Серхио был тупым.
У каждого человека есть свои краеугольные качества. У Серхио была тупость.
При этом Серхио заканчивал какие-то космические академии и курсы по подготовке разведчиков, но потом оказалось, что он живет в Испании и за неимением вакансий разведчика пошел работать в Ассоциацию. До нее он работал в других ассоциациях и союзах, где занимался примерно тем же, что и у нас. А именно – хрен знает чем.
Все так и говорили. Просто когда для солидности нужно было добавить в делегацию еще одно, на вид вдумчивое, лицо, либо для траты бюджета взять в командировку побольше людей, то брали Серхио.
А лицо у Серхио было и вправду вдумчивым и довольно красивым. Поэтому, если смотреть со стороны, казалось, что он думает и думает о чем-то важном. Хотя обычно он не думал, а если и решался на это, то делал это очень медленно. Так, только уезжая из Будапешта, он узнал, что мы были не в Румынии. Что, кстати, его даже немного расстроило. Ведь он отправил матери открытку с приветом из Румынии. Я думаю, это готовый раритет. Открытка из Будапешта с приветом из Румынии.
Мы связывали его скупую когнитивную деятельность с экспериментами, которые проводили на нем испанские спецслужбы во время обучения разведывательной деятельности. Но каждый раз, оглядываясь вокруг, мы сомневались как в наличии этих спецслужб, так и в их способности на эксперименты.
И вот однажды мы с Серхио и Мигелем оказались в моей нелюбимой Варшаве. Был ноябрь, недопотраченный бюджет горел, и пришлось взять Серхио с собой. Уезжали мы в спешке. Президент так ругал нас за остатки в бюджете, которые нужно потратить до начала рождественских каникул, что мы прямо из офиса поехали в аэропорт Барахас. Это стало роковой ошибкой, потому что Мигель забыл свои кремы, масла и набор из шестнадцати пинцетов дома.
Да, он тоже больной. Нормальных в Ассоциацию вообще не брали. Но, в отличие от Серхио, у Мигеля были обсессивно-компульсивные нарушения. Почти как у меня.
И вот мы зашли в лучший торговый центр в Варшаве, чтобы купить ему средства для бритья. Много разных средств до, во время и после бритья.
Это занимало обычно час, потому что они должны были быть как идеальными по составу, так и сочетаться между собой и не иметь раздражающего дизайна.
Поскольку я был привыкший, то обычно этот час я бродил по магазинам, покупал всякую ерунду или играл в стратегию по завоеванию мира в телефоне. На этот раз я с египетской армией уже штурмовал Лондон, что должно ярко описать, сколько бесцельных часов я потратил, прокачивая самую слабую страну в игре до состояния сверхдержавы. Мигелю никак нельзя было советовать, ибо твои доводы типа «бери это» лишь мешали невидимой, но непоколебимой внутренней логике и запускали процесс заново.
И тут Серхио тихо спросил меня:
– А зачем Мигелю средства для бритья? Он же с бородой всю жизнь ходит.
– А ты подумай, – улыбнулся я, считая ответ очевидным.
И Серхио стал думать. Прямо всерьез. Со сведенными на переносице бровями. Чем-то он мне напоминал моего любимого политика Миронова.
Через неделю, в Мадриде, во время обеда я сидел с Софией – брутальной, утомленной и очень саркастичной дамой, которая зарабатывала для Ассоциации невероятные деньги в Бразилии, за что руководство терпело ее жесткий юмор, распитие вина во время совещаний и курение электронных сигарет где попало.
Зашел задумчивый Серхио и с лицом Грызлова пошел к нашему столику. София закатила глаза и сделала глоток вина.
Поздоровавшись, Серхио сразу перешел к делу:
– Я все-таки не понял. Зачем Мигелю средства для бритья?
– А он яйца бреет, – не дав мне закончить, ответила София.
Я поперхнулся, хотя знал многое об этом. Серхио же глубокомысленно сощурился и спросил:
– Яйца?
– Да. Они у него в идеальнейшем состоянии, прямо как газон перед Букингемским дворцом.
– А ты откуда знаешь? – спросил Серхио.
– А ты, блин, подумай, – сказала София и встала с места. – Слышал когда-нибудь про чайные пакетики[3]? – добавила она и ушла.
На сей раз Серхио думал сутки. После чего зашел ко мне и спросил:
– Они что, получается, спали?
А я был не в духе.
– Ну почему сразу спали, может, Мигель просто дал ей потрогать свои яйца, он часто так делает.
– Потрогать? Зачем?
– Да блин!!! Все же должны знать, какие они безупречные.
– А ты откуда знаешь, ты их трогал?
– Нет, сцуко, ты что, он просто клал мне свои яйца на глаза, как монеты – плату для Харона, чтобы переплыть реку Стикс.
И именно на словах о яйцах и глазах в кабинет зашла Клара. Моя секретарша, которая уже два года недоумевала, почему я с ней не сплю. В ее глазах пробежал блеск умиротворенного торжества. Проблема не в ней – во мне.
Клара ушла рассказывать всем про мои альтернативные отношения с Мигелем, а я еще долго просвещал Серхио в вопросах секса и сарказма. Он оказался девственником и ярым фанатом «Атлетико Мадрид».