Год 1122, век Изгнанников. Волчья луна
Под ногами у Эвниса хрустнуло что-то в лесном опаде. Юноша тихо выругался, и из его уст вырвалось облачко пара. Во рту у него пересохло.
Он был напуган, да, но кто бы на его месте не был? После того, что Эвнис совершит сегодня под покровом ночи, он станет предателем короны. И даже хуже.
Молодой человек остановился и посмотрел назад. За пределами леса виднелся каменный круг, а за ним стены Бадана, его родного города: контуры зданий, очерченные серебром лунного света. Сейчас можно было бы вернуться, выбрать другой жизненный путь. На мгновение голова у Эвниса закружилась, как будто бы он стоял на краю бездонной пропасти. Мир вокруг него словно остановился, ожидая решения юноши.
«Я так далеко зашел, – подумал он. – Теперь если идти – то лишь до конца».
Эвнис посмотрел на лес, что выглядел как стена непроглядной тьмы, поплотнее укутался в накидку и двинулся под покров деревьев.
Какое-то время он шел по великаньему тракту. Выложенная плитами дорога соединяла два королевства – Ардан и Нарвон. Она была заброшенной: клан великанов, что ее построил, исчез тысячу лет назад, а сквозь трещины в камнях пробивался мох и росли грибы.
Даже во тьме Эвнис чувствовал себя чересчур уязвимым на этой широкой дороге. Вскоре он соскользнул по крутой насыпи вниз и скрылся в лесной гуще. Юноша с трудом прокладывал путь по склонам и лощинам, а над его головой скрежетали ветви деревьев да где-то вверху, меж кронами, гудел ветер. Эвнис понимал, куда идет, – он ходил по этой тропе бесчисленное количество раз, – но еще никогда не делал этого ночью. В свои девятнадцать лет он знал эту часть Темнолесья так же хорошо, как и любой лесоруб в два раза старше его.
Вскоре Эвнис увидел отблеск огня меж деревьев. Сделал еще пару шагов вперед и остановился. Он стоял, укутанный сумраком леса, невидимый для любого, кто мог сидеть возле костра, боясь покинуть убежище и объявить о своем присутствии.
«Развернись и иди домой, – прошептал голос в его голове. – Ты – ничто и никогда не будешь ровней своему брату».
Так сказала его мать перед смертью. Ее слова и сейчас звучали все так же холодно, как в тот памятный день, до сих пор причиняя боль. Скрипя зубами, Эвнис сделал шаг вперед – и его лицо озарил свет костра.
Над огнем на перекладине висел котел с кипящей водой. Рядом стояла фигура в плаще, лицо ее скрывал капюшон.
– Приветствую, – произнес женский голос. Фигура откинула капюшон – и взору юноши предстала женщина, седые пряди волос которой блестели, как медь в свете костра.
– Миледи, – приветствовал Эвнис Рин, королеву Кэмбрена. У молодого человека перехватило дыхание от ее красоты.
Она улыбнулась, и вокруг ее глаз появились морщинки. Женщина протянула юноше руку.
Эвнис неуверенно сделал шаг вперед и поцеловал ее кольцо, от камня на котором веяло холодом. Женщина пахла сладко, дурманяще, как перезрелый фрукт.
– Еще не поздно. Ты все еще можешь вернуться, – сказала она. Палец с кольцом коснулся подбородка юноши, и Эвнису пришлось склонить голову. Они стояли так близко друг к другу, что он ощущал на своем лице теплое дыхание. А еще – запах вина.
Эвнис через силу сделал вздох.
– Нет. Дома меня ничего не ждет. Сейчас мне представляется возможность…
Перед глазами встало лицо брата – улыбающееся, подавляющее волю, стремящееся подчинить себе. Затем этот образ сменило вечно недовольное лицо матери: оно глядело осуждающе, унижающе.
– …показать себя. Гетин собирается женить меня на дочери, как мне кажется, беднейшего барона во всем Ардане.
– Она хороша собой? – спросила Рин улыбаясь, но в ее голосе слышалась резкость.
– Я видел ее всего раз. Нет, я не помню, как она выглядит. – Он взглянул на котел. – Я должен это сделать. Пожалуйста.
– А что ты мне дашь взамен?
– Все королевство Ардан. Я буду править им и поклоняться вам, моя верховная королева.
Рин улыбнулась, сверкнув зубами:
– Мне нравится ход твоих мыслей. Но дело не только в Ардане. Далеко не только в нем. Это Война Богов. Азрот снова обретет плоть.
