Юки-онна, или Записки о ёкаях - читать онлайн

История Аояги

В годы Буммэй (1469–1486) жил молодой самурай по имени Томотада. Он служил Хатакэяме Ёсимунэ, правителю Ното[19]. Томотада был уроженцем Этидзэна[20], но в ранней юности его взяли прислуживать во дворец даймё Ното, и там он под руководством князя овладел воинским искусством. Возмужав, он стал большим ученым и хорошим воином. Князь по-прежнему им дорожил. Поскольку Томотада был красив, хорошо воспитан и добросердечен, все очень его любили.

Когда Томотаде было двадцать лет, его отправили с поручением к Хосокаве Масамото, великому даймё Киото, родственнику Хатакэямы Ёсимунэ. Поскольку ему предстояло проехать через Этидзэн, юноша попросил разрешения по пути навестить свою овдовевшую мать.

Стояло самое холодное время года; Томотада был вынужден двигаться медленно, хоть и ехал на хорошем коне. Дорога проходила через горный край; деревень было мало, и они далеко отстояли друг от друга. На второй день, после долгого утомительного пути, он с досадой обнаружил, что не доберется засветло до намеченного ночлега. Встревожился он не напрасно – надвигалась метель, и дул ледяной ветер. Лошадь совсем измучилась. Тут Томотада увидел на верхушке холма, поросшего ивняком, тростниковую хижину. Он с трудом направил уставшего коня к хижине и громко постучал. Ему открыла старуха и при виде красивого юноши сочувственно воскликнула:

– Ай, беда! Молодой вельможа путешествует один в такую погоду! Соблаговолите, господин, войти.

Томотада спешился и, отведя коня в сарай за домом, вошел в комнату. Там у очага, в котором горели бамбуковые щепки, сидели старик и девушка. Они почтительно предложили ему сесть к огню. Старики принялись греть рисовое вино и готовить ужин для гостя, заодно расспрашивая его о путешествии. Тем временем девушка скрылась за ширмой. Томотада с удивлением увидел, что она необыкновенно красива, хотя растрепана и одета совсем бедно. Он задумался, отчего такая красавица живет в убогой уединенной лачуге.

Старик сказал ему:

– Досточтимый господин, до деревни далеко, а снег так и валит. Ветер пронизывает насквозь, дорога скверная. Продолжать путь в потемках опасно. Хотя эта хибара недостойна вашего присутствия и нам нечем вас порадовать, безопаснее будет переночевать под нашей убогой кровлей. Мы как следует позаботимся о вашей лошади.

Томотада принял это скромное предложение, втайне радуясь, что сможет вдосталь полюбоваться девушкой. Вскоре перед ним поставили простой, но обильный ужин, и девушка вышла из-за ширмы, чтобы налить гостю вина. Она надела чистое домотканое платье, аккуратно причесала и уложила длинные волосы. Когда она склонилась к нему, чтобы наполнить чашку, Томотада убедился, что она гораздо красивее всех женщин, которых он видел раньше. Двигалась она с удивительным изяществом. Старики меж тем наперебой извинялись за нее.

– Господин, наша дочь Аояги[21] росла здесь, в горах, в уединении. Она не знает хороших манер. Умоляем вас, простите ей глупость и невежество.

Томотада возразил, что ему необыкновенно посчастливилось. Он не мог отвести глаз от – Аояги, хоть она и краснела под его восхищенным взглядом. К еде он даже не притронулся. Старуха сказала:

– Добрый господин! Конечно, это нищенское угощение, но мы надеемся, что вы хоть немного поедите и выпьете. Вы, должно быть, промерзли на ветру.

Чтобы не огорчать стариков, Томотада съел и выпил то, что ему дали, однако красота Аояги по-прежнему не давала ему покоя. Он заговорил с ней и понял, что она не только красива, но и умна. Пускай она выросла в горах, но ее родители, очевидно, некогда были знатными особами – она держалась как девушка из хорошей семьи. Томотада обратился к ней со стихами, которые сочинил в приливе чувств:

(По пути в гости увидел я то, что принял за цветок, и провел здесь весь день… Отчего же утренняя заря блещет прежде рассветного часа? Право, я этого не понимаю.)[23]

И мгновенно девушка ответила ему:

(Если рукавом прикрою я цвет рассветного неба, то, быть может, до утра останется мой господин.)[24]

И Томотада понял, что нравится ей. Искусство, с которым она выразила свои чувства в стихах, поразило его не меньше, чем уверенность, с которой Аояги произнесла эти слова. Он уже не сомневался, что в целом свете ему не удастся встретить девушку красивее и умнее этой поселянки. Внутренний голос настойчиво твердил ему: «Не отказывайся от удачи, которую посылают тебе боги!» Томотада был до такой степени очарован, что немедленно попросил стариков отдать дочь ему в жены. Он открыл им свое имя и рассказал, из какой он семьи и какое место занимает при дворе правителя Ното.

