С тех пор, как мама начала выезжать в свои секретные командировки, папа стал нервным и раздражительным. Принимался, скажем, чинить наш велик и взрывался разоблачительной речью, поминая о том, что раньше велосипеды были ремонтопригодные, что хлеб пах хлебом, а кисели варились из настоящих фруктов и природного крахмала. То же самое говорилось о телефонах и фотоаппаратах, о мебельных шарнирах и журналах – словом, практически обо всем, что нас окружало. Даже, успокаиваясь, он все равно продолжал меня поучать, не понимая, что поучать пятнадцатилетних – дело бессмысленное во всех отношениях. Для себя я так однажды и вывела: есть учителя, а есть поучители. Учителя не учат – это у них учатся, а поучители только поучают и потому плющат детскую психику, вымораживают мозги. Но папа – это все-таки папа, и даже я своим вымороженным мозгом порой выхватывала из его монологов полезные советы. Именно он как-то в сердцах выдал: «За настоящими друзьями, если хочешь знать, нужно охотиться!» Нехило, да? Охотиться… Мне тогда смешным это показалось. Ну, как можно охотиться на друга – да еще настоящего? Тем более что друзей у меня тогда имелось в достатке – как говорится: no problem! Всегда под рукой и Стаська, и шебутная Катюха. Да еще ватага одноклассниц, к которой лепились и Янка с Верочкой, и Кирилл с Танюхой, и Сонька с Игнатом. А потом… Потом появилась Альбинка, и словно молочные зубы одна за другой стали пропадать мои лучшие подруги. Костяк распался, а оставшиеся быстро и незаметно перетекли под крылышко Альбинки.
Даже не знаю, как это все случилось. Сначала ведь и она была в моей команде. Как пришла в наш класс, так сразу и встала под мое знамя. Правда, ненадолго. Очень уж простецкие царили в нашей компании нравы. И идеалы правили странноватые. Когда есть единомышленники, о таких мелочах не задумываешься, тем более что мне-то казалось все абсолютно нормальным. Сообща клеили воздушных змеев, запускали их с крыши, прыгали на скакалках, постигали секреты паркура, на великах, само собой, гоняли, стихами и фильмами обменивались. У Стаськи тогда – у первой планшетник с «вай-фаем» появился, так она музыки и книжек накачала – с нами потом делилась. А еще мы петь пробовали – думали, подрастем и станем рок-группой. Катюха у нас на фортепиано ходила, Стаська на скрипке играла – вот и получилось бы что-нибудь путевое – типа, «Колибри» или «Ночных снайперов». Тексты песен мы на принтере распечатывали, раздавали всем нашим. И ведь разучивали! Никто не спорил, не артачился! Это уже потом я дотумкала, что малость перегибала палку, заставляя всех плясать под единую дудку. Нет, правда, какая нормальная девчонка станет гонять своих подруг в походы, разучивать стихи, заниматься физкультурой по Норбекову и Ниши? Еще и восходы с закатами ходили смотреть – с утра пораньше просыпались и шлепали на набережную реки Быстрицы. Там, на перекатах, фоткали зависший над горизонтом малиновый пятак солнца, закалялись, окунаясь в холодную речку. Я их, бедных, и костры учила разжигать. Чтобы в лесах дремучих выживать умели. Между прочим, с нами и парни ходили – Игнат, Вадим, Ленечка. Как-то терпели наше лидерство. Я была атаманом, Стаська с Катюхой – помощницами, и никто особо не возражал. Но вот появилась Альбинка, и все стремительно пошло наперекосяк. Наверное, можно было как-то притормозить процесс, но без Стаськи с Катькой я и сама сникла – выпустила вожжи из рук. Еще и привыкла, дурында такая, что все делается само собой, все уважают и слушаются. К хорошему-то быстро привыкаешь. Соответственно и глупеешь. И потому, когда посыпалось все карточным домиком, я даже не осознала всего случившегося.
