Каждое утро Амелия Эдуардовна готовит одно и тоже блюдо. Она наливает холодное молоко в глубокую тарелку, достаёт с верхней полки в угловом шкафу жёлтую коробку и ставит на стол. Осторожно, стараясь сильно не шуметь, женщина берёт столовую ложку из выдвижного ящика и тихо опускает её рядом с тарелкой.
На часах всегда 8:30, когда она садится на табуретку.
Дверь спальни всегда открывается в одно и тоже время. 8:31. Ручка со скрипом опускается вниз, и в коридоре появляется молодой смуглый мужчина. Минуту он сонно смотрит на старушку на кухне, а затем, потянувшись, говорит одно и тоже.
– Доброе утро, ба.
В этом голосе всё для неё: «доброе» звонкое как голос мужа, «утро», переходящее на альтовые нотки сына, и «ба» – их личное, новое.
– Доброе утро, Кирюша. Завтрак готов.
Молодой мужчина кивает и идёт умываться.
В ванной шумит вода, и Амелия Эдуардовна слушает эти утренние звуки с наслаждением. В её возрасте нужно ценить каждую минуту, она это знает.
Девяносто лет – это срок. Из подруг никого не осталось, а заводить новые знакомства становится всё ленивее. Каждый день она ходит в единственный магазин и болтает с продавцами, отшучиваясь, что не разобралась с интернет-доставкой. Хотя, конечно, для современного мира это глупая отговорка. Амелия Эдуардовна просто хочется общаться по-настоящему, как 30 лет назад.
Молоко и готовый завтрак. Шоколадные шарики.
Кир сел за стол и провёл рукой по мокрым волосам.
– Как ты, ба?
В его возрасте хочется ценить каждую её минуту, быть рядом, насколько это возможно, когда работаешь штатным фотографом в местной газете.
– Хорошо, хорошо, сынок.
Амелия положила свою тёплую ладонь на руку внука и улыбнулась. В уголках её губ застыли морщинки. Она улыбалась всю свою жизнь, даже когда обнаружила у внука подмышкой клеща, даже когда из жизни ушёл муж, потом сын, даже сейчас.
– Слушала новости?
– Конечно, – протянула женщина. – Вчера приложение с электронной вышивкой обновлялось несколько часов, ничего не осталось, как включить новости.
– И? – Кир отхлебнул молоко и посмотрел на старушку. – Что думаешь?
– Серьёзно дело, и ничего непонятно. Никакой логики в этих пропажах. Не думаю, что кому-то это выгодно. Сначала старики, – Амелия пожала плечами, – а сейчас уже и молодые стали пропадать.
– Логика? Думаешь, здесь должна быть какая-то логика?
– Я врач, Кир, мне легче, когда всё логично. Я много об этом думаю.
– Уже 30 городов.
– И что же? Что слышно в редакции?
– Ничего. Каждый день мы выезжаем на места исчезновений, беседуем с администрацией, Специалистами, но до сих пор ничего не знаем. Идёт четвёртый месяц, как эта фигня началась, а все лишь разводят руками.
Амелия грустно улыбнулась.
– Ты только будь осторожен, хорошо? Ты – всё, что у меня есть.
– Если бы я знал, в чём заключается эта осторожность. Но, – Кир погладил бабушку по руке, – я буду стараться. И ты будь осторожна.
Амелия кивнула.
– Сегодня пойдёшь в магазин?
– Пойду, – игриво ответила женщина и встала из-за стола, чтобы налить внуку кофе, – и не нужно смеяться.
– Просто я не понимаю…
– Знаю, знаю! Но я всё равно туда пойду, хочу пройтись.
– Окей, – Кир взял чашку и внимательно взглянул на женщину. – Почему ты всегда даёшь на завтрак эти шоколадные шарики?
– Завтраки – это не моё. Никогда не могу придумать, что приготовить, – отмахнулась Амелия.
– И деда ты этим кормила?
– И деда, и твоего отца, всех.
– Это здорово, – заключил Кир.
Он не помнил, чтобы дедушка или отец ели готовые сухие завтраки. Но Кир и их самих-то несильно помнил. Они оба были военными, и оба однажды не вернулись домой. Бабушка плакала, Кир – тоже, и эти слёзы он помнил лучше, чем двух важных мужчин своей жизни.
В день, когда бабушке сообщили, что корабль отца утонул, она стояла возле окна в гостиной. Амелия очень любила осень, очень любила сына. В тот день она смотрела на осенний город, прижав гудящую телефонную трубку к уху, и прощалась со своей любимой порой. Всего минуту назад бабушка и не знала, что больше никогда не сможет любить осень, а если бы знала… Любила бы так же.
«Я сделала всё, что было в моих силах, чтобы ты всегда знал, как я тебя люблю». В её жизни было трое мужчин: муж, сын и внук, и каждый из них был любим.
– Люблю тебя, – Кир встал из-за стола и потянулся к женщине, чтобы обнять.
Он уткнулся в её пышные седые волосы и вдохнул аромат. По щекам потекли слёзы, и он почувствовал на губах их солёный вкус.
– От тебя пахнет шоколадными шариками, – Амелия провела ладонью по лицу внука и улыбнулась. – Всегда будь честным.