Женевьева
– Это не совсем то, что вы подумали… – извиняющимся тоном произнесла я зачем-то дурацкую фразу, и чтобы доказать, что я не собираюсь никому причинять вреда, отбросила вилы.
Глаза мужчины опасно сузились. В них полыхало очень нехорошее пламя гнева, и разгорался костер дикой ярости.
«Только на детей не сорвись…» – подумала я с мольбой, надеясь, что по нашей связи дракон «услышит» хоть обрывки моих эмоций и мыслей.
– О чем другом тут можно еще подумать? – леденящим душу голосом поинтересовался Ан'Рэнхард, глядя мне в глаза, а по ощущениям и прямо в душу.
Дети втянули головы в плечи и спрятались у меня за спиной в надежде, что обжигающий гнев дядюшки их не коснется.
Драконище в клетке пошевелилось и издало громкий и явно недовольный рев.
– Мы просто посмотреть хотели, кто здесь… Вчера мы познакомились с другими вашими животными, а в этом ангаре услышали рычание… И вот… Как видите, мы узнали, что тут живет дракон… Это всего лишь любопытство, несс. Мы его удовлетворили и готовы вернуться к обыденным делам… – проговорила я, прекрасно понимая, что это о-очень слабое оправдание.
Голос несса прозвучал внезапно и резко:
– С тобой, Женевьева, я поговорю отдельно. А вы, Кара и Эн'Тай немедленно поднимаетесь и уходите отсюда, забыв обо всем, что тут увидели!
Мне стало дурно. Общаться с ним наедине я не хочу. Совсем-совсем не хочу.
Дети вцепились в меня мертвой хваткой. Голова Кары вылезла слева, а голова Эн'тая – справа. Дети замотали головой, и Кара возмущенно произнесла:
– Дядя, как можно забыть то, что мы видели! Этот дракон из нашего клана!
– Почему ты его держишь в клетке? – спросил мальчишка. – И почему он не оборачивается из звериной в разумную ипостась?
– Вы что, не слышали моего требования немедленно уйти? – спокойно, но крайне жестко сказал дракон.
– Несс, страх у детей всегда отстает от идущих впереди любопытства и жажды приключений. Именно любопытство позволяет им познавать мир, двигаться вперед и делать открытия. Не сердитесь на них… и на меня тоже не стоит. У нас не было злого умысла, несс. Будет проще и интереснее, если вы поделитесь с нами… ну, хоть с детьми, тайной этого дракона… Поверьте, ваши племянники сохранят секрет. Правда ведь? Кара? Эн'Тай?
– Да, да, да! – активно закивали дети.
– Тихо! – рыкнул мой дракон и добавил с угрозой в голосе: – Женевьева-а-а…
От этого тихого «Женевьева-а-а…» у меня мурашки поползли по коже. Стало совсем дурно и страшно.
Мужчина долго буравил меня взглядом, и я уже решила, что все, это конец, он сейчас сам обернется драконом, съест меня вместе с детьми и даже не подавится. Сами же проказники, видимо, поняли, как сильно попали, и жались ко мне, словно я могла защитить их от разгневанного дяди.
Поэтому я набралась храбрости, и, пока он не придумал какую-нибудь гадость в отношении меня и, не дай Бог, детей, быстро заговорила:
– Несс Нерваль, поймите, вы бы не утаили этот секрет от детей. Вы же должны были понимать, когда приглашали племянников в гости, что они еще совсем маленькие и любознательные… Знаете, в моем мире одна моя подруга – мама троих сыновей, всегда говорит так: если заводите детей, то будьте готовы к битой посуде, сломанной мебели и вечным стрессам… Просто примите это как данность и по-хорошему поговорите с племянниками, доверьтесь им. И поверьте, дети хранят тайны и секреты охотнее и надежнее, чем сами взрослые.
Я замолчала и Ан'Рэнхард тут же спросил:
– Все сказала?
– Д-да… – прошептала я в ответ.
За моей спиной порыкивал дракон, но как ни странно, он не сильно буянил. Не голоден? Боится Нерваля? Мы для него любопытные объекты?
Рэн как-то обреченно вздохнул и сложил руки на поясе.
– Кара! Эн'Тай! – позвал он племянников. – Хватит держатся за юбку Женевьевы. Идите сюда…
Дети переглянулись, потом посмотрели на меня, как бы спрашивая дозволения, или скорее заручаясь моей поддержкой, и когда я им кивнула, нехотя отпустили меня и неуверенно шагнули к дяде.
– Не бойтесь, не съем я вас, – сказал он уже добрее.
Когда они приблизились к Ан'Рэнхарду, тот схватил их и прижал к себе, крепко обнимая и ероша их волосы.
– Хорошо, я расскажу вам, кто этот дракон, – произнес он грустно.
На меня мужчина принципиально не смотрел. Он взял за руки детей и повел их чуть ближе к клетке, но остановился на безопасном расстоянии.
– Перед вами, мои дорогие племянники, сидит в клетке мой брат и ваш дядя – несс Ан'Тэнхар Нерваль. Вы должны к нему относиться с должным почтением, несмотря на клетку и ангар. И ни в коем случае не должны рассказывать о нем. Никому.
Что?! Это его брат?! Тот самый, который умер десять лет назад, потому что не пережил потерю своей истинной пары?
– Тебя, Женевьева, это тоже касается, – холодно произнес дракон, не оборачиваясь.