А ведь начиналось-то все на моих глазах. Сперва Альбинка затеяла обсуждать с моими подругами телепередачи, которые я даже не смотрела. Потом они браслетики стали плести из колечек и бусинок, а вместо закатов-восходов тупо принялись фотографировать друг дружку – да все жеманно так – с томными взорами, в обнимку с березками да цветочками. А после в инет выкладывать – с непременными комментариями, с ежедневными обновлениями. Я и внимания не обращала на всю эту белиберду – думала, чепуха, перебесятся. Так и проморгала момент, когда все мои приятельницы подсели на Альбинкины темы! И с самым серьезным видом обсуждали теперь различные телеглупости, обменивались духами и фенечками, спорили, какое тату и куда лучше наколоть, дрэды плели, обвешивались украшениями. Папочка-то у Альбинки косметикой торговал – вот и выучил доченьку. Когда же с непростительным запозданием я рискнула пресечь всю эту фиготень, то огребла по полной. Народ попросту уплыл к Альбинке, и я осталась одна. А это, скажу я вам, жуткая вещь – очутиться в полном вакууме – особенно после того, как еще совсем недавно вокруг хороводилось столько друзей. Именно тогда я впервые задумалась о дружбе и недружбе…
Мама, кстати, тоже со мной на эту тему откровенничала, и я с изумлением узнала, что настоящих друзей у нее тоже давно нет. Представляете! Тридцать восемь лет человеку – и ни одной настоящей подруги! Ух, как я тогда перепугалась! Сразу представила себя в этом возрасте – и все одна да одна. Даже если встречу парня, то это ведь все равно не то. И приятельницы – тоже не то. По словам мамы, подружек, чтобы поболтать и кофейку глотнуть, у нее хватало, а вот верные надежные друзья встречались только среди мужчин. Как-то так получилось, что закадычные подруги были и сплыли, и кого винить в этом, было совершенно не ясно. Но главное я поняла: всю жизнь быть спаянным с кем-то чем-то общим – до жути трудно. Потому, верно, и с друзьями у всех такие напряги. Потому и одиночество – тотальная болезнь человечества. Смешно, да? Представьте себе одинокого муравья где-нибудь у подножия гигантского муравейника. Вроде бы бред, а ведь это о нас с вами…
Все дороги ведут в Рим, и мои пути-дороженьки вели к ЗБ. Потому и шагала я, почти не задумываясь. Больше отвлекалась на постороннее. Спасибо соседу – поправил настроение. Я даже вывески магазинов с удовольствием перечитывала – совсем как в далеком детстве. Магазин сантехники с нелепым названием «Гидра», торговый центр с помпезной вывеской «Маркс-центр» – все воспринималось с веселым восторгом. Надо же придумать такое! Головы, наверное, ломали, конкурсы устраивали… А вскоре под ногами замелькали нарисованные белой краской следы босых ног. Через каждые пять-шесть шагов красовались надписи: «ПИТЬ!», «ХОЧУ ПИ-И-ИТЬ». Машинально читая завлекаловку, я уже начинала догадываться, к какому колодцу-оазису приведут следы. Они и впрямь свернули к обычной пивнухе. Вместо слов «ПИТЬ» тут сияло уже ликующее: «НАКОНЕЦ-ТО!». Я скупо улыбнулась. Тупо, конечно, но, по крайней мере, забавно…
Старый двухэтажный домик с покосившимся крылечком и уютной скамеечкой был на своем положенном месте. Приближаясь к нему, я чуточку занервничала. Жилец, что обитал здесь, мог и сменить пароль. Времени-то сколько прошло! Но попробовать все же стоило. Плюхнувшись на скамейку, я достала из сумки ноут и быстренько оживила экран. Конечно, это не мой смарт – пришлось терпеливо ждать, когда все загрузится и настроится. Я даже притоптывать начала в нетерпении.
Улочка была тихой, машины здесь почти не ездили, но уединиться все-таки не получилось. Грузный мужчина присел рядом, отпыхиваясь, стал копаться в сумке, извлекая какие-то бутерброды. Но я на него даже не взглянула – не до того. Роутер, что прятался в доме за спиной, уверенно доставал и до нашей скамеечки. Бедный хозяин не подозревал, что время от времени к нему подключаются левые пользователи. Впрочем, таких было немного – всего-то двое: Вадик и я. Именно на этой скамеечке он рискнул назначить мне свидание, неумело признался в своих чувствах и здесь же получил полный отлуп. А потом на этой же лавочке мы играли в какие-то оглушительные стрелялки, и не теряющий надежды Вадим слил мне пароль от местного роутера. При этом взял клятву, что больше никому и ни под каким соусом. «Место, сама понимаешь, секретное, а самое главное – нельзя подводить хозяина»… Помню, как я тогда удивилась странноватой Вадиковой порядочности. Взламывать – взламывай, но не наглей, примерно так звучал его жизненный принцип. По словам Вадима, он даже в комп живущего тут юзера никогда не лазил – просто тупо играл в онлайновские игрушки и все. Дома ему играть не разрешали – нагибали по полной, а тут – воюй, сколько хочешь. Тишина, свобода и свежий воздух. «Все равно очень скоро вай-фай будет повсюду, – уверял Вадим. – А за наши игрушки с хозяина так и так ничего не возьмут. Если, конечно, не борзеть»…
Заветной лавочкой после этого я пользовалась еще несколько раз, но Вадима здесь больше не видела. Верный своему слову, он, видимо, не «борзел», а может, взломанный мимоходом пароль и свиданка со строптивой одноклассницей были в его жизни всего лишь случайным эпизодом.
