сянь.
– Что? – спросила Мин Сянь, чувствуя, как к горлу подступает досада. Евнух Чжоу затрясся от страха и тут же плюхнулся на колени.
– Этот слуга виноват, я немедленно пошлю назначить капитану Ду наказание и потребую у него самого способного из гвардейцев!
Мин Сянь провела ладонью по лицу, с силой заставляя себя успокоиться.
– Не надо, – бросила она. – Ладно. Где он?
– Памятуя приказ Вашего Величества, он не посмел ступить за порог кабинета, – дрожа всем телом, проговорил Чжоу Су. Вот уж не думал он, что этот обычный вечер принесет ему столько проблем! Почему от великого советника всегда столько хлопот?!
– Позови его. Ему тоже… надо переодеться. Второй комплект телохранителя здесь.
Не желая испытывать судьбу, евнух Чжоу тут же подскочил на ноги и, кряхтя, направился к дверям. Шан Юй стоял столбом, кажется, не сдвинувшись ни на цунь[35] за все это время.
– Великий советник, прошу вас в кабинет, – с поклоном сказал евнух. – Второй комплект одежды находится за ширмой, прошу вас переодеться, и мы немедленно отправляемся.
Шан Юй кивнул и молча прошел мимо него. Он опустился на колено перед Мин Сянь:
– Этот подданный Шан Юй приветствует императрицу.
– Иди… переодевайся, – даже не посмотрев на него, в раздражении сказала девушка, кивая на стопку одежды. – И тебе придется одолжить у капитана Ду меч.
– Да, Ваше Величество. – Не веря в свою удачу, Шан Юй тут же поднялся, отправляясь за ширму. Он облачился в простые темные одежды, подходящие для слуги или телохранителя, и вышел обратно в кабинет.
Мин Сянь окинула его критическим взглядом и тут же отвернулась. Шан Юй совершенно не походил на обычного телохранителя – его мужественное лицо дышало благородством и властностью.
– Отправляемся, – сказала она, направляясь к выходу.
– Ваше Величество. – Неожиданно ей на плечи легла меховая накидка – из черного как ночь меха. Шан Юй отступил, опуская руки. Краткий момент близости заставил его сжать кулаки. – Там очень холодно, если Ваше Величество не брезгует, вы можете воспользоваться моей накидкой, она вполне неприметная.
– Мы… – растерялась императрица, запуская пальцы в черный мех, чтобы накидка не упала с плеч. Она и правда совсем забыла, что на улице зима.
– Я помогу вам застегнуть. – Шан Юй сделал шаг вперед, обхватывая длинными пальцами пряжку на шее императрицы и быстро ее застегивая. Его прохладные пальцы мимолетно коснулись шеи Мин Сянь. После этого, словно боясь, что не сможет отступить, великий советник снова сделал шаг назад и опустил голову. Его горячий взгляд на миг опалил Мин Сянь, заставив ее щеки покраснеть без причины.
Она прочистила горло и в приступе смущенного раздражения дернула за мех.
– Пойдем. – И императрица тут же зашагала из кабинета.
Чжоу Су повел их вдоль стен дворца к воротам для прислуги. Он также предусмотрительно передал пребывающему в прострации Шан Юю меч, одолженный у гвардейцев. Вручил он и мешочек с серебром императрице.
– Будьте осторожнее, Ваше Величество, – тихо проговорил он, выпуская их из дворца. – Я буду ждать вас здесь через два шичэня.
Императрица кивнула и с радостно подпрыгивающим сердцем вышла за стены своей тюрьмы. Шан Юй, не отставая, следовал за ней. Полной грудью вдохнув морозный воздух, Мин Сянь расправила плечи и зашагала по улице.
Довольно быстро они попали в людской водоворот – кругом царила атмосфера праздника. Забыв на миг о том, что на ее плечах лежит ответственность за всю страну, молодая императрица с любопытством ребенка крутила головой по сторонам. Несмотря на снегопад, на улицах стояли прилавки торговцев, продающих разные безделушки и сладости, и, конечно же, кашу Лаба – традиционное блюдо праздника[36].
– Шан Юй. – Мин Сянь резко оглянулась, отрываясь от вида засахаренного боярышника.
– Я здесь, – послышался глубокий голос.
– Мы… – Мин Сянь осеклась, с опаской глядя по сторонам. – Я хочу поесть кашу Лаба.
– Давайте тогда зайдем в какую-нибудь таверну, молодой господин, – предложил Шан Юй. В его глазах, смотрящих на повеселевшую императрицу, плескалась нежность, которая мгновенно заставила Мин Сянь поджать губы.
