Глава восьмая. Айви
Завтрак мы сумели закончить без приключений, но теперь нас ожидал первый на сегодня урок, поэтому, как говорится, всё ещё было впереди.
Я внимательно изучила новое расписание. Очень полезная вещь, между прочим! Знаете, как трудно мне было в первые дни своего пребывания в Руквуде без расписания и поэтажных планов школы. Приходилось тащиться тогда следом за Ариадной, прикидываясь, будто мне хорошо известно, куда и когда нужно идти.
Но я отвлеклась, извините.
Итак, первым уроком в тот день была история с мадам Лавлейс – учительницей такой старой, что она, казалось, была покрыта паутиной.
– Рассаживайтесь, кому куда захочется, девочки, – сказала она своим скрипучим голосом, когда мы всей гурьбой ввалились в класс. – Начнём новый учебный год по-новому.
Мы со Скарлет метнулись к парте в первом ряду и заняли её. Уселись, и только тогда я вдруг вспомнила про Ариадну. Раньше я с ней сидела за одной партой, а теперь Ариадне придётся искать место где-то позади нас.
– Прости, – шепнула я ей.
– Всё в порядке, – ответила Ариадна и ушла на несколько рядов в глубь класса.
Тем временем мадам Лавлейс села за свой стол и сказала:
– Тишина, тишина! Давайте начнём. Откройте свои учебники на странице сто пятьдесят три. Читайте и запоминайте даты, которые там написаны.
Мы ещё и учебники открыть не успели, а мадам Лавлейс уже уронила свою голову на грудь и начала похрапывать.
– Она просто уснула или ей плохо? – услышала я прозвучавший откуда-то сзади голос Мюриэл.
– Все нормально, – откликнулась Скарлет.
Нам даже не нужно было переходить на шёпот. Мадам Лавлейс была туга на ухо даже когда бодрствовала, а уж во сне… Думаю, что, когда она спала, её даже выстрелом из пушки разбудить было трудно.
– И чем же в таком случае мы будем заниматься? – спросила ещё одна девочка из новеньких.
– Я знаю чем, – ответил ей голос со знакомым шотландским акцентом.
Я нервно сглотнула. Знаете, в голосе Эбони, в её интонациях было что-то такое… Как бы это объяснить?.. Ну, словно она тебя в Зазеркалье прогуляться приглашает или в кошмарный сон затягивает – и страшно, и сил нет отказаться.
– Почему бы мне не показать вам кое-что? – продолжила Эбони и, прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, уже зашагала по проходу. Встала возле доски, повернулась лицом к классу. Я заметила, каким странным стало выражение её тёмно-серых глаз – они затуманились, и казалось, будто взгляд Эбони устремлён куда-то вдаль.
– Просто не обращай на неё внимания, – пробормотала Скарлет, ища нужную страницу в своём учебнике.
– Мне нужна ассистентка, – сказала Эбони, повысив голос. Мадам Лавлейс продолжала мирно спать на своём стуле.
Эбони медленно обвела взглядом всю классную комнату, останавливая его по очереди на каждой из нас.
– Ты! – неожиданно сказала она, направив свой длинный белый палец на Мюриэл Уизерспун.
– Я? – удивлённо переспросила Мюриэл, указывая на себя пальцем. – А что тебе от меня нужно?
– Я хочу, чтобы ты вышла сюда, ко мне, – певучим голосом ответила Эбони.
– А почему, собственно, я должна принимать в этом какое-то участие? – сказала Мюриэл и откинулась на спинку парты, сложив свои руки на груди.
В классе повисла тишина, нарушаемая лишь похрапыванием мадам Лавлейс.
– Нам не хочется, чтобы с тобой произошёл ещё один несчастный случай, – медленно произнесла Эбони, пристально глядя на Мюриэл. – И тебе этого тоже не хочется, верно?
Мюриэл побледнела. По её лицу было видно, что она пытается скрыть свой страх перед Эбони, но у неё не получается. Наконец, Мюриэл сдалась, тяжело поднялась с места, закатила глаза и наигранно бодрым тоном сказала:
– Ну, что ж, если ты так настаиваешь…
Она подошла к учительскому столу. Эбони плавно провела руками по воздуху, и словно ниоткуда на её ладони появилась колода карт.
– И… что я должна теперь… – растерянно захлопала ресницами Мюриэл.
Длинными тонкими пальцами Эбони взяла с ладони колоду, раскрыла карты веером и показала их всему классу. Тыльная сторона – «рубашка» – каждой карты была чёрной, с замысловатым серебристым узором. Затем Эбони перевернула карты лицевой стороной к нам, и я увидела, что каждая масть украшена черепами, а короли, дамы и валеты изображены в виде скелетов. Весёленькая колода, нечего сказать.
– Вынь карту, – приказала Эбони, держа карты картинками к себе.
