– А теперь я хочу почитать ту большую книгу про вулканы! – пропищал Лукас.
– Ладно, зайчик, – рассеянно отозвалась Джемма.
Чтение было одним из любимых занятий ее сынишки, а обычно и Джеммы тоже. Как всегда, они лежали в постели Лукаса, укрывшись одеялом и соприкасаясь головами. Лукас брал с полки какую-нибудь книгу, и они читали ее вместе. Поскольку читать сын не умел, пришлось разделить обязанности: Лукас отвечал за перелистывание страниц, а Джемма – собственно за чтение.
Сейчас он схватил с полки большую книгу о вулканах и вернулся к кровати, случайно толкнув Джемму локтем в живот. Опять забрался под одеяло и открыл книгу.
– Это вулкан, – прочла Джемма первую строчку, которую давно знала наизусть. – Вулкан – это отверстие на поверхности Земли.
– А что такое поверхность?
– Они имеют в виду верхний слой земли. – Она заморгала, пытаясь понять, на чем остановилась. – Через это отверстие выходят раскаленная магма, газ и пепел.
– Сделай звук взрыва!
Джемма не чувствовала, что у нее хватит духу сделать звук взрыва.
– Почему бы тебе самому не попробовать?
– Нет. Ты сделай. А я сделаю после тебя.
Джемма как могла изобразила звук извергающегося вулкана. Она и понятия не имела, как это звучит на самом деле, – могла лишь предположить. Лукас прижался к ней еще теснее и тоже имитировал звук извергающегося вулкана.
Ей нравилось проводить время с Лукасом. Бенджамин иногда жаловался, что мальчик недостаточно независим, что он не способен «сам себя занять». Это всегда ее бесило. Лукас был невероятно независим для своего четырехлетнего возраста. Ему просто хотелось провести сколько-то времени с родителями, когда те были рядом. Джемма считала, что несколько драгоценных часов, которые она проводила с Лукасом каждый день, она должна полностью посвящать только ему.
Хотя прямо сейчас поймала себя на том, что ей не удается целиком и полностью следовать этому правилу – получается разве что частично, как бы она ни старалась. Тем более что Лукас усложнял ей задачу, выбирая книги, которые она терпеть не могла. Хотя у него были десятки книг, которые Джемма просто обожала. «Доктор Сьюз», «Винни-Пух», «Там, где живут чудовища»[10]… Однако сегодня Лукас почему-то сосредоточился на своих энциклопедиях, посвященных вулканам, поездам и самолетам. Это была натуральная пытка.
И все это время, зачитывая всяческие факты, связанные с поездами или с турбулентностью и профилями самолетных крыльев, она никак не могла выбросить из головы ту женщину, которая сегодня приходила в «Примадонну». Ее интуитивное восприятие этой женщины постоянно менялось. В какой-то момент ей казалось, что это просто очень странное совпадение. А уже через секунду закрадывалась мысль, что это была какая-то тайная полицейская операция с целью заставить ее раскрыться. Джемма была почти уверена, что эта женщина ее не знает. На лице у той не отразилось никакого узнавания. Что Джемме сейчас очень требовалось, так это несколько минут побыть одной, чтобы не спеша прокрутить в голове события того утра. Но…
– Мамочка! Я перевернул страницу. Мамочка… Мам! Я перевернул страницу, давай читай дальше!
Джемма откашлялась.
– Ну да. Самый большой в мире вулкан находится на Гавайях.
– А где эти Гавайи?
– Это такой остров. Далеко отсюда.
– А сейчас я хочу почитать большую книгу про пиратов, – вдруг объявил Лукас, выпуская книгу о вулканах из рук.
Джемма не могла. Просто не могла. Они читали уже сорок минут, и все это время ее одолевали мысли о женщине, виденной утром. Она была уже на пределе, словно туго натянутая резинка – вот-вот лопнет.
– А не хочешь ненадолго прерваться и что-нибудь нарисовать?
– Нет. Я хочу большую книгу про пиратов.
– Или, может, построишь из своего «Лего» надежное убежище для пиратов? – уже в полном отчаянии спросила Джемма.
– Я не хочу играть в «Лего». – Вскочив, Лукас схватил книгу про пиратов.
– А как насчет того, чтобы немного поиграть с моим телефоном? – уже в полном отчаянии вырвалось у нее.
Он замер и обернулся.
