Верадис согнул плечи, пытаясь поправить кольчугу. Она натирала кожу несмотря на льняную рубаху, поверх которой была надета. Оттого, что он ехал верхом, поспевая за находившимся в десяти шагах от него Натаиром, было только хуже.
«Нужно было надевать ее чаще», – подумал Верадис. Однако в кольчуге ему было неудобно.
В Рипе кольчуга имелась только у нескольких воинов: конечно же, у его брата Крелиса и у их отца. Также у Альбена, оружейного наставника крепости, и двух-трех сыновей местных баронов. Те пару раз, что он надевал-таки кольчугу, ощущались иначе: он чувствовал себя отличным от других. Верадис был сыт по горло этим чувством и не хотел еще сильнее его раздувать. Поэтому кольчуга по большей части не покидала пределов его комнаты.
Как бы то ни было, он ее оберегал. Во многом из-за того, что эта кольчуга была подарком Крелиса на окончание его Долгой ночи, своего рода последней печатью на его испытании воина, когда он перестал быть мальчиком и стал мужчиной. Другой причиной были слова брата:
– Кожа поможет при слабом или скользящем ударе, но эта штука спасет тебя от сильного. Обращайся с ней как с лучшим другом.
Вот он и обращался. Каждый вечер Верадис вытаскивал ее из деревянного ящика, смазывал, чистил, затем складывал и убирал обратно.
Аквилус одобрил просьбу Натаира и позволил ему возглавить отряд, задачей которого было сорвать встречу Ликоса, самопровозглашенного короля пиратов. Из-за этого Верадис провел в Джеролине только две ночи, после чего снова оказался в седле.
Он посмотрел через плечо. Верадис ехал практически во главе небольшой колонны по три ратника в ряд. Всего их было восемь десятков, но только половина из них являлись членами новоиспеченной дружины Натаира. Остальные были из орлиной стражи Аквилуса. На их присутствии настояла Фиделе, мать Натаира.
По сторонам от Натаира ехали его сподвижники: по левую руку был Раука, третий сын местного барона, приятный добродушный парень, отлично владеющий оружием; по правую руку – Бос, сын одного из орлиных стражей Аквилуса, с толстой шеей, широкими плечами и узловатыми, словно ветви дуба, руками.
Они быстро продвигались на юг от Джеролина, преодолевая лигу за лигой по волнистым лугам, иногда прерываемым лесной порослью, и сейчас, три ночи спустя, Верадис увидел горы, которые лежали примерно на середине их пути, торчащие из земли словно изогнутая спина иссохшего и сгорбленного старика.
– Верадис, – позвал его Натаир.
Верадис пришпорил коня и нагнал Натаира.
– Мы так до сих пор и не поговорили, хотя я обещал, – добродушно улыбнулся Натаир.
– Вы были заняты, милорд, – ответил Верадис.
– Нет-нет. Никаких «милордов». Помнишь, что я тебе сказал по этому поводу?
– Простите, мил… – начал было Верадис, но осекся на полуслове.
Натаир усмехнулся.
– Я рад, что ты в моем отряде. Нас пока немного, но будет больше.
– Так точно.
– А ты, как я слышал, лучший мечник Рипы. Прекрасное дополнение к моему отряду.
Верадис всхрапнул.
– Кто…
– Твой брат. Я успел с ним переговорить перед его отъездом. Он очень лестно отзывался о тебе и о твоих способностях.
Верадис вздохнул, и по его лицу скользнула тень улыбки.
– Твой отец, должно быть, очень тобой гордится, – предположил Натаир.
Верадис хмыкнул. Открыл рот, но не смог придумать, как на это ответить.
– Так точно, – в итоге пробормотал он.
– Крелис. Его любят. Тяжко было расти в его тени?
Верадис нахмурился, но ничего не ответил.
– Прости, если лезу не в свое дело, – сказал Натаир, – это я так, из праздного любопытства.