– Давай. – Девушка отвернулась, взвешивая в руке кошелек с серебром. Судя по всему, евнух Чжоу не поскупился, и она могла купить себе все что душе угодно. Императрица усмехнулась – дворцовый евнух выдает ей деньги на карманные расходы! Она посмотрела на ближайший прилавок, и у нее загорелись глаза. – И еще это купим!
Полчаса спустя руки Шан Юя были заняты многочисленными свертками с покупками императрицы. Как ребенок, дорвавшийся до сладкого, та, не задумываясь, спускала серебро на все, что ей приглянулось, просто переходя от одной лавки к другой. Лавочники, заметив, что молодой господин щедр и сорит деньгами, тут же столпились вокруг него, предлагая пройти к их прилавку.
– А как вам это, молодой господин? Прекрасный засахаренный боярышник!
– А сюда взгляните – есть ли в вашей семье дети? Карамельные фигурки!
– Вертушки! Барабаны!
– Молодой господин, молодой господин, лучшее вино в Линьане! Прошу за мной!
Шан Юй вздохнул. Императрица, совершенно не умеющая торговаться, соглашалась на первую названную торговцами цену.
– Нет, молодой господин, этот человек вас обманывает, карамельный человечек не стоит серебряного слитка, всего пару медных монет, – тихо произнес он, склоняясь над ухом императрицы. Его пьянил слабый запах благовоний, исходивший от Мин Сянь.
– Правда, что ли? – по-детски нахмурив брови, сказала девушка, отдергивая руку с серебром. – Зачем же вы обманываете честных людей?
– М-м-молодой господин, да как же я мог вас обмануть! – тут же воскликнул лавочник, бегая глазами. Увидев холодный взгляд из-за спины Мин Сянь, он задрожал как осиновый лист. – Вам бесплатно!
– Правда? – обрадовалась молодая императрица, улыбаясь.
– Правда-правда! В честь праздника! В виде кого хотите сделать его? – торговец продолжал ловить на себе прожигающий взгляд Шан Юя и потому расточал радушие. Мин Сянь подумала, что это странно, но, обернувшись на своего «телохранителя», не заметила ничего подозрительного – лицо того излучало само добродушие.
– А можно… – задумалась Мин Сянь, глядя на фигуру отрешенного Шан Юя, нагруженного покупками. – Знаете ли вы великого советника? – спросила она, хмыкая.
– О, конечно, молодой господин. Кто ж его не знает! Великий советник ужасно вспыльчив, и говорят, что у него страшно суровое выражение лица и косматые брови. Говорят также, – лавочник понизил голос, будто опасаясь, что великий советник выскочит из-за угла, – что он однажды голыми руками задушил дюжину профессиональных убийц! Он силен и свиреп, как волк! Люди болтают, что он восемь чи[37] ростом, три чи в плечах, а от его взгляда можно умереть от страха.
Шан Юй, отвлекшийся на улицу, изумленно услышал нечто странное и быстро обернулся – императрица смеялась, схватившись за живот! Мин Сянь хохотала так, что на глаза у нее выступили слезы.
– Изобрази мне его! Мой… гм… телохранитель – его большой поклонник, – сказала она лавочнику.
Шан Юй подошел ближе, желая узнать, что произошло, и увидел, как Мин Сянь пытается отдышаться, утирая слезы краем рукава. Вскоре лавочник протянул ей фигурку, походившую на какого-то Чжу Бацзе[38]. Мин Сянь все же всунула ему связку медных монет и под бесчисленные поклоны торговца повернулась к Шан Юю.
– Это тебе, – с хитринкой в глазах сказала она. Шан Юй моргнул, отгоняя воспоминание – именно с таким выражением лица маленькая Четвертая принцесса обычно замышляла какую-нибудь шалость или собиралась пошутить над ним. Он смиренно взял карамельную фигурку и уставился на нее, разглядывая.
– Это?.. – он приподнял брови.
– Это ты, – снова начиная хихикать, сказала Мин Сянь. – Народный герой. – Она похлопала его по плечу и пошла дальше по главной улице, непрерывно посмеиваясь. Шан Юй посмотрел на подарок – чудище совсем не походило на него. Не зная, как расценить слова императрицы, он озадаченно нахмурился и пошел за ней.
– Эм… ваш слуга не понимает, – спросил он, невольно чувствуя дискомфорт. Неужели в глазах императрицы он выглядит вот так?
– Ты когда-нибудь слышал, что говорят о тебе в народе? – вместо ответа спросила его девушка, рассматривая вывески. Она порядком замерзла и теперь желала погреться в тепле какого-нибудь ресторана.
– Ваш слуга не обращает внимания на толки, – отозвался Шан Юй.
– Что ж, Мы… я не удивлена, – поправилась Мин Сянь. – Давай поедим здесь. – Она указала пальцем на вывеску таверны: внутри было многолюдно, а снаружи висели красивые красные фонари.
