Джемме обычно нравилось встречаться с Барбарой вне работы. Но прямо сейчас нервы у нее были на пределе. Поэтому ей было трудно увидеть все то, что она обычно любила в Барбаре – ее врожденную жизнерадостность и доброту, а также то, как та умела поддерживать беседу. Вместо этого Джемма постоянно обращала внимание на то, насколько громко звучал голос Барбары, особенно в гостиной, где была проблема с резонансом и любой шум, как правило, только усиливался. Кроме того, у Барбары была неприятная привычка все время говорить о работе, в то время как Джемма предпочитала говорить о делах в основном только в стенах «Примадонны».
– …та тетка, которая зашла прямо перед твоим уходом, – ты ее видела? Появилась впервые, но я думаю, станет постоянной. Ей реально была нужна моя помощь! Видела бы ты ее ноги… Педикюр занял почти час. Вот почему мы опоздали. Прости за опоздание, кстати. Надо было мне позвонить.
– Все нормально.
– Мы проходили мимо дома твоих соседей по пути сюда… Того, перед которым растут такие розовые кустики. Ты видела, как они украсили его на Хэллоуин? Это же ни в какие ворота не лезет! Они что, не знают, что в этом районе есть семьи с маленькими детьми?
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнула Джемма, хотя так и не поняла, что имела в виду Барбара. Она не помнила, чтобы видела что-то неподобающее.
– Кай испугался. Мне пришлось его успокаивать. Он вообще очень чувствительный. На прошлой неделе посмотрел мультик, в котором потерялся песик, и после этого не мог заснуть. Поделом мне, что разрешила ему посмотреть телевизор перед сном! Это и моя дурная привычка, ты же знаешь. В смысле, смотреть телевизор перед сном… О, по-моему, это котик там потерялся! Кто это был, Кай, песик или котик?
Вышеупомянутый Кай все еще держал Барбару за руку, застенчиво глядя в пол и напрочь игнорируя вопрос своей матери. Лукас стоял позади Джеммы, тоже даже ни пытаясь заговорить.
– Лукас, – подтолкнула Джемма своего сына. – Почему бы тебе не отвести Кая в свою комнату и не найти во что поиграть?
Сын придвинулся к ней еще ближе и пожал плечами. Иногда это так раздражало… Каждый раз, когда эти двое встречались, им приходилось проходить через одну и ту же церемонию, когда обе матери подталкивали их друг к другу и уговаривали поиграть вместе. А потом, за двадцать минут до того, как распрощаться, оба вдруг проникались такой взаимной симпатией, что их было трудно оторвать друг от друга. После чего Лукас жаловался, что ему не дали как следует поиграть с Каем, и Джемма обещала, что они скоро опять встретятся. А затем, две недели спустя, они вели себя так, словно были совершенно незнакомы. Неужели Лукас не мог найти в себе силы хоть разок побыть гостеприимным хозяином?
Частично, если даже и не полностью, в этом была ее вина. Лукас наверняка все еще приходил в себя после недавней истерической сцены. Как и сама Джемма. Не помогала и мысль о том, что меньше чем через два часа им предстояло отправиться в этот дурацкий поход за конфетами. О чем она только думала, пригласив Кая и Барбару не когда-нибудь, а именно сегодня? Ах да… Она ведь рассчитывала, что компанию сыну составит ее свекор.
– Кай, хочешь посмотреть комнату Лукаса? – спросила Барбара.
Кай пробормотал что-то невнятное. Никакого прогресса.
– Мне еще нужно приготовить угощение для тех, кто придет за сладостями, – сказала Джемма Барбаре. – Что ты планируешь раздавать?
– Я испекла на Хэллоуин кучу того же домашнего печенья, что и на прошлой неделе, помнишь? Они и вправду вкусные, и в них нет всех тех добавок, которые есть в конфетах массового производства. Хотя не то чтобы я помешана на здоровом питании или чем-то в этом роде, сама ведь знаешь… Но мне все-таки кажется, что если большинство ингредиентов – сплошь буквы и цифры, то это не может быть чем-то хорошим.
Джемма, в шкафу у которой лежали три упаковки жевательных конфет «Соур патч кидс», припасенных для раздачи сладостей, ощутила легкий укол вины.