Верадис пожал плечами. По правде говоря, ему было тяжело, учитывая, что его отец, по его собственным ощущениям, всегда отмечал и хвалил только Крелиса. Другого брата, Эктора, это не волновало – его заботили только книги. Но для Верадиса такое отношение было сродни ножу, который загоняли все глубже и глубже в его плоть. Однако он любил Крелиса, крайне редко на него за это обижался, да и тогда это чувство уходило так же быстро, как и приходило. Если кто-то и был виноват, то это отец. Он снова пожал плечами.
– Иногда, – признался он.
– Я кое-что об этом знаю, – тихо сказал Натаир. – Каково это – расти в тени кого-то другого.
Бросив взгляд на принца, Верадис заметил, что у него покраснели глаза, а под ними залегли тени.
– Вы в порядке? – спросил он.
– Что? А, ничего страшного, – ответил Натаир. – Не выспался просто – вот и все. Сны дурные замучили.
Некоторое время они ехали молча; их путь пролегал по лесным просторам, покрытым белыми цветками дремы. С веток, потревоженная шумом проходящего отряда, вспорхнула стайка лесных жаворонков.
– Видел всадников, что выехали из Джеролина перед нами? – внезапно спросил принц.
– Да, видел. – В день, когда Верадис готовился к этой поездке, крепость покинуло более двух десятков воинов – все с дополнительными лошадьми и запасами для долгого путешествия. – Я подумал, что это, возможно, связано с возвращением Мейкала – он ведь советник твоего отца, правда?
– Да, он действительно сыграл определенную роль. – Принц на мгновение нахмурился. – Всадники – это гонцы. Отец созывает на совет всех королей Земель Изгнанников.
– Всех?
– Да. Гонцы посланы во все земли.
– Но зачем?
– Об этом мне нельзя говорить. По крайней мере, пока. Обо всем расскажет отец на совете.
– А они приедут? Короли всех земель?
– Должны. Мой отец – верховный король, – сказал Натаир.
– Возможно. – Верадис скривился. Аквилус действительно был верховным королем, хотя по большей части от слов остался лишь титул. Много поколений назад, когда Изгнанников выбросило на берег и они начали войну с великаньими кланами, был лишь один король – Сокар. Когда над великанами одержали победу и Земли Изгнанных заселили люди, то все преклонили перед ним колено. Но это было давным-давно. Появились и выросли новые державы, и сейчас в Землях Изгнанников было много королей, но все они до сих пор признавали владычество главы Тенебрала, кто являлся потомком первого короля. По крайней мере, так дело обстояло согласно изначальной задумке.
– Отец говорит, что приедут, – пожал плечами Натаир. – Между нами говоря, не думаю, что это так уж важно. – Он наклонился ближе и продолжил более тихим голосом: – Слышал, что великаньи камни кровоточат? – Он улыбнулся, казалось, в радостном предвкушении. – Мы живем в великое время, Верадис, когда, я думаю, нам очень понадобится твое прославленное умение владеть мечом. Мы на пороге чего-то нового. Поэтому сейчас самое время собирать отряд. Как уже говорилось, я рад, что ты в него входишь.
Принц обернулся и посмотрел на колонну позади себя.
– Они все хорошие люди: храбрые, верные. Как на подбор. Но ты сын барона. У нас больше общего, понимаешь?
– Да, мило… – начал было Верадис, но вовремя спохватился. – Да, понимаю. И я рад, что я ко всему этому причастен.
Он чувствовал, как в нем пробуждается любопытство, чувствовал, как от слов Натаира у него забурлила кровь. Воодушевление принца было заразным, и впервые за долгое время Верадис ощутил проблеск чего-то глубоко внутри, проникся осознанием собственной важности.
Дни пролетали мимо, а Верадис вместе с отрядом упорно двигались на юг. Некоторое время они придерживались гор, которые до этого видел Верадис, пересекали быстрые вспененные реки, что бежали с высокогорья. Окружающие земли начали меняться, чем дальше позади оставались горы: леса из платана и вяза исчезли, и их сменили бескрайние заливные луга, что в свою очередь становились все реже и суше, выгоревшие и обезвоженные под лучами нещадно палящего солнца.