Ну естественно! Или он думал, что я сейчас сорвусь с поводка, то есть, с цепи, и побегу всему драконьему миру вещать о страшной тайне несса Нерваля?
– Не-ве-ро-ят-но! – От удивления Эн'Тай даже присел. – Но как? Почему?
– Он же умер! – воскликнула Кара.
Ан'Рэнхард нахмурился.
– Об этом, молодые нессы, я расскажу вам не здесь, а в доме. История будет длинная. – Не переставая хмуриться, он продолжил: – А теперь пойдемте к нему ближе. Осторожно. Вот так. Просто постойте рядом, пусть он вас почувствует и запомнит. Не бойтесь, я рядом и контролирую ситуацию.
Эн'Тай и Кара остановились в полуметре от клетки. Ноздри дракона дернулись, как маленькие жерла вулкана, готового к извержению. Я же, глядя, как близко дети к огромной зверюге, из последних сил боролась с искушением схватить их и броситься отсюда прочь. Запах, размер дракона – все приводило меня в ужас.
И вообще, с чего это я решила, что драконы – лапочки? Да они страшные, как моя жизнь!
– Он не может обернуться в разумную ипостась, – сказал дракон негромко, и столько невыраженной боли таилось в его словах, что не передать словами, но сердце у меня дрогнуло и сжалось от сочувствия. – Остался только зверь. Только инстинкты, и больше ничего…
– Бедный наш дядя Ан'Тэнхар, – сказала Кара тихо.
Дракон в клетке уставился не на детей и не на мужчину, а на меня.
В огромных глазах пылал багрово-золотой огонь, похожий на сияние тлеющих углей.
На какой-то миг мне показалось, что я сейчас утону в его глазах, и этот тягучий, обжигающий безумный огонь утащит меня за собой навсегда…
Я отшатнулась, зажмурилась и тряхнула головой, ощущая, как стало горячо и больно моим глазам.
– Почему он так странно смотрит на Женевьеву? – поинтересовалась Кара.
Хороший вопрос.
– Не знаю. Видимо, понравилась. Или он просто проголодался, – сухо и бесстрастно ответил Рэн. – А теперь пойдемте. Вам пора завтракать, а мне решать дела.
Дети горячо попрощались с дядей, впавшим в безумие от горя и потерявшего свой разум, и вприпрыжку поскакали к лестнице, не дожидаясь ни меня, ни Ан'Рэнхарда.
Дракон же схватил меня за руку и поволок меня наверх и к выходу. Он так крепко сжал мою кисть, что даже кости захрустели. Лицо его заострилось от гнева. Как только мы оказались снаружи ангара, он резко меня отпустил.
Я увидела, что дети уже далеко. С ними шла Милдред.
Переведя взгляд на дракона, я сглотнула.
Он больше не был похож на безобидного дядюшку. На лице его отразилась такая нешуточная ярость, что мне стало по-настоящему страшно.
– Слушай меня внимательно, Женевьева, – проговорил он звенящим от гнева голосом. – Племянникам я могу простить все, что угодно. Они дети и порой неразумны в своих поступках и суждениях. Но ты – взрослая адекватная женщина. Ты сама вчера об этом едва ли не кричала, но сегодняшняя твоя выходка заставляет меня думать, что ты решила злоупотребить моим расположением, едва ступив в мой дом и став моей парой. Ты сделала именно то, что я строжайше запретил делать – выходить без моего дозволения.
Это когда он мне об этом запрете сообщил? Я что-то не припомню…
Я решила прикусить язык и не злить дракона еще сильнее.
– Ты подвергла моих племянников опасности, Женевьева. Дракон в этом ангаре хоть и мой брат, но он потерял разум. Там сидит сильный, яростный и обезумевший зверь, который в любую минуту может обозлиться на что угодно, на любое действие или тон голоса, и если бы вы подошли без меня к нему слишком близко…
Он закрыл глаза, вздохнул и сжал переносицу двумя пальцами. Потом выдохнул и посмотрел на меня тяжелым взглядом.
– Я даже не могу выразить словами, насколько ты разочаровала меня. Более того, ты только что укрепила меня в моих самых худших подозрениях об истинной паре. Стоит только допустить женщину в свой дом и свою жизнь, и всему сразу наступит конец. Всему! Я очень зол на тебя, Женевьева.
Он не кричал, не рычал, он просто говорил – тихо, но так сурово, что я действительно ощутила себя очень-очень виноватой.
Слезы подступили к глазам, и сердце забилось, как птица в клетке.
– Несс… – прошептала я. – Клянусь вам, я никогда не причиню ни вам, ни вашей семье вреда… И простите… Я действительно повела себя неразумно… Но… Но отпускать детей одних было бы еще неразумнее.
– Ты должна была сказать об их затее Милдред! – неожиданно громко воскликнул дракон.
А вот теперь во мне взыграло упрямство.
– А вот это уже подлость, несс, – сказала я твердо. – Что бы вы обо мне не думали, детей с их тайнами и затеями я не предам.
Между нами воцарилось молчание. Я опустила голову и начала разглядывать свои туфли без каблука. Когда решилась посмотреть на Ан'Рэнхарда, чтобы угадать его настроение, он прижимал пальцы к вискам и морщился.
– Что с вами? – забеспокоилась я.
– Ничего, – отмахнулся он. – Просто у меня от тебя разболелась голова. Пошли в дом.
Он развернулся и пошел к дому, а я вздохнула и последовала за ним.
Да-а-а… «весёленькая» у меня будет жизнь.