Изумленные старики поклонились ему. Но, немного поколебавшись, отец Аояги произнес:

– Высокочтимый господин, вы особа высокого ранга и, вероятно, подниметесь еще выше. Вы пожелали оказать нам большую честь. Воистину, мы не в состоянии выразить свою благодарность. Однако наша дочь глупая, ничтожная простолюдинка, которая никогда ничему не училась; разве может она сделаться женой благородного самурая? Даже и говорить об этом не подобает! Но, раз уж девчонка вам по нраву и вы готовы простить ей грубые манеры и невежество, мы охотно отдадим вам ее в качестве скромной – служанки. Поступайте с ней как заблагорассудится.

К утру буря утихла, и на безоблачном небе показалось солнце. Даже если бы рукав Аояги скрыл от глаз ее возлюбленного розовый румянец рассвета, Томотада не мог более медлить. Но ему недоставало сил разлучиться с девушкой. Когда все было готово к путешествию, он обратился к старикам:

– Хотя с моей стороны дурно просить больше, чем я уже получил, я все-таки еще раз прошу руки вашей дочери. Мне трудно расстаться с – Аояги; поскольку она готова сопровождать меня, я, с вашего позволения, заберу ее с собой, какова бы она ни была. Если вы согласитесь, я буду почитать вас, как родителей. Пожалуйста, примите этот скромный дар за ваше сердечное гостеприимство.

И он положил перед бедным крестьянином кошелек, полный золотых рё. Однако старик, после многочисленных поклонов, осторожно отодвинул подарок в сторону и сказал:

– Добрый господин, нам золото не нужно, а вам, вероятно, пригодится во время долгого пути. Мы за всю жизнь не истратили бы столько денег, даже если бы захотели. А что касается девушки, мы уже отдали ее вам даром – она ваша, и не нужно спрашивать нашего позволения, чтобы ее увезти. Она сказала нам, что надеется сопровождать вас и оставаться вашей служанкой, пока вы изволите терпеть ее присутствие. Мы счастливы знать, что вы согласились принять ее, и просим о нас не беспокоиться. Здесь для Аояги не нашлось бы даже приличной одежды, тем более приданого. Кроме того, мы стары и в любом случае вскоре расстались бы с ней. Нам крайне повезло, что вы решили забрать нашу дочь с собой.

Напрасно Томотада убеждал стариков принять подарок. Деньги им были не нужны. Однако он видел, что они искренне хотят вверить ему судьбу дочери; тогда он твердо решил взять Аояги с собой. Он посадил ее на коня и простился со стариками, многократно выразив им свою признательность.

– Досточтимый господин, – ответил отец, – это мы должны вас благодарить. Мы не сомневаемся, что вы будете добры к нашей дочери; за ее судьбу мы не опасаемся.

(Здесь в оригинале повествование странным образом прерывается, и дальнейшее кажется немного несвязным. Больше ничего не сказано о матери Томотады, о родителях Аояги, о даймё Ното. Очевидно, автор утомился и стал наскоро дописывать историю до конца. Я не в состоянии заполнить пробел, но все же постараюсь внести несколько поясняющих подробностей, без которых рассказ будет невразумителен. Очевидно, Томотада привез Аояги с собой в Киото и из-за этого попал в беду.)

Самураю не позволялось жениться без согласия господина, и Томотада не надеялся получить разрешение прежде, чем исполнит свое поручение. Поэтому у него были основания опасаться, что красота Аояги может привлечь нежеланное внимание, и возлюбленную попытаются у него отнять. В Киото он старался держать ее вдали от любопытных глаз. Но придворный господина Хосокавы однажды увидел Аояги, узнал, в каких она отношениях с Томотадой, и обо всем сообщил даймё. Молодой даймё, большой любитель хорошеньких женщин, отдал приказ привезти девушку во дворец; Аояги забрали немедленно и без всяких церемоний.

