Глава девятая. Скарлет
Слухи об Эбони разлетались по школе с невероятной скоростью, обрастая всё новыми, леденящими кровь подробностями. Едва я успела услышать, как кто-то клялся, будто видел выходящего из её спальни чёрного кота, и вот уже новый слух – одна девочка своими глазами видела, как сама Эбони превращается в этого самого кота.
Это было глупо, нелепо, дико. Да, не спорю, фокусы, которые показывала Эбони, были эффектными. Она даже меня сумела сбить с толку. Но чем больше я думала о «чудесах», которые демонстрировала наша «колдунья», тем меньше верила в них. Как хотите, но Эбони была самой обыкновенной девочкой. Просто должна была ею быть.
Были ли у неё при этом какие-то нехорошие намерения? Не знаю. Но в любом случае это уже совершенно другое дело.
В тот день после обеда у нас был урок английского с мисс Шарлет. И это был первый урок, на который вместе с нами пришла Роза. Улыбаясь, она нашла свободную парту неподалёку от Айви, Ариадны и меня.
«Волнуется, наверное», – подумала я о ней. Честно сказать, я не знала, сколько времени успела Роза проучиться до того, как её заперли в сумасшедшем доме, но читать она умела и любила, это точно. Особенно те книжки, в которых среди прочих персонажей присутствовали пони.
О том, как развиваются отношения между Ариадной и Мюриэл, я тоже толком не знала, но, судя по всему, там было всё в порядке, потому что Мюриэл сидела теперь очень близко от Ариадны, а та, в свою очередь, совершенно не выглядела испуганной, как раньше. А что, возможно, они постепенно становились подругами, почему нет?
Прозвенел звонок к началу урока, и мисс Шарлет постучала указкой по своему столу, требуя тишины. Когда мы притихли, она сказала:
– Итак, в этой четверти мы с вами будем читать одну из моих любимых пьес Шекспира – «Макбета».
Несколько человек, сидевших в классе, негромко простонали. Не стану скрывать, одной из них была я.
– Нет-нет, это совсем не скучная пьеса, – сказала в ответ на наши стоны мисс Шарлет. Впрочем, уж и не знаю, какой должна быть книжка, чтобы показаться ей скучной. По-моему, мисс Шарлет любила читать больше, чем Ариадна и Роза, вместе взятые. – В этой пьесе есть всё: и убийство, и предательство, и даже… – она торжественно взмахнула в воздухе учебником, который держала в руке, – ведьмы!
Ведьмы? Вот это было уже интересно, и почти все, кто был в классе, навострили, как говорится, уши.
– У всех на парте должна быть книга, я их разложила заранее. Сейчас мы все вместе начнём читать пьесу с самого начала, первый акт, первая сцена. Но вначале нам понадобятся три ведьмы. Есть желающие?
Шепотки утихли, в классе повисла мёртвая тишина. Никто не решался поднять руку, и тогда мисс Шарлет, обведя взглядом весь класс, сказала:
– Не хотите ли вы побыть первой ведьмой, мисс Макклауд?
Эбони поднялась из-за парты с таким видом, будто только и ждала этого приглашения. Ну конечно, кому же ещё играть роль первой ведьмы, как не ей?
Признаюсь честно, самодовольный вид Эбони настолько меня возмутил, что я немедленно вскинула руку вверх и сказала:
– Я буду второй ведьмой, мисс.
– Хорошо, выходи к доске, – кивнула мисс Шарлет. – Ну, и ещё одну ведьму нам осталось… – Она посмотрела по сторонам. – Может быть, вы, мисс Фитцуоррен?
В первый момент Роза на это предложение вовсе никак не отреагировала. Мне кажется, просто не привыкла ещё слышать свою собственную фамилию. Но потом предложение мисс Шарлет до неё дошло, и Роза побледнела как мел.
– Э-э… мисс, – шёпотом сказала я, проходя мимо учительницы к доске. – По-моему, Роза очень стесняется говорить, когда на неё смотрит столько народа.
– О, понимаю, – кивнула мисс Шарлет.
А инициативу тем временем перехватила Эбони. Она со своей лукавой улыбочкой обратилась к учительнице и предложила:
– А что, если нам назначить третьей ведьмой ещё одну новенькую?
– Что ж, давайте действительно предложим роль третьей ведьмы нашей новой ученице, – согласилась мисс Шарлет и спросила, указывая на Мюриэл: – Как вас зовут?
– Мюриэл Уизерспун, – ответила та. Она неохотно поднялась, вышла вперёд и встала перед классом вместе со мной и Эбони.
Учительница дала каждой из нас по сборнику пьес, сама села за свой стол и с улыбкой принялась читать:
– «Макбет», акт первый, сцена первая. На пустынном месте. Гром и молния. Входят три ведьмы.
Лицо Эбони сделалось мрачным, слегка перекошенным, и она начала читать резким, пугающим голосом:
– Когда нам вновь сойтись втроём под ливень, молнию и гром?[1]
Я взглянула на страницу в своей книге и продолжила, стараясь говорить хрипло и угрожающе:
– Когда мечей затихнет звон. И будет бранный спор решён.
Мюриэл какое-то время молчала и опомнилась только после того, как Эбони сильно толкнула её под ребра.
– Когда зардеет небосклон, – бесцветным голосом прочитала она.
– Где место? – живо спросила Эбони, вертя головой, чтобы посмотреть то на меня, то на Мюриэл.
