Я хорошо помню маму, а папу не помню совсем. Таня говорит, это потому, что он много работал, ездил в командировки, и я его почти не видел. Но на вопрос, где и кем он работал, она ответить не может, как и на многие другие вопросы. Она говорит, что не была с ним знакома и увидела его в первый и последний раз, когда мама решила лететь вместе с папой в командировку, и родители привезли меня к Тане.
Больше я не видел маму с папой, мы остались с Таней вдвоём. Самолёт разбился, и все пассажиры погибли. Причина катастрофы неизвестна, есть только предположения, «чёрный ящик» так и не нашли. Таня не поехала на место аварии, чтобы опознать моих родителей, она не могла оставить меня одного.
Таня не любит рассказывать мне о родителях. Я часто спрашивал её о них, задавал разные вопросы. Но она отвечала всегда одно и то же. Как шпион (или разведчик), который вызубрил «легенду» и не отступает от неё ни на шаг, чтобы случайно не «проколоться». Из рассказов Тани я знаю, что они с мамой были сироты, их родители тоже погибли, когда они были маленькими. Может быть сиротство – это проклятие, карма нашего рода. Мама была старшей сестрой, Таня – младшей. Они с мамой плохо знали друг друга. После гибели родителей, их распределили в разные детские дома в разных городах. Когда они стали взрослыми, каждая осталась в своём городе. Таня не смогла приехать на мамину свадьбу, потому тяжело заболела, но, так как, всё уже было готово, свадьбу откладывать не стали. Таня рассказывала, что они с мамой часто звонили друг другу, почти каждый день, и всё знали друг о друге. Но очень редко виделись. Таня приехала в гости к маме сразу после моего рождения. А в следующий раз увидела меня, когда мне было пять лет, и родители оставили меня на её попечение, чтобы улететь и не вернуться.
Ещё Таня любит рассказывать, как трудно ей было со мной, ведь своих детей у неё не было, она была молодой, ей было двадцать два года. Она прочитала массу книг о воспитании детей и даже ходила на какие-то специальные курсы, чтобы лучше понимать, как правильно меня растить.
Все эти Танины рассказы, ни на шаг не приближают меня к истории моей семьи. Так, что знаю я немного.
Есть ещё вопрос, который я часто задавал Тане: почему после гибели моих родителей почти не осталось фотографий и документов. Вернее, фотография осталась всего одна – мамина, которая висит в моей комнате, а документы только мои. Таня говорит, что всё потеряно при переезде. Она была молодая, неопытная и растеряла тогда много вещей от посуды до мебели. Когда родители погибли, она продала квартиру в своём городе и квартиру моих родителей, и купила ту, в которой мы сейчас живём. Квартира, и, правда, отличная. Большая, трехкомнатная, удобная, в благополучном районе и хорошем доме. Сначала я ходил в самый лучший в районе детский садик, а потом в самую лучшую школу. Правда, не был самым лучшим учеником, но учился вполне прилично.
Самое странное, что ничего из того, что рассказывает Таня, я не помню. Таня объясняет это тем, что для меня потеря сразу обоих родителей стала серьёзной психологической травмой. И дальше начинает говорить малопонятными психологическими терминами, откуда она их только знает, тоже на специальные курсы ходила, не иначе.
Я помню, как мама держала меня на руках и говорила: «Не скучай, солнышко, мы скоро вернемся. Ты поживёшь немного с тётей Таней, даже не заметишь, как быстро время пройдёт». А дальше, как провал, пропасть, никаких воспоминаний. Начало моей жизни с Таней я помню уже в новой квартире. Осень, наверное, сентябрь, солнечное утро. Таня говорит: «Просыпайся, сыночек». И гладит меня по голове.