Ей не следовало этого говорить. Это шло вразрез со всеми ее принципами. Это был национальный флаг страны дерьмовых родителей. Лучший способ со стороны родителей объявить, что им наплевать на своего ребенка. Многочисленные исследования уже не раз доказывали, что мобильные телефоны творят с детьми – ухудшают зрение, тормозят умственное развитие, расстраивают сон… И даже без этих исследований легко понять, насколько ужасно выглядит маленький ребенок, когда возится с телефоном. Глаза пустые, рот приоткрыт, шея изогнута…
Они с Бенджамином уже несколько раз ссорились по этому поводу – когда Джемма случайно узнавала, что он давал Лукасу поиграть со своим телефоном. И на этом фронте победа осталась за ней: Бенджамин понял, насколько сильно это ее тревожит, и клятвенно пообещал, что больше никогда так не поступит.
И вот теперь Джемма сама оказалась на его месте, делая то, за что с таким пылом осуждала других родителей, – протягивала сыну свой мобильный телефон. Когда она открыла приложение «Кэнди Крэш» – игру, задачей игрока в которой было как можно быстрей собрать рассыпанные по игровому полю разноцветные конфеты, чтобы перейти на следующий уровень, – в глазах у Лукаса появилось что-то от зомби. Джемма чуть не задохнулась от отвращения к самой себе.
Но теперь, по крайней мере, можно было приготовить себе чашечку кофе. Сходить в туалет. И уделить немного времени собственной персоне. Хотя не то чтобы она собиралась позволить Лукасу целых полчаса играть с телефоном. Всего пять минут – только сегодня и больше никогда.
Джемма отхлебнула кофе. Боже, до чего же ей это сейчас требовалось! Прошлым вечером она слишком поздно легла спать и проснулась почти на два часа раньше положенного. Неудивительно, что сейчас она была натуральным параноиком и сочиняла истории о полицейских агентах, маскирующихся под толстых теток в вязаных шапочках. Теперь, когда у нее появилась возможность немного расслабиться, Джемма наконец ясно поняла, что на самом деле произошло этим утром.
Просто какая-то случайная женщина неправильно запомнила то, что ей кто-то сказал. И либо обратилась не в тот салон красоты, либо неправильно запомнила имя и фамилию. Это уже неважно. Вообще-то, теперь Джемма даже не была окончательно уверена в том, что женщина спрашивала именно Теодору Бриггс. Имя «Теодора» определенно прозвучало, но вот фамилия могла быть и Бриджес, и Биггс, или даже Григгс… А Джемма, измученная бессонницей и зловещей годовщиной, просто как следует ее не расслышала. Увидеть все это ничем не замутненным взглядом было большим облегчением.
Тут ее кольнуло чувство вины. Лукас возился с ее телефоном уже по меньшей мере минут пятнадцать – гораздо дольше, чем изначально планировалось. Но теперь, когда появилось несколько минуточек для отдыха, ей не хотелось прерывать его. Совсем как в тот момент снежным днем, когда тебе уже пора встать с постели, но решаешь, что можно позволить себе еще немножко понежиться под одеялом. Ущерб уже нанесен. Так что ведь хуже не будет, если она допьет свою чашечку кофе?
А и в самом деле допив кофе, Джемма решила, что самое время загрузить белье в стиральную машину, пока груда грязной одежды не выросла настолько, чтобы превысить высоту того вулкана на Гавайях. Затем она по-быстрому вымыла холодильник – задача, выполнение которой уже довольно давно откладывала. А когда после этого глянула на часы, сердце пропустило удар. Лукас игрался с телефоном уже больше сорока минут! Но это полбеды. Хуже всего было то, что Бенджамин вот-вот должен был вернуться домой.
Если он увидит Лукаса с телефоном, это будет катастрофой вселенских масштабов. Все эти громкие споры, за которыми следовало холодное, яростное молчание Джеммы… Все эти разы, когда она рассказывала ему про мамашу, виденную в парке, которая разрешала своему сыну играть с телефоном – вместо того, чтобы качать его на качелях… Все эти исследования, которые она цитировала, ссылки на статьи, которые ему присылала… Все это пойдет прахом.
Нет, Бенджамин не рассердится. А ухмыльнется. Это его позабавит. А в следующий раз, когда они еще из-за чего-нибудь поцапаются, скажет, что это как в тот раз с телефоном. И будет прав.
– Лукас… Зайчик… Пора заканчивать.
– Еще один уровень!
– Ладно, еще один уровень, и всё. Хорошо?
Нет ответа.
– Хорошо, Лукас?
– Хорошо.