– Ничего себе! Здорово… Думаешь, хватит?
– Да я его напекла… просто несметное количество. По-моему, целый рабочий день на одну только выпечку потратила. В доме пахло как в кондитерской, Кай и Джордж чуть с ума не сошли. В конце концов я разрешила им съесть по две штучки – просто чтобы отвязаться от них.
– Просто невероятно!
Джемма надеялась, что Барбара не спросит ее о том, какие лакомства она сама приготовила. Ей нужно было еще немного времени, чтобы успокоиться, осмыслить события последних нескольких часов. Или, скорее, последних нескольких дней. Подумать о произошедшем и о своей собственной реакции. Разобраться во всем этом. Это было непросто, учитывая присутствие Барбары и Кая, а также грядущий поход за сладостями. И, еще хуже, она была почти уверена, что забыла что-то важное. По ее опыту, это было постоянное материнское состояние – думать, что ты забыла что-то важное.
– Лукас, как насчет «Горок и лесенок»[12]? Не хочешь поиграть с Каем в «Горки и лесенки»?
– Нет. – Лукас был вроде сердит. Или готов расплакаться. А может, и то и другое. В голосе у него звучали плаксивые нотки – признак опасности.
Джемма знала, что многие матери относятся к своим детям так, словно те представляют их окружающим. Как будто ребенок – это полномочный посол матери или ее визитная карточка. Когда она была маленькой, ее собственная мать постоянно так поступала, нашептывая ей, что надо поздороваться, поблагодарить вон ту добрую женщину, говорить потише, вести себя прилично. Голос у мамы был постоянно напряженным, потому что она стыдилась своей дочери, в любой момент способной на тот или иной неприличный проступок.
Джемма так не поступала. Они с Лукасом были явлениями разного порядка. Ему было всего четыре годика, поэтому вполне естественно, что он иногда капризничал. И из этого вовсе не следовало, что она была плохой матерью.
Хотя, конечно, знать это – не то же самое, что по-настоящему в это верить. Лукас, естественно, не был ее визитной карточкой, но разве другие матери типа как не относились к нему как к таковой? И если он вдруг устроит сцену в продуктовом магазине, разве другие матери не посмотрят на нее осуждающе, уверенные, что уж их-то идеальный ребенок никогда бы так не поступил? Конечно же, посмотрят. Джемма знала это, потому что и сама иногда осуждающе посматривала на других матерей, когда их дети вели себя неподобающим образом. Поэтому прямо сейчас она ощутила необходимость извиниться перед Барбарой и Каем. Сказать, что Лукас обычно не такой. Что он только рад поиграть с Каем.
Однако проигнорировала это стремление. Надо быть выше этого.
– Ну а вот я хочу поиграть в «Горки и лесенки», – объявила Джемма, каким-то образом умудрившись придать своему голосу жизнерадостность. – Хотите, ребятки, поиграть со мной? Я уверена, что выиграю.
Да, возможно, для ее психического здоровья было бы лучше побыть наедине с собой, чтобы сосредоточиться на своих прошлых травмах и их влиянии на ее благополучие. Но вот для ее сына сейчас явно будет лучше, если она сыграет с ним и с Каем в «Горки и лестницы», и, видит бог, именно это она сейчас и сделает. И знаете что? Она ведь человек многозадачный. Ей вполне под силу, играя в «Горки и лесенки», одновременно вести светскую беседу с Барбарой и обдумывать события последних двух часов.
– Так кто поведет Кая собирать сладости? – спросила она у Барбары, бросая кости и продвигая свою фишку на пять клеток вперед, в сторону ближайшей лесенки.
Барбара улыбнулась.
– Мы идем вместе. Я люблю это занятие. Хэллоуин всегда был моим любимым праздником, даже больше, чем Рождество. В смысле, в раннем детстве я всегда была без ума от рождественской елки и всего прочего, конечно же, но Хэллоуин намного интересней. Ну да, я знаю, что ты так не думаешь, Джем. Но для меня это так. Все эти костюмы… И сладости…
– Да ну? А как насчет химикатов в конфетах массового производства? – поддразнила ее Джемма. Она заметила, что Кай жульничает, но решила ничего не говорить.