Со временем они достигли берегов Нокса. Отряд пересек реку по древнему каменному мосту, построенному великанами много поколений назад. Далее они пошли вдоль реки на юг, прокладывая путь по каменистой земле, пока как-то утром, задолго до солнцевыси, Верадис не почувствовал в воздухе привкус соли и не услышал вдалеке крики чаек.
Оркус – командир отряда – поднял руку, и колонна ратников остановилась. Натаир жестом позвал Верадиса и Рауку присоединиться к нему.
Принц вместе с орлиной стражей стояли, склонившись над начерченной на свитке картой. Верадис, нахмурившись, наклонился поближе. Он всегда испытывал трудности с толкованием карт и уж точно не любил их, в отличие от своего брата Эктора, который мог днями и ночами просиживать в книгохранилище Рипы, согнувшись над многочисленными пергаментами. Некоторые из них отображали границы земель великанов во времена, когда Земли Изгнанников находились под их управлением, еще до прибытия самих Изгнанников.
– Мы находимся здесь, – ткнул Оркус в точку на карте у побережья.
– Да, – подтвердил Натаир. – А это, похоже, указатель, о котором говорил заключенный вин-талунец. – Принц указал на высокий кедр: его ствол раскололся и обуглился от попавшей в него молнии. – Если он сказал правду, эта встреча должна произойти в лиге на восток от этого дерева.
– Вот и увидим. – Оркус наскоро свернул карту и убрал ее в кожаный футляр.
– Сообщите воинам, что мы почти у цели, – велел Натаир Верадису и Рауке.
Оба поскакали в конец колонны, выполняя поручение принца. Натаир махнул рукой, отряд повернул за ним на восток и пошел вдоль ручья.
Вскоре они оказались на пустынной земле, где взору представали пологие холмы, острые края скал и выжженные солнцем извилистые долины. Натаир остановил их уже после солнцевыси, когда стало безжалостно жарить ослепительное белое солнце.
– Дальше пойдем пешком, – провозгласил Натаир, и восемь десятков ратников спешились под клацанье доспехов и упряжи. Дюжина осталась охранять лошадей, остальные взяли направление на цепочку пологих холмов.
Верадис вытер пот, что застилал глаза, и отпил из своего меха с водой. В отличие от большинства, ему к жаре было не привыкать. Его родной город, Рипа, находился восточнее по побережью, почти на том же расстоянии от юга, что и отряд Натаира сейчас, поэтому их погодные условия совпадали. Единственное, чего не хватало, так это постоянного ветерка со стороны бухты – в Рипе он, похоже, никогда не стихал. Здесь же ничего подобного не было, и жара ощущалась гораздо хуже. Она душила, вызывала жжение в носу и горле при каждом вдохе.
Они поднимались на холм, выстроившись в длинную цепочку за Натаиром и Оркусом. Гвозди, на которых держались кожаные подошвы сандалий Верадиса, постоянно скрежетали о разбросанные по земле камни. Предводители остановились, склонив головы. Оркус указал маленькому отряду рассеяться свободной дугой и лишь затем взбираться на холм.
Верадис оперся на свое копье, как на посох, поправил щит, висящий на спине, в более удобное положение и медленно двинулся вверх вслед за Натаиром. Прежде чем достигнуть вершины холма, принц лег на живот и остаток пути проделал ползком. Отряд последовал его примеру, и вскоре они оказались на краю длинного горного хребта: Верадис – по одну сторону от Натаира, Раука – по другую. Верадис осторожно глянул через край.
Перед ним был крутой спуск, длиной в сорок, от силы пятьдесят шагов, а затем земля выравнивалась. Плоскую каменную поверхность рассекал ручей, на берегу которого кучковались несколько тощих лавров.