Мюриэл осторожно протянула руку, словно опасаясь обжечь пальцы о карты. Эбони молча, выжидающе следила за ней.
Рука Мюриэл коснулась одной из карт. За всё это время она ни разу не отважилась поднять глаза, чтобы взглянуть на Эбони.
– Покажи карту всему классу, – сказала Эбони.
Мюриэл вытащила карту из колоды и показала её так, чтобы мы все её увидели. Тройка червей. Мы со Скарлет переглянулись, словно спрашивая друг у друга, что всё это могло бы значить.
– Теперь верни карту в колоду, – приказала Эбони, а затем проследила за тем, как Мюриэл переворачивает карту лицевой стороной вниз и кладёт назад в колоду.
Мадам Лавлейс вдруг пошевелилась и очень громко всхрапнула, отчего над её платьем поднялось целое облачко меловой пыли.
Эбони улыбнулась своей загадочной улыбкой и принялась тасовать колоду, да так быстро и ловко, что её пальцы слились в слегка размытый круг. Затем она положила колоду на стол и приказала Мюриэл:
– Теперь раскрой и подставь свои ладони.
– Но я на самом деле не понимаю, почему… – начала было Мюриэл, но замолчала, поймав на себе взгляд Эбони, после чего вздохнула и сделала так, как ей было сказано.
Весь класс затаил дыхание. Все зашептались, невольно подались вперёд, а сидевшие в задних рядах даже привстали со своих мест. Я ожидала, что Скарлет сейчас цыкнет на них, скажет, чтобы они сели и замолчали, но то, что происходило сейчас перед нами, захватило, пожалуй, даже мою сестру.
А тем временем Эбони с каким-то странным изяществом принялась водить своими руками над лежащей на столе колодой. Её ладони выписывали в воздухе сложные круги и восьмёрки, тонкие пальцы без устали шевелились, словно пряли невидимую нить.
– Ничего не происходит, – раздался чей-то разочарованный шёпот, но тут же стих, потому что именно в этот момент лежавшие на столе карты зашевелились.
Они двигались медленно, словно улитки, но тем не менее колода чётко разделилась на две половины, нижняя часть поворачивалась в одну сторону, верхняя в другую, а между ними осталась торчать одна карта.
А затем… именно эта карта вылетела на свободу, словно выпущенная из лука стрела.
Все ахнули. Я удивлённо моргнула. Неужели это мне не приснилось? Неужели это на самом деле только что произошло прямо у меня на глазах?
Мюриэл отдёрнула ладони, о которые шлёпнулась выскочившая карта, и негромко вскрикнула.
– Ой! Ты меня поцарапала!
Она подняла ладонь, и мы увидели на ней маленькую кровавую полоску – порез от бумаги.
А Эбони лишь рассмеялась в ответ, и её смех напоминал журчание горного ручья, окутанного туманом.
– Ерунда, не обращай внимания! – сказала она. – Лучше подними карту и покажи её всем.
Мюриэл с недовольным видом нагнулась, подняла с пола упавшую карту, перевернула и показала её нам.
Тройка червей.
Загудели удивлённые голоса, а затем послышались робкие аплодисменты. Но тут проснулась мадам Лавлейс, и атмосфера волшебства сразу же улетучилась.
– Э? – громко сказала она, с трудом разлепляя один, а затем и второй свой слезящийся глаз. Осмотрелась по сторонам и с трудом выпрямилась на стуле. – Вы двое! Что вы здесь делаете? А ну, марш по своим местам! Немедленно!
Чтобы придать дополнительный вес своим словам, мадам Лавлейс даже линейку со стола схватила и грозно помахала ею в воздухе.
Мюриэл стрелой ринулась к своей парте, всё ещё продолжая хмуриться и зажимать ранку на ладони. Эбони? О, она вовсе никуда не торопилась. Не спеша собрала свои карты и поплыла по классу, загадочно улыбаясь.
Мадам Лавлейс прокашлялась, затем обвела нас суровым взглядом и сказала:
– Вы хотя бы учебники свои раскрыть успели? Нет? Так пошевеливайтесь тогда!
О том, что произошло, мы смогли поговорить лишь во время обеда. Едва войдя в столовую, я сразу поняла, что сейчас все только об этом, собственно, и судачат:
– Та новая девочка колдовала прямо во время урока.
– У неё карты сами собой двигались. Не понимаю, как она это сделала.
– А она точно не прикасалась к картам?
Передаваемые шёпотом, эти слухи шелестели, словно ветерок, по всей столовой, но моментально стихли, как только в дверь вошла Эбони. Все, кто был в столовой, уставились на неё, а она шла и улыбалась. Я вдруг поняла, что именно этого и хочет Эбони. Купаться в лучах славы. Быть в центре всеобщего внимания. Чувствовать себя особенной.
– Это был просто фокус, – сказала Ариадна, когда мы уселись за стол.