Ноут мой, наконец-то ожил, инет высветился, но Лизы, нашей новенькой, там пока не обнаруживалось. Мы договорились, что пересечемся по почте, я и бумажку ей с адресом сунула, однако в ящике было пусто. Я порыскала в сети, пытаясь отыскать Стаську, но вновь нашла только Катюху. Давняя моя подруга, захлебываясь от восторга, рассказывала, что только-только вернулась с последней регаты. Уже больше года она матросила в знаменитой «Каравелле» и только в этом сезоне раз двадцать ходила под парусами, прокатившись на яхтах вроде «Пеленга», «Меридиана» и «Гека Финна». А еще они успели сгонять на какие-то острова тамошнего Визовского пруда, где угодили под шквал и мужественно боролись с волнами. Все перевернувшиеся яхты вернули на киль, ни одна не затонула. Детки, хоть и успели хлебнуть мерзлой Визовской водицы, тоже вопреки всем прогнозам не кашляли и не чихали. А еще наша Катюха навострилась вязать настоящие морские узлы, выбивать дробь на барабане, а те же яхты изучила от клотика и до киля. В общем, много чего расписала моя подруженька, но главным было то, что она там явно не скучала и глупостями вроде моих не маялась. Там у них, в этой «Каравелле» все было гениально и просто. Общее интересное дело, ответственность, взаимовыручка – все прекрасно сочеталось в одном флаконе. Школьная педагогика отдыхала и плакала, в «Каравелле» дети обретали то, чего не давала ни одна школа – поддержку не одного-двух приятелей, а целого коллектива – отряда, зараженного вирусом дружбы. Насколько я поняла, у них и подвиги совершались чуть ли не ежедневно – все равно как у киношного барона Мюнхгаузена. Свалился кто-то в воду, все бросаются спасать, тоскует в углу новенький – подходят и утешают, если кто чего-то не понимает, сто раз терпеливо объяснят. И все это без понуканий, без домашних заданий и вызова родителей. Даже на совете капитанов, по словам Катюхи, чехвостили провинившихся в глаза и открыто – без стукачества и камер. В экипажах старшие опекали младших, про драки никто и не слыхивал. Короче, полная фантастика. Судя по тому, что Катюха рассказывала, друзей у нее в этой «Каравелле» набиралось теперь два вагона с тремя тележками, а по тону письма угадывалось, что я и наша школа, подобно медлительной и перегруженной барже отплывали все дальше и дальше – в то самое «далеко», которое годам к сорока окончательно забывается. Ничего не поделаешь – таков был дрейф, вызванный разнополярными течениями. Я плыла в одну сторону, мои подруженьки в другую. Вполне возможно, что и Стаська по тем же суровым причинам не желала откликаться. Оно и понятно, где я и где жаркая, наполненная криками Какаду Австралия!
Настроение у меня снова испортилось. Нет, я была рада за девчонок – по-настоящему рада, но я-то была здесь, а они там. Пальцы устали нажимать клавиши и даже малость озябли. Я сунула их под мышки, угрюмо велела ноутбуку:
– О кэй, Гугл! Что умеют австралийские Какаду?
Женским голосом компьютер повторил команду и выдал мне картинку попугая с текстом, расписывающим способности огромных попугаев. Мужчина, что скромно жевал бутерброды, заинтересованно вытянул шею. Даже чавкать перестал.
– О кэй, Гугл, – снова скомандовала я. – Как добраться до Екатеринбурга?
Компьютер послушно выдал карту маршрута, уведомив, что путь на машине у меня займет четыре с половиной часа.
– Ну-ка, ну-ка, – сосед мой немного придвинулся. – Я, конечно, извиняюсь, но это, получается, на любой вопрос можно ответ получить?
Я хмуро покосилась на него. Обычный мужик в мешковатом плаще, с бородой, краснолицый – почти наверняка бомж. Хотя каких-то жутковатых амбре я вроде не ощущала, может, и не бомж.
– А что вас интересует?
– Ну… Интересует-то многое, – любитель бутербродов засмущался. – А твоя машинка, действительно, может дать на все ответы?
– Вы же слышали.