Перед деревьями, в тени огромного булыжника, стоял человек. Это был старик, судя по седым волосам, зачесанным назад и аккуратно собранным при помощи кожаного шнурка у затылка. Он сидел на корточках у костра, из которого вырывался сноп искр каждый раз, когда мужчина ворошил палкой горящие поленья. Над костром что-то скворчало. Мужчина напевал под нос какую-то мелодию. Позади него, слева от лавров, находился раскрашенный в яркие цвета шатер.
Верадис взглянул на хмурое лицо Натаира, затем перевел взгляд обратно на мужчину.
По всем признакам, он пребывал в одиночестве, хотя однозначно судить об этом было нельзя. Другие могли прятаться за кучей булыжников либо среди лавров. Да и в шатре вполне могла притаиться дюжина-другая воинов.
– Что будем делать? – прошептал Верадис Натаиру.
Принц пожал плечами.
– Ждать, – пробормотал он.
И они стали ждать под палящим солнцем, которое не щадило воинов, что расположились вдоль края хребта. Верадис чувствовал, как медленно зажаривается в своей кольчуге. Старик в лощине продолжал готовить и есть то, что скворчало над костром. Закончив трапезу, он с довольным видом облизал пальцы, отряхнул аккуратно подстриженную седую бороду и помыл руки в неглубоком ручье, после чего посмотрел вверх на горный хребет, где прятался Натаир.
– Вы бы лучше спустились, что ли, – усмехнулся старик. – А то мне к вам туда карабкаться как-то неохота.
Верадис замер, повергнутый в ужас. Он посмотрел на Натаира, который выглядел не менее потрясенным. Старик повторил приглашение, пожал плечами и откинулся на валун у себя за спиной.
– Я спускаюсь, – прошептал Натаир. – Верадис, Раука – со мной. Остальные – ждите здесь. Возможно, он видел только одного человека.
Принц поднялся на ноги и соскользнул по спуску, Верадис и Раука – следом за ним. Верадис осмотрел лощину на предмет затаившихся врагов.
Старик с улыбкой встал, ожидая, пока Натаир подойдет ближе. Позади них послышалось шарканье. Верадис обернулся и увидел, что к ним спускается Оркус.
– Добро пожаловать, Натаир бен Аквилус, – молвил старик и низко поклонился.
Верадис обыскал мужчину – вдруг у него окажется оружие? – но ничего не нашел. От него веяло силой, внутренней энергией, а его оголенные руки выглядели жилистыми, но мускулистыми. Лицо покрывали глубокие морщины, а в глазах плясали золотые отблески, что выглядело странно. Неужели его глаза и правда настолько желты, как кажется?
– Король Ликос? – спросил Натаир, останавливаясь в полдюжине шагов от старика. Верадис, Раука и Оркус окружили принца, находясь в шаге от него.
– Я? Ликос? – переспросил мужчина, по-прежнему улыбаясь. – К сожалению, нет. Хотелось бы мне, чтобы это было правдой, завидую его юности и бодрости. Я всего лишь слуга Ликоса. Он просил передать извинения за свое отсутствие.
– Где он? – спросил Натаир, бегло оглядывая камни вокруг себя.
– Ему пришлось задержаться, – ответил старик. – Поэтому он прислал меня.
– А ты кто?
– Я советник Вин-Талуна и Ликоса, короля Трех Островов и моря Тетис, – снова поклонился старик. Оркус фыркнул.
Верадис заметил, что мужчина так и не назвал своего имени.
– А кто такой этот барон, с которым вы должны встретиться? – спросил Натаир.
– А да. – Мужчина подергал короткую бороду. – Вы должны понять, что мы с Ликосом очень хотели встретиться с вами. Встреча с бароном была всего лишь… маленькой хитростью. Это показалось нам наилучшим способом сделать так, чтобы вы точно оказались здесь.
– Что? Но откуда вы знали, что я приеду?
Советник улыбнулся.
– Что ж, все знают, что Перитус, первый меч вашего отца, руководит походом против великанов и что он увел бо́льшую часть войска Джеролина в Агульские горы. Его вычеркиваем. Так как под подозрение попал один из баронов вашего отца, Аквилус вряд ли отправил бы кого-то из них на выполнение данного задания – это было бы просто глупо. Кто еще остался из тех, кому можно доверять? И ни для кого не секрет, что вам, хм, давно пора возглавить отряд.