– Как пожелаете. – Шан Юй все еще держал в руках сахарного человечка и не знал, что с ним делать.
– Если не хочешь, давай мне, – заметив замешательство мужчины, сказала Мин Сянь, вырывая сладость из его рук. Она лизнула карамель и довольно улыбнулась. – Сладко.
– Я не очень люблю сладкое, – как завороженный глядя на ее улыбку, сказал Шан Юй.
Мин Сянь неожиданно смутилась под его взглядом и перестала лизать сладость. Со злости она откусила человечку голову, оставляя только могучее тело. Шан Юй отвел взгляд.
Вдвоем он зашли в ресторан, и прислужник тут же проводил их за свободный столик.
– Чего изволят господа? – спросил он.
– Я хочу кашу Лаба, – заявила Мин Сянь.
– Мне то же самое, – добавил Шан Юй.
– О, вы пришли по адресу! Наш повар готовит лучшую кашу Лаба во всей столице! Видите, сколько людей? – Прислужник горделиво обвел рукой зал. – Все знают, что шифу[39] сегодня готовит кашу, вот и пришли.
– В таком случае поторопись и принеси ее нам. А также ваше лучшее вино и каких-нибудь закусок, – сказала Мин Сянь, пытаясь справиться с застежкой на накидке. Ее заледеневшие пальцы никак не желали помогать.
– Как пожелаете, – радостно воскликнул тот, смекнув, что гости богаты.
На руку Мин Сянь легли холодные пальцы. Они ловко расстегнули застежку и тут же убрались восвояси.
– Спасибо, – несколько раздосадованно поблагодарила императрица, злясь на свою неспособность справиться с такой простой вещью самостоятельно. Прислужник вернулся очень быстро, принеся вино в кувшине и несколько закусок.
– Вашему… молодому господину не стоит много пить, – нахмурился Шан Юй, глядя, как Мин Сянь щедро наливает себе прозрачной жидкости. Та проигнорировала его, опустошая чашу и тут же наливая снова.
– Не будь как Чжоу Су, – отмахнулась Мин Сянь, на этот раз смакуя вино. Спиртное заставило ее замерзшие пальцы потеплеть, а щеки раскраснеться. Шан Юй не мог отрицать, что какой-то положительный эффект вино имеет, поэтому налил и себе.
– Молодого господина что-то гложет? – осторожно спросил Шан Юй. Между ними двумя редко воцарялся мир, и сегодня, несмотря на то что они почти не разговаривали, вечер казался Шан Юю лучшим в жизни. Ему хотелось разделить бремя императрицы, но он знал, что та не позволит. Может быть, вино размягчит ледяного «молодого господина»?
Мин Сянь непонимающе уставилась на него.
– О чем ты? – спросила он.
– Я… – Им принесли две миски каши, и Шан Юю пришлось прерваться. Они принялись за еду – слуга не зря хвалил повара: все восемь драгоценностей были яркими на вкус, а каша не разваренной и очень вкусной. Мин Сянь жмурилась от удовольствия, прихлебывая кашу. Внезапно посреди трапезы она остановилась, глядя на миску.
Казалось, что-то в ее голове щелкнуло – вкус напомнил ей о далеком прошлом. Шан Юй заметил, что лицо императрицы помрачнело – сейчас та, казалось, приоткрыла для него свою душу, и эмоции девушки можно было прочитать на ее лице. Как в детстве.
– Помнишь, мы ели кашу Лаба с Первым и Вторым принцами? – неожиданно спросила императрица, и Шан Юй мигом понял, что расстроило Мин Сянь.
– Конечно, помню, – тихо сказал он. Он знал, что любые воспоминания о прошлом причиняют молодой императрице боль, а потому ему не хотелось портить этот замечательный вечер.
– Здешний повар готовит ничуть не хуже наложницы Шуан, – мягкая улыбка осветила лицо Мин Сянь, погруженной в воспоминания.
– Это правда, – подтвердил Шан Юй, не зная, как сменить тему, но, видимо, воспоминания уже захватили разум императрицы: ее взгляд стал отсутствующим и подернулся дымкой печали. Великому советнику хотелось протянуть ладонь и дотронуться до тонкой белой руки Мин Сянь, чтобы утешить, но он сжал кулаки, зная, что не должен позволять себе подобного. Казалось, сейчас перед ним не могущественная императрица Северной Сунь, не правительница-марионетка, а хрупкая девушка, на чьих плечах лежит слишком тяжелое бремя.
Мин Сянь моргнула, стряхивая с себя меланхолию, и ощущение хрупкости тут же пропало.
– Пора возвращаться, – сказала она, поднимаясь. Шан Юй практически увидел, как захлопнулась дверь ее души, приоткрывшись лишь на мгновение.
– Да, молодой господин, – безропотно произнес великий советник.