Глава 4

Такого от Пети не ждал вообще никто. Ребята еще долго шушукались, обсуждая произошедшее. Ну и тема нашего конфликта не сходила с уст весь вечером за столом. Не знаю, может, «сердце поэта» и не выдержало бы весь поток вечерних обсуждений, но, едва закончив тот наш разговор, Петя пошёл в нашу комнату, повернулся там к стене и дрых до самого утра.

Мы же с ребятами кутили до поздней ночи, а потом тоже разошлись по комнатам. Не все, правда. Митька опять пошёл к своим девкам-волейболисткам, но на этот раз Таня никак не отреагировала. Раз – и Митька как будто перестал для нее существовать. Логично было решить, что внимание близняшки переключится на меня, но вот нет. На меня Танюха тоже не обращала внимания, смотрела как будто сквозь. Я пару раз пытался встретиться с ней глазами, но каждый раз тщетно. Это хорошо… Н хочу, чтобы заморачивалась. Пускай это для нас останется приключением на турбазе. Хорошим, но приключением.

В остальном отдых получился на славу. Как говорится, и я там был, мед-пиво пил. После заключения мира с Петей я все-таки позволил себе расслабиться – малость выпил, потанцевал…

На следующее утро все уезжали с турбазы довольные и вовсю обсуждали, когда сюда можно вернуться в следующий раз. Тем более, что в этот раз обошлось без эксцессов, и нас с базы никто не выселял с “волчьим билетом”.

– Так хорошо, что хоть завтра бы все повторила! – Аня заморгала своими длиннющими ресницами и мечтательно вздохнула.

Водитель, как и обещал, приехал минута в минуту в то же время, что вчера, когда нас сюда привозил. Вот только мы не смогли так пунктуально собраться, но где-то через полчаса уже возвращались в город.

Вот чем хорош молодой организм, что ты не замечаешь похмелья на следующий день. Я хоть и выпил, с утра было ни в одном глазу. Но это если пить в меру, что смогли далеко не все. Тот же Митька, который всю ночь не смыкал глаз на втором этаже, наутро выглядел заметно потрепанным и в автобусе заснул.

Как бы то ни было, по приезду в город вся наша дружная компания разбрелась по своим комнатам в общаге и завалилась отсыпаться. Я был бы тоже не прочь поваляться в кровати в последний выходной, но дел было выше крыши. Сперва следовало сходить к дяде Валька в гаражи и передать ему выполненный заказ. Этим я и планировал заняться после перекуса наспех бутербродами с маслом и позавчерашним хлебом. Допив чай, я сунул петлю в карман и направился на выход.

– Егор, а Егор, вот весь честной народ спит после ваших гулянок, а тебя опять хрен куда-то несет! – прокомментировала мне вслед вахтерша.

– Так выходной, теть Клав, не упускать же – отосплюсь на том свете! – бросил я в ответ, выходя из общаги.

В гаражи добрался быстро, уже там, на месте пришлось вспоминать, где находится гараж участкового. Чтобы не петлять, я дошёл до пустыря, где на днях у нас с Петей случился первый эпизод конфликта, и оттуда уже нашел дорогу к гаражу милиционера. По пути обратил внимание, что в выходной день в гаражах полно мужиков – каждые вторые двери были раскрыты. Мужики кучковались в «клубы по интересам» и отлично проводили время. Вообще гараж для обычных советских работяг был своего рода местом силы. Этакий второй дом, где некоторые проводили куда больше времени, чем в своих квартирах. Дома-то оно что – жена выедает мозг по чайной ложечке, на выходные тёща ещё, не дай бог, приедет… А в гараже – только ты и твой железный конь. Ну и другие мужики, так что не поспоришь – это отличное место для того, чтобы пообщаться с друзьями и по-настоящему отдохнуть. Обсудить самые важные темы: женщин, политику и “начальник козел”.

Дядька Валентина тоже был тут как тут, и был не один. Он со своим корешком, усатым мужиком с залысинами, которого я видел впервые, стоял возле жигуля. Судя по тому, что у машины был открыт капот, а оба умельца были измазаны в масле, они затеяли ремонт. Друг милиционера, скорее всего, был его соседом по гаражу – по крайней мере, гараж рядом тоже был открыт.

– Мужики, доброго денечка! – поприветствовал я их.

Участковый, в этот момент возившийся с карбюратором, резко повернулся и стукнулся головой о капот.