– Знаю, – прошептал Эвнис. Юноша буквально чувствовал переполняющий его страх. Он сочился с его языка, сдавливал ему горло. Но в то же время наполнял молодого человека ощущением радостного возбуждения.
– Боишься? – спросила Рин не сводя с него глаз.
– Да. Но я готов идти до конца. Я знаю цену.
– Хорошо. Тогда идем.
Она подняла руку и щелкнула пальцами.
Из тени деревьев на свет вышла массивная фигура. Великан. Он был в полтора раза выше взрослого мужчины, лицо бледное, заостренное, под широкими бровями блестели маленькие черные глаза. Длинные черные усы, в которые были вплетены полоски кожи, доходили ему до груди. Могучую руку обвивала, скрываясь под рукавом кольчуги, татуировка в виде толстого колючего стебля. Туловище покрывало одеяние из кожи и меха. В руках у великана был человек, которого он нес легко и непринужденно, как ребенка.
– Это Утас из клана Беноти, – молвила Рин, махнув рукой в сторону великана. – Когда-то давным-давно он мне помог. И сейчас он с нами заодно.
Великан подошел к котлу и бросил тело на землю. Фигура издала приглушенный стон и слабо зашевелилась.
– Помоги ему подняться, Утас.
Великан нагнулся, схватил мужчину, лежащего на земле, за волосы и поднял на ноги. Лицо пленника, все в синяках, опухло. Щеки и губы покрывала корка запекшейся крови. Одежда на нем была разодрана и свисала лохмотьями с плеч, но Эвнис все равно мог различить на остатках кожаного доспеха герб Ардана с изображением волка.
Мужчина пытался что-то сказать: его разбитые губы шевелились; с уголка рта свисала слюна. Рин, не говоря ни слова, вынула из-за пояса нож и перерезала ему горло. Из раны хлынула темная кровь, и тело пленника обмякло в руках похитителя. Великан немного наклонил его, чтобы кровь стекала в котел.
Эвниса мучительно тянуло сдать назад. Просто развернуться и убежать. Рин тем временем тихим гортанным голосом читала заклинание. Над котлом спиралью взвилась струйка дыма. Юноша слегка подался вперед – он не мог отвести глаз от происходящего. В дыму появилась фигура. Она извивалась и корчилась. В нос юноше ударил запах чего-то давным-давно погибшего, мертвенного, гнилого. Его чуть не вырвало, но он продолжал всматриваться в дым, среди клубов загорелись две узкие щелки – глаза, вокруг которых постепенно обретал форму изнуренный старческий лик. Он то становился благородным и мудрым, то вдруг делался скорбным и морщинистым, то неожиданно менялся на гордый и суровый. Эвнис моргнул – и на мгновение в лике проступили ящероподобные черты, а в витках дыма развернулись широкие кожистые крылья. Юноша вздрогнул.
– Азрот, – прошептала Рин, падая на колени.
– Чего желаешь? – прошипел голос.
Эвнис сглотнул – во рту у него пересохло.
«Я должен взять то, что положено мне по праву, выйти из тени брата. Дойти до конца».
– Власти, – просипел юноша. Затем он вдохнул побольше воздуха и произнес громче. – Власти. Я желаю властвовать. Над братом – и надо всем Арданом.
Раздался смех. Сперва низкий и тихий звук постепенно становился все громче, заполняя собой открытое пространство меж деревьев. Затем наступила тишина, плотная и тяжелая, как паутина, опутывающая деревья.
– Ты ее получишь, – произнесла фигура.
На лбу у Эвниса выступила испарина.
– Но чего ты хочешь взамен? Какова твоя цена?
– Моя цена – это ты, – сказала вихрящаяся фигура, одним лишь взглядом пригвоздив юношу к месту. – Я хочу тебя.
Губы древнего лика дрогнули в еле заметной улыбке.
– Да будет так, – ответил Эвнис.
– Скрепи свое обещание кровью, – оскалился старческий лик.
Рин протянула юноше нож.
«Дойти до конца. Дойти до конца. Дойти до конца», – повторял про себя Эвнис.
Он крепко сжал зубы, взял нож в одну ладонь, мокрую от пота, и быстро провел лезвием по другой. Сжав пальцы в кулак, сделал шаг вперед и протянул руку над железным котлом. Кровь стекала прямо туда и тут же начинала кипеть. Что-то со всей силы ударило юноше в грудь, но как будто прошло сквозь него. У Эвниса перехватило дыхание, и он упал на колени, ловя ртом воздух.
Внезапно в его голове раздался голос, а все тело охватила нестерпимая боль.
Он закричал.
– Готово, – сказал голос.