Глава 9 Зона высадки «Могильный камень»
В самолете я устроился в одном из посадочных кресел, висевших вдоль бортов, оставляя центр фюзеляжа свободным для груза. Мы оторвались от земли и взяли курс на север. Я был в восторге: прошло меньше суток, а я уже отыскал двоих из своего списка. Все срастается! Теперь я точно найду Рика, думал я, и быстро. В конце концов, у меня не так много времени.
Рядом со мной сидели двое мальчишек-солдат. Мы разговорились или, скорее, раскричались – под оглушающий рев двигателей. Впрочем, спрашивал по большей части я. Они возвращались в часть после ранения.
– Не слышали, где рота «Браво»?
– Мы сами как раз оттуда, – ответил один из них, тот, что пообщительней.
– Я ищу парня по имени Рик Дагган.
– Сержанта Даггана? – уточнил он.
– Его самого.
– Ну да, он в нашей роте.
– Я его друг по дому, – прокричал я, похлопав по тяжелой сумке. – Привез тут ему пивка!
После встречи с Маклуном у меня все еще оставалось с десяток банок, которые я прихватил из Нью-Йорка. Плюс я докупил кое-что из американских сортов для себя в Куинёне. Было чертовски жарко, и меня мучила жажда. Но наш домашний запас я берег для парней.
Услышав про пиво, эти двое мальчишек переглянулись и повели себя по-разному. Тот, что говорил со мной, помедлил и рассмеялся. Он находил все это забавным. А второй, помоложе, замкнулся и отвернулся. Я понял, что он хотел бы держаться от меня подальше. Черт возьми, будь его воля, он пересел бы в другой ряд – или вообще в другой самолет. Похоже, я казался ему ходячей проблемой – для любого, кто окажется рядом. Видит бог, он был не прав. По крайней мере, в отношении себя.
– Вы вообще в курсе, парни, куда конкретно вас везут?
– Не, – ответил разговорчивый, – они нам никогда не говорят.
– Ладно. Надеюсь хотя бы, что вы не против моей компании.
– Еще как против! – откликнулся второй. – Идите своей дорогой, сэр. Джек, кончай с ним трепаться.
Это еще больше развеселило Джека. Я даже подумал, не поделиться ли с ним пивом. Но и второго парня винить мне было не за что. Кто угодно бы на его месте осторожничал. Встретишь вот так в военном самолете мужика – в джинсах и клетчатой рубашке, нестриженого, небритого, который уже слегка пованивает после суток в тропиках без душа. Поди разберись, что за бродяга.
Подозрительному солдатику было от силы лет восемнадцать, а ведь он уже успел поваляться в госпитале после ранения – и вот снова держит путь в джунгли. Он, может, все детство провел в такой сельской глуши, где коров было больше, чем людей, и до сих пор толком не поймет, что тут на хрен творится. Про себя я пожелал ему вернуться в свой маленький городок живым и здоровым.
Самолет приземлился в Фубае, где тогда была главная военная авиабаза на побережье, в десяти милях южнее древней вьетнамской столицы Хюэ.
В 1965-м Уэстморленд велел тысяче морских пехотинцев нарыть песка и набить им тысячи мешков, чтобы развернуть на этом месте свой лагерь. Они это сделали за месяц. В этот момент уважаемый четырехзвездный генерал, который до Вьетнама успел повоевать на фронтах Второй мировой и Корейской, передумал – и распорядился перебросить морпехов выше, на базы Контхиен и Камло, почти вплотную к демилитаризованной зоне. Уэстморленд правильно рассуждал, что его противник, северокорейский генерал Во Нгуен Зяп, намерен захватить северные провинции, и поэтому – в разрез с мнением высшего командования Корпуса – отправил батальон кожаных воротников[38] на еще более удаленную базу Кхешань, где потом и развернулась драматическая битва[39]. С другой стороны, в уже готовом Фубае расположились сухопутные войска, и это в дальнейшем дало морпехам повод шутить, что они вот так, за здорово живешь, отгрохали тут для джи-ай[40] курорт не хуже Акапулько.
Выйдя из самолета, я направился-таки за моими солдатиками, держась чуть поодаль, футах в двадцати-тридцати. Вместе с парой других бойцов они забрались в БМП, и, как только машина тронулась, я, уже не скрываясь, догнал ее, с размаху хлопнув ладонью по броне. Взвизгнули тормоза – я прыгнул в кузов. Устроившись, я постучал дважды. Международный свод сигналов для автостопщиков: один раз – «стой», два – «поехали».
Парни уставились на меня, как на привидение, – за исключением Джека, который, наоборот, заговорщически подмигнул. Пока БМП ползла по холмам, я снова подумал о том, до чего же красивое место Вьетнам. Тут все почти как у нас, в Больших Дымящихся Горах[41]. Хотя, понятно, и жарче. Высоченный вечнозеленый лес. Важные удоды с королевскими хохолками, дронго[42] в своих разбойничьих масках и голубые зимородки носятся и трещат на сто голосов среди тиковых стволов высотой с корабельные мачты. Хлебные деревья гнутся под тяжестью стофунтовых плодов. Запах от них, правда, так себе, но выручают пышные заросли жасмина, цветущего вдоль дороги. Я почти было растворился в этой умиротворяющей красоте, как вдруг услышал крик лесного филина. Он звучит пугающе, словно женщина зовет на помощь где-то в глубине джунглей. Не просто так вьетнамцы считают встречу с этой птицей дурным знамением.
Я и сам не заметил, как наша БМП остановилась у сельской церквушки, построенной еще при французах. Больше вокруг не было ни одной постройки, если не считать старого кладбища. Видать, из-за него эту зону высадки и назвали «Могильный камень». Шестнадцать или восемнадцать вертолетов дремали неподалеку, на склоне холма. Это были те, что прилетели утром.