– Ать… – вскрикнул он и растер место ушиба, продолжив шутливо: – Ты че пугаешь-то?! Мы с Алексеичем люди немолодые, сердце может не выдержать!

– Так я просто доброго денечка пожелал, – улыбнулся я.

Я без долгих вступлений вытащил петельку из кармана и положил на Жигуль.

– Получите, распишитесь, – сказал я.

Мужики начали смотреть петлю, крутить в руках, передавая друг другу. Алексеич сбегал в гараж, достал оттуда оригинал и сравнил, положив обе петли рядышком.

– Гля, прям один в один получилось! – восхищенно выдал он. – Вот что значит, когда руки из нужного места растут!

– Вы сперва на место попробуйте поставить, – предложил я. – Глянем, может, где что надо припилить?

Снять двери с Жигулей было не просто. Винты имели потайные головки с конусной пружинной шайбой и были закернены от отворачивания. Обычной отверткой такое было не открутить, нужна ударная. Но поскольку такого добра у мужиков не оказалось, поступили проще – взяли зубило, стукнули им по краю винта с помощью молотка и дело пошло. С обратным монтажом тоже пришлось повозиться. Я наблюдал за ними со стороны, оба дядьки, вроде, рукастые и прекрасно справятся без меня. Солнце припекало, и даже здешний нехитрый пейзаж казался каким-то благостным.

– Дверь держи, повыше, ага, а то щас на хрен вторую петлю угробим! – бурчал участковый.

– Держу-то держу, только можешь быстрее крутить? А то меня опять радикулит хватит! – отвечал помощник.

Вот так, с веселыми разговорами да вперемешку с крепким словцом, минут через десять петля встала на место, как к себе домой.

– Ну-ка, родненькая, полюбопытствуем… – участковый облизал губы и, смахнув испарину со лба, поводил дверь вперед-назад.

Та легко поддалась, но всё-таки едва заметно скрипнула. Я поднял бровь.

– Да погоди, маслица ж добавь! – влез усач, сходил в гараж за масленкой и аккуратно обработал петли, смахнув излишки масла ветошью.

Закончив, он захлопнул дверь, потом открыл, и так несколько раз. Судя по довольному лицу, Алексеич остался полностью удовлетворен результатом. Петля действительно встала и сработала куда лучше оригинала. Жигуль, конечно, останется жигулем и не превратится в “Феррари”, но хотя бы дверь теперь будет закрываться мягче. Это было видно невооруженным взглядом.

По лицу у меня сама собой расплылась довольная ухмылка.

– Дело мастера боится! – заявил участковый и пожал мне руку. – Если вдруг понадобится, Егор, обращаться к тебе по шабашкам можно?

– Обращайтесь, поможем, чем сможем, – подмигнул я.

Я собрался уходить, но милиционер вдруг вспомнил о моем конфликте с боксером.

– Что там у тебя с Петром? Больше не докапывается?

– Не-а, мы с ним уже нашли общий язык, – заверил я, не став раскрывать подробности. – Можете не переживать.

– Этот молодец уже и до пацана успел пристать? – хмыкнул Алексеич, забавно пошевелив усами.

Участковый только отмахнулся, не став развивать тему. Петя у него был как кость поперек горла.

Я попрощался с мужиками, пожелав напоследок удачи. Как они будут проводить время, я понял, на это намекал пузырь водки, бросавший отблески со стола в гараже.

В общагу я вернулся ближе к обеду и, поразмыслив всё-таки решил опробовать себя в приготовление борща. На кухне никого не было, народ ещё спал, поэтому плита и стол оказались в моем полном распоряжении. Вот и отлично – будет где развернуться.

Я собрал и положил на стол все нужные для борща ингредиенты, осмотрел их критическим взглядом. Борщ – это такая деликатная штука, каждый его готовит по своему, но проблема в том, что я-то его готовить не умею в принципе. И совершенно не в курсе последовательности варки и прочих премудростей. Нет, покидать все в кипящую воду – недолго, другой вопрос, что из этого выйдет? Явно что-то, не имеющее к борщу никакого отношения.