Она мрачной тенью нависала над ним, пока он заканчивал уровень.
– Ладно, а теперь отдай мне телефон.
– Я получил леденец!
– Молодец, зайчик. Давай закрывай игру.
– Я хочу попробовать этот леденец.
Лукас переключился на леденцовый молоточек. Конфеты на экране с веселым звоном исчезали под его ударами.
– Видела, мамочка?
– Видела. А теперь отдай мне телефон.
– Я хочу закончить уровень.
– Мы договорились, что еще один уровень, а потом ты отдашь мне телефон.
– Правильно. Еще только один уровень.
Взгляд прикован к экрану, голос пустой, отстраненный. Не ребенок, а зомби.
– Ты уже прошел этот уровень.
– Нет, не прошел.
Раздраженная собой и Лукасом, Джемма выхватила телефон у него из рук.
Он резко повернулся к ней, широко раскрыв глаза. Она ясно это видела – гробовое затишье перед бурей. Джемма уже пожалела, что отобрала у него телефон. Хотя больше всего жалела, что вообще дала его ему с самого начала.
Лукас взвизгнул, закрыл глаза, сжал маленькие кулачки, личико у него пошло пятнами и покраснело. Джемма отступила на шаг, испуганная столь бурной реакцией. Потом он открыл глаза и бросился к ней, пытаясь выхватить телефон – спрятать его за спину удалось лишь в самый последний момент.
– Я хочу поиграть! – выкрикнул он.
– У тебя было достаточно времени, чтобы…
– Дай мне поиграть!
– Если слишком долго сидеть в телефоне, можно повредить глазки, и…
– А мне все равно, дай мне телефон, я хочу поиграть!
И в этот момент Джемма совершила еще одну ошибку. Убрала мобильник в карман и сказала:
– Нет! Ты больше никогда не будешь играть с телефоном.
Вообще-то Лукас даже попытался ударить ее, что было ужасно. Такое случалось и с другими родителями. Родителями, у которых, в отличие от нее, не имелось интуитивного представления о том, как воспитывать своих детей. Лукас всегда был таким воспитанным… Таким тихим и приветливым… Но не прошло и часа на телефоне, как от очаровательного характера ее сына не осталось и следа. Джемма уже чувствовала, как слезы подступают к горлу, когда она пыталась успокоить его, но ее негромкий успокаивающий голос был бесполезен против его яростной тирады.
Открылась входная дверь, и вошел Бенджамин. Нахмурившись, он бросил взгляд на беспомощное лицо Джеммы, а затем перевел взгляд на взвизгивающего Лукаса, который скорчился на полу, словно зверек, – лицо у него уже приобрело темно-красный оттенок.
– Ладно, парень, пойдем-ка со мной, – сказал Бенджамин веселым, но властным голосом.
Не дожидаясь ответа, он одной рукой подхватил Лукаса с пола и понес его вверх по лестнице. Через несколько секунд дверь захлопнулась, и жуткие вопли, к счастью, немного приглушились. Джемма подняла взгляд – ей был слышен спокойный голос Бенджамина, каким-то непостижимым образом по-прежнему различимый, несмотря на крики, – и позволила себе прерывисто вдохнуть. Вытащила телефон и удалила из него приложение «Кэнди Крэш». Навсегда. С концами.
Через полминуты крики перешли в плач, затем в отдельные всхлипывания, и наконец наступила тишина. Джемма на цыпочках поднялась наверх и прислушалась у двери, услышав бормотание Бенджамина. Похоже, он читал Лукасу сказку на ночь. Мальчик не почистил зубы, но Джемма не собиралась вмешиваться и указывать на это вопиющее отступление от правил. Она просто надеялась, что Бенджамин все-таки напомнил их сыну переодеться в пижаму перед сном.
Джемма пошла в их спальню и приняла душ, пытаясь смыть с себя воспоминания о прошедшем дне. Пока горячая вода каскадом лилась на нее, она готовила свою защиту в предстоящем споре с мужем. Да, она и в самом деле позволила их сыну несколько минут поиграть в телефоне, потому что ей надо было найти в интернете торт на день рождения матери Бенджамина и требовалось сосредоточиться. Конечно, не особо убедительное оправдание, но выглядело все так, будто отчасти в происшедшем была виновата мать Бенджамина – довольно элегантный способ выкрутиться из положения. Вдобавок придется пойти на некоторые уступки касательно принципа «никаких телефонов для Лукаса». Теперь он будет звучать так: «никаких телефонов, за исключением особых обстоятельств». А это склон настолько скользкий, что скорее походит на водяную горку – как поедешь по нему, так и не остановишься. Пожалуй, будет неплохо указать на то, как бурно Лукас отреагировал, когда она забрала у него телефон. Это лишний раз доказывает, какую нездоровую зависимость способны вызвать подобные вещи.