– Степь в закатный час, – ответила я.
– Там встреча с Макбетом ждёт нас, – с несчастным видом произнесла Мюриэл.
Эбони ухватила край своей юбки и воскликнула, размахивая ею в сторону, словно краем плаща:
– Иду, мурлыка!
– Жабы зов – сейчас! – прочитала я, выпучив глаза, как та самая жаба.
– Сейчас! – вяло пробормотала Мюриэл.
А затем мы все вместе прочитали нараспев:
– Добро и зло – один обман, летим в сырой гнилой туман!
Мисс Шарлет восторженно зааплодировала, спустя некоторое время к ней присоединился весь класс.
Я слегка раскраснелась. Должна признать, что самой лучшей ведьмой из нас была, конечно, Эбони. Она не только прочитала свой текст как надо, она ещё и сыграла ведьму. Впрочем, сыграла ли? Ведь Эбони произносила свои слова так, словно они ей хорошо знакомы, словно она постоянно повторяет их. Хуже всех выглядела наша третья ведьма, Мюриэл. Слишком высокая, слишком светловолосая для ведьмы и ужасно вялая какая-то. Что касается меня, то… Ну, вторая ведьма, она и есть вторая. А вообще-то балет мне гораздо ближе, чем драматический театр.
– Отлично, девочки, отлично, – сказала нам мисс Шарлет. – Идите на свои места, пожалуйста. Теперь мы начнём читать следующую сцену и попробуем поразмыслить о том, как она увязывается с прологом, в котором участвовали ведьмы.
Пока мы шли назад к своим партам, я заметила, с каким облегчением улыбается Роза. Конечно, она была очень рада, что её не заставили выйти и что-то делать перед всем классом. А вот Мюриэл сверлила взглядом спину Эбони, будто была готова испепелить её.
– Итак, приступим, – сказала наша учительница английского языка и литературы. Она радостно потёрла свои ладошки и начала читать: – «Кто этот окровавленный? Он нам, судя по виду, может сообщить о мятеже…»
В половине четвёртого прозвенел звонок, извещая о том, что наш первый полный учебный день в новом году окончен. По-моему, больше всех остальных этому радовалась Мюриэл. Она буквально бегом бросилась в свою комнату, оставив Ариадну и нас с Айви далеко у себя за спиной.
– Я беспокоюсь за неё, – сказала Ариадна, а затем внезапно остановилась прямо посреди коридора и удивлённо воскликнула: – Поверить не могу, что сказала это. Я! Беспокоюсь о ней? Вот гадство!
– Похоже, дела у неё не лучшим образом складываются, да? – сказала Айви, подхватывая Ариадну за руку, чтобы подруга не отставала от нас.
– А тут ещё Эбони к ней привязалась. Трудное для неё начало в нашей школе выдалось, – добавила я.
Как же я ненавидела громил, задир и задавак, кто бы только знал!
– Мы должны что-то предпринять, – нахмурилась Айви. – Иначе Эбони очень быстро превратится в новую Пенни, а с нас и одной Пенни достаточно.
На верхней площадке лестницы мы распрощались с Ариадной и направились к себе, в комнату номер тринадцать. Там я стянула с шеи школьный галстук и швырнула его на стол, прямо на тетрадки, в которых нужно было делать домашние задания. Подумать только, двух дней не успели проучиться, а этих тетрадок уже целая куча набралась! У меня громко заурчало в животе. Я вначале не поняла, почему успела так сильно проголодаться, но потом вспомнила, что почти ничего не съела во время обеда, слишком занята была разговорами о фокусе, который показала нам Эбони на уроке истории. Но был ли это на самом деле обычный… фокус? У меня из головы не шли её карты. Странно всё это было, очень странно.
А дальше, разумеется, всё пошло, как у Алисы в Зазеркалье – «страньше и страньше».
На ужин мы пришли в первых рядах – редчайший для нас с сестрой случай. Обычно мы приходили попозже, вразвалочку, и спокойно пристраивались в конце уже начинающей редеть очереди. Но сегодня мы были в столовой ещё до того, как повариха успела открыть окно раздачи, а когда открыла, то окинула меня подозрительным взглядом и спросила:
– Ты что, замышляешь что-нибудь?
– Почему вы так решили? И с какой стати я буду что-то замышлять? – с невинным видом поинтересовалась я.
Она ещё сильнее прищурилась и ответила:
– Потому что не верю, будто тебе так не терпится поскорее получить моего жаркого. Оно давно уже всем поперёк горла стоит.
– Ну, а если вы это знаете, тогда почему продолжаете готовить его? – сказала я, подставляя тарелку.
Повариха ничего не ответила, сделала непроницаемое лицо и с таким негодованием налила мне половник дымящегося варева, что часть его выплеснулась через края тарелки.
Айви благоразумно промолчала, и ей повариха наполнила тарелку намного аккуратнее, чем мне. Мы отправились за свой стол, где уже сидела мадам Зельда. Не скажу точно, что именно лежало на её тарелке, но явно что-то более свежее и привлекательное, чем у нас с сестрой.
– Проголодались, девочки? – с улыбкой спросила она.
– Ага, ужасно, – ответила я, запихивая в рот полную ложку. – Ой, горячо!
Айви рассмеялась, глядя на меня.
К тому времени, когда столовая стала наполняться народом и вместе с остальными пришла Ариадна, мы со своими порциями почти расправились.