Что же делать? Времена такие – не погуглишь. Я припомнил, что у каждой уважающей себя советской хозяйки есть книга рецептов. Туда со всей трепетностью и тщательностью вписывались секреты приготовления лучших блюд. Рецепт борща своего собственного приготовления, там уж наверняка должен быть. Осталась только найти такую книжицу на нашей кухне. Я порылся в ящичках и действительно нашел чью-то кулинарную книгу. А следующие десять минут честно пытался понять, что в ней написано. Рецепты в ней были выписаны от руки, мелким почерком, как будто курица лапой писала. Ну или медик выписывал рецепт.

Пока я разбирался, на кухню выплыла Аня.

Вид у нее был помято-пожеванный, глаза заспанные.

– Егор, доброе утро… – прошептала она.

– Привет, только сейчас уже добрый день, соня, – откликнулся я, всё ещё листая книгу рецептов.

– День уже… вот это я поспала! – Аня зевнула, едва успев прикрыть рот ладошкой.

Она в режиме автопилота подошла к раковине, взяла кружку и налила воду из-под крана. Сделала несколько жадных глотков. Водица у нас бежала вкусная. Не надо никаких фильтров. Да и нет их сейчас.

Положа руку на сердце, вкус у воды из советского крана был каким-то другим. Не знаю, в чем там был секрет, но я перестал пить воду из крана в девяностых.

– Переусердствовала? – спросил я у девчонки, видя, как она лезет в аптечку и достёт аспирин.

– Угу, у меня от шампанского всегда на следующий день голова болит, – призналась она. – Ну и я совсем редко пью, только по большим праздникам. А ты как?

Она посмотрела на меня. Даже не знаю, поняла ли, что похмельем я не маюсь, так что я ответил обстоятельно:

– Да я и не пил толком, чисто символически, – Я ж думал, мне с Петей придется мордобой устраивать, а мордобой под градусом – не лучшая затея.

– Ну, так вы разобрались?

– Вроде как. Слушай, Ань, а у тебя сейчас какие планы? – я отложил книгу рецептов.

Дохлый номер – пытаться что-то в ней понять.

– Не знаю, никаких, наверно, – призналась контроллер, запив таблетку.

– Не хочешь мне помочь приготовить борщ? – я кивнул на продукты на столе.

– Ой, а я борщ не умею… – девчонка растерянно пожала плечами. – Ни разу не варила.

– Ладно, иди болей, – снисходительно проговорил я.

Аня вышла из кухни. Ну а мне пришлось признаться самому себе, что я малость переоценил свои силы. Похоже, опять придется обходиться сухомяткой. Ну или покидаю сейчас все подряд в кастрюлю, сварю – и буду довольствоваться тем, что получится.

– Хочешь, я тебе помогу? – послышался голос из дверного проема.

В дверях, опершись плечом о дверной косяк, стояла Валюха. Она тоже только проснулась, но выглядела куда как посвежее Ани. Теперь я стал различать близняшек. во всяком случае, в это верю.

– С удовольствием, – я не стал отказываться.

– Что у нас тут есть? – она подошла к столу и посмотрела на подготовленные мной продукты.

– Ну … картошка, мясо, лук, морковь, – я пожал плечами. – Капуста вон еще и зелень.

– Не, так вкусного борща не сваришь, – экспертно заявила Валюха.

Я даже не взялся бы предполагать, чего именно ей не хватает.

Девушка же подошла к шкафчику, достала оттуда лавровый лист, соль и растительное масло. Отдельно вытащила из холодильника пакетик с солёной хамсой, которая лежала там уже несколько дней, но никто ее не ел.

– Ел когда-нибудь борщ с солёной рыбой?

– Не-а.

– Значит, многое потерял!

Я смутно припоминал, что в семидесятых было популярно делать борщ, отходя от классического рецепта и добавяя туда разносолы. Еще с конца шестидесятых начали экспериментировать с ингредиентами и борщ с солеными рыбными фрикадельками был из этой экспериментальной оперы.

Валя, чувствуя себя полноправной хозяйкой на кухне, чему я не препятствовал, начала давать мне распоряжения.

– Так, Егор, если хочешь помочь – почисти свёклу, нарежь соломкой и поставь тушиться на слабом огне, – говорила она тоном опытного шеф-повара.

Пока я ввозился с свеклой, Валя набрала в большую кастрюлю воды и поставила на печку. На свободные конфорки поставила две сковородки, в каждую ливанула масла. Отдельно, в сковородку побольше, добавила пару столовых ложек воды, сахар, томатное пюре и уксус. Всё это выходило у неё как-то ловко и даже почти красиво. Как говорят, в темпе вальса.