Томотада невыразимо грустил, но понимал, что бессилен. Он был лишь скромным гонцом и находился в полной власти могущественного правителя, которому не следовало противоречить. Более того, Томотада понимал, что поступил неразумно – он сам навлек на себя беду, вступив в тайный брак. Оставалось лишь надеяться, что Аояги сбежит, и тогда они вместе покинут Киото. После долгих размышлений он решился написать ей письмо. Это, конечно, было опасно: послание, отправленное Аояги, могло попасть в руки даймё. Отправить любовную записку обитательнице дворца значило нанести правителю непростительное оскорбление. Но Томотада решил рискнуть и, прибегнув к стихотворной форме, сочинил письмо, которое постарался затем переправить Аояги. Стихотворение состояло всего лишь из двадцати восьми иероглифов. Однако в них он вложил всю свою страсть и боль[25].

(Молодой князь преследует деву, подобную драгоценному камню; слезы прекрасной, падая, увлажнили ее одеяния. Но царственный господин влюблен в нее, и его любовная тоска неизмерима, как морская глубь. Только я один покинут, только я брожу в одиночестве.)

В тот самый день, когда стихотворение было отправлено, Томотаде приказали явиться к господину Хосокаве. Юноша сразу заподозрил, что его предали; если даймё прочел письмо, следовало ожидать самого сурового наказания. «Он потребует моей смерти, – подумал Томотада, – но зачем мне жить без Аояги? Что ж! Если будет вынесен смертный приговор, я хотя бы попытаюсь убить Хосокаву». Он сунул мечи за пояс и поспешил во дворец.

Войдя в зал аудиенций, он увидел, что правитель Хосокава сидит на возвышении, окруженный самураями высокого ранга, сплошь в парадных одеяниях и головных уборах. Все молчали; когда Томотада приблизился, чтобы поклониться, тишина показалась ему зловещей, словно перед бурей. Но внезапно Хосокава сошел с возвышения и, взяв юношу под руку, произнес:

– Коси о-сон годзин о у…

Томотада увидел в глазах князя слезы.

Хосокава сказал:

– Раз уж вы так друг друга любите, я решил дать вам дозволение на брак вместо своего родственника, даймё Ното. Свадьбу сыграем сегодня же. Гости собрались, и подарки готовы.

По знаку господина отодвинулись ширмы, скрывавшие часть зала, и Томотада увидел множество разодетых сановников и Аояги в уборе невесты. Так она к нему вернулась, и свадьба была роскошной и веселой. Князь и его приближенные поднесли молодой чете дорогие подарки.

Пять счастливых лет Томотада и Аояги прожили вместе. Но однажды утром Аояги, беседуя с мужем о каких-то домашних делах, вдруг издала громкий крик боли, смертельно побледнела и – замерла. Затем она произнесла слабым голосом:

– Простите мне эту оплошность… боль настигла меня внезапно. Мой дорогой муж, мы, вероятно, встретились благодаря тому, что были связаны в предыдущем существовании. Полагаю, наш счастливый брак еще неоднократно сведет нас вместе. Но в нынешней жизни нам пришла пора расстаться. Прошу вас, прочтите молитву нэмбуцу… потому что я умираю.

– Какая странная причуда! – воскликнул испуганный муж. – Тебе лишь слегка нездоровится, моя дорогая. Полежи немного, отдохни, и все пройдет.

– Нет, нет, – ответила та. – Я умираю! Мне не мерещится, я точно знаю. Больше нет нужды скрывать от вас правду, любимый супруг. Я не человек! Моя душа – душа дерева, мое сердце – сердце дерева, ивовый сок – моя жизнь. Чьи-то жестокие руки рубят сейчас мою иву. Даже плакать у меня нет сил! Скорее, скорее, прочтите нэмбуцу… скорей! Ах!..

Вновь издав крик боли, она отвернулась и хотела закрыть свое прекрасное лицо рукавом. Но в то же мгновение ее тело странным образом изогнулось и стало оседать на пол. Томотада поспешил подхватить жену, но она исчезла! На циновке лежало только платье и украшения, которые она носила в прическе.

Томотада обрил голову, принес буддийские обеты и стал бродячим монахом. Он обошел всю империю и во всех святых местах возносил молитвы за душу Аояги. Добравшись в своих странствиях до Этидзэна, он стал разыскивать дом, где жили родители его жены. Но, поднявшись на вершину холма, где раньше стояла их хижина, он обнаружил, что она исчезла. На том месте не было ничего, кроме трех ивовых пней – два дерева были стары, одно молодо, и их срубили задолго до прихода Томотады.

Рядом с этими пнями он воздвиг памятную гробницу, на которой начертал различные священные тексты. Томотада совершил там немало заупокойных обрядов в память Аояги и ее родителей.