Глава 2

Андрей Михайлов узнал о смерти брата лишь на следующий день, поскольку засиделся до утра у старого друга Вовки Мамонтова. Они выпили много, но практически не охмелели. Печальная получилась встреча.

– Варяга убили, расстреляли в упор, Корнею машину взорвали. Сам он лишь чудом выжил, да и то до сих пор в коме лежит. Витька Ерофеев, по утверждению ментов, повесился! Сволочи! Врут в глаза и не краснеют! Повесился, твою мать, а предварительно половину мебели в комнате порушил, сам себе лицо в кровавое месиво превратил да ребра сломал! – Мамонтов замолчал и надолго приложился к стакану.

– Кто Корнея пытался убить? – спросил Андрей.

– Неизвестно, но, похоже, нити тянутся к Васильку.

– Что еще за фрукт?

– Неужели не знаешь? – удивился Володя.

– Откуда? Я меньше недели назад откинулся.

– Да, действительно! Извини! Забыл! После смерти Варяга в районе все пошло наперекосяк. Бригада его распалась. Одних пацанов убили, других посадили. И сразу же, как говно на дрожжах, вырос Василек, давний ментовский стукачок!

– Брешешь!

– Отвечаю за слова! За доказательствами далеко ходить не надо! Три месяца назад Карп, из В-ского района, забил Васильку стрелку. Фирмача одного не поделили. Так вот, вместо васильковцев приехали менты. Наши местные. Ребят Карпа повязали!

– Н-да, дела! – тяжело вздохнул Андрей.

– Слушай дальше, – продолжал Мамонтов, нервно теребя в пальцах сигарету. – Васильковским шестеркам все сходит с рук. Недавно они вчетвером изнасиловали пятнадцатилетнюю девчонку. Мамаша ринулась в ментовку. Заявление мусора под каким-то предлогом не приняли, а вечером к ней домой явились васильковцы с помповыми ружьями (им менты без вопросов «разрешения на ношение» выдают) и популярно объяснили: мол, прикинься ветошью и не отсвечивай! Иначе пришьем.

– Голый[4] беспредел! – возмутился Михайлов-младший. – Раньше такого не было!

– И-эх! – горестно махнул рукой Мамонтов. – Давай выпьем, братан, за твое благополучное освобождение…

Вернувшись утром домой, Андрей застал там опухшую от слез мать.

– Вчера убили Вадима, – мертвым голосом сообщила она. Андрей почувствовал, как у него подкашиваются ноги, перед глазами сгустилась черная пелена… Несколько минут он стоял, судорожно хватая ртом воздух, затем, немного опомнившись, позвонил Мамонтову…

* * *

– Менты, да и прокуратура тоже, не станут это дело распутывать. Изобразят видимость активной деятельности, составят ворох бумаг для отмазки, а потом потихоньку спустят на тормозах. – Мамонтов сидел в кресле напротив Михайлова, куря одну сигарету за другой.

Андрей молча слушал, механически прихлебывая давно остывший кофе. Лицо его осунулось, глаза ввалились. Они находились в квартире вдвоем. Мать в предынфарктном состоянии два часа назад увезли в больницу.

– Смерть Вадима мусорам на руку, – в голосе Володи слышалась нескрываемая ненависть. – Михай был для них костью в горле, хотя после убийства Варяга в районе не светился. Работал в бригаде Фрола. Ну того, из…

– Знаю, – хрипло перебил Андрей. – Но чем же Вадик им помешал? У Фрола ни одной точки здесь нет. Сфера его влияния на другом конце Москвы!

– Ты не понимаешь! – печально усмехнулся Мамонтов. – Менты вместе с замусоренными полностью подмяли под себя район. Любой нескурвившийся пацан для них словно бельмо на глазу!

– Суки рваные! – прошипел Андрей. – Узнаю, кто брата грохнул, – из-под земли достану!

– Как узнаешь-то?!

– Подумаю!..

* * *

После «приключения» в пансионате Валерий Лукин чувствовал себя отвратительно. Болели сломанные ребра и отбитые внутренности. Лицо превратилось в синюю, оплывшую маску. Однако хуже всего было душевное состояние. «Скоты паршивые! – в бессильной ярости думал Лукин. – Никакой управы на них нет! Совершенно обнаглели под крылышком у милиции! Уже не разберешь, где бандиты, где менты! Впрочем, нет! Назвать васильковцев бандитами – значит оскорбить последних! Волк шакалу не товарищ!»

Лукин кряхтя поднялся с дивана, принял таблетку темпалгина,[5] накинул на плечи дубленку и вышел на балкон покурить.

– Здорово, сосед, – услышал он тихий голос. – Неважнецки ты выглядишь.

Валера повернул голову. На соседней лоджии, ссутулившись, облокотился на перила Андрей Михайлов.

– Поздравляю с возвращением, – ради вежливости сказал Лукин, вспомнив, что Михайлов недавно освободился из мест заключения. – Как брат поживает?!

– Издеваешься?! – потемнел от гнева Андрей. – Или… не знаешь?!!

– Бог с тобой, какие издевательства?! – изумился Валера.

Михайлов с минуту испытующе смотрел на него.

– Убили Вадима, – наконец выдавил он. – Вчера утром…

– О Господи! – искренне расстроился Лукин. – Жаль парня!

– Кто тебя так обработал? – через некоторое время спросил Андрей. – Места живого не осталось!

– Васильковцы!

– За что?

– Хотели девчонку мою трахнуть, а я заступился.

– Козлы вонючие! – выругался Михайлов. – Пидорасы!.. Знаешь, сосед, заходи ко мне. Чайку попьем! Тошно одному, сил нет! Вовка Мамонт в похоронное бюро поехал, гроб заказывать, а потом на кладбище о могиле договариваться. Мать с сердечным приступом в больнице. Брат… в морге. – Андрей едва сдержал слезы.

– Хорошо, иду…

* * *

– Интересно, – выслушав обстоятельства гибели Вадима, задумчиво протянул Лукин.

Они сидели вдвоем на кухне. На столе дымились две почти нетронутые чашки с чаем.

– Похоже, Вадима подставили!

– С чего ты взял? – насторожился Андрей.

– Смотри сам. Убийцы знали, где и во сколько он появится. В том доме у Вадима были родственники, друзья или любовница?

– Насколько мне известно, нет.

– Тогда к кому он шел?

– Без понятия!

– Надо выяснить, с кем собирался встретиться Вадим. Именно эта гадина предупредила убийц!

– Необязательно, – неуверенно возразил Андрей. – Может, его пасли…[6]

– Вряд ли. Тогда б могли подобрать менее оживленное место или, на худой конец, просто расстрелять машину.

– Верно, – немного поразмыслив, сказал Михайлов-младший. – Ты прав! Спасибо!

– Хочешь, я попытаюсь навести справки о жильцах дома? – предложил Лукин.

– Как?

– У моей девчонки мать напротив живет. В доме всего один подъезд, а любопытные бабы преклонного возраста, к коим Олина маман относится, все про всех знают!

– А почему ты так для меня стараешься? – подозрительно покосился на Валеру Андрей.

– Тебе правда нужна?

– Разумеется.

– Мне кажется, тут не обошлось без замусоренных. После гибели Варяга они старательно уничтожают всех нескурвившихся.

«Парень прав, – подумал Андрей. – Мамонт говорил почти то же самое. А с ментовскими „шестерками“ у Валерки свои счеты. Изуродовали – смотреть страшно!!!»

Загрузка...