– Я сказала, что не люблю, когда дети едят эти химикаты. Это вредно для их развития. Но я-то уже полностью развита, лапочка. И Кай знает, что двадцать пять процентов всех его конфет достанется его маме. Насколько я понимаю, с Лукасом пойдет Бенджамин?
– Нет. Я сама пойду.
Барбара приподняла брови.
– Я думала, ты не празднуешь Хэллоуин.
– Бывают в жизни перемены, – коротко ответила Джемма.
Барбара не стала ничего вызнавать. Что было благоразумно с ее стороны. Вместо этого она рассказала еще одну историю, на рабочую тему – про клиентку, которая неделю назад пришла на эпиляцию всего тела. Джемма отключилась, время от времени подталкивая Барбару каким-нибудь уточняющим вопросом. Дети уже с головой ушли в игру, и Кай лидировал. Мысли Джеммы вернулись к сказке Лукаса. К приглашению, которое она увидела в своем телефоне.
Всему этому имелось простое и тревожное объяснение. Последние пару месяцев она плохо спала. Галлюцинации – хорошо известный симптом крайнего переутомления. И поскольку сегодня была годовщина той ночи, имевшей место много лет назад, ее галлюцинации приняли неприятный оборот. Зловещее содержание приглашения на вечеринку было не более чем плодом ее воображения.
Сказка Лукаса? Она услышала то, что хотела услышать. Лукас сказал, что принцесса намочила волосы ведьмы, и Джемма сразу же испугалась. Но ведь ведьмы всегда плохо реагируют, когда их обливают водой, – что там случилось со Злой Ведьмой Запада[13]? Это было не про нее. Джемма даже не была до конца уверена, действительно ли Лукас сказал, что принцессу зовут Виктория. Возможно, он сказал что-то другое. Она прочла приглашение на вечеринку, и ее разум сыграл с ней злую шутку. Лукас мог сказать что угодно.
Первую партию выиграл Кай, и лед в отношениях между детьми был окончательно растоплен. Когда они решили устроить матч-реванш, Джемма вернулась к действительности и повела Барбару на кухню выпить кофе с маффинами.
– Вкусные, – одобрила Барбара, откусывая еще кусочек от своего маффина. – Где ты их взяла?
– Не помню название… Где-то совсем неподалеку от «Примадонны», на той же улице.
– Ну да, я знаю это место. Часто там бываю. Круассаны там особенно хороши. Те, что с миндалем. И, по-моему, Тельма каждый день покупает там булочки с корицей. Не пойму, как эта женщина может так выглядеть, если каждый день ест эти булочки. Наверное, потому что крутится как белка в колесе.
Тут Джемму вдруг осенило.
– Вот черт! Только что вспомнила… Мне же еще нужно купить праздничный торт для мамы Бенджамина!
– Ты его так и не заказала?
– Нет. – Джемма уже была на телефоне, копалась в поиске. – Но это ведь не проблема, правда? Праздничный ужин только в четверг.
– Хм-м, – задумчиво протянула Барбара. – Могут быть сложности. Точно не знаю, но, по-моему, все приличные заведения уже забиты заказами.
– Да, я об этом не подумала…
Быстро водя пальцем по экрану телефона, Джемма одно за другим изучала места, где продавались торты. Только этой дополнительной заботы сейчас не хватало… Ей еще предстояло подготовить Лукаса к походу за сладостями, оставаясь гостеприимной хозяйкой для Барбары и Кая. Лукасу надо будет что-нибудь съесть перед уходом, иначе он проголодается еще до того, как они начнут, – а значит, навалится на конфеты по мере их поступления и будет маяться животом. Когда лучше переодеть Лукаса в его маскарадный костюм? До того, как он поужинает, или после? Они купили ему костюм волшебника, как он и просил, и…
– О нет… – пробормотала она.
– Что такое? – встрепенулась Барбара.
– Костюм Лукаса… Он волшебник. Но с ним должен был пойти дедушка, а плащ с капюшоном ему купила бабушка. Плащ сейчас у нее дома. Мне придется сгонять за ним… – Джемма посмотрела на настенные часы. – Но уже нет времени…
Она прикусила губу. Праздничный торт… Промашка с костюмом… Ужин… Поход за сладостями… Казалось, у нее в голове абсолютно все перемешалось, и она никак не могла привести это в порядок. А ведь обычно была такой собранной… Такой организованной…
– Я… я думаю, что сначала надо найти торт. Потому что, как ты сказала, с этим лучше не затягивать. А потом… я не знаю. Думаю, Лукас может обойтись и без плаща. – Без плаща костюм Лукаса состоял из пластиковой волшебной палочки и дурацкой шляпы. Глаза у нее затуманились слезами. – Гм… Погоди, Барбара, прости, мне просто нужно, гм….