– Вот сюда, как порежешь, положишь свеклу, – последовал ее комментарий.

Она взяла дощечку, мелко нарезала лук и морковь, а потом перешла к капусте и стала резать ее соломкой. Со всем этим она управилась к тому моменту, как я положил свеклу на сковороду и накрыл крышкой.

– Теперь капусту загрузи в кастрюлю, там ведь вскипело?

Во вторую кастрюлю Валюха свалила лук и морковь, зажарку.

– Помешивай, Егор, а то сгорит. Как зарумянится – выключишь. И еще картошку почистишь-порежешь!

Сама Валя покопалась в ящиках, достала мясорубку и установила на стол. Пропустила через нее хамсу и в получившийся фарш добавила мелко нарезанный лук, вбила сырое яйцо, всыпала муку и поперчила. Начала лепить из фарша небольшие фрикадельки.

– Так. Еще одну кастрюльку поставь вместо сковороды, будем варить фрикадельки.

Я только и успевал выполнять распоряжения. Однако работа оказалась благодарной – в итоге через полчаса у нас было готово блюдо. Пахло так вкусно, что даже живот начало сводить.

Валя с довольным видом налила борщ в тарелку, добавила сметаны. Я уже собрался есть, когда она спохватилась.

– Подожди чуть-чуть, кое-чего забыла добавить.

Что же там ещё? Она подошла ко мне сзади, перевесилась и, положив руку на мое плечо, нагнулась, чтобы посыпать борщ мелко нарезанной зеленью. Я ощутил, как ее грудь коснулась моего плеча, и почувствовал запах ее волос.

Пахло она иначе, чем сестра. Не хуже и не лучше, просто по-другому, и этот запах мне определенно нравился. Она это заметила. и поняла, что слишком близко сейчас возле меня. Неприлично близко.

Она чуть остарнилась. На ее щеках на миг вспыхнул румянец, и она выдала скороговоркой:

– Знаешь, Егор, а к нам в город цирк приехал. Я, конечно, слышала, что кто в армии служил, тот в цирке не смеётся, но там такие классные морские котики! У меня подруга ходила, так она потом пищала от восторга. Как бы я хотела туда попасть! – она моментально закатила глаза и вздохнула. – Ладно, приятного аппетита, не буду тебя отвлекать. Потом скажешь, понравился тебе борщ или нет.

– Подожди! Ты разве кушать не будешь?

– Не, я уже ела!

Она выпорхнула из кухни, оставив меня наедине с борщом. Тот вышел на загляденье, и тефтели из рыбы оказались не лишним наворотом – только добавляли ему особый вкус. Я ел и думал.

Значит, Валюха хочет, чтобы я пригласил её на свидание. Я-то, по большому счету, только за, хотя не уверен, что она в курсе о наших интимных делах с Таней. С другой стороны, ничего такого серьёзного у нас с Таней не было, и никаких обещаний мы друг другу не давали. Поэтому – почему бы и да? Цирк – значит, цирк. Надо будет узнать, где продаются билеты, и купить на одно из представлений вечером. Сходим, посмотрим на этих самых классных слонов, а там получится, как получится.

Вот только будет ли у меня свидание, сильно зависело от завтрашнего дня. Понедельник – день тяжелый, а у меня он обещал стать тяжелым вдвойне.

Но на аппетите это пока что не сказывалось. Я не отказал себе в добавке и всё с тем же удовольствием слопал ещё целую тарелку. Если существовал талант по приготовлению еды, то у близняшки он определённо был. Наевшись от пуза, я отнес грязную посуду в раковину, вымыл. И, прибрав следы готовки, пошёл в свою комнату, где тоже завалился спать.

Завтра действительно был напряженный день, и мне предстояло подойти к нему во всеоружии. Для этого следовало, как минимум, хорошенечко выспаться. Заснуть, правда, сразу не удалось – в голову полезли мысли о том, как доказать свою невиновность. Я ворочался в постели, перекатываясь с одного бока на другой. Готового решения у меня не имелось. Однако кое-какие мысли на этот счёт были. Но будет день – будет пища, а ещё кто ищет, тот всегда найдёт. Поворочавшись с полчаса, я всё-таки провалился в сон. И надолго, только утром следующего дня меня разбудил звон будильника.

Загрузка...