Скучно! Невыносимо скучно! Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем[2]. Сейчас стареющий бонвиван из Штатов начнет клеить блондинку из Франции, и будет у них дружба народов, связь континентов и полная межкультурная толерантность. Особенно, если захватят в тройничок колумбасика. Психотерапевт говорила, что я должен искать в жизни что-то хорошее. И я ищу. Ведь дружба народов – это хорошо?
Господи, дай мне выдержать этот день, а завтра срок моей ссылки подойдет к концу. Я смогу вернуться домой.
Так. Я должен чем-то интересоваться. Так говорила психотерапевт.
Ну, вот эта девчонка, блондинка. Очень даже интересная. Симпатичная физиономия. И фигурка ничего. Может, предложить ей полететь со мной до Венесуэлы? Судя по дешевой одежде, уродливой подвеске под золото на шее и дебиловато-мечтательному выражению лица, она не будет возражать.
Решено. Блондинку беру.
В Венесуэле я, пожалуй, задержусь на недельку. Поохочусь. Там я еще не охотился. Может, папочке привезу новых бабочек. Он будет счастлив. Психотерапевт говорила, что мне тоже нужно обзавестись увлечением. Папочка же нашел хобби – собирать трупы насекомых. Чем я хуже? Я тоже мог бы коллекционировать какие-нибудь редкости. Блондинок, к примеру. Живых. В Колумбии не так много блондинок. Здесь вам не дома.
Вот дома…
Так. Психотерапевт сказала, что нужно жить сегодняшним днем. Брать пример с аборигенов, счастливых, несмотря на бесконечную гражданскую войну. Правда, мой опыт общения с колумбийцами говорил, что они живут не столько сегодняшним днем, сколько завтрашним. «Маньяна, транкила»[3] «Не переживай» – утверждали колумбийцы. – «Завтра со всем разберемся». Завтра закончится срок изгнания, и я буду свободен. Вот, я уже почти как местный.
Самолетик у нас был маленький, и до него пришлось топать пешком. Пилот в нейтральной лётной форме радушно встретил нас у трапа и у каждого пассажира персонально поинтересовался, как дела. Чертова местная привычка разводить церемонии. Здесь даже у незнакомых людей на улице, прежде чем спросить дорогу, нужно поинтересоваться, всё ли у них благополучно. Хорошо ли поживают мама, папа, дети, внуки, сестры, братья и любимая «чиха» бабушки. А если нет, то почему? Хвост ломит? В бандитские разборки попала? Такие вот социальные кадрили.
Психотерапевт сказала, что мне следует бороться с симптомами мизантропии и социофобии, вросшие в мой скелет и пустившие там корни. Попробуй их выкорчуй. Однако на ритуальные вопросы я ответил, вещи в багажное отделение загрузил, спутников безупречной вежливостью и правильным английским – тоже. Полдела сделано.
Рассадив пассажиров и проследив, что все пристегнуты, пилот начал продувку, тестирование и прочие предполетные процедуры. А в салоне, как я и ожидал, начался съем на ломаном французском языке и кривой штатовской козе. На удивление, девушка на интерес америкоса не отреагировала. Правильно, ведь есть же я. Я однозначно лучше. По всем параметрам. Бедолага_якобы_бизнесмен уже и так перед ней стелился, и по-всякому, и мячик к ногам приносил, как верный пес, который уговаривает хозяина поиграть. Но блондинка держалась молодцом, хлопала ресницами, улыбалась, говорила «мерси» и «силь ву пле» и несла прочую пургу. Так держать. Вот приземлимся, и я сделаю тебе предложение, от которого невозможно отказаться.
Келли под предлогом, что плохо переносит взлет, попросила оставить ее в покое, и всё было хорошо.
А потом началось такое…