Джек посоветовал мне двигать с ними – на одной из этих машин, которая до заката должна была перебросить парней глубже, в зону высадки «Джейн», где и стояла теперь рота «Браво». Я решил, что не упущу этот шанс.
Я направился в штабную палатку, увидел капрала за столиком и, как это теперь вошло у меня в привычку, сразу перешел на командный тон:
– Вертушка в зону высадки «Джейн», «тыща-восемьсот»! Есть такая?
Он посмотрел на меня озадаченно, но отрапортовал:
– Так точно, сэр!
– Прекрасно! Внесите меня в список.
– Эм-м… Разрешите узнать ваше звание, сэр?
– Гражданский.
– Гражданский, сэр? Боюсь, вам следует решить это с майором.
Майор, о котором он говорил, как раз входил в палатку в сопровождении еще одного офицера. Капрал дождался, пока те закончат разговор, и объяснил ситуацию. Повернувшись ко мне, майор уточнил:
– Значит, это вам надо в зону высадки «Джейн»? Откуда вы?
– С юга, – напустил я тумана. – Мне надо кое с кем встретиться.
И это сработало.
– Ясненько… – сказал майор, бросив на меня эдакий понимающий взгляд.
Вот как действует «эффект ЦРУ» – чистая магия!
– Ясненько, – повторил майор. – Хорошо. Капрал, внесите мистера Донохью в список.
– Вы уже обедали? – спросил меня майор, и я признался, что нет. Тогда он весьма любезно приобнял меня за плечо и отвел в столовую, где мы уселись за один столик.
За едой мы поболтали о всяких местных делах. С непривычки трудно было поверить, что целый майор вот так запросто ведет светские беседы со мной, простым парнем, который и в лучшие-то свои годы в морпехах не выслужился выше рядового. Зато уж в деле развешивания лапши по ушам я, как оказалось, был как минимум генералом. Выбрав момент, майор наклонился ко мне и спросил с самой доверительной интонацией:
– Может, поделитесь, что у вас за задание? Ну хоть в двух словах.
– О, разумеется, – говорю я. – Видите ли, у меня там сводный брат, в этой вашей роте «Браво». Так вот, я просто привез ему пивка из дома.
Услышав это, он прыснул и покачал головой:
– Да уж, вы, ребята из Сайгона, все такие. Слова в простоте не скажете.
Тем временем стукнуло шесть часов вечера, или же, на местном жаргоне, «тысяча-восемьсот». Пришлось распрощаться с любопытным майором – со всей признательностью – и направиться к вертолету.
Я забрался в вертушку в компании с двумя моими новыми знакомыми, возвращавшимися после госпиталя. Это был Белл UH-1, «Ирокез» или, как его еще называли, «Хьюи», – тяжело вооруженная машина с двумя пулеметами по бортам. За все мои годы в морской пехоте я летал на вертолете только раз, да и то в больничку – после небольшой автомобильной аварии на тренировочной базе Вьекес в Пуэрто-Рико. На заре времен санитарная эвакуация и была почти единственной задачей для вертолетов. Несмотря на то что армия заказала свои первые «Сикорски» аж в 1941 году и даже применяла их в Бирме три года спустя, спасая сбитых летчиков. В крупных делах военные в те годы все еще полагались на парашютный десант. В Корее вертолеты стали использовать уже побойчее – для разведки, снабжения и все той же эвакуации раненых, спросите у любого фаната «М.А.S.H.»[43]. Первые пробные высадки вертолетного десанта состоялись лишь здесь. Сам Джими Хендрикс, когда еще недавно тянул лямку в ВДВ, прыгал со старым добрым парашютом в Форте Кэмпбелл – пока армия, наконец, не предпочла от него избавиться, вышвырнув на гражданку по «уважительным причинам». Один из его командиров потом заявил, что «мозги у него набекрень, только о своей гитаре и думает – какая уж тут служба»[44]. Впрочем, в этих краях Джими, конечно, не был. Во Вьетнаме вообще была предпринята лишь одна действительно крупная парашютная операция, «Джанкшн-Сити» в 1967-м, когда наше командование выбросило 845 десантников над джунглями, где они потом восемьдесят два дня искали штаб-квартиру Вьетконга. В остальном это была уже самая настоящая вертолетная война – первая в истории. Двенадцать тысяч машин и сорок тысяч пилотов, не считая наших союзников из Королевских ВВС Австралии, – весь этот флот барражировал над страной, высаживая или, наоборот, забирая солдат из таких мест, куда раньше могли добраться только парашютисты.
На «Хьюи» тут принято летать, держа бортовые створки распахнутыми, и, признаюсь честно, мне стало не по себе, когда мы взяли курс на Хайланг, что в провинции Куангчи. Это ведь всего в часе пути от демилитаризованной зоны, так что земля там, внизу, была уже отнюдь не дружественная.
Еще одна неприятная особенность вертолетов, с которой мне пришлось познакомиться, – это то, что ветер задувает воздух снаружи внутрь. А я, как назло, пустил газы, так что экипаж и джи-ай, с которыми я делил кабину, чуть не задохнулись. Во всяком случае, носы они морщили очень выразительно. В какой-то момент пилот выключил двигатель и проорал:
– Так, все! Это уже ни в какие ворота. Все на хрен за борт!
Машина натурально начала падать. Я с ужасом представил себе, что еще полминуты – и мы разобьемся в самом сердце вражеской территории. Тут оба пилота переглянулись, расхохотались и перезапустили мотор. Наша вертушка выровнялась, устремляясь вверх. Ни хрена себе шуточки у них!