Она очень хорошо помнила тот день. Даже слишком хорошо для спокойной жизни в настоящих условиях.
Это было 3 года назад. В Город у моря пришла весна, и дерево с маленькими белыми цветами возле их дома в который раз распустилось. Утром они с Фёдором вышли из подъезда в новый сезон их совместной жизни. Алиса грустно улыбнулась и повернула направо, в сторону редакции. Если бы она только знала, что это утро будет последним утром рядом с ним, то вела бы себя по-другому. Но она не знала. Да и никто из нас не знает, когда будет последнее утро.
– Так и уйдёшь? – Фёдор поравнялся с девушкой и замедлил шаг. – Весна наступила.
На нём была синяя толстовка с широким капюшоном и чёрные джинсы. От утренней прохлады уши, кончик носа и пальцы рук покраснели, и он натянул рукава, чтобы хоть чуть-чуть согреться.
Алиса невольно зажмурилась от его глупости. «Как можно было так одеться в первый день весны?!».
Фёдор продолжал идти рядом, всё больше удаляясь от нужной ему автобусной остановки.
– Перестань! – вдруг выпалила девушка и резко остановилась. – Не иди за мной. Я хочу побыть одна!
– То есть ты всё-таки обиделась?
Алиса дёрнула плечом и быстро зашагала в сторону стеклянного небоскрёба в офисном районе города.
– Мне нельзя опаздывать, – тихо пробормотала она в надежде, что услышит торопливые шаги позади.
– Приходи в обед на берег! Придёшь? – крикнул Фёдор ей вслед.
И Алиса промолчала. И это молчание она тоже не могла простить себе уже 3 года.
В тот день она снова попала в свой замкнутый круг. Накануне какая-то глупость вывела её из себя, а на следующий день Алиса просто не смогла остановиться. Утром она уже не понимала, на что именно разозлилась, но испорченный вечер не давал покоя. Казалось, выйти из этого порочного круга невозможно: вчера она повысила голос и почувствовала, как эмоции вырвались наружу в виде совершенно несвойственной ей агрессии. Несвойственной и ненавистной. Она смотрела на себя со стороны и не узнавала, смотрела и хотела отказаться от того, что говорит и чувствует, но продолжала злиться. «Раз уж начала, не останавливайся».
На утро Алиса знала, что злость – это не про неё. Она помнила о своей внутренней силе, воле и доброте, но вчера… Вчера перечеркнуло всё самоуважение, которое девушка смогла в себе взрастить. «Я не такая, как вы думаете! – громко кричали её глаза и алые щёки. – Я злая, я плохая, я недостойная!».
Ветер с моря коснулся влажного от слёз лица, и Алиса остановилась возле главного входа в офисный центр. На последнем этаже находилась редакция местной газеты, где она проходила стажировку. Девушка достала из кармана пальто пропуск и толкнула стеклянную дверь.
В обед, если её статью не отправят на доработку, она обязательно придёт на пляж. Решено.
После того утра они с Фёдором больше не виделись. За 3 года до появления новостей о Зелёном свете Алиса почти поверила, что он просто ушёл, не выдержал её. Это было не так сложно, учитывая ту самокритику, которую эта хрупкая девушка несла в себе. Алиса стояла на деревянном променаде, смотрела на пустынный пляж, укутанный туманом, и больше не злилась. «Вот этого ты заслуживаешь», – шумел ветер.
Алиса проводила взглядом зелёную точку, словно от лазерной указки, которая двигалась по деревянному променаду около её ног, и пошла обратно. Лариса Алексеевна, её молодой куратор, отпустила Алису всего на 15 минут.
– Туда и обратно, – строго кинула она через плечо, прервав разговор со штатным фотографом. – И не влезай, когда взрослые разговаривают.
Спустя 3 года, незаметно для самой себя, Алиса стала «взрослой» и теперь работала в одном кабинете с той Ларисой Алексеевной – нынешней Лорой.
Взрослая – больше опыта, меньше радости, кажется так?