Джейс сжал мою руку, одарив улыбкой, полной надежды.
– Мы принесли тебе завтрак.
Как по команде, Коул показал мне бумажный пакет.
– Сосиски и яйца.
Я закрыла глаза, искренне желая, чтобы они ушли.
– Прошло уже больше недели, Джейс, – пробормотал Коул. – Она не выходит из этого состояния.
Джейс вздохнул.
– Я знаю.
Я сделала тяжелый, мучительный вдох, когда звук их шагов растворился в шуме коридора, понадеявшись, что это заставит боль уйти.
Он бросил меня без предупреждения.
В одно мгновение мы ждали, когда он спустится завтракать и собирались поехать в торговый центр… в следующее его уже не стало.
Так же, как мамы.
– К черту, – выругался Джейс, прежде чем я услышала шаги, приближающиеся к моей двери. – Я не собираюсь потерять и ее тоже.
– Уходи, – выплюнула я.
Я не хотела разговаривать.
Не хотела дышать.
И жить в мире, где его нет.
Если бы у Бога была хоть капля милосердия, он забрал бы и меня.
Джейс скрестил руки на груди.
– Нет.
Коул тут же скопировал его позу.
– Заставь нас.
Их упрямство было бы практически смешным, если бы я не чувствовала себя так, словно кто-то приложил паяльник к моему сердцу.
– Он бросил меня, – сдавленно прошептала я, и новая волна боли накрыла мою грудь.
Он знал, что я не выживу без него.
Он знал, что я не справлюсь сама.
– Он бросил всех нас, – отрезал Коул, возвышаясь надо мной.
Коул всегда был угрюмым придурком, но сейчас он злил меня больше, чем обычно.
Я обратила на него жесткий взгляд.
– Уходи.
– Коул прав, – возразил Джейс, и боль, плескавшаяся в его глазах, очень напомнила мою собственную. – Но как бы больно ни было, ты должна найти способ жить дальше.
Как?
Как, черт возьми, можно жить дальше, когда два самых важных человека в твоей жизни мертвы? Как можно просыпаться каждый день, не встречаясь с постоянными напоминаниями о потере? Как можно оставить эту боль в прошлом?
Легко. Никак.
Потому что время не лечит все раны.
Оно просто оставляет шрамы.
– Я не могу. – Я даже не попыталась вытереть слезы, стекавшие по моим щекам. – У меня нет причин это делать.
Больше нет.
У меня не осталось мамы, не осталось Лиама… Единственное, что у меня осталось – это воспоминания, из-за которых я постоянно страдаю.
Громкий удар заставил меня подпрыгнуть.
– Да пошла ты, – злобно выплюнул Джейс, кипя от злости.
– Я…
Он указал на них с Коулом.
– У тебя есть мы, Бьянка. У тебя все еще есть мы.
Где-то в моем животе начало зарождаться неприятное чувство. Вина, поняла я. Потому что несчастное выражение его лица дало мне понять, насколько его ранили мои слова.
Я заметила боль на лице Коула и невольно вздрогнула. Ранили их обоих.
– Я знаю, как ты по нему скучаешь, – Коул беспомощно пожал плечами, – но мы с Джейсом… мы все еще здесь. Это должно что-то значить, так?
В моей груди плескались сожаление и стыд. Я не хотела заставить их чувствовать себя так, словно они для меня ничего не значат.
– Простите меня.
Несмотря на то, что потеря мамы и Лиама приносила мне невероятную боль, у меня были две важные причины попытаться, сделать один шаг, затем второй и собраться.
– Не извиняйся, – сказал Джейс. – Просто будь здесь, с нами. – Его взгляд перемещался между мной и Коулом. – Потому что несмотря на то, что их больше нет, мы все еще семья.
Кивнув, Коул перевел взгляд на меня.
– Послушай, я не собираюсь стоять здесь и обещать быть таким же идеальным братом, как Лиам и Джейс. Но я сделаю все, что угодно, чтобы помочь тебе справиться с этим. Договорились?
Я приподняла подбородок, чтобы наши глаза встретились.
– Договорились.
– Хорошо. – Он указал на пакет с моим завтраком. – А теперь ешь, пока не остыло.
Я глянула на Джейса.
– Он всегда так много командует?
Старший брат усмехнулся.
– Ага. – Джейс достал сэндвич из пакета и положил его на стол. – У него это от меня. А теперь ешь.
Я разрывалась между тем, чтобы засмеяться и обнять их.
Я взглянула на своих братьев. После маминой смерти мы перестали говорить это, но мне правда было важно, чтобы они знали, что я чувствую. Что, несмотря на боль от потери Лиама, я все еще была благодарна, что они здесь.
Они оба важны для меня.
– Я люблю вас.
Удивление промелькнуло на лице Джейса, но затем он пришел в себя.
– Я тоже тебя люблю.
– Черт, сестренка, – Коул закатил глаза, – эта амнезия сделала из тебя мямлю.
Я оторвала кусок сэндвича и кинула в него.
– Засранец.
Он широко ухмыльнулся.
– Ага, но ты все равно меня любишь.
Люблю.
Я откусила большой кусок и вытерла рот салфеткой.
– Спасибо за…
– Кто-то чувствует себя лучше сегодня, – прощебетала медсестра в дверях. Она указала на инвалидное кресло перед собой. – Хочешь прогуляться в этой штуке?
Учитывая то, что я была привязана к кровати практически шесть недель, звучало просто божественно.
Я не смогла бы сдержать улыбку, даже если бы попыталась.
– Да!
Я была так рада тому, что наконец покину палату, что попыталась встать сама. К сожалению, сейчас мои ноги напоминали спагетти, поэтому я просто начала падать.
– Эй, – сказал Джейс, подлетая ко мне, чтобы поймать меня прежде, чем я отобью себе зад. – Осторожнее, камикадзе.
Коул подошел с другой стороны.
– Все нормально, Бэмби?
Душа говорила да, но вот тело яростно возражало.
Я покачала головой.
– Не могу. Слишком рано.
Джейс не принял такой ответ.
– Нет, не слишком. У тебя получится.
Коул крепче сжал мою руку.
– И мы тебе поможем.
Я знаю.
– Хорошо, – сдалась я. – Давайте сделаем это.