Барбара поставила чашку с кофе на стол и мягко положила ей ладонь на плечо.
– Не переживай, Джемс. Прежде всего забудь про торт, ладно? Загляни ко мне завтра вечерком, и мы вместе испечем отличный праздничный торт.
– Но у тебя такой длинный рабочий день, ты всегда такая усталая, когда заканчиваешь…
– Не беспокойся об этом. Я люблю печь. И я только рада помочь, хорошо?
– Хорошо, – слабо отозвалась Джемма.
– Из-за плаща тоже не переживай. Если у вас тут есть какая-нибудь ненужная рубашка, мы можем мигом превратить ее в плащ для Лукаса.
Джемма глубоко вздохнула.
– Ты права. Можно отрезать рукава, и никто ничего не поймет.
– Готова поспорить, что смогу найти в интернете видео, которое поможет нам с этим. – Барбара достала свой телефон.
Джемма откашлялась.
– Угу. Гм… спасибо.
– Дело большое… О, вот оно. Я нашла это видео на «Фейсбуке». Знаешь что? Я давно хотела спросить: почему мы до сих пор не друзья на «Фейсбуке»? Я тут недавно пыталась тебя там разыскать, но так и не смогла найти твой аккаунт. Я думала, ты должна быть в списке друзей Тельмы, но…
– Меня нет на «Фейсбуке». Я уже тебе говорила.
– Ой… – Барбара нахмурилась. – А ведь и точно. А где ты есть? В «Инстаграме»? На «Икс»?
– Я… Нигде. Ни в чем из этого.
– О, в самом деле? – Барбара подняла глаза от телефона. – Как же так вышло?
В двадцать первом веке отсутствие в социальных сетях равносильно отсутствию конечности. Как вы можете следить за всеми этими политическими спорами, заплесневелыми шутками и рекламой, не имея аккаунта в социальных сетях? Откуда вы узнаете, как дела у вашего бывшего или у того человека с работы, с которым вы никогда по-настоящему не общались? Это был уже далеко не первый раз, когда у Джеммы спрашивали, как и почему. И у нее всегда имелся ответ на этот вопрос. Даже целый репертуар ответов, который всех удовлетворял. Все они были вариациями предложений, включающих в себя слова «массивы данных», «крупные корпорации» и «конфиденциальность».
Джемма иногда говорила: «Я ценю свою конфиденциальность и не хочу, чтобы крупные корпорации заносили меня в свои массивы данных». Или могла сказать: «Массивы данных и крупные корпорации представляют серьезную опасность для нашей конфиденциальности, и я не хочу упрощать им жизнь». Или даже когда ей было просто лень развивать эту тему: «Ну, сами понимаете… Массивы данных… Конфиденциальность… Крупные корпорации…» И это срабатывало. Люди понимающе кивали и меняли тему разговора. Это было магическое заклинание, которое никогда ее не подводило.
Джемма совсем уже собралась озвучить его, но тут вдруг осеклась. Чувство благодарности к Барбаре за ее помощь смешалось с чувством вины за недавние неприятные мысли касательно чересчур громкого голоса подруги и утомительных тем для разговоров. Внезапно Джемма не смогла прибегнуть к этой испытанной лжи. И вместо этого выпалила правду:
– Надо мной часто издевались. В старших классах. Посредством социальных сетей. Был один неприятный случай… Ну да ладно. Хотя… Потом все стало реально плохо. Мне пришлось удалить все свои аккаунты.
«И сменить имя. И сбежать. И переехать на другой конец страны».
– О боже… – тихонько произнесла Барбара.
Джемма никогда раньше не упоминала об этом. Это вроде должно было принести облегчение. Сбросить тяжесть с сердца.
Но вместо этого ей показалось, что прочная стена, которую она возвела, чтобы защитить себя от своего прошлого, дала трещину.