Выйдя из душа, Джемма и сама переоделась в свою собственную удобную пижаму, изначально синюю, а теперь ставшую серовато-голубой из-за многолетних стирок. – вроде бы мелочь, но позволившая ощутить себя немного поуютней. Это ей сейчас ох как требовалось…
Бенджамин сидел на кухне, пил пиво. Присев к нему, Джемма налила себе бокал вина, не сказав ни слова. Пусть сам начинает.
– По-моему, Айрис разрешает Лукасу играть на ее телефоне, – нарушил молчание Бенджамин.
– Я… Что?!
– Он сказал, что хочет поиграть на телефоне в ту игру, которая с конфетами. Думаю, это Айрис ему разрешила. – Бенджамин нахмурился и отхлебнул пива. – Надо бы мне с ней поговорить.
– Нет… Я сама с ней поговорю.
– В смысле? Мы же просили ее не давать ему телефон, помнишь?
– Да. Вот именно. Я поговорю с ней, чтобы больше такого не повторялось.
– Хорошо, – кивнул Бенджамин. Вид у него был усталый и раздраженный.
Джемма пригубила вина, уже сожалея о своих словах и чувствуя себя ребенком, которого поймали с поличным и который пытается немедленно спихнуть вину на кого-нибудь другого. Надо сказать мужу прямо сейчас, пока еще не поздно. Если она прямо сейчас скажет: «Вообще-то это я давала ему телефон», тогда упоминание об Айрис не будет ложью. А просто обмолвкой. Недоразумением, которое быстро уладится.
– Я рада, что тебе удалось его успокоить, – сказала она вместо этого. – Я просто уже не знала, что и делать.
– Думаю, он просто устал.
– Ну да, – согласилась Джемма. Настал момент признаться. Прямо сейчас. – Я тут думала насчет торта на день рождения твоей мамы… Даже не знаю, какой купить.
Просто замечательно, Джемма… Отвратительная мать, лживая жена… И раз уж об этом зашла речь, то что там с размером твоего бокала для вина? Ты планируешь добавить в список своих привлекательных черт еще и алкоголизм?
– А разве не Хлоя покупает торт? – рассеянно спросил Бенджамин.
– Нет, забыл, что ли? Я сказала, что мы принесем торт и фруктовый салат. И картошку. Хлоя сказала, что приготовит мясо.
– Не пойму, почему Хлоя готовит только мясо… Она даже и не сама-то его готовит, а ее муженек.
Джемма вздохнула. Причина была в том, что она хотела заработать очки у матери Бенджамина – женщины, которая, как она чувствовала, всегда втайне критиковала ее. Большой праздничный торт заметно поднял бы ее в глазах у свекрови.
– Ладно, я не против. У Хлои и без того дел по горло.
– У нее даже нет работы! – Бенджамин опять приложился к пиву.
– Но у нее трое детей. – Каким-то образом Джемма давно уже стала адвокатом младшей сестры Бенджамина, которая на самом-то деле была довольно склочной личностью.
Бенджамин фыркнул.
– Как скажешь. Так какие варианты насчет торта?
– Твоей маме нравится шоколадный, но в кондитерской рядом с «Примадонной» есть очень красивый клубничный торт, а еще…
– Купи ей шоколадный. – Он пожал плечами. – Вполне сойдет.
– Ладно. – Джемма нахмурилась. – Прямо завтра и закажу.
– О, кстати… Папа неважно себя чувствует и не сможет завтра присмотреть за Лукасом, когда тот отправится в свой первый в жизни поход за конфетами. Так что придется тебе взять это на себя.
Укол паники.
– А твоя мама не может пойти с ним?
– Вообще-то нет – она должна оставаться дома и раздавать конфеты тем, кто явится их выпрашивать.
– Ты же знаешь мое отношение к Хэллоуину, Бенджамин. Мы это уже обсуждали, так что…
– Прости, Джемма, но что ты хочешь, чтобы я сделал? – В его голосе не было ни капли сожаления.
– А ты сможешь это сделать?
– Я очень постараюсь вернуться домой с работы к шести, но наверняка у меня не получится. Как только я приеду, мы можем поменяться. Однако тебе придется приготовить его и начать без меня.