– Хмм… Может, она это… Только на самое простое отвечает, а если сложное спросить, то и не сможет?
– Что, например?
– Ну, вот, скажем, как лечить бородавки народными средствами?
– О кей, Гугл, – велела я, – как лечить бородавки народными средствами?
К моему удивлению, ноутбук промолчал. Картинка на экране тоже не спешила появляться.
– Вот-вот! – мужчина довольно заухал, что, по всей видимости, означало у него смех. – Не все, выходит, знает твоя механика!
– Это не механика, а электроника.
– Все равно! Средства от бородавок она не знает…
И тут же ноутбук выбросил кипу текстов, а женский голосок с некоторым заиканием произнес:
– Народные средства от бородавок…
Мужчина пораженно умолк, с уважением покачал головой.
– Дела-а… И что она там пишет?
– Много, чего пишет, – мне совсем не улыбалось перечитывать ему всю выданную информацию. Но тут же пришла неудобная мысль: а вдруг это ему до жути необходимо? Может, из-за этих бородавок у него вся жизнь набекрень пошла? Жена из дома выгнала, друзья в бане на смех поднимают, начальник с работы уволил…
Я даже пригляделась к бородатой физиономии, силясь отыскать искомую бородавку. Но на лице незнакомца ничего такого не обнаруживалось.
– Тут информации целый воз, – пробормотала я. – Можно час с лишним читать.
– А ты коротенечко, дочка. Самое главное.
– Ну, тогда вот… Сок чистотела – натирать ежедневно, сок одуванчиков – то же самое, пихтовое масло, чеснок прикладывать, свежий лук, нарезанную ломтиками свежую свеклу или редьку, кашица из хрена, отвар луковой шелухи – типа, компресса, сухой лед… Хватит или еще читать? Тут много разного. Вот, рекомендуют выжигание лазером. Цены от трехсот рублей и выше. Если вам, действительно, нужно, я прочту.
И снова мой бородатый сосед засмущался.
– Хватит, доченька, спасибо. Суть я понял. Про чистотел мне и раньше рассказывали.
– Так попробуйте! – я пожала плечами. – Он вроде везде растет.
– Надо, дочка, надо попробовать… – неожиданный мой знакомый стер с бороды крошки и, забросив на плечо сумку, грузно поднялся. – Прямо сейчас и пойду, пожалуй.
– Удачи вам! – я испугалась, что он протянет мне для пожатия руку и подарит какие-нибудь бородавки. Дядька он был, конечно, ничего себе, но уж больно неухоженный. Как знать, может, такому и впрямь срочно требовался чистотел.
– Бывай, дочка! – развернувшись, он зашагал в сторону трамвайной линии. Я поглядела ему вслед и вдруг подумала, что, может быть, именно в эти минуты упускаю друга. Ведь ровным счетом ничего о нем не знаю, но посидели немного, поговорили – даже тему общую нашли – про бородавки, а человек уплывал, как успели уплыть мои давние подруги, и, значит, перелистывалась очередная страничка в моем без того скромном жизненном блокнотике.
Глаза мои снова опустились к экрану. Там моргал глазками мой маленький, напоминающий улитку гид-поводырь. Еще и показывал, куда надо нажать, чтобы получить срочное послание. Этого электронного гида мне как-то папа настроил – сделал маленький подарок на 8 Марта. Программка с гидом подсказывала важные даты, напоминала про уроки и планы. Сейчас же она сигнализировала о свеженькой эсэмэске. По телефону я получила бы СМС сразу, но телефон у меня забрали, и услужливый ноут протягивал руку помощи.
Короткое письмецо было от Лизы, моей еще несостоявшейся новой подруги. Делая ошибки (видимо, в спешке), новенькая писала:
«Они гнали меня до самого дома, теперь пошли за тобой. Будь осторожна!»
Меня даже в жар бросило! Выходит, кто-то преследовал ее, а потом, войдя в раж, посулил и мне навтыкать по первое число. Вот это веселуха!
Я зловеще улыбнулась, сердце мое застучало быстрее. Кто преследовал Лизу и кто вознамерился разобраться со мной, угадать было несложно. Конечно, Альбинка с Маркушиной. Ну, и все их пристяжные, конечно.
Что ж, жизнь, кажется, налаживалась. Только что я собиралась охотиться на друга – вот и накаркала. Теперь охотились уже за мною – и вовсе не для того, чтобы завязать дружеские отношения. Так что мир – миром, а война – войной. По крайней мере, это было лучше, чем протирать штаны на скамейке, тосковать и грустить. Закрыв крышку ноутбука, я решительно поднялась.