Натаир помрачнел, и его лицо налилось румянцем.
– То есть это все, – обвел он рукой лощину, – всего лишь уловка?
– Именно так, хотя я назвал это иначе. Как я уже говорил, мне очень хотелось встретиться с вами.
– Зачем?
– А вот это очень хороший вопрос. Сразу к цели, – похвалил старик. – Вопрос, который нуждается в подробном ответе. Возможно, нам следует переместиться в шатер? Там есть стулья, вино и фрукты. Условия гораздо более подходящие для долгого разговора.
Натаир все хмурился, подозрительно прищурив глаза.
– Пока не готовы, – пожал плечами советник. – Вижу, принц, вы мне явно не доверяете.
– Мне кажется, это естественно, – ответил Натаир, – учитывая обстоятельства.
– И вправду, и вправду. Что ж, тогда пока что буду краток. Ликос хочет, чтобы мы достигли взаимопонимания.
– Между нами? – грубо спросил Оркус.
– Между материковым Тенебралом и Островами. Предлагает перемирие, возможно, даже союз.
Оркус фыркнул. Натаир же уставился на советника Ликоса.
– Отец на это никогда не согласится. Он ненавидит вин-талунцев.
– Да, нам известно мнение Аквилуса на этот счет, – сказал советник. – И это отчасти является причиной, почему я разговариваю с вами, Натаир. Но, помимо этого, именно вы – будущее Тенебрала и любого перемирия между нами. Вы.
– Но на престоле сейчас не я, а мой отец.
– Сейчас – да. Но так будет не всегда. – Старик улыбнулся, словно разговаривал со старым другом. – Обычно ведь чем ты старше, тем сложнее тебя переубедить. Иногда для движения в будущее нужна свежая кровь. Мы живем в потрясающее время – уверен, ваш отец это с вами обсуждал. Возможно, ваше мнение, ваше правление будет достойным.
Натаир фыркнул, но продолжал смотреть советнику прямо в глаза.
– Даже если я соглашусь, что в союзе между нами есть смысл, как я смогу вам доверять? – спросил принц. – Людям, которые годами нападали на тех, кто слабее, жгли, грабили и до сего момента не могли сосуществовать в мире друг с другом?
– И снова мы к этому вернулись, – сдвинул брови советник. – Доверие. Важнейшая основа любых отношений. Я мог бы осыпать вас красивыми словами, обещаниями, но это всего лишь слова. Не думаю, что они смогли бы вас убедить. – Старик сделал шаг к костру. – Возможно, нам необходимо более наглядное доказательство доверия.
– Доказательство чего? – спросил Оркус с подозрением в голосе.
– Альцион, подойди сюда, – позвал советник, и из зарослей лавра вышла огромная фигура с черными, заплетенными в косы волосами и ниспадающими усами, что обрамляли обветренное, покрытое глубокими морщинами лицо. Вокруг его мощных рук обвивались клубящиеся синие татуировки – и исчезали где-то под кольчугой. Из-за плеча торчал эфес палаша.
– Великан! – выкрикнул Раука, словно проклятие, и все как один соратники Натаира подняли мечи.
В то же время советник наклонил голову и что-то пробормотал. Внезапно пламя костра взвилось в воздух выше человеческого роста и скакнуло вперед, отрезав Натаира от соратников и оставив его по одну сторону с великаном и советником.
Оркус шагнул вперед к пламени, но тут же отшатнулся – обжигающая струя огня прянула ему прямо в лицо.
Верадис услышал шарканье: то остаток их отряда перепрыгнул через хребет и присоединился к ним. С противоположной стороны пламени он видел мутные фигуры великана, Натаира и советника. Великан вытащил свой громадный палаш и направил его острие на Натаира.
Верадис сделал глубокий вдох и, прикрыв голову щитом, ринулся в полыхающий огонь.