Фрагмент воспоминания, доселе притаившийся где-то в самой глубине головы, угрожал всплыть на поверхность. Мужчина в маске, рычащий на нее, причиняющий ей боль… Джемма закрыла глаза.
– Я… А что, если я соберу Лукаса, а ты просто заберешь его, как только появишься?
Бенджамин закатил глаза.
– Не понимаю, в чем тут проблема.
Он никогда не спрашивал, почему она и слышать не желает про Хэллоуин. Вообще-то у нее уже давно была заготовлена легенда на этот счет. Можно было бы сказать, что в этот день у нее умерла мама. Что в некотором смысле соответствовало бы истине. Это ведь был день, когда маму, которую она знала, сменила совсем другая женщина. Та, у которой она вызывала разочарование и отвращение.
Джемма подумала, не сказать ли ему об этом прямо сейчас – что ее мать умерла на Хэллоуин. Но это вылилось бы в целый клубок лжи, а ей этого совсем не хотелось. Только не в данный момент. Хотя, может, все будет не так уж и плохо. На свежем воздухе, с сыном… Он будет в полном восторге – все-таки идет на Хэллоуин за конфетами первый раз в жизни. Будет что потом вспомнить им обоим. И это то, что можно будет потом использовать, чтобы прикрыть совсем другое воспоминании о Хэллоуине…
– Ладно. – Она стиснула зубы. – Я сама провожу Лукаса.
Бенджамин фыркнул, но ничего не сказал. Он казался каким-то необычайно резким и раздраженным. Понял ли он, что это не Айрис дала их сыну свой телефон? Хотя нет, погоди… Дело явно не в ней.
– Как прошел разговор с Винсентом?
– Руководство отделом мне не светит.
Бенджамин уже несколько месяцев говорил об этом повышении – насчет руководства отделом, отвечающим за продажи программного обеспечения в Европе. Ее муж был убежден, что получит эту должность. Он идеально подходил для нее. Это стало для него огромным ударом.
Джемма поставила свой бокал с вином на кухонную стойку.
– Твой босс – тупой мудак.
– Я даже не знаю, с его ли это подачи. Такие решения принимаются директором по продажам.
– Он тоже тупица. Никто не справится с этим лучше тебя.
Она знала своего мужа. Это было то, что ему сейчас нужно было услышать. Не какие-то там утешительные слова – «о, милый, ты так старался, мне так жаль»… И ему определенно не требовались вопросы вроде: «А почему? Можешь ли ты что-то предпринять, чтобы изменить их мнение?» В данный момент ему требовалось, чтобы она сказала ему, что во всем виноваты другие, что они – мусор, а он – замечательный.
Джемма прекрасно могла поставить себя на его место.
– Угу… Они поставили рулить отделом Шона Мэлоуна…
– Шона? Этого жополиза, который не может даже сам себе шнурки на ботинках завязать? Парня, который в буквальном смысле забыл имя своей девушки, когда представлял ее мне на рождественской вечеринке?
На губах у Бенджамина проклюнулось некое подобие улыбки.
– Его самого.
Джемма фыркнула.
– Ты получишь эту должность через четыре месяца – после того, как они поймут, какой он беспомощный козел, и дадут ему коленкой под зад.
Улыбка Бенджамина стала чуть шире.
– Может, ты и права.
Она улыбнулась ему.
– Я всегда права. И знаешь что? Сейчас мне повезло. Потому что как только ты станешь руководителем отдела, то будешь работать допоздна и настолько уставать… – Придвинулась к нему ближе. – Что для меня у тебя просто не останется сил.
Ее рука обвила его плечи. Он отставил свое пиво.
– Уж для тебя-то у меня всегда хватит сил, – негромко заверил Бенджамин.
Обхватив Джемму за талию, он притянул ее к себе. Она поцеловала его и вдохнула в себя его всего – его вкус, его запах, знакомый и манящий одновременно.
Его рука сжимала ей ягодицы, а она уже таяла в его объятиях.
Это было как раз то, что ей сейчас от него требовалось. Не какие-то там слова утешения – «о, дорогая, мне жаль, что Хэллоуин вызывает у тебя такой стресс». И ей определенно не нужны были вопросы: «Я слышал про то, что сегодня произошло в салоне, – кто такая Теодора? И что с тобой некогда случилось на Хэллоуин?»
В этот самый момент ей было нужно, чтобы он прикасался к ней, ласкал ее, заставил забыться.