– Думаешь, фокус? – с сомнением переспросила Скарлет. Моя сестра была так сильно потрясена случившимся на уроке истории, что даже к еде почти не притронулась.
– А если не фокус, что тогда? – я повернулась к своей сестре.
– Волшебство. Настоящая магия, – пояснила Скарлет. – Скажи, ты заметила, чтобы она хоть раз притронулась рукой к картам? Я – нет.
Ариадна сидела задумавшись, подперев кулачком щеку, и мне казалось, что я даже слышу, как щёлкают, вращаются у неё в голове зубчатые колёсики.
– Возможно, перед началом фокуса карты были спрятаны у неё в рукаве, – сказала Ариадна. – Оттуда она их и достала.
– Пусть так. Но потом-то, потом? – покачала головой Скарлет. Должна сказать, что я, как и Скарлет, тоже не заметила, чтобы Эбони притрагивалась к картам, так что откуда она их достала в самом начале – не самое главное. – Это было так странно, загадочно. А ты что скажешь, Айви?
– Это было жутковато, – согласилась я.
И, пожалуй, могла бы добавить, что это было совершенно нетипично для той Руквудской школы, которую я уже достаточно хорошо знала. Да, любителей обратить на себя внимание здесь и до появления Эбони хватало, но их очень быстро обламывали и ставили на место громилы, державшие школу в своих руках. С Эбони всё обстояло совершенно иначе. Она не выпендривалась, нет. Она была похожа на бомбу с тикающим часовым механизмом – грозную, готовую рвануть в любую секунду.
Кстати, почему она именно Мюриэл выбрала своей ассистенткой? Выделить её перед всеми решила или… добить окончательно?
– А где Мюриэл? – вслух поинтересовалась я.
– Убежала, – ответил мне голос с другого конца стола. Я повернула голову и увидела, что это Пенни. Она с мрачным видом сидела перед своей тарелкой с сандвичами. К слову замечу, что миссис Найт, спасибо ей, сумела кое-что изменить в лучшую сторону, и теперь нам стали давать на обед сандвичи с сыром и ветчиной вместо опостылевшего вчерашнего жаркого. – Я её видела, – скучным тоном продолжила Пенни. – Она получила свой обед, взглянула разок на Мисс Загадку и бегом отсюда.
– Что-то пошло не так, Пенни? – спросила Скарлет. Без особого участия в голосе спросила, между прочим. Впрочем, что тут удивляться, вы же помните, наверно, сколько крови из нас с сестрой эта самая злобная во всей школе ведьма выпила. – Печалишься о том, что перестала быть пупом земли?
– Не дождётесь! – сухо хохотнула Пенни, причём, как мне показалось, вовсе не стремясь обидеть или задеть нас. – Просто я устала немного. – Она слабо улыбнулась и повторила: – Устала от всего этого.
Хотя вести разговоры с Пенни мне нравилось меньше всего на свете, сейчас я почувствовала себя слегка заинтригованной и её тоном, и тем, что она совершенно не проявляла агрессии. Это было совершенно необычно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
Пенни немного помолчала, помялась, словно не решаясь сказать. Потом провела рукой по своим рыжим, цвета меди, волосам и всё-таки заговорила:
– Вайолет исчезла. Джози пропала. Мне кажется, что и Надия меня больше не любит. А мои родители, они…
– Прости, – сказала я. Совершенно искренне сказала, потому что знаю, каково это не иметь в целом мире ни друзей, ни родных.
На это Пенни ничего не ответила, только плечом повела.
Скарлет, в отличие от меня, особой деликатностью не отличалась и потому ляпнула, что называется, в лоб:
– Подумываешь, не оставить ли тебе своё любимое занятие и перестать измываться над всеми?
Я ожидала, что Пенни сейчас взорвётся, но она, к моему величайшему удивлению, отреагировала на эти слова очень спокойно:
– Возможно, я просто не могу больше рассчитывать, что всё будет как прежде, – уклончиво ответила Пенни. Она взяла с тарелки сандвич, откусила от него и принялась задумчиво пережёвывать.
Мне показалось, что я хорошо понимаю, что должна сейчас чувствовать Пенни, и сказала, повернувшись к своей сестре:
– А ведь здесь действительно очень многое изменилось, Скарлет.
– Только мы всегда будем вместе, – ухмыльнулась она.
Ариадна ещё немного помолчала, покрутила колёсиками в голове, а затем поднялась и сказала:
– Я… Знаете, я, пожалуй, пойду проверю, как там… Мюриэл.
Она подхватила со стола свою тарелку и была такова.
– Как думаешь, Ариадна уже готова простить Мюриэл за всё, что у них было в прошлом? – спросила я, провожая её взглядом.
– Это же Руквудская школа, Айви, – ответила Скарлет. – Здесь всё, что угодно, может произойти.